Give me back my life

На двух больших машинах мы, вместе с охраной, добрались до места, обозначенного организатором бала. Для того, чтобы попасть в какой-то особый павильон, где должен был пройти праздник, нужно было выехать за город и преодолеть еще километров пятнадцать. Короче говоря, до места мы добрались почти за полтора часа. Что поделать — пробки. Друг за другом, два черных джипа объехали по кругу клумбу с большим фонтаном и остановились у самого входа. Точнее, у начала дорожки, ведущей ко входу в сам павильон. А сначала надо было попозировать перед фотографами. Из первой машины вылез Калеб и подал руку Молли, вытаскивая ее. Я сидела во втором внедорожнике. Здесь был лишь охранник, который косился на меня через зеркало заднего вида, намекая на то, что пора выходить. Но я не обращала на него внимания. Две секунды. Всего две секунды мне нужно было, чтобы собраться с духом. Потому что я не знала, что меня ждет. Вздохнув, я сама распахнула дверь автомобиля и вышла на дорожку, выложенную плиткой. Аккуратные каблуки тихо отстукивали ритм, пока я направлялась к своему продюсеру, нервно теребя в руке аккуратный черный клатч. Отовсюду доносились какие-то визги, щелчки. Меня ослепляли вспышки камер, и я все равно продолжала двигаться к Калебу. Когда я оказалась рядом, Фаннинг предложил мне свой локоть. В итоге, мы следовали ко входу в павильон втроем. Под одну руку он держал Молли, под другую — меня. Минуя толпу папарацци, не перестававших щелкать своими дурацкими камерами, мы наконец-то попали в небольшой холл, куда не было доступа для этих пираний. Дальше — огромный зал. Он был заполнен гостями, по бокам располагались длинные столы с бокалами и различными закусками, а чуть дальше, напротив импровизированной сцены — круглые столики, между которыми шныряли официанты. Павильон был полон народу. Персоны из различных каст, индустрий. Бизнесмены, актеры, художники, артисты, блогеры, даже политики кое-где. И куда не глянь — везде знакомая физиономия. И не потому что о них всех говорили в интернете, нет. Все это были люди, с которыми знакомил меня Крис. Его друзья или просто те, с кем он пересекался и иногда общался на всяких приемах и прочей ерундистике. Меня представляли им как его жену, и лишь с некоторыми я знакомилась сама — во время нашего брака или уже когда начала строить карьеру. Но большинство все еще помнили меня как Чарли Фальверт и от этого было тошно. Мое, и без того, не сильное желание туда идти отпало вовсе. Наоборот — захотелось отыскать черный выход и по-тихому смыться с этой тусовки всех самых распрекрасных жертвователей фонда Оливии Даллас. В моей голове начал рисоваться план, как уйти. Но я его не реализовала. Почему — не знаю. Что-то сидело во мне такое, что не позволяло развернуться и уйти. Тогда мне казалось, что это банальное любопытство. Пришлось переступить через себя, чтобы узнать, зачем же меня все-таки позвали на этот «пир». Но даже несмотря на принятое решение остаться, меня передергивало. По телу проходил озноб, а любое приветствие со стороны этих людей, вызывало отвращение. Чтобы остаться, мне нужно было выпить. Сообщив о своем желании продюсеру, я отпустила его и ушла к одному из официантов с подносом. Взяв бокал шампанского, я быстро осушила его. Потом взяла второй и уже с ним в руке ходила дальше, в поисках хоть кого-то, не вызывающего отвращение. — Бог ты мой, какие люди! — воскликнул кто-то сзади, но так, чтобы услышала только я. Этот голос был мне знаком. Отдаленно, но знаком. Поэтому мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кто это. И только когда догадка всплыла в сознании, я резко обернулась. Передо мной стоял уже не мальчик. А полноценный мужчина. Высокий, сильный, статный. Облаченный в чисто черный костюм и такую же рубашку, без галстука, он выглядел как вполне себе состоявшийся молодой человек. И только глаза — такие красивые, родные и любимые. Два омута, в которые я с искренней любовью смотрела при каждой встрече на протяжении восемнадцати лет. Принадлежащие мальчику, который всегда сжимал меня в своих объятьях и искал поддержки, пусть, по сути, мы и не были родней в полной мере. — Энди, — выдохнула, сама не понимая, что испытываю. Губы парня растянулись в искренней широкой улыбке. Такое впечатление, что он был… счастлив меня видеть. Действительно счастлив. И, будто в доказательство этому, он, как раньше, заключил меня в свои медвежьи объятья. Только теперь я банально утыкалась ему в плечо носом, потому что младший братец стал выше меня на целую голову. На пару мгновений это действие привело меня в ступор. Ведь мы совсем не общались. За это время он ни разу не звонил мне. И не отвечал на сообщения, которые я отправляла ему два с лишним года назад, когда искала хоть в ком-то поддержки. А потом сдалась. Просто поддалась порыву чувств и обняла любимого братца в ответ, ощущая, как предательские слезы подступают к глазам. Я так скучала по нему. Несмотря ни на что. Очень скучала. Ведь он же мой братец, мой малявка. Я растила его, практически, провела с ним все его детство. И любила больше всех на свете, ведь он был моей семьей. Энди не сказал ничего, даже когда перед свадьбой родители рассказали всю правду о моем рождении. Он и не отреагировал никак на то, что если бы мама не встретила отца и не пошла на эту сделку, то мы могли просто-напросто не знать о существовании друг друга. Мне было плевать на все. Главное — я вновь ощущала себя хоть чуточку живой в его объятьях. Брат прижимал меня к себе крепко-крепко и не отпускал наверное минуты две. И только потом я сама отстранилась, когда поняла, что наше поведение привлекает внимание. — Чарли. Я думал, что мне померещилось, когда увидел тебя. Ты так… изменилась. — Это я-то?! Вы себя, юноша, в зеркало видели? Взрослый статный мужчина, а я помню тебя карапузом в памперсах, — с ехидством ответила ему. Энди осторожно пихнул меня в плечо, улыбаясь в ответ. Но потом он резко нахмурился и посерьезнел. — Что ты здесь делаешь? — Веришь, сама не знаю. Продюсер Криса заявил, что хочет что-то обсудить. А мой почти заставил меня сюда прийти, — честно созналась ему. — Странно. Зачем ему это надо? — брат нахмурился еще сильнее. — Я прилетела, чтобы выяснить. — Ну да, логично, — он закатил глаза, щелкая языком и осматриваясь по сторонам. От Энди невозможно было глаз отвести. Серьезно. Высокий, по-мужски красивый, он выглядел не хуже всех этих бизнесменов. Да и внутри он тоже посерьёзнел. Это было очень трудно не заметить. Особенно мне. — Чарли, я… , — неожиданно начал он. — Слушай. Я знаю, что мы не общались. И я не поддерживал тебя после вашего… — брат замялся, не решаясь произнести это вслух. — Но тогда мне запретили родители. Изъяли телефон и прочее. И ты не отвечала на звонки с чужих. А потом просто исчезла. Так вот оно что…. Дело было в родителях. Конечно. В них я не сомневалась — они бы мне не поверили никогда. Но совсем упустила возможность того, что и Энди могли запретить со мной общаться. К тому же, после развода я не отвечала никому. Ни на звонки, ни на сообщения. Только Дарену и Джеку. Все. Вероятно, брат звонил мне с чужих номеров. А я не брала трубку и просто игнорировала! Ударив себя по лбу, я закрыла лицо. Дура! Какая же я была дура. Идиотка, обиженная на весь мир. — Малыш, прости. Я думала, что ты решил, как все. Поверил Крису. Поэтому не отвечал. — Эй, Чарли, — Энди снова аккуратно обнял меня за плечи. — Я бы не отвернулся от тебя, даже если бы это все было правдой. Ты моя сестра. Которая растила и помогала. Я стал тем, кем являюсь, благодаря тебе. — Прости меня, — тихо прошептала, утыкаясь ему в плечо и стараясь не разреветься. — Не плачь, а то тушь растечется, — весело сказал мелкий. Я невольно усмехнулась, опять прижимая пальцы к уголкам глаз. Обнимая любимого брата, я почему-то ощутила, как освобождаюсь. Будто еще один камень упал с души. Брат не предавал меня. По сути, это я предала его. Потому что исчезла, не оставив и номера. Мне было стыдно и, одновременно, хорошо. Ведь самый близкий и любимый человек возвратился в мою жизнь. И, обнимая его, я частично обретала себя. В этих объятьях я вновь чувствовала себя живой. На душе становилось тепло. Впервые за все это время. Положив голову на плечо Энди, я на секунду открыла глаза. И мгновенно выцепила в толпе уже знакомую фигуру, черты лица. Крис. Он стоял в нескольких метрах, окруженный кем-то. Артистами, бизнесменами и прочими. Его под руку держала блондинка в ярко-зеленом платье, явно стоящим немало. «Оливия» — возникла догадка в голове. И впрямь. Она. Почти такая же, как на фотках в интернете. Девушка увлеченно участвовала в беседе с другими гостями. Чего нельзя было сказать про Фальверта. Его долгий, надменный, изучающий взгляд был направлен точно на нас с братом. На меня….