Миг жизни

      Миг звенящей тишины кажется вечностью. Будто бы в тот самый миг мир перестаёт существовать. Их осталось трое. Кто-то в маске, Софи и Киф.       Время застывает. Но всего на какую-то жалкую долю секунды, а затем без сомнений разгоняется до неузнаваемого, не обращая внимания ни на кого. – СОФИ! – безумный крик разносится по округе, вспугнув мелких пташек в полутьме. – Софи! Софи!       Но Софи не слышит. Мир для неё перестал существовать миг назад. Уходит несколько томительных секунд, чтобы остальные немые участники этой сцены осознали, что только что произошло.       Нет, быть не может!..       Софи переводит ошеломлённый взгляд на неизвестного в маске, кажется, противник не меньше удивлён случившимся. Проходит мгновение, прежде чем в изумлённых карих глазах мелькает осознание, руки дергаются, а взгляд цепляется за меч.       Меч, которым пару мгновений назад кто-то из Незримых пронзил Лунного Жаворонка. – СОФИ! – только Киф понял, что случилось. Нет, не так, что случилось!       Девушка опять не слышит его, снова глядит на врага.       Тот, казалось, только "очнулся" и с неясным, неприятным звуком решительно вытаскивает клинок из хрупкого девичье тела. Миг, и его нет... – СОФИ! – Киф паникует больше самой Софи.       Киф теперь вообще не ощущает эмоций Софи.       Оставшись без опоры, девушка с тем же неосознанным взглядом оседает на землю. Киф рвётся поймать её, но сломанная нога не позволяет ему даже толком сдвинуться с места. – СОФИ! – Киф редко зовёт её по имени, это непривычно. А ещё пугающе: что такого случилось?.. – Киф... – еле слышно бормочет Софи, падая на землю раскинув руки. Взгляд её наконец-то обращается к нему, но Киф по-прежнему не ощущает каких бы то ни было эмоций с её стороны.       Это пугает. До жути.       Это говорит ему лишь об одном. О самом страшном. – Софи!.. – слова не слетают с его губ, не то заглушённые острой болью при попытке подняться, не то ему просто нечего сказать. – Софи...       Лунный Жаворонок лежит на земле, подобно выпавшему из гнезда птенцу. Маленькому, нерадивому птенчику. – Киф... Киф... Киф... – бессвязно бормочет девушка, а взгляд вновь на миг застывает, а затем теряет осознанность.       Кажется, она так легко и невольно улетает из этого мира, куда-то, где нет боли и сражений, нет Незримых и она не Лунный Жаворонок, надежда эльфийского мира...       Кифа вздрагивает. Нет, Софи не может умереть! Не может!       Парень словно тоже теряет рассудок, бессвязно что-то бормоча, умоляя не уходить.       Дышать становиться нечем, а сердце словно сжимает изнутри боль. Если она умрёт, виноват будет он, и только он. Это была идея Кифа, то, из-за чего они здесь оказались, то, из-за чего Софи умирает.       Как только это слово звучит в его голове, парень словно бы приходит в себя. Софи... в голове промелькают все их встречи, все разговоры, его, порой, дурацкие шутки...       Киф не готов её потерять, но кого интересует его мнение? Помимо Софи особо-то никого.       Лунный Жаворонок, Софи Фостер, таинственная мисс Ф., как её ещё звали?       Неужели судьба настолько жестока, что заберёт едва ли не самого дорогого ему человека? Говорят, психика эльфов слабее, а что будет с ним, когда у него на руках и по его вине, умрёт любимая девушка? – Софи, – неожиданно просит Киф и поражается тому, насколько хрипло звучит его голос. – Софи, ты только не оставляй меня, слышишь? Не оставляй! Пожалуйста...       Киф не ждёт ответа, ему уже даже на миг кажется, что Софи больше с ним нет, и он не решается взглянуть ей в лицо.       Страшно. Страшно, что её уже нет с ним.       Он не знает, что делать с подобными ранами, как помочь. Киф понятия не имеет о том, можно ли выжить при таком раскладе, а сколько ждать уже вызванного на помощь Элвина?       И Кифу становиться плохо от самого себя. От своей слабости. От того, что он только и может, как гладить её обычно светлые волосы, держать за руку и умолять не оставлять их.       Не оставлять его.       Слабое движение пальцев, попытка взять его за руку – Софи ещё дышит, Софи ещё жива!       Ещё...       Страшное слово.       Киф по-прежнему не ощущает ничего, но Софи лежит, закрыв глаза, и отрывисто и хрипло дышит.       Пожалуйста, Элвин, скорее! – Киф, зачем? – это срывается с губ Софи прежде, чем она успевает сдержать неуместный вопрос.       Глупо. Софи сама прекрасно знает ответ на него. Она нужна им, не важно кому именно, родителям, друзьям, Чёрному Лебедю, эльфам... Ему... наверное.       Но девушка всё равно спрашивает, видимо, сейчас ей как никогда необходимо услышать, что она нужна им.       Нужна и не имеет права сдаться. Сама ведь себя не простит!       Неожиданно Софи вспоминает, что они оказались здесь по "воле" Кифа, и кому как не Софи знать, что он будет винить в случившемся себе, и только себя?       Лунный Жаворонок обязана выжить, спастись, бороться. Даже если хочется отпустить всё на самотёк, просто плыть по течению реки жизни!       Внутри парня всё холодеет от ужаса, он легко и мгновенно понимает о чём речь, но ведь та Софи, которую он знал, вряд ли бы задала такой вопрос прямо на пороге смерти?       Киф не успевает подумать, прежде чем выпалить: – Я тебя люблю! – это глупо, необдуманно, но когда, если не сейчас?       Карие глаза в изумление расширяются, Софи пытается что-то выдавить из себя, но вместо этого с губ срывается лишь хриплый кашель.       Парень, кажется, вновь начинает улавливать какие-то эмоции, главным образом удивление. – Софи... Всё будет хорошо!       И это не правда. Вряд ли что-то будет хорошо.       Девушка зачем-то силится что-то сказать, но раз за разом терпит неудачу.       А земля вокруг уже вся перемазана в тёплой, такой липкой и противной крови. Но ни Элвина, ни мистера Форкла нет. Никого из взрослых, кто мог бы хоть чем-то помочь. Только Софи и Киф-эмпат.       «А какой толк от эмпата в бою-то?» – зло думает Киф, и злиться он только на себя. Мало того, что ногу сломал, оставив противника на плечи девушки, (даром, что ногу сломал он, спасая Софи), так ещё теперь просто и бессильно наблюдает, как смерть подкрадывается к ней ближе и ближе. – Я... я-я хотела... кх-кх, – Софи снова заходится в слишком сильном приступе кашля, сотрясающем всё ослабевшее тело, но Софи просто обязана сказать ему... А что сказать?       Что Киф не виноват? Что это не его вина? Кто, как не девушка знает, что такие слова не убеждают! Сказать, что она его тоже любит? А будет ли это правдой? Симпатии есть место, но любовь – слишком сильно сказано. По крайней мере в этом убеждает саму себя Софи.       Киф лишь сильнее сжимает её руку, а слёзы уже давно текут по щекам. Не слёзы сожаления, а скорее, слёзы злости на себя и собственное бессилие. Он ведь даже не может связаться с кем-то из Чёрного Лебедя без передатчика, который сейчас напоминает комок металла.       Парень, наверное, ещё никогда не чувствовал себя настолько жалким. Впервые в жизни Кифу Сенсену не до смеха и шуток.       Из-за слёз мир расплывается, и Киф различает сквозь их пелену лишь некогда светлые волосы, разметавшиеся по лицу, да кровь.       Кажется, они с ног до головы перемазаны ею. По крайней мере Софи точно. И от этого становится ещё противнее.       Молчание повисает над поляной, пугая своим безмолвием, Кифу кажется, он даже ощущает, как медленно покидает жизни маленького, хрупкого птенчика, который думал, что умеет летать, но не рассчитал свои силы и упал на острые камни.       Кифу кажется, что вспышка света, оповещающая о прибытии помощи, опоздала. Эмоции Софи вновь затихают. Его прошибает холодный ток, нет! Нет! Быть не может! – СОФИ! СОФИ! НЕТ! СОФИ! – чьи-то руки отчаянно оттаскивают его в сторону, Киф не понимает, что вокруг них твориться, в голове словно туман, а в мыслях "СОФИ!".       А Софи не слышит его. Сил не уходить и не поддаваться манящему забытью оставляют её.       Софи падает в пустоту. *** – Софи! Нет! Софи! – парень резко просыпается и садиться в постели.       Сердце бьётся, словно он снова пережил тот ужасный день. Видимо, воспоминания о той злосчастной битве никогда не оставят его голову, и это его личное проклятье – ему снится этот сон каждые два дня, если не чаще.       «Это – сон, это был сон, просто сон!» – убеждает себя он, зарываясь пальцами в лохматые после сна волосы. Но, как бы он не убеждал себя, что это просто сон, всё хорошо, успокоиться не получается.       Слишком страшно. А перед глазами как тогда, почти десять лет назад, умирающая Софи. Софи, которой он по-глупости признался в любви. Софи, которая тогда умирала из-за него.       Вдох-выдох...       Тяжело дыша, он попробует привести мысли в порядок, но выходит из рук вот плохо. А мысль, что то случилось по его вине в эту ночь не собирается его так просто отпускать. – Опять кошмары? – раздаётся рядом неуверенный голос и из под одеяла выныривает взъерошенная голова.       Киф делает глубокий вдох и сгребает девушку рядом в охапку. – Элвин – чудо-мастер! – только благодаря ему и ещё очередной пробуждённой мистером Форклом способности, тот день не стал последним в жизни Софи Фостер. – Эй, ты чего опять смущаешься?       Киф отстранился чтобы видеть эти дорогие и любимые карие глаза, которые однажды (а на самом деле нет, но Софи об этом ему вряд ли когда-либо расскажет) чуть не потускли и не закрылись навек по его вине. – Вспомнила, почему ты решил в любви мне признаться, – мягко улыбнувшись, ответила девушка.       Киф шутку не оценил. Да-да, Софи, после того случая, когда едва не откинула «копыта», даже шутить научилась.       Удивительно, но сама Софи куда меньше переживала из-за той западни Незримый, в которую они с Кифом по глупости угодили, чем все её близкие и друзья. По правде, Софи даже помнила всё случившееся весьма смутно, а вот признание Кифа осталось весьма чётким в её памяти. – Ладно, я в порядке, – откликнулся парень, но вопреки своим словам лишь крепче прижал к себе девушку и уткнулся лицом ей в грудь. – Всё хорошо, ты не виноват, и я ведь жива! – глядя его по волосам, успокаивает Кифа Софи. – Всё хорошо...       И на сей раз это правда. Всё хорошо. Незримых больше нет. Все живы. Киф вновь ощущает исходящее от неё тепло и спокойствие. – Я люблю тебя, Киф.