Скор... пионы?

You'll never know the way your words have haunted me. I can't believe you'd ask these things of me. You don't know me. (Evanescence — Snow White Queen)*

— Что-то не так? Извини, я забыла твоё имя. Блядство. Это просто блядство с Вашей стороны, Светлана Львовна Гейман. Ещё совсем недавно Вы напугали меня, поразили в самое сердце, поработили, восхитили. А сейчас — спрашиваете, что не так. — Всё в порядке. Меня зовут Нуки. — Интересное имя. Паук уже плетёт свою сеть, красивую и смертельную. Опасная красота или красивая опасность?.. Паук-Стефанос, наблюдающий за нами из-под тёмных очков, неприятно усмехается. Мне и так не по себе, оставьте меня! Чужие взгляды ранят, сотней плетей впиваются в беззащитную кожу, обжигают, как тот самый ледяной огонь. Я боюсь, смертельно боюсь, а Вы лишь дразните меня. У нас есть ровно четыре минуты на то, чтобы слить души воедино и взорваться в оргазме финальных аккордов, разлететься неисчислимыми мириадами осколков прозрачного стекла. "Скажи мне, это важно, важно для меня..." Адреналин расширяет зрачки, ноги дрожат. Вы неуверенно облизываете губы, встряхиваете головой, задевая кончиками волос мои колени. Вы тоже боитесь, Светлана Львовна. Хватит ли у Вас смелости признаться в этом? "Я сорву эти триста герц, на себе следы оставляя..." Вы хватаете меня за локоть — жёстко и грубо, наверняка останутся синяки. Обнимаете за плечи, и я замечаю, что Вас трясёт. Поворачиваетесь ко мне, и я вижу, что глаза у Вас совершенно сумасшедшие. Каких демонов Вы выпустили наружу, певица Линда?.. "Но в красивые сети мы попали, как дети..." Я увязаю в паутине, которую плетёт Стефанос, в сети, сотканной из хаотичных оглушающих звуков. Тону в серо-зелёных омутах, в которых плещется безумие. Вы удерживаете меня и улыбаетесь, сжимая в ладони мои косы. Так торжествующе и немного смущённо, что у меня перехватывает дыхание. Кажется, я теряю сознание. Голова кружится, перед глазами плавают разноцветные круги, ноги подгибаются. Одними губами Вы шепчете мне "Не бойся", улыбаясь уголками глаз. И меня отпускает. Мы взрываемся мириадами осколков цветного стекла, обнявшись на последних секундах. Роли поменялись: теперь я удерживаю Вас и беззвучно произношу "Пять минут есть у нас — знаем ты и я". Ведь я знаю, что мы ещё не обречены — значит, нам можно простить всё, даже нечаянный поцелуй в полутёмном закулисье...