Два взмаха бузинной палочки

***

— Откуда ты знаешь, что она в опасности? — Уизли, ты, правда, не понимаешь? Поляна, где они сидели, была наполовину сгоревшей, другая же сторона была почти полностью скрыта водой. Малфой сидел на пне, подобрав под себя ногу, и курил сигареты, от которых шёл пряный запах корицы, от которого Рона начинало тошнить. — Та девушка, которая помогла Джинни, у неё все дары смерти, думаешь они связаны с Герм? Неуверенно пробормотал Уизли, выводя подобранной где-то палкой узоры на выжженной земле. — Это я и пытаюсь понять. Бросил Малфой. Он хотел сказать что-то ещё, но, внезапно они оба отпрянули, так как с неба на землю опустился чёрный вихрь пожирателей, парни направили на него палочки, с которых в любую минуту могло сорваться в том числе и непростительное. Дым рассеялся и перед ними оказалась девушка. Она была одета в блузку с бежевым корсетом, на талии висели маленькие кинжалы, также оружие побольше было закреплено в чёрных высоких сапогах, в которые были заправлены брюки. Черты лица девушки казались смутно знакомыми. У неё были голубые глаза, россыпь веснушек, пухлые губы, заострённый нос. Картину дополняли длинные смоляные кудрявые волосы, достававшие девушке до бёдер. Палочка волшебницы покоилась в руке, а на шеи висел кулон с гербом Малфоев. Догадка страшно раздавалась в голове, но Драко всеми силами отгонял ее от себя. Все происходящее просто не могло быть правдой. Вдруг она заговорила, убирая оружие в ножны. — Мистер Малфой, прошу Вас выслушать меня. Я не представляю для Вас угрозу. Я ваша падчерица из будущего, хотя ты всегда зовёшь меня дочкой. Папа, ты мне нужен. Ты можешь мне не верить, но ты прекрасно знаешь, что кулон может носить только тот, кому он был отдан по доброй воле кем-то из представителей твоей семьи. Пока она говорила, вынужденные коллеги с напряжением следили за каждым ее движением. После своего нервного монолога она подошла близко к Драко. Малфой ничего не говоря, достал из-под рубашки свой кулон, затем он протянул руку к кулону на шее девушки. Это было одно и то же украшение, даже скол в уголке огранки, оставленный ещё дедом Драко, был на месте. Охранная магия также ощущалась на концах пальцев, что отметало идею о том, что перед ним была иллюзия и уж тем более подделка. — Чья ты дочь? Спокойно произнёс он, уже наперёд зная ответ. Рон продолжал все это время держать палочку наготове. Девушка сглотнула, а затем дотронулась до его головы… Пэнси постучала в дверь и услышала нервное покашливание, решив, что это своеобразное приглашение, Паркинсон вошла в кабинете босса. — Вызывали, сэр? Гарри, не отрываясь от каких-то снимков, указал ей пальцем на стул. Девушка послушно присела и убрала волосы за уши. Пэнс увидела, что перед Поттером были фотографии каких-то рун на стенах чьей-то квартиры. Жертвой явно был волшебник, ибо на стенах жилища были плакаты, связанные с квиддичем. — Это что сдерживающие руны? Пэнси даже вырвала у шефа снимок, с вытянувшимся лицом продолжая глазеть на движущиеся красные символы. — Что ты сказала? Удивлённо спросил Гарри. — Сэр, ведьмы ранее могли пользоваться невербальной магией, одной из прекраснейших особенностей данной силы была возможность создавать пространства, где действует сила только одного мага. На данный момент этой силой обладают только два волшебника… Паркинсон прикрыла губы. Осознание нахлынуло неприятной волной, от которой у девушки задрожали поджилки. — Тебе не кажется, что это магия выше уровня Малфоя или Гермионы? Серьезно проговорил Поттер, внимательно изучая лицо подчинённой. — Вы уверены, сэр? У Малфоя полно амулетов. — Мне нравится, что ты подозреваешь всех и вся, но боюсь, что здесь все гораздо хуже. В зале неприятно пахло гарью, когда Теодор открыл глаза, он встретился лицом к лицу с черноволосой девушкой, чья палочка впивалась ему в кадык. Кругом медленно зажигались свечи, давая получше разглядеть незнакомку. — У Вас моя сестра. Со сталью в голосе после долгого молчания произнесла девушка, внимательно изучая лицо Теодора. Конечно, Кора и до этого видела этого напыщенного индюка в дорогущих костюмах, однако ещё никогда она не видела так близко его голубые глаза с маленькими синими прожилками. Ей было неприятно даже дышать с ним одним воздухом, ибо она прекрасно знала на что он пошёл, чтобы «обладать» ее сестрой, просмотренные некогда воспоминания все еще бередили и без того израненную душу. Она буквально бредила картинкой, представлявшей собой процесс вырывания его сердца из мускулистой груди. Два четких взмаха и Теодор упал замертво на мраморный пол, залитый его же кровью. Кора перешагнула через него и пошла к сестре. Она быстро спустилась в темницу и сдала ждать пока единственный близкий ей в этом мире человек наконец очнется, однако любопытство и нетерпение взяли свое и девушка осторожно отодвинула завесу, скрывавшую нечто, напоминавшее клетку. Гермиона не спала, ее глаза горели недобрым огнём. Магия должна была иссякнуть от браслетов на руках девушки, однако тот факт, что Грейнджер играла пламенем на ладони говорил о многом. Волшебница на мгновение отвлеклась от созерцания энергии и посмотрела на Коралину. Стена, заслонявшая разум Монро, превратилась в труху, и девушка легко увидела все, что ей хотелось. Воспоминания, сделавшие из жизней сестер хаос, нагнетали жуткие мысли о расплате с врагами в обозленном мозгу старшей Монро. Хладнокровно рассчитав, что Коралина слишком слабый маг, Гермиона сожгла «ненужную обузу», предварительно забрав ее жалкие остатки магии для восстановления. Изученная, но ранее неиспользованная темная магия теперь легко слетала с ее рук. Добра и всепрощения просто больше не хватало, им навстречу пришел вихрь, подпитываемой неподдельной злостью. Щелкнув рукой, она облачилась в длинное черное платье, волосы плавно заструились по ее худой спине. Она почувствовала сбитое дыхание и медленно двинулась на второй этаж, в ее руке блестел заточенный клинок. — Теперь ты понимаешь, что НИКТО не имеет права на эти воспоминания! Мама — человек, а не оружие смерти?! Нельзя предсказать точную судьбу человека, руководствуясь лишь дурацкими предсказаниями и гнилой родословной?! Однако это никого не волновало… Агния замерла на полуслове, она показала все воспоминания и это явно чересчур её вымотало. Земля вокруг медленно, но, верно, начала покрываться трещинами. Ее энергия вот-вот должна была прорваться, сквозь весьма непрочную завесу, называемую каким-то безумцем, контролем, ибо ничто сейчас не смогло бы сдержать ее. Рон с ужасом смотрел на парившие в воздухе письмена. Магия, что творилась сейчас под покровом ночи была запретной, страшной и душившей исходившей от неё жутью. — Меня радует лишь одно. Каждый раз, когда она выбирается из той темницы, она разрушает этот мир, погрязший в пороке и злобе?! В истерике кричала Агния. Жуткий, булькающий звук вырвался из глотки девушки. Драко не сразу понял, что она рыдает в перерывах от глупого смеха, вызванного нестерпимой душевной болью, и посмотрел на Уизли, который держал палочку наготове. — На самом деле, я не хочу этого. Папа, мне нужно к ней. Я должна все это разрушить. Она меня сама попросила перед тем, как ты убил ее. Это всегда ты, но мы выбирали неправильный момент до этого. Я столько раз жила в мире, где вырастаю чудовищем, перед глазами которого смерть матери. Ты просто не представляешь, как это больно, а ещё я устала терять тебя. После этого тяжелого монолога девушка повисла у Малфоя на шее, слёзы все также текли потоком, но теперь к ним добавилась еле-еле разбираемая фраза: «Папочка, помоги» Магия медленно утихла и руны исчезли будто фейерверки в небе… — Сэр, на самом деле, я думаю, что это кто-то из них небезосновательно, не знаю, что все это значит, но минутой ранее я получила письмо от Гермионы Джин Грейнджер, в котором она просила меня о встречи. Беспокойно пробормотала Паркинсон, в её руках был сжат жёлтый конверт с печатью Нотта. — Ты проверила почерк? — Нет, но не думаю, что это чья-то уловка, взгляните на письмо. Девушка протянула ему конверт, от него исходил едва уловимой запах корицы, шлейфом всегда сопровождавший Гермиону. — Это она писала. Без тени улыбки сообщил маг и пулей вылетел из кабинета. Гарри молнией полетел по лестнице, быстро орудуя карандашом в своём затертом блокноте, он пользовался им лишь в самых запутанных делах, чтобы не упускать даже малейшие детали. Пэнси, отборно выругавшись, наконец догнал его и дернула на себя за мантию. — Какой план? Она сказал это, выжидающе глядя на него. — У тебя никакой, ты идёшь домой и это не обсуждается, Паркинсон, а я пойду на встречу, но для начала мне нужен Кроули. Спокойно заявил Поттер и прошёл мимо заставшей от шока и обиды Пэнс. Паркинсон взвыла и крикнула от бессилия: — Неужели опять сотрешь память? Почему нельзя хотя бы раз дать мне довести дело до конца? Ты, правда, думал, что я не пойму, что не помню целый год?! Она верещала на все здание, но было плевать, Бенджи давно восстановил ей память, когда она поняла, что не помнит слишком много из своего прошлого. Гарри взял её за руку и затянул в первый попавшийся кабинет. Девушка встала и продолжила вопрошать, только менее рассерженным и громким голосом. — Поттер, ты должен мне объяснить. — Паркинсон, я не понимаю, о чем ты. Спокойно проговорил Гарри, глядя ей в лицо. — Поттер, я без понятия, что вы задумали, но из-за вас умирают люди. Уизли уже нет три дня. Малфоя тоже никто не видел. Твоя жена наконец-то поправилась, но, Мерлина ради, что тут творится?! Она не говорила про пропавшую Смит, Поттер, наверное, знал об этом и без неё. Он стоял и сосредоточенно смотрел на картину, висевшую за ними, кажется они были в кабинете Уизли, но Пэнс могла и ошибаться. — Гарри, что, Салазар, это все значит? Кто управляет вами?! Выходя из терпения, начала кричать Пэнс. — Весь план знала Гермиона, но она уже больше недели не выходит на связь, три дня назад на связь перестал выходить Уизли, Джинни просит за что-то прощения. Пэнс, я, правда, не знаю, как помочь?! — Что натворила Грейнджер изначально, раз ты стёр мне память? Говори, Поттер. Кинжал легко выходит из ноги Нотта, с орудия медленно по капельке спадает кровь. Гермиона смотрит на эту картину ничего не выражающим взглядом. Все, что нужно, он уже ей ответил. Глаза Грейнджер постепенно становятся совсем чёрными. Она вроде бы на полу подземелья, в длинном синем плаще убитой сестры, забрызганном кровью ее «законного супруга», потерявшего сознание от нестерпимой боли, однако мысленно она далеко-далеко, там, где есть счастье и жизнь, которые не нужно отвоевывать.