Просто забота

Деревня начиналась с полей — аккуратно разгороженных, часто поросших молодым еще рисом. Чувствовалось, что живут тут неплохо — дома, вытянувшиеся выше по склону, выглядели довольно ухоженными. Танджиро подошел к одному из работающих крестьян, поздоровался вежливо. Тот окинул его внимательным цепким взглядом, настороженно покосился на рукоять меча на поясе, но потом все-таки ответил: — Как дела, говоришь? Да нормально у нас дела. Работаем вот, пока погода позволяет. Гию наблюдал за разговором со стороны — заметил уже, что с ним люди держатся гораздо настороженнее, чем с его молодым улыбчивым спутником. А еще Танджиро был омегой, и это отлично унимало агрессивность альф, да и беты немного смягчались, когда понимали, кто перед ними. — А у вас никто не пропадал из деревни? — спросил Танджиро напрямик. Крестьянин напрягся, скользнул взглядом в сторону, наткнулся на Гию и тут же отвел глаза. Пожал плечами: — Да куда у нас пропадать? Разве что в лесу на горе заблудится кто, но давно такого не бывало. У нас самая работа сейчас, в тот лес и не ходит никто, всем некогда. И мне тоже некогда, так что извини. Танджиро вежливо поклонился в спину неприветливому крестьянину и бегом догнал Гию, который уже двинулся дальше по дороге. — Он говорит неправду, — тихонько сказал Танджиро, и Гию коротко на него покосился. — А еще от него пахнет испугом. Что ж, несмотря на свою открытость и некоторую даже наивность, разбираться в людях Танджиро умел. Гию не знал, что ему в этом больше помогало — чуткий нюх или способность понимать чувства других людей. И то, и другое Гию было недоступно, но зато опыта в таких вот расследованиях у него было гораздо больше. — Пойдем к старосте, — сухо обронил он, и Танджиро послушно пристроился сбоку, ступая шаг в шаг. Шагал он легко, почти беззвучно — не так тихо, как сам Гию, но уже гораздо увереннее и легче, чем при их первой встрече. И все время поддерживал концентрацию Дыхания, даже во время разговора с крестьянином не сбился ни разу. Рос, как мог. Не сказать, что Гию это не радовало. *** На самом деле, Гию совсем не ожидал, что внезапно получит напарника, тем более такого. Но через месяц после того, как Ояката-сама признал права Танджиро и Незуко, самого Гию вызвали в поместье. Ояката-сама был мягок и сдержан, как всегда. И смотрел на Гию с тихой, понимающей улыбкой. — Я слышал, ты и сам заинтересован в этом мальчике. Гию вспомнил довольное лицо Кочо, которая подловила его у ворот Дома Бабочек пару дней назад. «Пришел проведать больных? Как это не похоже на тебя, Томиока-сан, — улыбнулась она. — Ты не стесняйся, заходи». Гию тогда отказался — он приходил узнать, как проходит выздоровление, разговаривать же ему было не с кем и не о чем. Поэтому он сразу ушел. И никак не думал, что этот разговор дойдет до Оякаты-сама. — Урокодаки-доно возлагает на Танджиро большие надежды, — все-таки ответил Гию, промолчать в ответ на слова Оякаты-сама было бы совсем невежливо. — Да, я тоже уважаю мнение твоего наставника, он всегда умел определять потенциал своих учеников. И потому я хотел попросить тебя позаботиться об этом мальчике, Гию. У вас одинаковая техника Дыхания, ты сможешь достойно обучить его. И ты уже поручился за него, а значит, я могу быть уверен, что ни Танджиро, ни Незуко не пострадают, пока будут под твоей опекой. «Взял на поруки — теперь и возись», — так это звучало бы, осмелься Гию откинуть все красивые вежливые фразы. В чем-то Ояката-сама был прав: уже на собрании стало ясно, что мало кто из столпов способен принять Незуко. Гию и сам слабо представлял, каково это — работать вместе с демоном, но он своими глазами видел, что это возможно. И всем сердцем хотел в это поверить, потому и поставил свою жизнь в зарок. А теперь, похоже, пожинал последствия собственных решений. — Я понял, — поклонился Гию. *** Путешествовать с Танджиро оказалось гораздо проще, чем Гию думал. Танджиро не отставал, не задавал лишних вопросов, не приставал с просьбами обучить его немедленно хоть чему-то и умел позаботиться о себе. Он был гораздо взрослее, чем в их первую встречу два года назад. Взрослее и выдержаннее — тренировки закалили не только его тело, но и дух. Тренировки и бои с демонами, напоминал себе Гию, когда по вечерам они останавливались на ночлег и Танджиро выпускал свою сестру из наплечного короба. Незуко мало походила на демона, на самом-то деле. Если бы не острые когти на руках и бамбуковый кляп, который Гию ей когда-то сделал, она бы выглядела как обычная юная девушка. Тихая, спокойная и ласковая. Гию смотрел на то, как Незуко присаживается рядом с Танджиро, как берет его за руку, и как жмурится, когда тот гладит ее по голове, и ему становилось неуютно. Гию всем нутром чувствовал, что Незуко — демон, и это ощущение, это чувство постоянной опасности и настороженности никак не вязалось с картиной мирного семейного общения. Глядя на брата и сестру Камадо, Гию все яснее понимал, отчего Ояката-сама выбрал именно его в их сопровождающие. Вряд ли другой Хашира смог бы сдержать желание оградиться от демона. Не убить, но хотя бы затолкать в эту чертову коробку, чтобы не мозолила глаза. Танджиро бы, конечно, смирился и понял, он вообще оказался довольно умным и понимающим, несмотря на свою порывистость и показанную на собрании эмоциональность. Но вряд ли он был бы спокоен, чувствуя постоянную настороженность, направленную на его сестру. Хотя Гию не очень верил в то, что Ояката-сама стал бы думать о таких мелочах. Так или иначе, а они шли на юго-восток, к горе Кита, в окрестностях которой начали пропадать люди. Где-то там их ждал очередной демон и очередной бой, в котором Гию наконец-то сможет испытать силы Танджиро и Незуко. *** Староста деревни принял их неохотно. Тут уже Гию пришлось взять беседу на себя — от Танджиро в этом зажиточном даже с виду доме попросту отмахнулись бы. Поэтому он вошел внутрь один, и теперь сидел на полу напротив хозяина дома и смотрел, как тот недовольно хмурится, разглядывая незваного гостя. Рослый, кряжистый, в самом расцвете сил, староста был альфой до мозга костей, и чем дольше он разглядывал Гию, тем больше снисходительности появлялось в его взгляде. — С чего вы взяли, что у нас вообще что-то происходит? Гию такое отношение ничуть не удивляло — привык. Он был бетой, и это избавляло от множества проблем вроде течки, вязки и беременности. А сбивать спесь с таких вот зазнавшихся альф он научился давным-давно. — Люди пропадают не только в вашей деревне, — спокойно ответил Гию, глядя прямо в лоснящееся самодовольное лицо. — Насколько я знаю, случаи пропажи были на северном и западном склоне. Староста ожидаемо отвел взгляд первым. Помялся еще немного, но все-таки сказал: — Три дня назад пропал младший сын Охаяси, пошел на охоту и не вернулся. Его отец и братья все еще ищут его. — Скорее всего, не найдут. Староста возмущенно вскинулся: — С чего это? Охаяси-старший — умелый охотник, выслеживает любую дичь и гору знает отлично. Мало ли куда занесло мелкого, но выжить три дня на горе летом он точно сумеет. — Три дня — да, — согласно кивнул Гию. — А вот три ночи — вряд ли. — Чудной вы какой-то, — хмыкнул староста. — Говорите так, словно знаете что-то про наши места. — Попросите своих людей, чтобы не ходили на гору ближайшие пару дней, — Гию поднялся на ноги, кивнул в знак прощания, глядя на старосту сверху вниз, и вышел, не объясняя больше ничего. Он знал по себе — никто не поверит в демонов, пока не увидит их своими глазами. Танджиро ждал его на улице: сидел на корточках возле ворот и оглаживал крохотную трехцветную кошку. Увидев Гию, он поднялся и улыбнулся. Кошка потерлась немного о его ногу, но когда Гию подошел — отскочила в сторону. — Придется прочесать всю гору, — сказал Гию. — Демон не задерживается в одном месте, чередует места нападений и держится достаточно осторожно — местные еще не начали паниковать. Это может быть опасно. — Как скажете, Томиока-сан, — Танджиро разом подобрался, посмотрел серьезнее. Гию кивнул, довольный его реакцией, и развернулся к дороге, ведущей вверх по склону горы. *** Лес встретил их тихим, умиротворенным молчанием. Сейчас, залитый ясным дневным солнцем, он был даже красив, но Гию не собирался обманываться этой красотой. Они бежали по широкой натоптанной тропинке, и Гию настороженно прислушивался к торжественной спокойной тишине вокруг. Где-то высоко над головой звонко перекрикивались птицы, вдали ощущалось присутствие чего-то живого, но очень мелкого, но больше ничего подозрительного Гию пока не чувствовал. Танджиро бежал следом за ним, похоже, постоянно принюхиваясь, но тоже молчал. Гора была велика, лес — густ и дремуч, и Гию, подумав, свернул с тропинки вбок, забирая ближе к западу, туда, где была следующая деревня. Через пару часов, когда солнце начало клониться к горизонту, и в лесу стало сумрачно и совсем не так уютно, они выскочили на вырубку. Когда-то давно деревья здесь аккуратно вырубили, а потом выжгли остатки корней, чтобы построить небольшое святилище. Неизвестно, кому и когда молились здесь местные, но, похоже, маленький храм давно забросили: стены его потемнели, крыша обветшала, и одна из резных дверей была распахнута настежь, открывая пустое, засыпанное мусором и листьями нутро. Гию подошел к храму вплотную, ступая как можно тише, прислушался, напрягая не столько слух, сколько внутреннее чутье. Кажется, в святилище никого не было. — Я ничего не чую, — тихо шепнул Танджиро, настороженно ступавший следом. — Да, пойдем дальше. В роще за святилищем оказался родник — вода собиралась в маленькой, аккуратно выложенной камнями запруде и вытекала через оставленную для этого узкую щель. Они по очереди напились холодной, свежей воды, Танджиро быстро омыл лицо. Гию терпеливо ждал. Сам бы он уже убежал дальше, но приходилось подстраиваться под способности напарника. — Готов? — спросил он, когда Танджиро выпрямился, тот кивнул. Гию тут же перескочил узкий ручеек, направляясь вверх по заросшему деревьями склону. Подниматься в гору было легко — последние пару недель стояла ясная погода, почва подсохла, и ступать на нее было удобно. Гию почти сразу перешел на ровный размеренный бег, не слишком ускоряясь, чтобы Танджиро мог поспеть следом. Тот пока держался отлично — даже не сбился с концентрации Дыхания. К ночи они обогнули часть западного склона, миновали широкую реку, которая весело бежала вниз, и добрались до заброшенного дома, приткнувшегося под высокой темной скалой. Дом выглядел намного лучше святилища: стены и крыша его были целыми, площадка перед дверью очищена от листьев, будто кто-то тут недавно был. Был и пропал — Гию внимательно осмотрел внутреннее помещение, разделенное на две половины деревянной ширмой. В дальней на полу лежали толстые плетеные циновки и стояла пара закрытых корзин, в передней над очагом висел закопченный котел. — Словно тут совсем недавно кто-то жил, — сказал Танджиро, в голосе его чувствовалась растерянность. И действительно, дом выглядел так, будто его покинули по собственной воле — нигде не наблюдалось ни следа борьбы. — Пойдем к вершине, — велел Гию, когда они вышли наружу, и плотно закрыл за собой дверь. Что-то подсказывало, что хозяева сюда уже не вернутся. *** Ночь выдалась ясная, и яркая растущая луна заливала лес вокруг призрачным серебристым светом. Гию бежал, петляя меж деревьев, и внимательно вслушивался в неправильную, испуганную тишину этого странного леса. Молчали даже птицы, даже ветер совсем не чувствовался на лице, воздух казался густым и вязким, дышать становилось все труднее. Опасность поджидала впереди, немного сбоку, Гию остановился, чтобы точнее определить направление, Танджиро тоже принюхался и тут же скривился. — Очень едкий запах, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Гию. — Не могу точно определить, откуда — вроде бы сверху, от вершины. — Северо-восток, — подсказал ему Гию. — Не сама вершина, но северный ее край. Будь осторожен, мне не нравится, что в том доме не было следов борьбы. Танджиро кивнул. А через пару сотен метров их встретил туман — плотный, густой, он вставал меж деревьев молочно-белой стеной, поднимаясь почти до самых крон. — Воняет еще хуже, чем внизу, — пожаловался Танджиро. Что ж, Гию за время охоты случалось сталкиваться и не с такими сюрпризами. Он достал из кармана в рукаве моток тонкой шелковой нити и протянул один конец Танджиро. — Привяжи к руке на всякий случай и держи натянутой, чтобы я тебя чувствовал. Танджиро послушно обвязал левое запястье и выбрал слабину, чтобы нить не провисала. — Я пойду первым, ты следом. Старайся не терять меня из виду, если что-то случится — кричи или дергай за нить. Готов? Танджиро достал меч и сжал его в руке. Туман оказался теплым, словно парное молоко. Он гасил звуки и скрадывал расстояние, и Гию невольно перешел на осторожный, чуткий шаг. Танджиро шел следом — Гию чувствовал и его, и Незуко. Через пару сотен шагов Танджиро исчез — совершенно беззвучно, только дернулась связывающая их нить, дернулась и тут же оборвалась. Гию остановился, развернулся в ту сторону, откуда все еще ощущалось присутствие Танджиро, достал катану и глубоко вдохнул, входя в высшую степень концентрации. А потом рубанул туман. Первая форма, Порез водной глади. Ударная волна разнесла туман в клочья, и перед Гию предстала невысокая девушка с длинными волосами. Одетая в молочно-белое кимоно, она сама напоминала сгусток тумана, настолько светлой была ее кожа, волосы, ресницы и брови. Изменение не сильно преобразило ее, сохранив почти человеческий облик, лишь глаза светились желтым кошачьим блеском. Рядом с девушкой застыл Танджиро, голову и плечи его спеленал лоскут тумана. — О, — улыбнулась девушка, показывая острые сверкающие клыки, — ты смог разогнать мой туман? Гию промолчал, не считая нужным беседовать с демоном. — Не думай, что тебе это поможет, охотник, — продолжала девушка, ничуть не смущенная его молчанием. — Стоит тебе только двинуться — и мой туман раздавит твоего напарника в клочья. В кровавые красные клочья, представляешь? Она чуть шевельнула пальцами — туман вокруг Танджиро свернулся чуть туже. Гию не двинулся с места, и демоница довольно улыбнулась: — Ты все правильно понял, охотник. Вам не стоило приходить на эту гору. Ты хоть знаешь, сколько веков я провела здесь, собирая кровавую дань? Раньше через эту гору проходила такая удобная дорога, караваны и одинокие путники шли по ней каждый день, и я выбирала только самых лучших. Меня почитали местные, приносили дары в храм, задобрить пытались, людишки! А теперь мне приходится побавляться редкими охотниками, жилистыми, тощими и старыми. Но твой мальчик совсем не такой, он молод и силен, у него должно быть очень, очень вкусное мясо! — демоница довольно улыбнулась. Гию продолжал стоять. Существовало по крайней мере три формы водного Дыхания, которые Танджиро мог использовать сейчас. Вот только он как-то затянул с выбором. — Ты же слаба, — озвучил Гию очевидное. Демоница действительно была не особо сильна — не дотягивала даже до Низших Лун. Просто ей позволили жить слишком долго — здесь, на горе, которую местные наверняка давно нарекли проклятой или даже как-то похуже. Позволили жить и развиваться, и вот к чему это привело. — Да как ты смеешь! — лицо демоницы исказилось от ярости. И в этот миг Танджиро наконец ударил. Восьмая форма, Водоворот. Не слишком-то рациональный выбор. Оставалось надеяться, что Танджиро так долго колебался не из-за приступа паники. Белая пелена тумана исчезла, смытая восходящей силой Водоворота. — Ах ты! — демоница дернулась, но Гию не позволил ей продолжить движение — снес голову одним ударом. Ему очень не нравилось, как выглядел сейчас Танджиро — бледный, с широко открытыми глазами, он словно не видел ничего вокруг. Когда Гию ударил, Танджиро дернулся, словно его хлестнули по глазам, и покачнулся. Гию придержал его за плечо, проклиная собственное решение проверить силы напарника. Туман поначалу никак на них не воздействовал, вот Гию и не торопился. И похоже, зря. Танджиро вцепился в его рукав, поднял лицо, моргнул несколько раз, фокусируясь: — Томиока-сан? Пальцы у него были горячие — это Гию ощутил даже через одежду. А еще Танджиро мелко трясло, как в лихорадке. — Она тебя отравила? — Гию обхватил его за плечи, удерживая почти на весу. Танджиро помотал головой, зажмурился, стиснул зубы, словно пытаясь прийти в себя, задержал дыхание. Потом открыл глаза, дыша старательно ровно — восстанавливал концентрацию. Гию терпеливо ждал. Выглядело это так, будто Танджиро пытался справиться с каким-то внушением. — Похоже, у меня течка, — сказал Танджиро наконец. Смотрел он прямо в лицо Гию, виновато и расстроено. — Ты не выпил вовремя травы? Среди Истребителей каждый знал, как погасить ненужные реакции тела — даже бетам выдавали специальный травяной сбор, мало ли, понадобится кому-то из своих. — Выпил, — Танджиро сухо сглотнул, сбиваясь с ритма дыхания. — Похоже, это туман… Гию стиснул зубы. Так вот почему не было борьбы — они уходили сами. Омеги — и альфы, наверное. А он, конечно, ничего не почувствовал. — Я не сразу понял, что происходит, — зачастил Танджиро, — я не думал просто, что такое может быть… Действительно, среди демонов не бывало ни омег, ни альф — превращение делало их бесполыми. Кто же мог подумать, что кто-то из них создаст такое Искусство Крови. — Пойдем, — сказал Гию. Подумать должен был он, прежде всего. Столп, называется. — До деревни я тебя не потащу, остановимся в заброшенном доме. — Простите. — Ничего, это ведь тебе три дня мучиться. Танджиро слабо улыбнулся, но Гию не шутил. Альф, которым можно было доверять, поблизости не было, так что Танджиро придется провести свою внезапную течку взаперти, изнывая от желания. Гию ему точно ничем не сможет помочь. *** В пустом доме действительно нашлись даже постели — жильцы ушли к демону, а больше никто не рискнул пойти и проверить, что тут происходит. Гию вспомнил самодовольную улыбку старосты и стиснул зубы: немудрено, что истребители так долго не знали про эту проклятую гору. Танджиро уже совсем накрывало — он аккуратно поставил ящик с Незуко у стенки, а дальше обессилено сполз на пол, уселся, прижав колени к груди и обхватив себя руками. Дышал он шумно и часто, но, кажется, все еще пытался поддерживать хоть какой-то ритм вдохов и выдохов. Гию переворошил корзины и пару плетеных сундуков, достал соломенную подстилку, тонкий стеганый футон и несколько одеял, расстелил это все в углу дальней половины. — Раздевайся, — приказал он, и Танджиро послушно кивнул. Пальцы его дрожали, он сам весь дрожал и никак не мог справиться с застежками формы. Гию не выдержал — подошел и быстро вытряхнул его из хаори и формы, стянул обувь и уже намокающие брюки. Танджиро зажмурил глаза, словно стесняясь своего состояния, но промолчал. У него стояло, конечно же, и наверняка руки так и тянулись помочь себе, но Танджиро сдерживался. — Залезай в постель, — велел Гию. — Я скоро вернусь. Танджиро послушно мотнул головой и залез под одеяло. Гию сразу же вышел из комнаты. Стоило натаскать воды, развести огонь в очаге и подумать, может ли он намешать что-нибудь стоящее из того набора порошков и трав, который выдавали каждому из них. На ум упорно приходила совершенно бесполезная кровоостанавливающая мазь. *** Первый день течки они кое-как перетерпели. Точнее, терпел Танджиро, порою срываясь на тихие стоны, а Гию делал вид, что все в порядке. И дремал вполглаза — ночью стоило проверить дальние склоны горы. Когда солнце склонилось к верхушкам деревьев, он зашел на половину, где лежал Танджиро. Здесь было сумрачно — Гию первым делом завесил плотной циновкой единственное окно, — и едва заметно пахло смазкой. Едва заметно для него, беты, будь на месте Гию какой-нибудь альфа, Танджиро бы уже втрахивали в пол, рыча и кусаясь. Возможно, так было бы даже лучше, подумал Гию, глядя на застывшее, напряженное лицо. Танджиро уже не дышал — хватал воздух ртом, словно пытался сдержать крик. Наверное, и пытался, судя по искусанным губам. — Девятая форма, — подсказал Гию. Это единственное, что могло помочь сейчас — частое четкое дыхание, позволяющее задвинуть вглубь чувство боли или, как в их случае, желания. Танджиро едва заметно кивнул и действительно попытался перейти в девятую форму концентрации. — Я проверю гору, — сообщил Гию, выставляя на пол рядом с футоном большой чайник с травяным настоем. — Незуко защитит тебя. Не забывай пить. Танджиро снова кивнул, уже немного четче — похоже, концентрация Дыхания помогала. Словно услышав слова Гию, Незуко вылезла из своего ящика и замерла, внимательно разглядывая брата. — Не пускай к нему никого, — сказал Гию, чувствуя себя очень глупо. Незуко даже не посмотрела на него — подошла к футону Танджиро и села на пол. Танджиро выпростал руку из-под одеяла, и она накрыла ее своей. Гию тихо вздохнул и вышел из дома — его ожидал долгий и выматывающий бег по лесу. Вернулся он только через двое суток, на рассвете третьего, последнего дня. Заглянул к Танджиро — тот дремал, и, кажется, бессознательно дрочил во сне. Незуко тоже спала, приткнувшись к дальней стенке. Гию прихватил с пола пустой чайник и вышел. Надо было поспать, приготовить чего-нибудь поесть, а потом сменить Танджиро постельное и хоть как-то обмыть его — вряд ли ему приятно лежать в собственной смазке. *** Танджиро в ответ на его слова о постельном и горячей воде смутился так, что аж уши покраснели. Гию как-то не думал, что тот вообще способен на смущение сейчас, во время течки. Это было даже забавно. — А вам не противно? — спросил Танджиро, когда Гию застилал его циновку новой постелью. — Будем считать, что я забочусь о раненом, — пожал плечами Гию, и Танджиро покраснел еще больше. Гию принес деревянную лохань с водой. — Справишься сам? Танджиро закусил губу и кивнул. — Хорошо, зови, если понадоблюсь. Гию не стал далеко уходить — присел возле перегородки, прислонившись к ней спиной, прикрыл глаза. Запах Танджиро теперь чувствовался даже на этой половине — сладковатый, терпкий, он теребил ноздри. И если уж бета чувствует себя так, то что было бы, будь Гию альфой? Это было бы настоящее безумие, решил Гию, услышав громкий всплеск и тихий надрывный стон. Рывком поднялся на ноги и вошел к Танджиро. Тот стоял на коленях в воде, изогнувшись, и пытался трахнуть себя пальцами. — Совсем плохо? — спросил Гию, увидев плывущий, незрячий взгляд. — Не могу больше, — прохрипел Танджиро, насаживаясь на собственные пальцы, — не могу… Гию молча снял кимоно. Расстегнул форму, радуясь, что Незуко уже залезла в свой ящик и, наверное, крепко спит сейчас, посреди дня. Танджиро жадно смотрел на то, как он раздевается, кусал губы, сдерживая стон, и ласкал, ласкал себя пальцами. Капли воды скатывались с его плеч, скользили по груди и напряженным мышцам живота, прямо к налитой, покрасневшей от частых касаний головке твердо стоящего члена. Такой, изогнувшийся совершенно бесстыдно, с искусанными губами, он мог свести с ума кого угодно. Даже Гию стало жарко, когда он поймал его жадный взгляд. — Иди ко мне, — велел Гию, подойдя вплотную, и дернул Танджиро на себя, поднимая на ноги, вжимая в свое тело. Обнял, вдыхая пряный мускусный запах, бездумно поцеловал плечо, погладил спину и вжал ладонь между горячих, мокрых ягодиц. Танджиро всхлипнул и задрожал, притираясь еще плотнее, дернулся несколько раз, неловко елозя головкой по животу Гию. Это откровенное желание возбуждало лучше любого дурмана — Гию и самого уже потряхивало. А Танджиро стискивал его плечи, царапал спину и тихо стонал где-то рядом с ухом. Гию стиснул зубы, вжался лицом в одуряюще пахнущую шею, лизнул горьковатый пот и надавил на раскрытый, хлюпающий смазкой, вход. Танджиро вскрикнул, дернулся, насаживаясь на пальцы, и это было совершенно невыносимо. Гию судорожно втянул ноздрями воздух и уронил их обоих на футон, машинально подстраховав падение. Танджиро снова всхлипнул, словно удар выбил из его груди остатки дыхания, и Гию встревоженно дернулся, но на лице Танджиро был только чистое, незамутненное желание. — Томиока-сан, — прошептал он, цепляясь за плечи Гию, — пожалуйста… Он мог бы не просить — Гию и сам уже горел, заразившись его жаждой, этим обжигающим телесным голодом. Хотелось скорее войти внутрь, где так горячо и влажно, ворваться, не сдерживаясь, наверное, любой альфа на его месте так и сделал бы. Но Гию еще что-то соображал остатками рассудка, и потому он начал медленно, осторожно, и это было невыносимо приятно и невыносимо мучительно. Танджиро задрожал, дернулся, цепляясь за его руки, но тоже сдержался, принимая его темп. За это Гию поцеловал его в грудь, прямо в темную твердую горошину соска. Вобрал ее в рот, сжал зубами и разом вошел до конца, замер, впитывая ощущения. Танджиро был тесный и горячий, скользкий. Смазка вытекала из него даже сейчас, Гию чувствовал ее на своих бедрах, но это было совсем неважно. Танджиро трясло, он громко, надрывно дышал, выгнувшись всем телом, и Гию не выдержал — впился зубами в подставленную светлую шею. А потом начал двигаться — размашисто и сильно, уже не сдерживаясь. Танджиро изгибался под ним, дергался навстречу, совершенно не в лад, и Гию слегка придержал его за бедра, огладил бока, пытаясь немного успокоить. Они оба сходили с ума, здесь и сейчас. Танджиро дергал его за волосы и хрипел на ухо: «Еще», и Гию послушно толкался, снова и снова, не в силах остановиться, пока не кончил, вжимаясь лицом в его шею, вдыхая горячий запах пота. Танджиро простонал что-то невнятное и дернул бедрами — ему явно было мало, и Гию нащупал его член и сжал. Двинул несколько раз кулаком, чувствуя, как тонкая кожа трется о жесткие мозоли на его ладони, пока Танджиро не кончил с тихим протяжным вздохом. — Стало легче? — спросил Гию, когда смог говорить. Танджиро мазнул по нему рассеянным взглядом, но все-таки кивнул. Это ненадолго, Гию и сам это понимал, но осталось потерпеть еще совсем немного. Он выскользнул из постели, обтерся влажной еще тряпкой и полностью оделся. Постоял немного, глядя на задремавшего, совершенно измотанного Танджиро, и ушел в переднюю половину дома. Принес с улицы дров, развел огонь в очаге, вскипятил воду — все это Гию делал машинально, голова была забита внезапными впечатлениями. Раньше ему как-то не случалось заниматься сексом с течной омегой — бессмысленное же, по сути, дело. Тут надо или альфу, или терпеть. Танджиро, похоже, терпеть уже не мог, но Гию никак не ожидал от самого себя подобной страсти. У него словно мозги отказали, и это было совершенно ненормально. Проще было забыть, списать на течку и помутнение рассудка. *** Когда Гию вернулся с горячим чаем, Танджиро все еще спал. Даже сейчас, во сне, он напряженно хмурился и сжимал губы, словно все еще боролся с чем-то. Растрепанные, мокрые от пота волосы прилипли ко лбу, на виске тонко билась жилка. Гию испытал внезапное, совершенно нелепое желание наклониться и провести по ней пальцем, чувствуя биение крови. Танджиро тихо вздохнул и шевельнулся во сне, словно почувствовал его взгляд. Гию поставил чашку с чаем на пол возле футона и вышел из дома. Кажется, ему требовалось немного потренироваться в тишине и одиночестве. Потому что телесное желание можно было списать на течку и запах омеги, и пусть Гию не альфа, но вот сработали инстинкты, бывает. Но Гию совершенно точно не знал, на что списывать желание взять и поцеловать — вот такого, беззащитно спящего, долго и нежно, чтобы проснулся от поцелуя и открыл глаза. Ладно, решил Гию, посидев немного в полной концентрации Дыхания, это все мимолетно и пройдет, надо просто поговорить с Танджиро завтра. В тот момент он искренне верил в эту мысль.