***
Изабель помнит день, когда попала сюда впервые, будто это было вчера. Клуб Магнуса встретил её яркими огнями и идеально оформленными комнатами для уединения, где можно было найти девайсы на любой вкус. Спустя три года здесь ничего не изменилось, качество услуг всё так же остаётся на высшем уровне, разве что Изабель не просто отдыхает, а ищет. Магнус предложил ей стать совладелицей почти сразу, стоило ему увидеть эту неутолимую жажду в её глазах. Он был единственным, кто принимал решение Изабель пытаться найти её сабмиссива способом проб, понимая, насколько это важно для неё. Родители до сих пор не поняли, а братья лишь облегчённо выдохнули, узнав, что Иззи не переходит границ с теми, кого выбирает по вечерам. Сейчас "Иззи" больше не осталось, есть только полное имя, которое звучит у всех на устах с благоговением, да и братья заняты немного. Изабель ещё раз проверяет комнату, в которой провела такое количество сессий, что и не сосчитать уже. Она любит быстрое чёткое выполнение приказов и порядок, поэтому расправляет небольшую складку бархатного вишнёвого покрывала на кровати. Это шикарное огромное ложе прячется за длинной чёрной ширмой, и девушка не теряет надежды, что однажды найдёт своего нижнего и впервые разрешит кому-то провести ночь в этой постели. Убедившись, что всё идеально, Изабель выходит в лабиринт коридоров, ведущих в главный зал, и тут же вздрагивает, когда наталкивается здесь на Клэри с Джейсом. Но вздрагивает всего лишь от неожиданности, а не от увиденного, ведь в их мире, да ещё и в стенах этого клуба, можно увидеть и не такое. Клэри молча кивает ей в знак приветствия и продолжает задумчиво потягивать яркий коктейль в бокале на высокой ножке. Одна её нога переброшена через другую, а стоящий на коленях без футболки Джейс прижимается губами к лакированному носку туфли девушки. Изабель лишь хмыкает: видимо, её приёмный старший братец здорово провинился в чём-то перед своей доминой, раз та сегодня так жестоко наказывает его чувством стыда. Стыд — худшее из наказаний для Джейса, потому что он всё ещё не принял своей сущности нижнего, но Клэри умело высекает из него это щедрыми порциями розог и ротанговой палки. Вот и сейчас он дёргается от стука каблуков сестры и её хмыканья, стесняясь своего вида и положения. Его щёки краснеют, он бы лучше получил сотни ударов в уединении, чем стоял здесь у всех на виду. Клэри хватает стек и стегает им поперёк обнажённой спины парня, меланхолично предупреждая, что продлевает пытку ещё на полчаса. Изабель без понятия, сколько эта парочка уже здесь, но по тому, как дрожат колени Джейса, можно судить, что довольно долго. Брюнетка спешит пройти мимо, наконец-то вскоре попадая в зал, где её оглушает медленная эротичная мелодия. Для начала Из хочется выпить немного вина, поэтому она направляется к длинной барной стойке, игнорируя шёпот и заинтересованные взгляды посетителей. Их бармен Рафаэль тут же пододвигает заранее приготовленный бокал с красной жидкостью, приветствуя Изабель, а затем разворачивается к связанному Саймону. Иззи смотрит на причудливое сплетение красных верёвок на бледном теле парня и снова хмыкает. Рафаэль — редкость в их мире: асексуальный доминант, лидер вампирского клана и визуальный эстет, который каждый раз придумывает новые схемы и узлы для шибари. Саймон, его нижний, сейчас со связанными за спиной руками и повязкой на глазах. Обычно их сессии происходят прямо здесь, где Льюис проводит несколько часов подряд в неподвижном состоянии в роли демонстрационной модели, как сейчас. Таким образом Рафаэль хвастается своими новыми творениями, и для сегодняшнего вечера он использовал слишком много красочных узлов, позаимствованных явно из техники макраме. Но Изабель нравится, потому что смотрится Саймон действительно красиво, и потому что верёвки ей тоже по душе. Член парня слабо дёргается, будучи тесно пережатым у основания, когда Сантьяго пощипывает соски своего саба, а затем по очереди прикрепляет к ним зажимы. Саймон стонет, предвкушая, как потом к этим кольцам будут добавляться гирьки. Он не знает, когда это случится, сколько их будет и насколько тяжелыми они окажутся, и именно это заставляет его возбуждаться ещё сильнее. Рафаэль задумчиво смотрит на распахнутые пухлые губы парня, немного сожалея, что музыка заглушает звуки, которые срываются с них, а затем вкладывает в них кубик льда и возвращается к приготовлению коктейлей. Изабель отодвигает от себя бокал после нескольких глотков и разворачивается лицом к танцполу, чтобы посмотреть, что же происходит там. Внутри томится какое-то незнакомое прежде желание, которое она никак не может идентифицировать, а ещё предчувствие. Последнее как раз и заставляет девушку тянуть время, и она отмахивается от вопросительно взметнувшихся вверх бровей охранника, который пытается уточнить, можно ли уже пропустить сотню сабмиссивов для её отбора. Изабель не готова, пока ещё нет... Она судорожно выискивает глазами хоть что-нибудь интересное, что могло бы отвлечь от этих странных переживаний. Пожалуй, сегодня Магнус с Алеком в углу на диванчике получают заслуженное первое место среди самых эротичных зрелищ. Изабель улыбается, наблюдая за поплывшим взглядом брата и его слишком идеальной осанкой. Наверняка сложно удерживать спину настолько ровной, когда мышцы внутри распирает игрушка. Ещё несколько анальных пробок постепенно увеличивающегося диаметра лежат прямо на низком столике рядом с коктейлями. Магнус замечает на себе взгляд Иззи и игриво подмигивает ей, словно намекая, что каждая из этих игрушек вскоре по очереди окажется в Алеке. Девушка качает головой и улыбается, невольно вспоминая первую встречу Бейна и её старшего брата, который мгновенно почувствовал связь и поддался ей, опустившись на колени перед своим хозяином прямо на глазах у всего Института и родителей. Тем временем Магнус отвлекает её от этих воспоминаний, принимаясь действовать. Он преподносит Алеку бокал и в момент, когда тот пытается сделать первый глоток, щёлкает пальцами, применяя магию. Одна из пробок на столе исчезает, заменяя свою предшественницу, отчего брюнет дёргается и проливает напиток. Иззи чудится, будто она даже на расстоянии слышит голос Магнуса и это его урчащее "Александррр". Она уверена, что чуть позже её брат будет наказан за этот пролитый коктейль, и уже даже догадывается, как именно это произойдёт. Впрочем, по глазам Алека заметно, что тот тоже догадывается и уже дождаться не может, когда в нём окажется последняя игрушка со слишком широким основанием. Парень уверен, что Магнус выбрал именно её для того, чтобы потом приковать его к какому-нибудь кожаному козлу и пороть, каждым ударом вгоняя пробку ещё глубже. Алек почему-то думает, что для этого его доминант подготовил жёсткую шлёпалку, но он даже не подозревает, что сегодня это будет ремень — тяжёлый, широкий и невыносимо болезненный... Изабель напряжённо ведёт плечами и всё же кивает охраннику. Тот связывается по рации с напарником, и через отдельный вход в подвальное помещение начинают пропускать сотню желающих испытать тяжесть её руки. Иззи направляется туда ровно через десять минут, когда нижние уже с нетерпением ждут в полнейшей тишине. Все они — парни и девушки, среди которых есть представители всех пяти рас — находятся в коленопреклонённой позе и с опущенными головами. Каждый из них знает, что смотреть в глаза домине нельзя и подавать голос тоже нельзя, но иногда находятся смельчаки, которые пытаются обратить на себя внимание ошейниками на шеях или же заранее связанными руками. Изабель никогда не выбирает таких, потому что это не смелость, а проявление неуважения и отсутствия мотивации. Для неё не важны пол, раса или возраст, а уж тем более внешний вид. Ей нужен тот, от кого она почувствует отголоски робко дрожащей вибрации, чтобы потом, уже наедине, проверить, сможет ли она превратить эти едва заметные колебания в волны. Обычно Изабель выстукивает своими высокими острыми шпильками, несколько раз проходя вдоль ряда нижних, но сегодня что-то заставляет её остановиться всего на четверти шеренги. Фейри с синими прядями в длинных тёмных волосах покачивается и внезапно теряет равновесие, падая на выставленные руки. Охранник дёргается в его сторону, уже подумав, что этот сумасшедший решил выпросить подобным образом удар, подставив спину. Но Иззи останавливает его взмахом руки и прислушивается, вдруг понимая, что энергия этого сабмиссива уже бьёт самыми настоящими волнами, которые можно раскачать в мощный шторм. — Он, — коротко выдыхает брюнетка и скрывается в чёрном выходе, пока не успела передумать.***
Мелиорн не соображает, что с ним происходит. В голове гудит, а тело не слушается, кажется, его подхватывают с двух сторон какие-то амбалы и тащат куда-то. Он приходит в себя уже в комнате, где его опускают на холодный пол, и рядом вдруг снова звучит стук шпилек. Мелиорн чувствует, как его ломка постепенно переходит в другое состояние. Его поглощает желание подчиниться, отдаться, довериться, доставить удовольствие любым способом и выдержать любое воздействие. Он смотрит на стройные ножки с миниатюрными стопами в туфлях, не решаясь поднять взгляд выше, и впервые в жизни так остро хочет быть послушным. Мелиорн чуть вздрагивает, когда доминатрикс со скрежетом передвигает кресло и ставит напротив него. Она садится, отчего их лица практически оказываются на одном уровне, и фейри прикрывает веки, боясь не сдержаться и взглянуть. — Посмотри на меня, — голос Изабель гипнотизирует, и Мелиорн инстинктивно повинуется ему. Он несмело приподнимает голову и наконец-то видит лицо девушки. От её красоты перехватывает дыхание, и благой с жадностью запоминает большие карие глаза и пухлые губы, накрашенные красной помадой, а ещё тёмные локоны и ангельскую руну между идеальными полушариями роскошных грудей. Изабель смотрит на него с любопытством и почему-то слабо улыбается, а затем наклоняется и тянется рукой вперёд. Её пальцы такие мягкие и тёплые, что Мелиорн тает, словно кусочек мороженого на языке. Девушка прикасается к его подбородку, мягко надавливая и заставляя ещё больше приподнять голову. — У тебя красивые глаза, — шёпотом произносит она, едва заметно кивая, когда фейри шумно сглатывает и беззвучно шевелит искусанными губами. — Спасибо, Госпожа, — выдыхает он, получив разрешение. — Такой хорошенький, — снова улыбается Изабель, а затем прикасается костяшками пальцев к виску Мелиорна, скользя ими на скулу с изображением птичьего пера. — Тебе уже лучше? — уточняет она, прислушиваясь к ощущениям своего раба. — Да, Госпожа, — незамедлительно отвечает тот. Эти внезапные ласка и забота, которые он пока ещё ничем не заслужил, заставляют окончательно собраться. Теперь Мелиорн уже осознаёт, где и для чего находится, а его тело и сознание настраиваются на нужный лад, чего у него никогда не было с Кайли. — Поднимись и разденься, — приказывает Изабель, откидываясь на спинку кресла. Этот фейри ей нравится, действительно нравится. Он красивый и ведёт себя должным образом, а под тканями обнаруживается хорошо сложенное накачанное тело. Мелиорн аккуратно складывает одежду стопкой на пуфе рядом, а обувь ставит внизу на пол, и девушка похвально кивает. Она любит порядок, и на самом деле ей не особо нравится наказывать за провинности. А этого мужчину пока что не за что наказать, поэтому Изабель мечтает просто укрепить связь воздействием. Пол под босыми ступнями кажется буквально ледяным, и Мелиорн чувствует, как начинает замерзать. Ему неловко стоять перед доминой полностью нагим, и сомнения тёмными тучами сгущаются в его голове. Она сказала, что у него красивые глаза, но считает ли красивым всё остальное — неизвестно. Мелиорн не уверен, нравится ли девушке поросль волос на его груди, которая тянется более узкой стрелой-дорожкой вниз, наверняка ему следовало убрать всё это. — Ты весь красивый, — произносит Изабель, а в её голосе слышится недовольный нажим, словно она смогла прочитать его мысли и те ей не понравились. В этот раз фейри молчит, потому что доминатрикс одним взглядом даёт понять, что запрещает подавать голос. Она словно припечатывает только что сказанный комплимент молчанием, заставляя принять его как должное. Мелиорн стоит растерянный, когда какое-то время не поступает команд. Он думает о том, что ему следовало самому опуститься на колени или же сцепить руки за спиной. Это не даёт ему покоя, и благой спрашивает себя, насколько глупо будет выглядеть со стороны, если прямо сейчас он попытается исправить это и заведёт руки назад. — Ты слишком много думаешь. Для этого у тебя есть я. Все твои действия — это только последствия моих решений, — говорит Изабель, и Мелиорну становится страшно даже думать, потому что теперь он буквально уверен, что девушка пробралась в его голову. Он смотрит на её руки и видит тот самый браслет, которым все восхищаются. Серебряная змея в несколько витков обходит запястье, выглядя так, словно оживёт в любую секунду, а затем действительно оживает. Изабель грациозно взмахивает рукой, и тонкая змейка скользит вниз, превращаясь в кнут, рукоять которого идеально ложится в её изящную ладонь. Мелиорн шумно втягивает воздух и замирает, когда девушка поднимается и отодвигает кресло на место. Её движения плавные и неспешные, и фейри вдруг понимает, что его пребывание здесь окажется намного дольше, чем он себе представлял. Он уже давно потерял счёт времени, да и не имеет это значения сейчас, когда Изабель сдёргивает чёрный шёлк с огромного зеркала напротив. Девушка обходит Мелиорна и становится сзади, рассматривая его тыл и выискивая следы недавней сессии. — У тебя есть Доминант? Ты уже встретил его? — прямо спрашивает Изабель, сталкиваясь взглядом фейри в отражении зеркала. — Нет, Госпожа, — отвечает тот, ничего не скрывая. — Ты сопротивлялся сабмиссивной сущности, верно? Кто-то пытался помочь тебе, но из этого ничего не получилось, — читая его, словно открытую книгу, выдыхает брюнетка. — Да, Госпожа. Подруга, — тихо признаётся Мелиорн, понимая, насколько наивно было полагать, что ему удастся избежать своей участи. — У твоей подруги тяжёлая рука, — хмыкает Изабель, прикасаясь к едва заметному шраму, спрятанному у левой подмышки. — Я сам... — хрипло, но честно объясняет он, опуская голову и забывая использовать обращение к домине, но она ему прощает. Мелиорн мысленно умоляет всех лесных духов, чтобы не последовали дальнейшие расспросы об этом неудачном первом опыте, когда он рассчитывал справиться в одиночку. Это было ужасно, и он действительно не хочет вспоминать о своих глупых попытках самобичевания, после которых и остался этот шрам. Изабель чутко понимает и решает поменять тему прошлого на более ценную для неё сейчас. Ей нравится, как Мелиорн вздрагивает и непокорно приподнимается на цыпочках, когда она сдавливает его ягодицу и отводит в сторону. Он отчаянно поджимает задницу и густо краснеет, сгорая от жгучего стыда и надеясь, что в приглушённом свете комнаты невозможно рассмотреть детали. — Игрушки? — обыкновенно спрашивает Изабель, наслаждаясь его смущением. — Нет, Госпожа, — спешно отвечает фейри, боясь расстроить этим ответом. Пожалуй, этой доминатрикс Мелиорн разрешил бы даже это, но именно сейчас он не готов. Он почти ничего не пробовал, поэтому опасается дальнейших расспросов, чувствуя себя неуверенно. Изабель кивает самой себе, будто снова пробралась в его сознание и услышала. — Стоп-слово? — уточняет она напоследок, снова обходя фейри вокруг и останавливаясь напротив. — Гортензия, Госпожа, — выдыхает Мелиорн, используя название своего любимого цветка. — Забудь о нём. Оно тебе не понадобится, — многообещающе говорит Изабель, трансформируя свой кнут обратно в браслет. — Ты должен довериться мне. Мы оба здесь для того, чтобы окунуться в наслаждение, — добавляет она, и это чистая правда, вот только наслаждения у дома и саба совершенно разные. — Я доверяю Вам, Госпожа, — беспрекословно кивает Мелиорн, ни секунды не сомневаясь в том, что о нём позаботятся. Девушка подходит к комоду в углу комнаты и выдвигает верхний ящик, пробегаясь пальцами по пухлым моткам. Она выбирает более толстую верёвку, потому что она красивее смотрится на мужском теле и не доставляет столько боли и мучений, как тонкая. Сейчас задача Изабель проверить выносливость и терпение этого сабмиссива, и она вспоминает одну из любимых схем, которую придумал Рафаэль. Конечно, плетение в некоторых местах стоит изменить, потому что перед ней хрупкий фейри, которому можно нарушить кровоток. Это Саймон может выдержать несколько часов подряд в тугих узлах благодаря вампиризму и его бонусу в виде регенерации, с благими стоит быть поосторожнее. Изабель они поэтому и нравятся — им слишком легко навредить, их легко ранить, а ещё они не могут лгать. Искренность — вот в чём она нуждается. Чёрная верёвка стягивает запястья вместе, заводя их за спину, ещё одна оплетает торс и плечи, а две последующие крепко фиксируют нижние конечности. Мелиорн опомниться не успевает, как оказывается на полу с широко разведёнными ногами. Его икры плотно притянуты к бёдрам, отчего он упирается пятками в ягодицы, фактически сидя на коленях. Изабель собирает его волосы в небрежный пучок на затылке, и фейри понимает, зачем она это сделала, только когда на оба его плеча ставят по крохотной свече-таблетке. Домина отходит в сторону и снова садится в кресло, наблюдая. Мелиорн смотрит на себя в зеркало, он впервые связан и впервые выглядит как истинный раб, отчего внутри разгорается гордость. Она согревает его, как и два маленьких огонька, тепло которых он чувствует у шеи, но этот энтузиазм кончается слишком быстро. Ноги то ли затекают от верёвок, то ли немеют от холода, потому что теперь они соприкасаются с твёрдым полом от коленей и до кончиков пальцев. Мелиорна начинает знобить, тело подводит и дрожит, а отражение пламени в зеркале едва заметно покачивается. Он пытается самую малость сместиться, опрометчиво надеясь, что это принесёт ему облегчение и тогда он сможет продержаться до того момента, когда свечи догорят, но те срываются с его плеч и с оглушающим звуком ударяются об пол, потухая. — Почему так произошло? — спрашивает Изабель, когда поднимается и подходит ближе, довольно жёстко надавливая на челюсть мужчины. Это прикосновение, которым она заставляет его посмотреть снизу вверх, совершенно не похоже на то первое. Домина явно недовольна, и Мелиорн начинает волноваться, не зная, что ему следует ответить. — Мне было неудобно, Госпожа. Я думал, что смогу выдержать, пока фитиль не кончится, — расстроенно произносит он, впрочем, от природы не имея возможности соврать. — Ты здесь для того, чтобы доставить мне удовольствие. Суть задания была не в том, чтобы быть неподвижным, пока не догорят свечи. Если я поставила тебя в определённую позу, ты должен находиться в ней до тех пор, пока это приносит мне наслаждение, — чеканя каждое слово, объясняет Изабель. — Я понял, Госпожа. Простите, — подаёт голос Мелиорн, но в нём слишком мало раскаяния, как кажется его доминатрикс. — Тебе было неудобно? Правда? — хмыкает она, ощутив сладкий всплеск от сабмиссива, которого, по всей видимости, распаляет эта игра. — Это ещё было приемлемо. Вот что на самом деле неудобно, — добавляет она. Мелиорн не верит, что это не сон, что это действительно происходит с ним. Свободные концы верёвки, стягивающей его запястья сзади, разъединяются, причудливым образом сплетаясь с остальными шнурами. В какой-то момент Изабель ухитряется задействовать его гениталии и волосы, теперь распущенные из пучка и собранные в хвост. Она продевает верёвку под мошонкой, ни в коем случае не соприкасаясь с требующим внимания налитым членом, а затем усиливает натяжение. Мелиорн и вовсе прекращает дышать, потому что теперь находится в действительно неудобном положении, когда малейшее движение запястий или головы, даже чересчур глубокий вдох приводят к тому, что его волосы больно оттягивает, одновременно дёргая внизу за мошонку. Но и этого Изабель оказывается недостаточно, поэтому более тонкими шнурами она соединяет настоящую пыточную конструкцию с большими пальцами ног фейри. — Тебе холодно? — спрашивает она, и Мелиорн в ужасе осознаёт, что ему придётся заговорить. — Да... Госпожа... — едва переводя дыхание, шепчет он. — Значит, мне придётся согреть тебя, — мурлычет девушка над островерхим ухом фейри, опаляя его кончик и пачкая алой помадой. Мелиорн знает заранее, что не выдержит этого, когда в тонких пальцах домины появляется колёсико с шипами. Он прикрывает глаза и чувствует, как сильно ускоряется его сердцебиение. Изабель чувствует его страх и ждёт до тех пор, пока от него не останется лишь сладкое волнение. Похоже, мужчина в её руках наконец-то понимает, что, несмотря на всё, ему не навредят и всё происходящее дальше не будет смертельным для него. Он дёргается и воет в голос, когда колёсико проезжается у тазовой кости. Это похоже на сотню мелких жалящих иголок, оставляющих после себя жар и фантомное покалывание. Мелиорн надеется, что сможет сконцентрироваться на шнурах или же привыкнуть, но шипы ощущаются каждый раз по-другому на разных участках его тела. Когда они пробегаются по бедру, между сплетением верёвок, он почти выдерживает, но затем Изабель ведёт под рёбрами, и фейри позорно скулит, ощущая, как в уголках глаз скапливается влага. — Ты можешь кричать, плакать и кончать, — снисходительно разрешает ему девушка, а затем заговорщически добавляет: — Я знаю, что ты сможешь испачкать здесь пол только от этого. Сущность Мелиорна внезапно соглашается с её словами и подчиняется. Он чутко улавливает в её голосе умело спрятанную подсказку, говорящую о том, что это действительно доставит ей наслаждение. Связь оказывается намного проще, чем он представлял себе её: нижний должен подчиниться и быть послушным, получая от этого удовольствие, и тогда его верхний тоже будет удовлетворён. Изабель переходит назад, колёсико бежит вдоль позвоночника, потом оставляет мелкие точки на лопатках, и брюнетка немного сожалеет, что доступа к заднице в этой позиции так мало. Она решает, что займётся его прелестным округлыми ягодицами чуть позже, а сейчас цепляется взглядом за беззащитные стопы. Девушка немного сомневается, что вскоре не прозвучит стоп-слово, поэтому ослабляет давление на мошонке, обнаруживая, что верёвка в паху промокла от стекающего по члену предэякулята. Шипы прикасаются к открытой ступне, и Мелиорн содрогается, внезапно приходя к финишу и осознавая в этот момент, что совершенно ничего не знает о собственном теле и его потребностях. Когда домина отвязывает его волосы, он поражённо смотрит вниз, на белесые капли, разбрызганные по полу. Изабель приподнимает и без того короткое платье, доставая из-под резинки чулок раскладной нож, которым без сожаления вспаривает остальные верёвки, бережно поддевая их пальцами, чтобы не ранить раба. Она улыбается, и фейри ради этой улыбки выдержал бы ещё с десяток таких же мгновений, даже если бы она поставила его коленями не на пол, а на горох. — Ты такой молодец, — выдыхает девушка, нежно массируя его запястья и призывая подняться на ноги. Сейчас Мелиорн действительно горд, потому что заслужил эту нежность и похвалу, но он предчувствует, что это ещё не конец. — Спасибо, Госпожа, — выдыхает он, выражая благодарность за всё вместе взятое — обучение, отношение, ощущения, эмоции и оргазм. Изабель тем временем оценивает вид фейри, давая немного передохнуть и желая проверить, сможет ли сегодня довести его до сабспейса. Это единственный способ проверить связь, и девушка надеется, что в этот раз она окажется истинной. Мелиорн прикрывает глаза и заваливается набок, выпрямляя затёкшие ноги и теперь уже не ощущая холода. — Убери за собой, — приказывает Изабель, бросая ему невесть откуда взявшееся мокрое полотенце, а затем кивает на мусорное ведро у комода. Фейри спешно выпутывается из ошмётков верёвок, собирая их в кучу, затем вытирает себя краем влажной ткани и, сложив её другой стороной, протирает ещё и пол. Девушка остаётся предельно довольной, когда вскоре выветривается терпкий запах мужского семени и больше ничего здесь не напоминает о произошедшем. Перед ней опять порядок, а ещё необъятное поле для дальнейших действий, и Мелиорн хочет этих действий. Когда он выбрасывает шнурки вместе с полотенцем в ведро, его взгляд застывает на нескольких флоггерах, разложенных на комоде. Желание испытать каждый из них поселяется навязчивой мыслью где-то между висками. — Ты не можешь выбирать. Я решаю, что будет дальше, — голос Изабель осаждает его, напоминая о том, кто он. — Да, Госпожа, — покорно отзывается Мелиорн и сам, не дожидаясь команды, возвращается к домине. Теперь уже он не сомневается, поэтому руки заведены за спину, а глаза смотрят в пол. Девушка же идёт к комоду и достаёт оттуда кожаные оковы с креплением, а затем нажимает на какую-то кнопку на стене. Фейри вздрагивает, когда прямо из потолка появляются два крюка, а ещё два выстреливают из пола. Изабель подходит ближе и застёгивает ремни на его запястьях и лодыжках, после прикрепляя их за кольца к крюкам. Мелиорн оказывается распятым, но при этом у него остаётся небольшая возможность смещать туловище, что кажется самым настоящим издевательством, потому что никоим образом не поможет избежать удара. — Больше никаких ограничений. Отпусти себя, — шепчет ему на ухо доминатрикс, разделяя его волосы напополам и перебрасывая их через плечи вперёд, чтобы открыть для себя крепкую мужскую спину. Фейри не знает, чего ожидать, и эта неизвестность снова заставляет его возбуждаться. Изабель тем временем выбирает самую мягкую плётку для разогрева и подготовки кожи. Этот девайс почти не оставляет следов, он мягко шумит, и Мелиорн ориентируется на то, что может видеть взмах руки в зеркале напротив. Кожаные концы не приносят неудобства, и он с первого удара отмечает, что удар у девушки идеально поставлен. Она бьёт методично и ровно, держа одинаковый ритм, которому её научил Магнус, а потом внезапно заменяет плеть более жестким флоггером. Мелиорн вскрикивает от неожиданности и снова поджимает ягодицы, когда Изабель плавно опускается с его лопаток на задницу. — Расслабься, — приказывает она, и фейри отпускает мышцы, но сразу же напрягается снова, когда видит в отражении взмах и просчитывает, куда сейчас получит опаляющую боль. Но контакта не происходит, и занесённая вверх рука брюнетки замирает. Последнее, что успевает увидеть Мелиорн, это браслет, снова трансформировавшийся в хлыст. Он оглушающе свистит, рассекая воздух и ударяя кончиком по центру зеркала, которое осыпается осколками вниз. Фейри снова чувствует заботу, потому что удар был просчитан до мелочей и эти острые осколки не полетели в него. Изабель всё ещё заботится о нём, хоть он такой глупый и непослушный... — Простите, Госпожа, — Мелиорн едва не всхлипывает, потому что ему невыносимо стыдно. Домина за его спиной ничего не отвечает, хлыст скручивается обратно в змею на тонком запястье, а флоггер щедро проходится по заднице саба. Тело начинает гореть, и этот жар расползается, стекая по бёдрам вниз. Фейри уже не может разобрать, касалась ли плеть участка под коленями, но там тоже жжётся. Кожаные концы будто кусаются десятками мелкий укусов без ранений, и вскоре мужчина уже не различает ничего. Последние крупицы ускользающего из его контроля сознания подсказывают, что доминатрикс сменила девайс и усилила удар, но это уже не важно. Мелиорну хорошо, так чертовски хорошо и одновременно больно, что его выбрасывает в долгожданный сабспейс. Изабель вздрагивает, попадая туда вместе с ним, а затем хватает такую же плеть в другую руку и начинает сечь от души, ускоряя ритм. Их качает вместе на волнах удовольствия, которое пахнет свободой и возбуждением. Всё вокруг становится ещё более ярким и оглушающим, эмоции захлёстывают с головой. Кажется, Мелиорн не сдерживается и скулит, а ещё хнычет, стонет, позорно жалуется, что больше не выдержит, и в следующую же секунду умоляет не останавливаться, прося больше и сильнее. Всё это смешивается со звуками хлёстких ударов, металлическим звяканьем креплений, шумным дыханием Изабель и её словами похвалы за то, что её раб сейчас такой хороший для неё. Время теряет всякий смысл, но домина резко останавливается, когда ощущает, как связь окончательно затягивается в прочный узел. Мелиорн всхлипывает и кончает без рук и соприкосновения, повисая на оковах тряпичной куклой. Флоггеры падают на пол, и Изабель отстёгивает сначала его ноги, а потом и руки, пытаясь поддержать, но фейри всё равно падает перед ней на колени. — Спасибо, Госпожа... Спасибо... Спасибо-спасибо-спасибо... — сбивчиво шепчет он, хаотично прижимаясь губами к тыльной стороне её ладони. — Мой, — хрипло выдыхает девушка, зарываясь пальцами в растрепанные влажные волосы Мелиорна и ощутимо оттягивая их. — Ваш, Хозяйка, — отзывается он, меняя обращение и пытаясь осознать, что встретил свою истинную. Изабель с облегчением улыбается ему уголком губ, а затем вытирает ладошками слёзы на щеках фейри. Мелиорн не замечает того, что продолжает плакать, жадно ловя отголоски постепенно выравнивающихся эмоций. Он не представляет себе другого исхода и теперь боится даже думать о том, что его могли отвергнуть, что это может произойти в будущем, что кого-то другого предпочтут ему... — Других не будет. Отныне ты — мой единственный сабмиссив, — строгий голос Изабель заставляет этот страх мгновенно испариться. — Утром я накажу тебя за подобные мысли, но сейчас ты нуждаешься в отдыхе, — спокойно добавляет она, вздёргивая своего саба на ноги и подталкивая его за ширму. Внутри Мелиорна вспыхивает предвкушение, но усталость оказывается сильнее. Он с изумлением замечает за ширмой огромную кровать, но ещё больше его удивляет, когда ему приказывают не лечь на коврике у подножья, а забраться под одеяло. Постель здесь мягкая, чёрные шёлковые простыни приятно холодят кожу после порки, а пухлые подушки пахнут сладкими женскими духами. Мелиорн проваливается в царство Морфея мгновенно и с единственной мыслью в голове: он так долго сопротивлялся связи, но теперь собирается быть настолько послушным, чтобы заслуживать место на этой кровати каждую ночь, предначертанную им судьбой.