* * *
Книги вырвались из дверей библиотеки и закружились вокруг, хлопая крыльями, словно чайки. Окованные металлом переплеты слету ударялись в него, метя в виски, толстенная «История Хогвартса» пикировала сверху на голову. — Инсендио! — закричал Гарри. Огненный водопад страниц полился сверху. — Ты сжег мою книгу! — Визгливый шепот заполнил, казалось, весь Хогвартс. — Ты заплатишь за это! — Хоть сейчас! — Гарри отмахивался от остальных книг. — Убери их, и я тут же расплачусь с тобой, Ровена! — Хорошо, — прошелестел голос. Книги рухнули на пол и, перебирая страницами, поползли к дверям библиотеки, из которых, небрежно ступая по скалящимся переплетам, вышла узкая, словно лезвие меча, ведьма. Черные косы неподъемным грузом лежали на костлявых плечах. — Ты отдашь мне умение думать, анализировать, просчитывать. — Всего-то? — выдохнул Гарри. — Бери! Впереди у него были бесконечные лестницы, и меньше всего хотелось думать о том, сможет ли он их преодолеть. А после расчета с Ровеной лишние мысли не забивали голову. Теперь Гарри знал одно: другого выхода не существует. И побежал, перехватывая перила, словно отталкиваясь от них. Второй этаж… Третий… Четвертый… Далеко внизу хохотала Основательница. Она больше не казалась бесплотным призраком, и ее смех звучал ударами молота по наковальне. Гарри знать не хотел, какое оружие будет выковано в этом горниле.* * *
Ему оставалось преодолеть последний пролет, когда лезвие широкого меча прижалось к горлу. — Это несправедливо! — не выдержал Гарри. — Ты наш покровитель. Годрик пожал могучими плечами. — Чтобы быть покровителем, нужна храбрость. Отдай ее мне и иди. — Тогда я не дойду! — Выбирай. — Острие чуть сильнее вдавилось в кожу. — Вперед или назад? Гарри не чувствовал досады, не мог сообразить, как правильно поступить. Он знал только, что ему нужно идти — и быстро. — Вперед, — сказал он, и Годрик опустил меч. От высоты закружилась голова. Вспотевшие ладони вцепились в перила. Камни над головой едва держались, все было таким ненадежным, непрочным, и тени скалились из углов, ожидая, что он рухнет вниз, — тогда они подкрались бы и насладились ошметками свежей плоти, растащили бы по норам косточки и грызли их истлевшими зубами… — Нет, — сказал Гарри. Он опустился на колени, потом встал на четвереньки и пополз, прижимаясь к истертым ступенькам животом. Бесконечный пролет смеялся над ним круглыми кольцами прутьев, некогда придерживавших ковер. Грязные щеки щипало, Гарри шмыгал носом и заставлял руку тянуться вперед и вверх, чтобы за ней — по частям, плечи, живот, колени — подтащить наверх всего себя целиком. Очутившись в коридоре, он перевернулся на спину и заплакал. — Какое жалкое зрелище эти ученики Годрика, — сказал черноглазый человек в изумрудной, словно чешуя восточной мамбы, мантии. Гарри отполз от него, уперся в стену и замер полусидя. — Что тебе нужно, Салазар? — спросил он. — Что еще у меня осталось? Салазар присел пред ним на корточки. Его глаза были пусты. — Я так давно ничего не хотел, — проговорил он. — Умение желать — вот что ты отдашь мне. — Нет! — Гарри дрожал от страха. — Если я лишусь и этого, уже ничто не приведет меня к цели. Он слышал невдалеке рев пламени, крики и, кажется, различал голос Малфоя. — Мое желание — спасти его! Если оно исчезнет, как я сделаю это? Во мне не осталось ни сочувствия, ни расчета, ни смелости! — Рискни, — улыбнулся Салазар краем губ — будто нитку на ткани затянули. — Или уходи. Оставь его там. — Я не могу, — прошептал Гарри, уже зная, что рискнет. Адское пламя за дверью ревело, чуя близкую поживу. — Я… Я сейчас приду, Драко! Драко!* * *
— Я здесь, — пробормотал сонный голос. Губы привычно ткнулись в шею. — Опять кошмар приснился? Говорил тебе, не ешь отбивных на ночь. Гарри негромко рассмеялся. Язвящий утренний Драко был привычным, как растянутая футболка. Гарри перевернул его на спину, запинал в угол вечно мешавшее одеяло и с удовольствием потерся членом о впалый малфоевский живот. — Я тебя хочу! — сказал он, торжествуя. — Тоже мне новость. — Драко не мог промолчать даже сейчас. — Да все этот ваш Салазар со своими запросами. — Драко уже выгибался, принимая в себя его пальцы, и говорить становилось все труднее. — Завтра же выброшу гобелены к чертовой матери! — Им же лет по семьсот, — ахнул Драко. Основатели бесстрастно наблюдали с гобеленов, как он подхватывает себя под колени и задирает повыше задницу, как член Гарри исчезает в ней и появляется снова, как Гарри тяжело дышит, будто поднимается по бесконечной лестнице, а Драко сжимает губы и вытирает пот со лба, словно вблизи бушует пламя. — Я сказал — выброшу, — выдохнул Гарри, наклоняясь к Драко за поцелуем. — А тебя всегда буду хотеть, что бы я там во сне ни пораздавал. У Салазара на дальнем гобелене дернулась губа — будто нитку на ткани затянули.