Сделай меня своим

      Алина смутилась и задумалась, почему генерал Кириган назвал ей своё имя, мгновенно стирая границы между ними и впуская в личное пространство. Кто-то, даже из верхов Второй Армии, никогда не имел чести заговорить с ним или посмотреть в глаза, а она почти сразу же познакомилась с его другой личностью.       Александр.       Так, наверное, его звала мать, взволнованная пропажей маленького сына во время прогулки у леса. Так его могли звать другие девушки, знавшие беспечного и вздорного юношу, а не серьёзного и амбициозного генерала. Так его могли звать учителя, недовольные поведением своего ученика. И так его могла звать Алина Старкова, вчерашняя картограф и сегодняшняя Заклинательница Солнца.       Алина задумалась, когда Женя показала ей чёрный кафтан с золотой вышивкой. Символ их союза, её исключительности и его защиты. Задумалась, но потом приняла его и почувствовала с каждой застёгивающейся пуговицей, что ей нужна не протекция Александра, а его уверенность в ней. Всё остальное она смогла бы сделать уже и сама.       Алина задумывалась обо всём этом, но сейчас она не задумывается ни о чём, когда Александр опять властно берёт её за руку и ведёт к кабинету, рядом с которым Алина нерешительно топталась несколько дней назад, а потом зашла и ворвалась в душу Александра, оставив вместо шва на разорванной душе поцелуй на губах. Но, кажется, этого хватило.       — Ты не против, если мы не пойдём на ужин? — спрашивает Александр, предоставляя ей шанс на трусливый побег.       Только не снова.       — Я не голодна, — частично правда. — И Женя справится со всем одна.       — Хорошо. — И Александр открывает дверь в кабинет, приглашая Алину галантным жестом истинного принца.       Принц, генерал, Заклинатель… Внутри Александра пряталась тысяча и одна личность, каждую из которых Алина вытаскивала по ниточке на свет, и ей казалось, что эта ниточка никогда не кончится.       Алина снова видит ту карту, которая заинтересовала её ещё при первом визите. Удивительная работа — не грубые линии на жёсткой бумаге — с поразительной детальностью. Алина не замечает, как поворачивается спиной к Александру и немного наклоняется вперёд, чтобы рассмотреть пугающе реалистичный макет каньона. Она смотрит внутрь чёрных всполохов и будто видит прошлую себя на корабле.       — Мне всё больше кажется, что ты приходишь сюда, чтобы посмотреть на эту карту, — насмешливо обиженный голос Александра отрывает Алину от изучения.       «Ты здесь не за этим, — ругает себя она. — Но зачем же тогда?»       — Нет, просто… — Алина тоже улыбается, не сумев воспротивиться этому порыву при виде доброй улыбки Александра. — Такой труд. Сколько же времени потрачено, чтобы всё это воссоздать?       Свои карты Алина составляла порой неделями, если какие-то детали никак не хотели ложиться на бумагу и занимать своё место.       — Не так много, чтобы это нельзя было переделать.       Алина вскидывает голову и поворачивается к Александру, который нетерпеливо подходит к ней и привычной хваткой за запястье поворачивает к себе. Раньше он брался за него, чтобы дать силы, но сейчас ему хотелось дать ей своей любви. Алина послушно отдала и эту часть своего тела Александру, не начиная никаких бунтов или сопротивлений. Потом она отдаёт и свои губы. Александр целует Алину так, как её ещё никто не целовал. В его стремлениях нет ни смущения, ни неловкой паузы перед соприкосновением губ, ни аромата опьянения. Александр, может быть, и пьян, но только от их единения от остальных.       Никто не смотрит на его Заклинательницу. Только он и темнота внутри него, и они вместе видят её настоящую.       Её приоткрытые губы — для него. Её мягкие волосы — для него. Её сбившееся дыхание от одного лишь поцелуя — для него. Что же, Александр заставит её задохнуться, а потом будет дышать заново вместе с ней. Он просто делает то, что хотят они оба. Чего боятся по неясным причинам, появившимся из глубин душ, но не могут остановиться.       Александр целует уже увереннее и напористее, обхватывая ладонями лицо Алины. Одним из пальцев он попадает прямо на пульсирующую вену на шее и теперь чувствует, как бьётся её сердце. Алина машинально кладёт ладони на его, а потом следует по ним, прощупывая каждый вышитый узор на кафтане, и останавливается лишь на широких плечах.       Александр отстраняется и подталкивает Алину к краю стола, и она упирается бёдрами в сглаженное ребро. Стол, за которым генерал Кириган ведёт переговоры и у которого целует девушек. Не девушек — Алину Старкову.       «Ещё немного, и я уничтожу карту!» — волнуется Алина, но Александр словно предугадывает её действия и делает это первым.       Алина чувствует, как Александр резким движением сбрасывает все фигурки на пол, освобождая пространство. Если бы и с настоящим каньоном можно было бы расправиться так легко…       Их глаза встречаются как по команде. Они смотрят друг на друга, пытаясь найти намёк на то, что всё вокруг — массовая галлюцинация. Александр, кажется, боится больше Алины и поэтому крепко берётся за талию и сжимает её.       Не уйдёшь, не исчезнешь, не сбежишь.       — А как же… — начинает Алина, но Александр прерывает её, взявшись второй рукой за её бедро и подсаживая на стол.       Теперь Алина — его карта. Его солнце, заменившее все звёзды, на пути к спасению.       — Мой картограф простит мне мою небрежность.       Александр улыбается, и Алина почти теряет сознание. Значит, тогда ей не показалось, и на его лице действительно появились морщинки из-за улыбки, а не из-за нахмуренности или озадаченности. Вторая его улыбка, и снова для неё. Алина не сдерживается и теперь целует его сама. Менее умело, но с такой же нежностью и лаской, в которой он так отчаянно нуждался, но скрывал.       Чёрный генерал, — говорили про него. — Грозный Лидер Второй Армии.       Александр, — говорит про него Алина. — Израненный Заклинатель Тьмы.       Её рука погружается в смоляные волосы на затылке и притягивает ближе. Он покорно приближается, но упирается в колени Алины. Она расставляет ноги, и полы кафтана топорщатся на бёдрах и задираются. Но под кафтаном чёрное платье, всё ещё не позволяющее Александру подойти так близко, как надо.       — Красиво, но так трудно, — говорит он и опускается вниз, чтобы зацепить края платья. Алина от вида Александра, смотрящего на неё снизу, упирается ладонями о стол для удержания потерянного равновесия и прикусывает губу. Она нервно сглатывает, не представляя, как можно сохранить с ним зрительную целостность в таком положении. — Смотри на меня, храбрая Заклинательница.       Алина слушается приказа и смотрит на него почти не моргая, чтобы он вмиг не исчез. С растрёпанными её же руками волосами, покрасневшими губами и блестящими глазами, в которых сгущается темнота. Неспешными, скользящими движениями по коже Алины Александр поднимает платье до самых колен и встаёт в полный рост сам. Кафтан он тоже снимает сам, не теряя ни единой возможности касаться её рук, сминать ткань платья.       — Получать желаемое всегда трудно.       — Я знаю.       Заколка на затылке больно впивается в кожу головы, и Алина тянется, чтобы снять её, но Александр перехватывает её руку и останавливает. Тишина оглушает до пульсации в ушах, а мир прекращает существовать за пределами комнаты, когда он становится между ног Алины и кладёт её руку на свою щёку.       — Сегодня я одержал своё главное поражение, — с трудом признаётся он. — Когда ты зашла в зал, то я не мог оторвать от тебя глаз. Мне показалось, что если кто-то вгонит мне в сердце кинжал, то я и этого не замечу. Всё из-за тебя.       Александр сам избавляется от заколки, выбранной Женей, и до конца разрушает причёску, над которой трудились около часа служанки. Но её гибель была достойной.       Алина терпеливо ждёт, когда его губы снова вернутся к ней, и Александр перестаёт испытывать её терпение, прикусывая нижнюю губу Алины. Кажется, ему нравится это делать, и теперь поцелуи сменяются на заигрывающие покусывания. Она вздрагивает, прерывисто втягивая разгорячённый воздух вокруг них, и сжимает колени. Александр мгновенно реагирует на это действие.       — Ты уверена? — Его невероятные глаза ищут даже оттенок сомнения на лице Алины. Но она не даст ему шанс оставить её просто так.       — Да, — произносит она и атакует первая.       Алина приманивает к себе Александра, которому приходится склониться и упереться руками рядом с бёдрами Алины, и дарит ему очередной поцелуй. Она убеждена, что с каждым разом будет выходить всё лучше. И сейчас можно попробовать вести себя чуть смелее, проведя языком по его нижней губе, а потом притронуться к пуговицам на кафтане.       — Если кто-то сейчас постучит, то я прикажу его высечь, — предупреждает Александр, отчего Алина коротко смеётся.       Как тут смеяться, если от губ он переходит к шее и уже спускается к ключицам. Целует там, где Алина прикасалась только сама. Испытующе заглядывает в глаза, когда хочет прикоснуться к новому месту.       — Даже если это будет царь?       — С ним я сделаю это лично.       — Пока помеха только в тебе. — Алина дёргает его за кафтан, чтобы он выпрямился и позволил снять с себя хотя бы часть одежды.       Александр усмехается и подчиняется, смиренно вставая ровно и наблюдая, как Алина расстёгивает пуговицы на кафтане. Руками она стягивает с него верхнюю одежду, а Александр уже сам стягивает рубаху. Алина смотрит на его тело и проигрывает соблазну прикоснуться. Как только её пальцы соприкасаются с его кожей, Александр закрывает глаза и выпрямляется ещё сильнее. Алина боится, что её касание напрягает его, но он снова развевает любые сомнения.       — Это наш остров покоя. — Александр окидывает комнату взглядом и поглаживает поверхность стола, переходя на тело Алины и двигается к спине, где на крепкий узелок завязано платье.       Завязки платья быстро поддаются его рывкам, и Алина теперь по пояс обнажённая, как и Александр.       «Как мне прикоснуться к тебе?»       Александр берёт руку Алины и кладёт себе на ключицу, повторно показывая, как ему нравится, чтобы его трогали. Она волнуется, что может наткнуться на «запретную зону», но у него для неё их нет.       «Вот так».       — Я хочу целовать тебя вечно и бесконечно, — да, он снова целует её. Она прижимается к нему, пытаясь отвечать на поцелуй с той же рьяностью, с которой действует и он.       Александр приподнимает её ногу, придерживая под коленом, и прижимает к боку. Алина понимает, что он находит для неё идеальную позицию. И после всех его движений она всё равно встречается с его глазами, где лишь один вопрос: «Уверена?». Он спрашивает так часто, словно их сегодняшняя любовь в его роскошном кабинете — сделка на жизнь. За ними обоими ведётся охота и гонится смерть. Так разве не будет проще бороться вместе?       Алина утвердительно кивает, и Александр аккуратно входит, прикрывая глаза и медленно выпуская воздух через сжатые зубы. Ему хочется быстрее, сильнее, но она пока что не может дать этого. Александр привык ждать Алину: он жил в ожидании её нескончаемое количество дней — и сейчас, когда она сидела на его столе, мог подождать ещё, чтобы не сделать больно.       Его темнота проникает в её свет, а её свет разгоняет всех демонов в его тьме, до которых может дотянуться.       Движения Александра до невозможности медлительны, что кажется Алине излишней заботой, и она предпринимает попытку собственных движений, поддавшись бёдрами вперёд, подгоняя Александра.       — Стой, — останавливает её он. — Не торопись.       — Разве у нас много времени? — Алина беспокоится, что кто-то всё-таки войдёт и застанет их вот так.       — Если ты позволишь, то я дам нам целую вечность, — обещает Александр. — Для тебя и меня.       Свет сам начинает источаться из Алины, своевольно вырываясь изнутри и окружая их яркой сферой. Александр приподнимает руку, чтобы коснуться его, и свет Алины нежно окутывает его пальцы, растворяясь под кожей. Она не взывает к внутреннему свету — он сам приходит в этот раз. С каждым движением Александра свечение лишь сильнее исходит и заполняет комнату так, что выбивается из окон, и затухает только тогда, когда Алина выдыхает в грудь Александру, прижавшись к ней лбом.       Женя убрала все шрамы с её тела, но Александр всё равно словно видит их и гладит кожу именно там, где должны были остаться уродливые рубцы. Алина видит его внутренние шрамы, которые он решил ей показать, и старается дотронуться словами до них, не зная, поможет ли это.       — Ты не один, Александр, — говорит она, закидывая голову назад, пока он целует её шею, — ты больше не обязан быть один. Я не оставлю тебя.       Теперь Алина понимает, зачем ей дано знание его имени. Шептать полное «генерал Кириган» на ухо от наслаждения намного дольше и менее мелодично, чем такое правильное «Александр».       — Сделай меня своим, — шепчет Александр, прижимаясь к её плечу и вдыхая аромат.       И Алина знает, что у этой фразы есть множество продолжений, о которых ей придётся узнать, но сегодня она просто поставит точку после последнего слова.