Два взмаха бузинной палочки

***

Фамилия Нотт дает некие привилегии и это весьма выгодно, особенно, если ты ведёшь скрытный образ жизни, например, личный камин. Да, в ее положении это было крайне безответственно, но другого пути у Гермионы, к сожалению, не было, поэтому девушка быстро переместилась в министерство. Сотни пиджаков, мантий и платьев замелькали перед глазами. Ей срочно надо было отнести улики для освобождения Гарри и бумаги о его переводе в Шотландию. Она собиралась уже пройти в кабинет к Рону, скрытая мантией — невидимкой, когда столкнулась с кем-то в аналогичном артефакте в коридоре. Страх постепенно начал окутывать девушку с ног до головы. Однако ее повергло в шок другое, Гермиона замерла, услышав слабое дыхание Уолтриса, скрытого за дверью. Бенджи, ее старый друг Бенджи, который и помог изобрести сыворотку, лежал на полу, изрезанный колющим заклятием, напоминавшим по своему действию «сектумсемпру», только в разы хуже. Она опустилась перед другом на колени, кое-как сдерживая слёзы. — Бенджи, кто это сделал? Тихо спросила она, глядя на его израненное лицо. Ему было от силы лет 50, не больше. Однако все Авроры в отделе были ему словно дети. — Она знает Гермиона, она была там. Она видела смерть и знает твою тайну. С трудом проговаривая слова, прошептал он. — Мерлин… Я могу тебе помочь? Дрожа всем телом и не понимая ни слова из того, что говорил колдомедик, спросила девушка, поддерживая его голову рукой. Белая перчатка моментально окрасилась в красный. — Сожги меня, Герм. Собери слёзы и сожги. Никто не должен знать, никто. Из последних сил и с огромным беспокойством бормотал он. Гермиона, рыдая, собирала слёзы, глядя в голубые глаза Бенджамина. — Миа, все будет хорошо… Тихо и отчётливо проговорил он и испустил дух. Грейнджер медленно вывела руну. Мгновение и Бенджи сгорел изнутри. Ей хотелось верить, что его нормально похоронят. Ее перестал пугать вид убитых, но это не касалось ее друзей. Когда она когда-то пришла к Уолтрису по наводке Грюма, крепко держа Драко за руку, они все пообещали друг другу, что никто больше никогда не станет «призраком», ибо ни у кого не должно быть подконтрольной группы наемников, искусно убивающих всех на своём пути без малейшего сожаления. Вдруг Гермиону будто окатили холодной водой. Грейнджер никто и никогда не называл «Мией». Она упала на колени. Перед глазами стали всплывать далеко запрятанные воспоминания. Она не Грейнджер, а также не маггл. Мерлин, ее фамилия Монро?! А ее отец — прямой кровный родственник Тома Реддла, он его племянник. Человек, укравший ее из дома — это Уолтрис. Пазл постепенно сложился. Гермиона поняла на кого на самом деле осуществляется охота. Девушка встала и на пределе возможностей побежала в кабинет Тонкинса. Изначальный план постепенно рассыпался, нельзя было рисковать больше никем, а поэтому нужно было действовать незамедлительно. Не видя ничего на своём пути, Гермиона бежала на третий этаж, кажется, ее заметила какая-то девушка, но ей было плевать. Мантия скрывала ее, а значит ее не могли видеть, но сердце по-прежнему отбивало чечётку. Толкнув дверь, она сбросила мантию и в отчаянии прокричала: — Кроули, нас раскрыли!!! Связанный Тонкинс лежал на полу с кляпом, возле него на красном столе сидел Тео. Его идеально белые зубы светились в темноте. — Вы, два идиота, и, правда, верили, что у вас получится убедить меня, что Кроули верен Совету?! Бросьте, это даже смешно! Расхохотался Нотт, смотря на Гермиону издевающимся взглядом. Его черный костюм переливался на свету. — Что ты скрываешь, Гермиона? Гермиона поняла, что теряет равновесие, если бы не «муж», она бы упала на мраморные полы в кабинете Кроули. Макгонагалл нервно теребила оборку платья, закончив свой рассказ о пророчестве. Рон рассказал о случившемся в доме близнецов и она медленно начала терять самообладание. — Профессор, обещаю Вам, Гермиона не попадет под отрицательное влияние. С уверенностью проговорил Драко, приобняв со спины, расстроенную женщину. Старушка не входила в его топ учителей, но она была одной из немногих, кому все еще можно было верить. — Драко, если вы ее не найдете, случится непоправимое. Серьезно сказала она, после чего вышла за какими-то книгами. Рон и Малфой погрузились в свои мысли. — Тебе не кажется, что она что-то недоговаривает? Осторожно спросил Уизли, испепеляя взглядом спящий портрет Снейпа. — Что-то? Усмехнулся Малфой, вставая со стула и оглядывая полки. — Не понял Растерянно произнес Рон, наблюдая за хаотичными движениями Драко. — Нам нужно дело Грейнджер. Спокойно заявил он, ища нужный год на огромных полках. — Зачем? Пораженно пробормотал парень, хотя также устремил взгляд на года. — За тем, Рональд, что нельзя, лишь будучи под заклятием крови, творить все то, что делала Гермиона раньше, а самое главное, вряд ли Макгонаггл стала бы бояться бывшую ученицу, если бы не знала что-то, что может привести к концу света. Спокойно проговорил Драко, уже с улыбкой на лице, листая нужную папку. — Ничего… Вдруг пораженно воскликнул он, откладывая папку. — В смысле? Проговорил Рон, изучая бывшего «призрака». — Может, ты смотришь не тот год? Все еще не желая верить, но надеясь на положительный исход, пробормотал Рон. — Мерлин, это засада. Надо уходить! Скомандовал Малфой и немедленно аппарировал прочь. Парни упали в снег. Кругом были деревья и аккуратное голубое озеро, покрытое тоненькой корочкой льда. Драко поднялся и, подав Рону руку, начал приглядываться. — Что ты забыл в этом лесу? Что вообще происходит, Малфой? В бешенстве воскликнул Уизли, наблюдая за Драко, который опустился на корягу и закрыл глаза. — Эй, ты чего? Удивленно протянул Рон, он и так с утра доставал брата из петли и ездил в морг, поэтому у него и без того хватало причин для беспокойства, поэтому сумасшествие эксцентричного аристократа, с садистскими наклонностями, явно не входило в его и без того ненормальные планы на день. — На Гермиону охотятся все. Совет, министерство, пожиратели, ведуньи и даже аврорат. Она говорила, что пошла на сделку с Советом, чтобы вытащить меня. Уизли, если она тебе, правда, дорога, ты понимаешь, в какой она заднице!!! Закричал Драко, поднявшись с дерева и, в порыве гнева, опаляя все вокруг огнем. — Малфой, успокойся!!! Мерлин, ты что спятил?! Завопил Рон, когда его спины чуть не коснулись языки пламени, топившие снег. Он знал, что Малфой обладал невербальной магией, но не был готовы пострадать от нее. Эдгар заявил, что Драко нет в поместье. Выругавшись, Пэнс решила рассмотреть все улики, к которым пока еще был доступ. Паркинсон задумалась о том, как Грейнджер, если это было она, смогла проникнуть в министерство незамеченной. Это буквально не укладывалось в общую концепцию. Пэнс казалось, что разгадка где-то близко. С досады она пнула сумку, из нее вдруг вывалился черный свитер. От него все еще слегка пахло ЕГО ароматом. Нечто напоминавшее запах скошенной травы, спокойствия и уюта. Для нее эти чувства можно было проследить через едва заметный аромат шоколада и травянистого чая. Она прекрасно понимала, что тепло, скрытое за его аврорской формой, больше никогда не будет адресовано ей лично, но это, к сожалению, не означало, что грустные мысли вместе с тем навсегда закрывали за собой унылый лаз в ее душе. Пэнси еще долго могла бы прижимать к себе дорогой ее сердцу предмет, когда к ней медленно подобралась назойливая мысль. «А что, если Поттер отдал кому-то свою мантию-невидимку? Что, если он отдал ее своей близкой подруге?» — вопросы закружили в ее подкорке. Моментально поднявшись на ноги, она начала собирать вещи, ей не нужно было подтверждение Драко, о том, что это манера Грейнджер сжигать свою жертву заживо. Это было очевидно по его поведению, малейшему повороту головы, он нервничал. Она схватила сумку и побежала к выходу, сжимая в руке мешочек, где лежал порт-ключ. Оставив вещи в квартире, она в мгновение ока оказалась в отделе. Ей срочно нужно было допросить Поттера. На ходу убирая отросшее каре в хвост, Пэнс увидела встревоженные глаза Луизы, секретаря Тонкинса, через которую последний обычно передавал подписанные приказы и прочую бухгалтерию. Девушка остановилась возле Паркинсон. Ее всегда сильно накрашенное и улыбающееся лицо было бледным, даже несколько обеспокоенным. Она тряслась и судорожно перебирала бумаги. Всегда кукольные образы смотрелись на ней теперь столь же неуместно, как разноцветные лосины на Хагриде. — Лу, в чем дело? Обеспокоенно произнесла Пэнс, беря ее за плечи и заглядывая в безумные голубые озерца. — Тонкинс не вышел на работу. Севшим от волнения голосом прошептала Луиза. Ее белые кудряшки тряслись также активно, как и сама девушка. -Как не вышел на работу? Его квартиру проверяли? Тут же начала допрос Пэнс. — Я не знаю, я ничего не знаю. Ах, да, Пэнс, дело Уолтриса сегодня отдали Смит. Услышав последнее предложение, Пэнси отошла на пару шагов, растерянно хлопая ресницами. — Уизли у себя? Через мгновение спросила она у замеревшей Луизы. — Его тоже нет, мракоборцы были посланы к нему на квартиру. В квартире ничего нет, в том числе и его самого. В больницы у сестры он также не появлялся, а его близкие не знали даже про Джиневру. Выпалила Лу, нервно сжимая документы. Девушка явно переживала жуткое перенапряжение, что не было прерогативой ее спокойной натуры. — К кому же ты тогда идешь? с подозрением спросила Паркинсон, делая вид, что пропажа особо важных фигур Аврората нисколько ее не пугает. — К мистеру Поттеру, вчера пришли доказательства его невиновности. Я несу ему последние дела. Кровь постепенно начала отходить от лица Пэнс, показав Лу рукой, что та может продолжить свой путь, она медленно съехала по стене. Было приблизительно половина девятого, а значит, почти все авроры скорее всего были на планерке. Вспомнив об этом, Пэнс быстро взяла себя в руки и побежала в нужный зал. Обычно объявление задач осуществлялось в спортивном зале, ибо там можно было спокойно разместить кучу людей. Чуть скрипнув дверью, Пэнс быстро пробежала на свободное место, слыша за собой недовольные перешептывания присутствующих. Гарри же сделал вид будто ничего и не происходило. Он спокойно раздавал задачи, все ждали объявления касательно пропавших и недавно убитого штатного колдомедика, однако вместо этого Поттер просто раздавал дела, некогда принесенные Луизой, и говорил о целях, которые должны были быть достигнуты. Завершив свою размеренную речь и поймав на себе кучу заинтересованных и порой даже презрительных взглядов, видимо, многие отказывались верить в его невиновность, он остановил свои пронзительные зеленые глаза на Пэнси и показал ей знаком остаться. Нервно передернув плечами, она подошла к боссу. Она не спала нормально уже несколько месяцев и из-за этого под глазами лежали огромные тени, с которыми не справлялись даже очень сильные силы гламура. Гарри пристально рассматривал ее лицо, пока она шла к нему через весь зал. — Фигово выглядишь, Паркинсон. Спокойно заметил он, смотря ей в глаза. — Простите, сэр, но вы тоже явно не в форме. В тон ему ответила девушка, глядя на его исхудалую, болезненную фигуру. Серый костюм практически не контрастировал с его посеревшей кожей, о бывшей живости напоминали лишь зеленые глаза. — Спасибо, что пыталась достучаться до правды. С улыбкой сказал он, разглядывая ее растерянное лицо. Пэнс тяжело было вывести из себя. — Это мой долг, но, кстати, улики мне не принадлежат. Поттер пожал плечами и хотел уйти, когда Пэнс, вспомнив истинную причину посещения планерки, крикнула ему в спину: — Мистер Поттер, скажите мне одну вещь. Вы отдавали Гермионе Грейнджер мантию? Паркинсон замерла, следя за боссом. Гарри, потерев переносицу, медленно развернулся к ней лицом. В его взгляде плескалась боль. Посмотрев на часы, а затем все же вновь устремив на нее глаза, он коротко бросил: — Не лезь туда, Пэнс. Поверь мне, ты не готова к тому, что хочешь раскрыть. Будто старый наставник заявил он. Ему было неловко говорить ей такие вещи, но другого выхода просто не было. — Ты дал мне шанс спасать других, измениться, делать так, чтобы у людей была справедливость, а теперь говоришь отступить? Ты в своем уме? Вопрошала Паркинсон, постепенно разочаровываясь в человеке, который буквально вдохнул в нее жизнь, надежду. Она не могла поверить, что он советовал ей сдаться. — С тобой или без тебя я раскрою это дело! Крикнула она и, не оборачиваясь, побежала к выходу. Ее остановила его сильная рука. Его взгляд медленно блуждал по ее лицу, постоянно возвращаясь к пухлым губам девушки. Сердцебиение участилось, она буквально слышала каждый стук своего ненормального сердца. Ее трясло хуже чем от удара молнией. Он взял ее за плечи, прерывистое дыхание Гарри заполнило ее всю, парень зажмурился, сжав ее пиджак, казалось, что они оба вот-вот провалятся в ту самую негу, которая медленно обволакивала их обоих. Однако ничто не может быть вечным, особенно сладостный покой, бывший наградой за всю боль, что девушка копила в сердце. Все развеялось одной холодной фразой… — Ты отстранена на месяц, Паркинсон. Его голос был до безобразия спокойным. Она отпрянула от него, как от огня. Поттер вышел. К горлу Паркинсон подступили непрошенные слезы. Она злилась, все ее существо умоляло пуститься в бой. Он ушел, но в голове у Пэнси раздавался его тихий голос из прошлого: — Если весь мир говорит тебе, что ты плохой человек, не стоит их слушать. Откуда у тебя такая тупая уверенность в том, что если люди, которые позволяют себе о тебе злословить, лучше тебя? Почему тебя вообще волнует, что они скажут? Если ты хочешь защищать чужие жизни, так делай это, а не жди чужого одобрения! Другой жизни не будет! Теперь этот же голос приказывал не лезть, из-за чего что-то медленно умирало в душе. Этим что-то были ее чувства… Гермиона открыла глаза, она проснулась от поистине страшного чувства. Она не ощущала свою магию. Прекрасного ощущения пульсирующего потока энергии, струящегося в жилах, просто больше не существовало. Вместо этого ее окружало жуткое чувство обреченности и неимоверной опасности. Гермиона опустила глаза на свои руки, на ней были серебристые браслеты. Ее обезвредили. Комната, в которой ее закрыли, представляла собой квадрат, по периметру которого были выставлены белые столбы магии. Это было сильнейшее энергетическое поле, не дававшее Гермионе колдовать или выбраться за его пределы. Она лежала на золотистой постели, возле нее стоял маленький белый столик, на котором стоял букет нарциссов. Эта отсылка к прошлой жизни буквально разжигала в ней чистую, ничем не останавливаемую ненависть. Тусклый свет также действовал на ее и без того расшатанные нервы. Вдруг послышались размеренные шаги, в комнате появился Нотт, он буквально проплыл сквозь импровизированные решетки. — Отныне и навсегда твоя жизнь принадлежит мне. Сухо заметил Тео, глядя на жену, в чьих глазах искрились молнии. Она сидела, скрестив руки на поясе, но ничего не отвечала. Ее длинные волосы, спадавшие волнами на кружевную рубашку с узорчатым рукавом, будто змеи на голове Медузы Горгоны, воинственно завивались на концах, в особо острые клинки. — Зачем тебе это? После долгого молчания произнесла девушка, безо всякого интереса наблюдая за реакцией мужа. — Все просто, дорогуша. Ты носишь моего ребенка, а он может стать лучшим оружием в мире. Нет, никого сильнее тебя или ее, но ты можешь ее потерять, если будешь носиться с палочкой по министерству, убивая всех на своем пути, так что теперь ты тут. Отдыхай, Грейнджер. Он развернулся и хотел уже пойти прочь, но его остановил стальной голос жены. — Я выберусь и убью тебя. Нотт развернулся и улыбнулся ей одной из самых обольстительных улыбок. — Попробуй, Герм, попробуй! Смеясь, говорил он, медленно исчезая в потоках энергии, однако капельки пота медленно пробегали под его одеждой. Он прекрасно понимал, что с Гермионой надо быть в тысячу раз осторожнее, чем с кем-либо, ибо в отличии от других «несчастных идиотов», пытавшихся встать у Грейнджер на пути, он знал, с кем имел дело. Она была лучшим «призраком», а учитывая, что он сам порой приносил документы о ее работе Совету, он прекрасно понимал, чем ему обойдется оплошность в ее адрес. За периметром тюрьмы его уже ждала Гринграсс. Дафна не была злым человеком, но эгоистичность и ненормальная любовь к собственничеству буквально пульсировали в ней. Наверное, именно они и стали главной причиной ее слепой помощи любимому мужчине, однако увидев всю силу Грейнджер, которая, очнувшись от обморока чуть не убила обыкновенной заколкой троих мракоборцев, двое из которых сейчас пребывали в Мунго с сильнейшими травмами, не на шутку перепугалась. — Милый, ты уверен, что она не сможет сбежать отсюда? спросила девушка, с беспокойством наблюдавшая за всем разговором «супругов». — У нее нет магии, Даф. Довольно улыбаясь, проговорил Нотт. — Тео, она орудовала заколкой подобно кинжалу. Будь аккуратнее, молю тебя. Истерично попросила она, ее больше не смущало новое положение Теодора в обществе, главное, что на самом деле, она была единственной, кому принадлежало его серце. Коралина с задумчивостью листала книгу с делами, где фигурировало, хотя бы косвенно, сжигание. Официальных документов было лишь три. Смерть двух пожирателей и собственно убийство Уолтриса, над которым она и работала. Устав, она закрыла глаза, перед ней было лицо сестры. — Я найду тебя, Миа. Я тебе обещаю.