Счастливый омега

      — Чжун Ли, я дома!       Тарталья оповещает с порога и устало приваливается к двери спиной. Сегодня был длинный день, но он усердно трудился, потому что знал, что дома его ждёт его любимый.       Удивительно, но в этот раз никто не встречает Аякса. Может, его нет дома? Вновь задержался на работе? Или ушёл в магазин? Мысленно Тарталья вспоминал, наверное, Чжун Ли предупреждал его об уходе. Как вдруг, сквозь мысли, пробился тонкий сладкий аромат, который медленно начал ласкать обоняние, а затем проник в мозг, затуманивая сознание. Аякс вдохнул полной грудью. Как же давно он не чувствовал подобного запаха – настойчивого, чистого, сладкого. Да и вообще запаха течки.       Потому что у Чжун Ли она была не стабильной. Он был особенным. Его омежья натура решила дать знать о себе лишь во взрослом возрасте. Хотя раньше все тесты показывали диагноз беты. Но в какой-то степени, Тарталья был счастлив узнать сначала о богатом внутреннем мире своего возлюбленного, а уже после – с восторгом принять и их совместимость в постели.       Не переча инстинктам и сладкому запаху, Тарталья пошёл в сторону спальни. Тихо приоткрывает дверь и заходит внутрь. Насыщенный запах течного омеги почти сбивает с ног, заставляя колени подогнуться, а руки задрожать от неконтролируемого желания. У Ли и впрямь началась течка. Аякс ждал этого так долго.       Он тихо подходит к кровати. О, Архонты, главное не сорваться. Судя по пустому стакану и открытым пачкам таблеток на прикроватной тумбочке, Ли решил выпить слабого снотворного и поспать, чтобы не мучить себя.       Аякс опускается рядом в кровати и рассматривает его. Подтянутая фигура утопает в шелковистом одеяле, рубашка, надетая на голое тело, чуть задралась. Чжун лежал спиной к Тарталье и обнимал подушку–кита. Ту самую, которую они купили в парке развлечений, куда ходили на годовщину. Его дыхание было прерывистым, а глаза бегали под веками. Одеяло под телом было чуть влажным, из-за того, что оно пропиталось смазкой.       Аякс осторожно задрал на нём рубашку. Вся попка Чжун Ли была влажной от смазки. Именно она и источала этот сладкий аромат. Прикоснувшись рукой к ягодицам, Тарталья сжал пальцы. Ли, несмотря на сон, тут же отреагировал на прикосновение и чуть отставил зад, подставляя его под ласку. Тихий стон срывается с губ. — Аякс... — Тарталья поднимает глаза и встречается с его сонным взглядом. — Ты уже вернулся?       Одиннадцатый убирает руку от его упругой попки, скидывает одеяло и его рубашку на пол, нависая над ним. Ли слегка смутился, а зрачки сильно расширились. Аякс наклоняется к его ушку и осторожно прикусывает мочку, шепча. — Я весь день работал, а ты даже не встретил меня. И сейчас я буду тебя за это наказывать.       От шёпота кожа покрылась мурашками, а Чжун еле заметно задрожал. Тогда Аякс осторожно провел рукой по его телу. Ли тихонько охает и прижимается к Тарталье. Такой жадный. Ему хочется поскорее получить своё.       Нежно и сладко целуются, сразу же сплетая языки. Моракс тихо стонет и обхватывает руками за плечи, притягивая настолько близко, что затвердевшие соски трутся о рубашку. Одной рукой Аякс чуть грубо проводит по груди возлюбленного и резко сжимает сосок. На это Чжун протяжно стонет, выгибаясь.       Аякс покрывает поцелуями шею, проводит языком по выпирающей косточке ключицы, оставляя на ней засос: «Моё».       Спускается всё ниже, прокладывая дорожку поцелуев к низу смуглого животика, не забывая ласкать соски. Тарталья хорошо знал, что во время течки Чжун Ли становился очень чувствительным. И он тут же хватается пальцами за рыжие волосы, выгибаясь от приятных ласк.       Тарталья тоже не был терпеливым. Никогда. Он спускается поцелуями ещё ниже, проводя языком под ямочкой пупка, и чувствует, как животик напрягается. Рукой ласкает бархатистую кожу, а ещё ниже обжигает дыханием, и натыкается на влажную головку члена.       До этого Аякс ещё никогда не делал минет. Чаще всего, именно Чжун Ли брал на язык и мог сосать, словно это приятный леденец. Но почему-то именно сейчас Тарталья хочет сделать это. Лизнув розоватую головку, начинает ласкать её губами, чуть посасывать. Ли начинает громко стонать, приподнимая бёдра и толкаясь в горячий рот. Предвестник плотнее обхватывает и медленно вбирает вглубь рта, прямо до основания, и так же скользит обратно.       Чжун Ли под альфой тихо поскуливает, снова впиваясь длинными пальцами в волосы и начинает сжимать бёдра вокруг чужой головы. Надолго его не хватает. Аякс не стал отстраняться, проглотив всё до капли.       Облизнувшись, смотрит на омегу. Тарталья разводит стройные ноги и устраивается между ними. Чжун Ли сразу же цепляется ими за сильной спиной. — Я буду нежен, — в океановых глазах лишь забота.       Ли пару секунд смотрит в них, а после кивает и откидывает голову назад. Они уже столько раз занимались любовью, и каждый раз был прекрасен. Тем более сейчас, когда смазка так и текла из дырочки, готовой принять Тарталью. Он осторожно проскальзывает внутрь и блаженно замирает на пару секунд. Чжун Ли сейчас такой горячий и влажный внутри, его стеночки плотно обхватывают, слегка сдавливая и конвульсивно сжимаясь. От удовольствия Моракс кусает уже распухшие губы и, не стесняясь, стонет во весь голос.       Благодаря постоянным движениям внутри, Моракс чувствует себя блаженно. Ему так и хочется кричать о том, что умеет вытворять с ним его альфа. И только он, никто другой.       Тарталью на долго не хватает. Его возбуждает такой раскрепощенный и открытый Моракс. К такому так и хотелось подходить и нагибать. Не важно через что, главное – делать это постоянно.       В этот раз Чжун Ли не даёт отстраниться, сильнее сжимая ноги за спиной, и Тарталья кончает внутрь.       Чувствуя, как набухает узел, он обессиленно падает около Ли, который, переводя дыхания, начинает водить руками по лицу партнёра, счастливо улыбаясь. — Я так сильно люблю тебя, — Чжун Ли, несмотря на дискомфорт внизу, все равно чувствовал себя самым счастливым.