***
Решив взять ситуацию в свои руки, Крис перебросился парой фраз с моим братом, а затем ушел. Мы с Энди еще долго бродили по городу, почти до самой ночи. А потом он уехал. Не в Ло-Анджелес, а в отель. Да, это казалось странным, ведь он легко мог остаться и у меня. Но настаивать я не стала. Не хотелось, чтобы мелкий увидел еще и то, что происходит со мной по ночам. Ближе к двенадцати, я оказалась дома. Пес, с которым периодически гуляла нанятая девушка, если у меня вдруг не получалось, как сегодня, уставший валялся на диване. Его хватило лишь на то, чтобы выйти в прихожую, показать мне свою морду и ухлестать обратно. Ну хоть один из нас жил припеваючи. Том спал. А я слонялась по пустой квартире, снова не находя себе места. Как и каждую ночь все эти три года. И ни приезд брата, ни что-то еще не могло повлиять на меня. Моя боль все продолжала и продолжала пульсировать, сжирать меня изнутри. Ничего не изменилось. Воспоминания так и оставались кошмарами, а долгий глубокий сон был сродни матерному слову или злой шутке. Мои ноги ныли, глаза слипались. Но стоило только прилечь на мягкую подушку, я проваливалась в другую реальность. Просыпалась через двадцать минут в холодном поту, явно ощущая, как с каждой секундой отделяется часть моей души, хотя там и делить нечего.***
Крис Я сидел на первом этаже в баре. Как и каждый вечер. За все время пребывания в Нью-Йорке я не был здесь или в каком-то другом баре лишь единожды. Под Рождество, когда встретил Чарли в студии. После той встречи я решил не церемониться и уже сразу купил несколько бутылок крепкого алкоголя. Когда она ушла, единственным моим желанием было надраться так, чтобы больше не просыпаться. И не видеть ее глаз. Не слышать голос. Не думать о ней больше никогда! Черт все подери, я готов был убивать каждого на своем пути. Нейта особенно. За то, что он ворвался, прервал все своим чертовым ехидством, когда я только-только усмирил девицу. Потому что в тот вечер я впервые за последние три года увидел ее настоящие эмоции. Сомнения в том, что они искренние, не было. Потому что Чарли может врать кому угодно, когда угодно. Но не мне и не в своих песнях. Она всегда поет о том, что чувствует. В такие моменты слой брони Чарли Вестман толщиной хоть в тысячи дюймов падает. Всегда. В своих песнях она не может врать, не умеет. И за это мне хотелось придушить ее тоже. С особой жестокостью. За те года, что прошли с момента нашего развода, я четко вбил себе одну мысль. Вестман — продажная мразь, которая какими-то чарами влюбила меня в себя. Я ненавидел ее. Считал все, что она говорила мне два года подряд, ложью. И тут вылилось это. Капля искренности. Крошечная часть, которая проявилась впервые за время нашей совместной работы. Но все мои убеждения полетели прахом. Черта с два, это не правда. То, в чем так упорно убеждал меня Винс — вранье. Но не это. Не эмоции Чарли, нет. Хоть доля правды в них была. И этого с лихвой хватило, чтобы поселить в моей башке миллиарды сомнений. Я думал, думал, думал… вечно думал обо всем. Какого хрена? Идея всей этой задумки была не в популярности или заработке. Нет. Я, черт возьми, забыть ее хотел! Выкинуть лживую суку из башки и сохранить лишь воспоминания о двух лучших годах в моей жизни. Но эта дрянь не отпускала. С каждым днем она зарывалась все глубже и глубже под кожу. Раньше я мог хоть иногда забывать о ней. Не думать о предательнице. А сейчас она крутилась в башке постоянно. Старые воспоминания, новые моменты. Ее образ, имя, голос. Все это поселилось в моей голове. И я никак не мог избавиться от этого. — Чертова Чарли! — прохрипел, сжимая в руке бокал с виски практически до хруста. Сегодня… сегодня я не готов был ее встретить. Нихрена подобного. Просто вышел пройтись по городу. И сначала в толпе различил ее голос, а потом поднял голову и увидел глаза. Она тоже нашла меня без труда. Мы как два магнита. Всегда ощущали присутствие друг друга. Она безошибочно нашла меня в толпе и смотрела, не отпускала. До тех пор, пока я не дошел до них с Энди. Я знал, что мальчишка в городе. Мы договорились о встрече на завтра. Но пересеклись днем, и сейчас в баре я сидел не просто так, а ждал его. Энди стал мне одним из самых близких друзей за последние несколько лет. Был почти братом. Мы породнились, когда я женился на Чарли, и остались вместе, когда она исчезла. Мелкий не верил в слова Винса, считал, что его сестра-пигалица не способна на измену. И все равно оставался со мной. Возможно, он просто искал поддержки в моем лице, потому что Вестман исчезла после нашего развода. Просто испарилась. И оставила его, неверно записав в список «предателей». Сейчас, когда они вновь стали общаться, Энди «работал на два фронта». Общался и со мной, и с Чар. Хер знает зачем. Но спрашивать я не решался. Меня это не волновало, но вот Вестман нервничала. Когда мы встретились в парке, она делала вид, что ей плевать. И черт его знает, что было в голове у этой девчонки. Мне казалось, ее сейчас вырвет просто от одного моего присутствия. Да, актерское — точно не ее. — Значит, город поменялся, а привычки остались? — донесся откуда-то из-за спины веселый голос. Энди было совершенно не сложно узнать. — Типа того, — ответил, когда мальчишка опустился на стул рядом. Я глянул на него всего на секунду. Парень с тем же цветом глаз, только чуть темнее, смотрел на меня в упор. А потом устало вздохнул, опуская взгляд на барную карту. — Надраться хочется? — Мг, — Энди кивнул, поджимая губы. Блять, сумасшествие какое-то. Ну почему в каждом жесте, в каждом слове друга я вечно вижу его старшую сестру? Я понимаю — она фактически растила его. Вечно была рядом, таскала за собой, заботилась. Но, черт, не могут же они быть настолько схожими. Или я просто больной. Конченый психопат. — Бери виски, он тут неплохой, — посоветовал я, делая глоток из своего бокала. Паренек снова пожал плечами, быстро сделал заказ и через минуту перед ним стоял тот же напиток, что и у меня. — Ты хотел о чем-то поговорить или просто выпить за мой счет? — Я живу в этом отеле. И мне просто нужна была компания. Не все же пьют в одиночестве, как некоторые, — одним глотком осушая стакан и сразу заказывая второй, пояснил малец. — Что? Неужели любимая сестренка уже сводит в психушку? — с какой-то ехидной усмешкой спросил я, на самом деле ожидая ответа на вопрос. — Она скорее сама с ума сходит, а я так — просто пытаюсь принять этот факт, — ответил Энди с ничем не прикрытой грустью в голосе. Вот теперь дернулся и я. Во мне боролись две стороны. Первая твердила, что насрать на Чарли и ее проблемы, которые не заметить очень сложно. Сука заслужила. А вторая отчаянно желала хотя бы узнать, что с ней происходит. Потому что в новой Чарли с большим трудом можно было узнать девушку, на которой я когда-то был женат. Она стала тощей, как палка. Вечно с жуткими синяками под глазами, появляющимися под вечер, когда стирался тональный крем, будто не спит неделями. В серых глазах, ставших моим личным проклятием, не было того огонька, который вечно завораживал. Она стала тусклой, уставшей… несчастной. И если раньше я списывал это на очередной спектакль, разыгрываемый специально для меня, то после слов Энди насторожился. — Не поделишься? Может, мне стоит ее опасаться? Тут же мелкий вскинул голову вверх. И теперь он смотрел на меня с какой-то злобой во взгляде. Конечно, такое было не впервой. Разговоры о Чарли вечно доводили его до такой кондиции. Но сейчас мне реально показалось, что он ударит меня. И, надо признать, будет совершенно прав. Но потом Энди выдохнул, осушил второй стакан и тихо ответил, стараясь взять себя в руки: — Тебе нечего бояться, это уж точно. Жизнь Чарли катится по пизде, поэтому если за кого и надо опасаться, то это за нее. В следующую секунду он скинул пару баксов на стойку, развернулся и бросив коротко «Хорошего вчера», ушел. А мне вдруг резко захотелось врезать самому себе. Я отлично понимал, в каком Энди состоянии. Он хотел выговориться. И, так уж сложилось, что недоверчивому парнишке было больше некому, кроме меня. Состояние Чарли беспокоило его. Сказать по правде, не помню, когда видел его таким в последний раз. А я снова нацепил маску тупого придурка и стал швыряться ядовитыми фразами в адрес бывшей женушки. Блять. Надо было просто заткнуться и слушать. Чтобы хоть знать, что творится с ней. Да, черт все подери, меня она беспокоила. Я с трудом смотрел на нее и молчал. Так и хотел, несмотря ни на что, усадить девицу за стол и заставить есть все самое жирное, что существует в мире. Только бы она ела. Потому что смотреть на ее тощий скелет, обтянутый кожей и скрытый под толстовками и рубашками, было невыносимо даже для меня. — Сука, — прорычал, вставая. Как и мелкий, оставил чаевые на стойке и убрался в свой номер. Огромные хоромы, где я чувствовал себя не лучше, чем в крошечной клетушке размером метр на метр. Доплелся до спальни, упал на кровать и довольно быстро для самого себя отрубился — действовало опьянение. Но, даже несмотря на алкоголь в крови, серые бездонные глаза преследовали меня вечно.