Шевалье

Хадзи ждет Саю, пока она спит. Путешествует по странам, наблюдает за такими разными — и такими одинаковыми — людьми, играет на виолончели. Сая когда-то сама научила его. Мир меняется, расширяет свои границы. На смену каретам приходят поезда и самолеты, на смену газетам и письмам — компьютеры и интернет. Саю будят насильно посреди кровавой резни, и Хадзи не успевает привести ее в чувство. И поговорить с ней не успевает тоже. В тот раз она засыпает почти сразу, а Хадзи начинает новый отсчет. Тридцать лет — таков срок его ожидания. Каждый раз, просыпаясь, Сая прежде всего ищет его. И каждый раз, засыпая, просит, чтобы он оставался с ней. Хадзи нетрудно — он чувствует себя живым, только когда она рядом. Когда-то она была его светом и центром его мира, но потом он умер, и теперь не имеет права помнить об этом. Сая вернула его к жизни своей кровью и связала узами служения, пусть и не желала этого. Она хотела его спасти, и теперь Хадзи отдает ей этот долг. В следующий раз Сая просыпается, не помня ничего. И живет без него, забыв свою личность, совсем как обычный человек. Хадзи осторожно наблюдает. Он мог бы вмешаться, но в этой новой жизни у Саи улыбка, которую он не видел ни разу после своего оживления. И Хадзи остается в стороне, чтобы подарить ей хотя бы пару лет простого человеческого счастья. Он знает: потом она уснет, а он снова начнет считать годы. Такова его сущность.