Горький вкус твоей любви

       За окном уже давным-давно стемнело, Ганнибал явно спал, я же только подошла к особняку Лектера, а мне надо ещё выгулять собак, поесть, принять душ и лечь спать. На часах час ночи, и я уверена, что он чисто из принципа после нашей ссоры не пошёл гулять с моими собаками, как было месяц назад подчеркнуто. Тихонько зайдя в прихожую, я увидела Фреда и Джорджа, щенков лабрадора, которые виляли хвостиками и держали в зубках свои поводки и намордники. — Привет, мои хорошие, пойдёмте гулять, — я устало улыбнулась, встав на колени и пристёгивая поводки к ошейникам малышей, которые сразу кинулись мне на колени. Спустя полтора часа мы вернулись обратно, я помыла им лапки, насыпала сухого корма, и, не поев сама, отправилась спать в гостевую комнату, где живу весь прошедший месяц, забив на душ. Уже месяц, как мы с Ганнибалом поссорились. Ну, точнее, он наорал на меня из-за чашки, которую я случайно разбила, потому что была невыспавшаяся, так как он же и не давал мне спать почти всю ночь. — Я тебе говорил, чтобы ты не брала дорогую посуду, раз ты элементарно не можешь удержать её в руках! Я выбросил половину своих сервизов, потому что ты разбила практически все чашки и тарелки! Я же специально для тебя купил обычную посуду, чтобы ты не угробила мой фарфор окончательно! Но нет, ты и на это не способна! – брызгал слюной взбешённый доктор Лектер, а хрупкая невысокая омега, трясясь от страха, вжалась в угол кухни, сжимая в кулак окровавленную ладонь, которую порезала, пытаясь убрать осколки разбившейся кружки. —П-прости, пожалуйста… Хочешь, я куплю тебе новый сервиз? — прошептала испуганная девушка, глотая слёзы страха и обиды, ведь она не сделала ничего плохого, так неужели какой-то сервиз, пусть и дорогой, стоит таких криков и таких злых слов? — Тебе в жизни не заработать на этот сервиз, — зло процедил Ганнибал, обжигая омежку яростным взглядом и уходя из кухни. Легла в кровать я только в четвертом часу, уставшая и физически, и морально. Я нашла подработку, твёрдо решив, что заработаю и куплю Ганнибалу новый сервиз, даже если мне надо будет год работать днями и ночами. Хорошо, что завтра суббота, и впереди два дня выходных, за которые я могу хоть немного поспать и отдохнуть, прерываясь лишь на собак, чтобы выгулять и накормить их. Всё равно Ганнибал не то, что не подойдёт, он не заговорит со мной. Лектер даже еду готовит только на себя, не разрешая мне трогать его продукты. Я на второй день нашей ссоры взяла немного лазаньи, но он так разорался, что я готова была выплюнуть тот маленький кусочек, что отрезала себе, и пасть на колени, чтобы вымаливать прощение, лишь бы он больше не кричал на меня. Казалось, я только-только заснула, как дверь в комнату открылась, и кто-то еле слышно прошёл к моей кровати, присев на краешек. — Ты спишь, Стэйси? — тихонько спросил Ганнибал, невесомо дотрагиваясь до моей руки. — Что-то случилось? — я подслеповато щурилась, так как на мне не было очков, а в комнате было ещё довольно темно. — Почему ты пришла так поздно? — спросил альфа. Я очень удивилась, что он вообще пришёл ко мне, и даже спросил что-то, а не начал кричать, что из-за меня и моих собак в доме вечный свинарник. — Эм… Я была на работе…– замявшись, всё-таки ответила я, удивляясь тому, что он вообще заметил мой приход домой. — Я звонил в издательство, и ты ушла оттуда ещё в пять вечера. Тебя также не было у родителей, у всех твоих друзей и знакомых, в кафе и ресторанах тебя тоже никто не видел. Так где ты была, Стэйси? — холодно говорил Ганнибал, пугая меня ещё больше. Уж лучше бы кричал, а то от такого альфы я не знаю, чего ожидать даже. — Я…я нашла работу в ещё одном издательстве. Я заработалась, а оно находится на другом конце города, а я же пешком, поэтому пришла так поздно, — ответила я, в полумраке комнаты разглядывая Ганнибала. — Зачем тебе подработка? Разве я не достаточно зарабатываю, чтобы обеспечить свою женщину всем необходимым? — доктор придвинулся ближе ко мне, пристально вглядываясь в мои глаза, перед этим включив ночник на тумбочке рядом, — И почему ты ходишь пешком ночью и одна, если я подарил тебе машину? — Я же сказала тебе, что куплю новый сервиз. Ты ответил, что мне «в жизни не заработать на этот сервиз», поэтому я устроилась ещё в одно издательство, и по вечерам пишу статьи там. Пешком же я хожу потому, что ты забрал у меня ключи на четвертый день после ссоры. Мне стыдно просить у тебя их обратно, так как я итак сижу на твоей шее, зарабатывая намного меньше тебя… — я устало вздохнула, борясь с желанием хотя бы одним пальцем дотронуться до любимого, боясь, что он разозлится из-за этого. Лектер нахмурился, пару минут помолчал. — Прости, любовь моя. Я был слишком зол и несправедлив к тебе. Я просто разозлился из-за этой чашки, совершенно не беря во внимание, что ты невыспалась из-за меня, хотя я прекрасно знаю, какая ты у меня рассеянная бываешь, — он неожиданно лёг рядом, обхватывая меня руками и прижимая к себе, — И, прошу тебя, не думай больше о том, чтобы работать в ночные смены. Я совершенный идиот, и не позволю, чтобы моя любимая работала по ночам, пока я сплю в мягкой постели. Пропади пропадом этот сервиз, мне важно, чтобы ты была всегда рядом и отдыхала, Стэйси… Я уже во всю всхлипывала, слушая речь Ганнибала, и жалась к нему ещё ближе, изголодавшись по его крепким объятиям и сильным рукам, по его неповторимому запаху истинного альфы и нежным поцелуям. — Я так скучала, Ганнибал, — прошептала я, уткнувшись носом ему в шею, вдыхая запах горьковатых трав. — Я тоже, я тоже…– в его голосе слышалась лёгкая улыбка, — Давай спать, Стэйси, все выходные мы проведём вместе, надеюсь, у тебя не было планов. — Нет, я планировала только спать, — ответила я, невесомом поцеловав альфу в гладковыбритую щёку, и тихонько засопела под мерное дыхание любимого.