***
Очнувшись лежащей в траве, девушка не спеша поднялась и осмотрелась. Вокруг были лишь деревья, сквозь которые было сложно что-либо разглядеть из-за непроглядной тьмы, окружившей вокруг плотным кольцом. Бедняжка не понимала, что происходит и где она оказалась. Осмотрев себя, девушка не заметила никаких повреждений. «Но что тогда случилось?» — размышляла она про себя, напрягая память изо всех сил. — «Был вечер. Я возвращалась с работы. Переходила дорогу, а дальше… Не помню. Чёрт!» Вдруг позади послышался шелест листвы и треск сухих веток. Девушка резко обернулась на звук. Крадучись, из кустов вышла темнокожая женщина в очках. Испуганно озираясь вокруг, она подошла ближе и прошептала: — Видела кого-нибудь? В ответ та отрицательно помотала головой и спросила: "А ты кто?" — Клодетт. — Я — Лин. — Тут что-то не так, слишком тихо и… не знаю, странно, — всё так же озираясь по сторонам, сказала она. — Надо выбираться. Пойдём. Внезапно где-то вдалеке раздался душераздирающий крик. Глаза Лин округлились от страха, она испуганно посмотрела на Клодетт. Та приложила палец к губам, призывая молчать, но было видно: сама она напугана не меньше девчонки. Аккуратно ступая по мягкой траве, они, стараясь не издавать ни звука, шли к небольшой постройке. Зачем они решили туда пойти — не знаю. Наверное, у них не оставалось другого выхода: нужно было что-то делать, куда-то идти, ведь оставаться на месте явно не лучшая идея. Вдруг крик раздался снова, но на этот раз громче и намного протяжнее. Страх все больше и больше завладевал ими, заставляя всё внутри сжиматься, а сердце биться чаще. По мере того, как они приближались к постройке, всё яснее становился слышен звук работающего поршневого двигателя. Клодетт шла первой. Тихонько подкравшись к дверному проему, она заглянула внутрь: там посредине стоял большой красный генератор, около сидел седобородый старик в зеленой фуражке и, видимо, пытался его починить. Облегчённо выдохнув, Клодетт подозвала Лин к себе. Услышав шаги у себя за спиной, старик поспешно обернулся и хмуро посмотрел на них. — Я из-за вас чуть его не взорвал! — хрипло прошипел он. Лин, до этого стоявшая позади Клодетт, подошла к нему ближе и тихо заговорила: — Простите нас, мы не хотели. Меня зовут Лин, а это, — она рукой указала на женщину, все ещё стоявшую около проёма, — Клодетт. Вы случайно не знаете, что здесь случилось? Девушка старалась быть как можно более вежливой и спокойной, хотя у самой в голове путались мысли, а сердце в груди бешено колотилось от страха. Сменив гнев на милость, старик заговорил спокойнее: — Зовите меня Уилл, — он пожал маленькую ручку девушки своей большой шершавой ладонью и продолжил. — Вся территория обнесена огромной стеной, к тому же там проволока… Так что, милая, перелезть не получится. Я видел ворота. Возможно, там выход. Но чтоб подать на них питание, нужно завести хотя бы… пять генераторов — я заметил, они тут стоят по округе. — Он вновь грозно посмотрел на Клодетт. — А из-за вас мой труд мог быть насмарку! — Может, мы вам поможем? — Клодетт сделала пару шагов вперед. — Как иначе! — воскликнул он и тут же себя одернул. — Слышали крики? — Да… — прошептали они хором. — Да… — задумчиво повторил он. — Тут был ещё один, но он погнался за ним с железной дубинкой, даже ранил, кажись. Не повезло парню. Оружия я не нашёл… Даже защищаться нечем, — размышлял он вслух. — Но ведь ему нужно помочь! — Лин всегда была склонна помогать другим, даже если они вовсе не заслуживали этой помощи. И вот сейчас хотела помочь какому-то совершенно незнакомому человеку, вовсе не беспокоясь о последствиях. Старик возмутился. — С ума сошла, дочка? Этот чокнутый и тебя зарежет. — Мы должны хотя бы попытаться… — Ты права, — согласилась с ней Морель. — На его месте мог оказаться кто-то из нас. — Сумасшедшие… — прошептал старик. — Ладно. Но… Однако его прервали стоны боли доносившиеся снаружи. Подорвавшись с места, Лин бросилась на звук. Это был тот самый парень, о котором говорил Овербек. Он с трудом держался на ногах, а из раны под ключицей ручьем текла кровь. Как он ещё был жив — неизвестно! Аккуратно взяв его под руку, девушка провела бедолагу внутрь. Клодетт принялась его осматривать. Было видно — он вот-вот потеряет сознание от потери крови, но каким-то чудом ещё держался. — Какой ужас… — прошептала Клодетт. — Его будто насадили на что-то: рана сквозная. Когда женщина снимала с него рубашку, парень чуть слышно прохрипел: — Бе-ги…те… — Что? Нет… Нет, нет! — нервно шептала девушка, придерживая голову парня. — Мы тебя не оставим, слышишь? Клодетт, я могу чем-то помочь? — Да, нужна аптечка. Там, откуда мы пришли, был сундук, внутри — аптечка. Принеси её. А Вы, Уилл, — обратилась она уже к мужчине, — подержите его, чтобы не дергался. Я вытащу осколки. Старик повиновался, а Лин поспешила за аптечкой. Сказать, что ей было страшно — ничего не сказать. Но ради спасения жизни она была готова рискнуть. Часто такая самоотверженность выходила девушке боком, однако она не отчаивалась и оставалась верна себе. Нечасто Лин приходилось гулять по ночному лесу, по правде говоря, она мало где была, кроме своего родного города. Там всегда много людей, а тут? Тишина, которую нарушают только вороны, сидящие тут и там, безмолвно наблюдающие за ней со всех сторон. Пару раз они внезапно взлетали и садились прямо перед носом, так что она подскакивала от неожиданности и чуть не вскрикивала. Наконец Лин дошла до того места, где они с Клодетт встретились. Походила вокруг и нашла тот самый сундук. Внутри действительно была небольшая аптечка. «Надеюсь, тут есть всё, что нужно», — пронеслось у неё в голове прежде, чем она встала с колен. Отряхивая беленькие джинсы от травы, Лин развернулась, и её взгляд упёрся в чёрные лакированные носки высоких ботинок. Страх сковал тело за одну секунду. Не способная двигаться, девушка медленно поднимала взгляд вверх: розовые в желтую полоску штаны обтягивали стройные ноги; полы длинного жёлтого плаща были грязными и кое-где испачканы в крови; кожаный ремень с причудливой пряжкой; цепочки, небрежно висящие на бедрах; голый торс с кровавыми подтёками и снова цепи, украшающие шею этого господина. Наконец взгляд Лин дошёл до его лица, и она вскрикнула от неожиданности. На неё смотрела пара ярких, желтых глаз. Это был он! Тот, про кого рассказывал Овербек. Мужчина уже было занёс оружие для удара, но когда увидел, кто перед ним, его рука сама по себе опустилась, а с лица пропала привычная безумная ухмылка. Лин не могла поверить в то, что видела. Она стояла с широко распахнутыми глазами, боясь произнести хоть один звук, и смотрела на него снизу вверх. Несколько секунд они стояли так, вглядываясь друг другу в лицо. — Хак?.. — осмелившись, тихо спросила она. — Ч-что… Что происходит?.. И прежде чем она успела опомниться, он исчез так же быстро, как и появился, оставив её в мучительных раздумьях. А Лин стояла, словно её ноги вросли в землю, и всё ещё не могла поверить, что это не сон, а ужасная… ужасная реальность. Хака Чиуна обвиняли во множестве убийств и ему предстоял суд, как вдруг он пропал. Его долго искали, но так и не смогли найти. Дело замяли и больше старались не вспоминать об этом скандальном артисте. Лин знала его ещё с детства: они часто проводили время вместе, а когда стали совершеннолетними, жизнь разбросала в разные стороны, но они всё равно поддерживали связь. Лин стала писателем, Хак — певцом. Однако вскоре популярность захлестнула юного Чиуна с головой. Готовый на всё ради славы и всеобщего признания, он делал ужасные вещи: насиловал бедных женщин, издевался над ни в чем неповинными мужчинами и детьми. Записывая их крики и вопли на диктофон, он вставлял их в свои песни, выпуская новые и новые кровавые альбомы. Когда всё это всплыло наружу, Лин узнала о друге всю правду. К слову, когда-то они были не просто друзьями, но это уже в прошлом. Сначала она не поверила, пыталась найти оправдание его поведению, но со временем приняла тот факт, что Хак убийца, ужасный убийца, наслаждающийся страданиями своих жертв. И это больше всего пугало её. Она пыталась жить дальше, забыть всё это, как страшный сон. До сих пор у нее получалось. И вот сейчас она стоит непонятно где, с аптечкой в руках, а где-то там, в ночи, бродит её бывший лучший друг с безумным взглядом и жуткой ухмылкой, готовый убить здесь всех. Отогнав от себя воспоминания о недавнем прошлом, девушка, полная решимости выжить, поспешила на помощь тому бедолаге. Ах, если бы знала милая Лин, чем всё это закончится… Наконец Лин добежала до постройки, где остались её новые знакомые. Клодетт сидела рядом с парнем, зажимая его рану рукой. Завидев девушку, она прошептала: —Ну что так долго? —Прости, — начала девушка и присела на колени рядом, — вот, держи. — Она протянула ей аптечку. — Нет. Достань, что там есть, — скомандовала она. Лин достала бинт, обезболивающее и дезинфицирующее средство. Нужно признать: Клодетт была превосходным доктором. Она остановила кровь, перевязала плечо и обработала раны бедному парню, но тот никак не реагировал на происходящее. Видимо пока Лин бегала за аптечкой, тот успел отключится и до сих пор не пришел в себя. Закончив с парнем, девушка обратила внимание на Овербека; тот всё это время возился с генератором. Она решила не мешать мужчине, чтобы он ненароком его не взорвал. Лин села рядом с парнем, заботливо положив его голову себе на плечо. Вдруг генератор резко заработал сильнее и наверху зажглись все лампочки. Билл подскочил с места. — Пошли! Он наверняка это слышал. Нужно убираться! — прошипел он. Но увидев, что паренек ещё без сознания, шумно выдохнул и, подбежав к нему, дал ему пару сильных пощечин; это не помогло. Тогда он начала тормошить его в разные стороны. — Вставай, салага! — хрипел старик. Паренек с трудом открыл глаза и сразу поморщился от боли во всем теле. — Давай же! — всё подгонял его Уилл. Видя, что тот совсем никакой, старик помог ему подняться и идти. В это время девушки уже были вне постройки: они высматривали того, кто бродил где-то там в ночи, кто наверняка слышал, как завелся генератор, и сейчас со всех ног мчался сюда. И да, они его боялись — все, даже закаленный в бою Овербек, хотя он этого и не признавал. Все тихонько шли к генератору, на который указывал старик. Вообще-то он и сам не помнил, действительно тот был там, но делать нечего — надо хотя куда-то двигаться, чтобы не быть пойманными. Никто не издавал ни звука, даже паренек плелся следом, превозмогая боль. Очутившись посреди небольшой полянки, Клодетт первой заметила красненький генератор. Она посмотрела на Уилла с немым вопросом. Тот, кивнув в ответ, усадил бедолагу около дерева и шепотом спросил: — Тебя как звать-то? — Д-дуайт… Ф… Ф-фэйрф-филд, — с трудом ответил тот. — Что ж, Дуайт, сиди тут и старайся быть как можно тише, — сказал он и повернулся к девушкам. Вкратце объяснил, что нужно делать, и они втроём начали починку генератора, как вдруг где-то спереди Лин раздался еле слышный топот шагов и шелест травы. Девушка инстинктивно спряталась за генератор, Клодетт и Билл отползли в сторону и укрылись за деревьями, то же сделал и бедный Дуайт. И вот на поляне оказался он, с секирой в руке и жуткой ухмылкой на лице. Он огляделся и, заметив на траве свежую кровь, подошёл туда. В тот момент Фэйрфилд совершил непростительную ошибку: он не выдержал и, выбежав из своего укрытия, бросился в сторону Лин. В это время Хак уже прицеливался своим ножичком. Ещё секунда, и тот летит прямо в Дуайта. Далее всё происходило, словно в замедленной съёмке: идеальное наточенное острие ножа со стремительной скорость приближалось к цели; Фэйрфилд, оказавшийся на открытом пространстве и отчаянно пытавшийся убежать; Лин, с замиранием сердца наблюдавшая картину и не посмевшая остаться в стороне. Самоотверженная девушка резко вынырнула из-за генератора прямо навстречу летящему клинку. Тот с тем противным звуком, когда режешь свежее мясо, почти целиком вонзился в её плоть. По округе разнесся пронзительный крик, такой громкий и звонкий, что вороны, сидевшие в окрестности, истощенно каркая, разлетелись в разные стороны. Из раны чуть ниже ключицы потекла кровь, окрашивая белоснежную кофточку девушки в бордовый. Она медленно перевела взгляд на рану, затем снова на Хака. Парень стоял и смотрел на неё, застыв с поднятой рукой для следующего броска. Но вдруг его будто что-то выдернуло из этого состояния, и она впервые за долгое время услышала его голос: — Уходи, Лин… — он двинулся на неё и прошёл бы мимо, но девушка схватила его за рукав. Что двигало ей в тот момент — не знаю, однако ж она была настроена решительно. — Не смей, — от боли ей было тяжело говорить, но сейчас это было неважно, ведь на кону жизнь человека; если дать ему уйти, он убьет Дуайта — Лин это понимала. На мгновение ей показалось, что она сумела его остановить: он не шевелился, лишь переводил взгляд с её лица на девичью ручку, крепкой хваткой держащую его за рукав. — Не могу иначе… — прошептал Хак и ухмыльнулся. — Прости… Аккуратно разжав её пальчики и ещё раз взглянув на неё своими безумными светящимися глазами, он сорвался с места и убежал, скрылся где-то там среди деревьев, лишь изредка мелькал его яркий желтый плащ. Что теперь будет с бедным Дуайтом? Она не смогла защитить его… Девушка корила себя за это, хотя в глубине души понимала, что ни в чем не виновата: этого обезумевшего убийцу невозможно было переубедить. Что ж, сейчас Лин здорово рисковала, эта её беспечность могла дорого ей обойтись, но, к счастью, она значит для Хака хоть что-то в этой… жизни, иначе он, вероятно, зарубил бы её на месте. Но надолго ли сумасшедший маньяк останется к ней так благосклонен?***
Боль — всё, что чувствовала Лин в тот момент. И хотя ранение нельзя было назвать таким серьёзным, как у Фэйрафилда, плечо невероятно жгло. Сейчас её мысли были только о том, как бы поскорее избавиться от ножа в плече. Клодетт, до этого сидевшая за деревом, поспешно подбежала к девушке и помогла идти, закину её руку себе на плечо. Следом вышел Билл и поддержал бедняжку под второе плечо. — Идём к тому зданию, — прохрипел старик, кивнув головой на высокую постройку, виднеющуюся среди деревьев слева, и они двинулись туда. С трудом забравшись по ступенькам наверх, Лин обессиленно рухнула около ближайшей стены. Уильям тем временем уже пытался открыть сундук. — Ну что? — прошептала Клодетт, обернувшись к Овербеку. Она сидела рядом с Лин, не давая ей потерять сознание. — Не мешай мне, женщина! — прошипел тот. Морель отвернулась от него к девушке. Огромное пятно красовалось на белоснежной кофточке Лин, а из тела торчал блестящий ножичек. — Так, милая, давай-ка снимем с тебя это, — женщина аккуратно разорвала тонкий трикотаж. — А-ай! — воскликнула девушка и поморщилась от боли, мгновенно распространившейся по всему её телу. — Прости. Так надо, — прошептала она и снова обернулась к старику. — Нашёл? — Чёрт тебя подери! Нет! Всякое барахло. Вот, — он протянул ей белые сверточки, — только бинты. — Что ж, придется этим обойтись… — прошептала она и посмотрела на Лин. — Сейчас я резко выдерну его, а ты, пожалуйста, постарайся не закричать, хорошо? Та кивнула в ответ. Схватившись за ножичек, Клодетт ещё раз посмотрела девушке в глаза и, убедившись, что она готова, резко выдернула его. Боль мгновенно наполнила собой каждую частичку тела Лин, и в следующую секунду она отключилась. Тьма, бесконечная тьма… Окутывала со всех сторон, сколько не пытайся разглядеть что-то в ней, ничего не увидишь, потому что здесь ничего нет — лишь пустота… И то, что ей не место в этой тьме, Лин понимала ясно. Она бродила здесь, тщетно пытаясь найти выход, кричала и звала, сама не зная кого. Казалось, прошли часы, дни, недели… Как вдруг откуда-то стал доноситься еле слышимый голос; он звал её куда-то, и она пошла за ним. Вдалеке начал виднеться крошечная точка света и по мере того, как девушка приближалась к ней, она увеличивалась, превращаясь в огромный, ослепляющий шар. Голос тем временем становился всё громче и громче, но слов по-прежнему было не разобрать. Недолго думая, Лин шагнула в шар. Она открыла глаза. Рядом с ней сидела Клодетт и аккуратно тормошила её за плечо, шепотом произнося её имя. Увидев, что та очнулась, она проговорила: — Лин! Ну наконец… Уильям, кажется, уже почти завёл генератор, — она кивнула куда-то влево; девушка перевела взгляд туда. Овербек действительно чинил генератор, сосредоточенно соединяя провода между собой. Внезапно плечо Лин предательски заныло, и она обратила на него внимание. Оно было аккуратно перебинтовано, а из раны перестала сочиться кровь. — Спасибо… — прошептала она и взглянула на Клодетт. — Нашли аптечку? — Нет, но я кое-что смыслю в травах… — призналась она и коротко улыбнулась. Затем поднялась на ноги и протянула девушке руку. — Вставай. Уильям вот-вот закончит. В следующую секунду в подтверждение её слов генератор завёлся, и Овербек, подскочив с места, махнул женщинам рукой, призывая бежать за ним. Застегнув молнию куртки, которую дала девушке Клодетт, потому что кофточка той была напрочь испорчена, Лин бросилась вниз по ступенькам. Оказавшись внизу, она не сразу сообразила, куда нужно бежать, но афроамериканка рывком потянула её к оконному проёму, через который уже перелез Билл. Едва она успела спрятаться за стеной, как вдалеке показался он, бегущий прямо в сторону постройки. Девушка отползла на корточках подальше от проёма и спряталась за огромную деревянную катушку. По дощатому полу раздались гулкие шаги, наполняющие комнату эхом; он поднялся наверх, быстро прошелся туда-сюда, с силой ударил по чем-то железному, выкрикнул какое-то ругательство и спустился вниз. Лин изо всех сил прижалась к катушке, будто пыталась слиться с ней в одно целое, и даже затаила дыхание. После того, что произошло, она боялась его. Это был уже не тот Хак, которого она когда-то знала, с которым когда-то они были так близки! Нет, она должна быть сильной, должна во что бы то ни стало выбраться отсюда и помочь выбраться остальным. Он ушёл, снова скрылся среди деревьев. Лин аккуратно выбралась из своего укрытия и нашла взглядом Клодетт и Уилла; те тоже сидели за какими-то старыми балками. Все вместе они пошли в противоположную сторону от маньяка на поиски очередного генератора. Никто не издавал но звука; все были до смерти напуганы происходящим. То и дело озираясь по сторонам, они наконец нашли следующий генератор. «К-ка-а-ар!» — раздалось рядом с ухом Лин, что она аж подскочила от неожиданности. Треклятая ворона испугала её до чёртиков! — Эй, сюда! — шепотом позвал старик, махнув рукой в свою сторону. Усевшись с одной из сторон генератора, Лин начала починку. Овербек снова объяснил ей, что нужно было делать, и, нужно признать, получалось у неё в полне неплохо. Постепенно поршни генератора начали набирать обороты, издавая при этом всё больше и больше звука. Оставалось, наверное, совсем чуть-чуть, как вдруг из-за деревьев вышел он… Из-за шума никто не услышал его, а из-за проклятого тумана, появившегося словно из ниоткуда, — не видел. С легкостью подобравшись к добыче, убийца схватил несчастного старика за шиворот и притянул к себе, вонзая в мягкую плоть острое лезвие своей секиры. По округе разнесся оглушительный вопль. Кровь ручьем потекла из раны, а на зеленой куртке появилось тёмное кровавое пятно. Тут Лин опомнилась и, стараясь не закричать от накатившего гигантской волной страха, спряталась за деревянной перегородкой, всё ещё имея возможность наблюдать за происходящим ужасом. Тем временем Хак наносил жертве новые удары. И лишь убедившись, что тот достаточно ослаб, закинул его на плечо и понес к ближайшему крюку. Это должно было быть невыносимо больно, однако криков не последовало. Он повесил его и помчался искать тех, кому повезло больше. Повезло ли?.. Девушка выглянула из-за перегородки — вроде никого. Выбравшись из убежища, она прокралась к крюку, на котором висел Уильям. Увидев его вблизи, Лин пришлось подавить приступ рвоты, решительно подбиравшейся наружу. Настолько жутко выглядел мужчина: многочисленные порезы занимали почти все тело, кое-где даже свисали куски плоти, с которых тяжелыми каплями падала на землю алая кровь. Глаза его были закрыты, лицо не выражало ни единой эмоции, лишь парочка глубоких порезов украшали его. — Ох, и как же мне тебя отсюда снять?.. — задумчиво прошептала она и аккуратно дотронулась до него. Тот никак не реагировал, тогда Лин нащупала пульс. «Слабый, но есть», — подумала она и попыталась снять старика с крюка. Внезапно тот широко раскрыл глаза и взвыл от боли. — Я сейчас! Сейчас! Потерпи немного, — говорила девушка. Наконец у неё получилось, Уилл с грохотом упал на землю. Корчась от невыносимой боли, он прохрипел: — Мне… уже… не помочь… — Нет… нет! — шептала она, устраивая старика поудобнее. — Уильям, держись! Но было уже поздно. Мужчина уже не пытался сопротивляться смерти, и она настигла его. Веки перестали моргать, а глаза так и остались открытыми в ожидании собственной кончины; он перестал дышать, его сердце остановилось… — Нет… — еле слышно сказала девушка, склоняясь над его телом. В её голове не укладывалось, что это действительно произошло; так не хотелось верить в случившееся! Ведь сейчас она фактически осталась совсем одна в этом адском местечке. Всё, чего хотела Лин, — это быть у себя дома, вместе с мамой, папой и пёсиком Чаппи; хотела забыть это всё, как страшный сон, и не вспоминать никогда, но, к сожалению, это было невозможно. Ей необходимо было сражаться, чтобы выжить и попасть обратно, в свой мир. Девушка провела ладошкой вдоль лица мужчины, и его глаза закрылись навсегда. Она поднялась с колен и осмотрелась. Непроглядный туман сейчас пугал ещё сильнее, чем прежде, так не хотелось туда идти! Наконец переборов этот страх, она двинулась вперёд. Ей казалось, что за каждым деревом, каждым поворотом её поджидает этот конченый психопат, но, к счастью, это была всего лишь старая покрышка, или гора металлолома, или чёртово пугало. Лин ступала медленно и тихо, боясь издать лишний звук. Пробираясь через очередные кусты, она чуть не закричала от неожиданности. Перед ней лежало тело Клодетт. Изуродованное, с многочисленными колотыми ранами от маленьких метательных ножей — на нём буквально не было живого места. Лицо было тоже изрезано: часть нижней губы отсутствовала вовсе, в щеке была сквозная рана такая, что было видно белые зубы афроамериканки. Из груди женщины торчал блестящий ножичек, её глаза, застывшие в немом ужасе, были открыты. От этого зрелища Лин чуть не опорожнила желудок в эти самые кусты, но, благо, смогла воздержаться. Двигаясь на четвереньках, она оползла тело Клодетт и направилась к какой-то деревянной хижине, стоявшей неподалеку. Девушка заприметила её ещё когда не наткнулась на тело Морель. В окнах этой постройки то и дело трепещало тусклое пламя свечи, и почему-то Лин подумалось, что там может кто-то быть; кто-то, кто поможет ей — ну или нет… В любом случае выбора у неё не было, идти было некуда, оставалось только рискнуть всем, что у неё было, — своей жизнью. Зайдя на нижний этаж хибары, девушка не могла не обратить внимание на странные амулеты на стенах, надпись на непонятном ей языке, черепа животных, висящие на стенах. Она внимательно осматривала каждый уголок, но так никого и не нашла. Тогда Лин пошла наверх. Поднимаясь по толстым бревенчатым ступенькам, она прислушивалась к каждому шороху, опасаясь наткнуться на убийцу или кого-нибудь похуже… Но наверху тоже никого не оказалось. Это была её последняя надежда на спасение. Было невозможно представить себе ещё одну встречу с Хак Чиуном, ведь она наверняка стала бы для неё смертельной… Казалось, что всё это какой-то страшный сон, и стоит ущипнуть себя посильнее — проснёшься! Лин делала так уже много раз и в каждый надеялась, что была права. Вот и сейчас она поднесла пальцы к плечу, сжала тонкую кожу, и… ничего не произошло… Стоя на террасе из толстенных досок на втором этаже, девушка подняла глаза к небу, где огромным ярким шаром висела Луна. Прошло уже много времени, но тут, видимо, не прошло и минуты: Луна не угасала, а Солнце и не собиралось появляться на горизонте. Погруженная в собственные мысли, Лин отвлеклась, и это стало её роковой ошибкой. Она совсем не задумалась, что стоит посреди поляны, прямо на балкончике на самом виду у маньяка. Она не услышала, как он зашёл в хибару, не услышала и то, как он поднимался по лестнице. Лишь в последний момент до её ушей долетел звук приближающихся шагов, но было слишком поздно убегать, прятаться… Было слишком поздно… Она в ужасе обернулась и столкнулась с его безумным взглядом. Ком застрял где-то в груди, девушка не могла издать ни звука, не могла пошевелиться, неотрывно наблюдая за своим будущим — почему-то она была уверена, что он определённо будет это делать, — мучителем. Однако он, казалось, и не хотел ничего такого, так и стоял у входа с железной дубиной в руке. Прошла минута, две, три… Но ни один из них не произнес ни звука. И Лин почти успокоилась, почти поверила, что он не причинит ей вреда. Она наконец вышла из оцепенения и тихо произнесла: — Хак… Что ты… натворил?.. Парень встрепенулся, неистовая улыбка исчезла совсем, его взгляд стал будто более осознанным. Но это продлилось недолго, потому что в следующую секунду он вновь безумно сверкнул глазами и ответил: — Я должен. — И он двинулся на девушку. Отступать было некуда, её сердце заколотилось как ненормальное, а глаза стали мокрыми от слёз. — Прошу… — шептала она, озираясь по сторонам в поисках чего-нибудь острого или тяжелого, но поблизости как назло ничего не оказалось. — Остановись! — девушка сорвалась на крик. И это подействовало, парень остановился, как-то странно посмотрев на неё. — Ты не можешь меня убить! Р-разве я, я… совсем ничего… для тебя не значу?! — она кричала, и в тот момент её нижняя челюсть дрожала не то от злости, не то от отчаяния; она заикалась, а слёзы неумолимо катились по её раскрасневшимся щекам. — Лин… — Его голос был таким знакомым и таким родным, что хотелось ему верить! Он всё ещё стоял на месте, не решаясь подойти ближе. — Нет! — сама не зная зачем, перебила она его, лишь позже осознав, что могла таким образом его разозлить, но, к счастью, этого не случилось. И тогда она продолжила: — Ты… т-ты всех убил! Ты убийца, Хак! Певец смотрел на неё, не зная, что сказать, ведь она была чертовски права. Он — убийца, но ведь… такого его натура, черт подери! Что он может с этим сделать? Ведь ему так приятно убивать, видеть мучения своих жертв, слышать их сладостные стоны боли. Так легко ему было отнять у человека жизнь, со всей дури замахнуться на него своей секирой, метать в него ножички, словно тот был мишенью в баре. Но Лин… Как быть с ней? Отчего-то, сам не зная отчего, он не мог расправиться с ней так же, как сделал это с остальными. С ней было связано слишком много хороших моментов из его прошлой жизни. И он, сам того не желая, не хотел отпускать их, забывать то, что было между ними когда-то. Парень поднял на неё взгляд и столкнулся с раскрасневшимися глазами. Они, чёрные как сама тьма, блестели в свете Луны, а по щекам катились слёзы, оставляя после себя мокрые неровные дорожки. Девушка была на грани: она вся дрожала. В его груди вдруг возникло мимолетное, такое забытое желание прикоснуться к ней, попытаться успокоить. Он сделал пару шагов навстречу, медленно протягивая руку, а она в страхе сделала четыре и…***
К сожалению, не все сказки заканчиваются хорошо. Лин стояла почти на самом краю, и лишь эти четыре шага отделяли её от падения. Она в последний раз посмотрела в глаза Хака прежде, чем полетела вниз. Далее всё происходило, словно в замедленной съёмке. Среагировав настолько быстро, насколько мог, парень бросился к ней, но было поздно. Снова слишком поздно! Тело Лин, как свинина на вертел, было насажено на острую балку, торчащую прямо из земли, — их вокруг дома было много, беспорядочно расставленных тут и там; непонятно, кто и зачем их воткнул. Из рта девушки хлынула алая кровь, забрызгав лицо и одежду, а невинные глаза, постепенно стекленея, были устремлены вверх, в бескрайнее звёздное небо. Издав последний рваный вдох, она замерла навсегда. Так, закончилась её жизнь, даже не успев начаться. Хак стоял у края и смотрел на неё, до боли сжимая рукоять оружия в руке. Разве он этого хотел? Где-то там, в глубине своей гнилой душонки, наверное, и хотел, даже отчаянно желал, чтобы так всё и произошло, но… Нет никаких но! Всё. Это конец. Её не вернуть. Все четверо были убиты, пускай не всегда лично от руки маньяка! Трюкач — так его называли — сделал то, что был должен. Это было последнее испытание, теперь он — безжалостный убийца, душа которого почернела окончательно, и больше никто не сможет встать у него на пути, чтобы помещать осуществить кровавый замысел того, кто запер его здесь. Сущность осталась им довольна…