Месть Всевышнему, или Двадцать первый век

— И вообще. Двадцать первый век на дворе, лейтенант. — Что? — переспросил Маркус. — Двадцать первый век! — ответила Элла Лопес. Остановить ее было невозможно. — В науке каждый день какая-нибудь революция происходит. Пару лет назад мы о таком и не мечтали, а сейчас секвенирование на молекулярных кластерах уже практически золотой стандарт в генетической экспертизе, а как быстро мы получаем результат? А прогнозирование фенотипа по биологическому материалу? А нейросети? Это ведь самообучаемая система, и потом… К счастью, Элла ничего не заметила. Ни того, что ее шеф отвлекся от ее отчета, ни того, что этим утром он вообще с трудом мог сосредоточиться на работе. И все вспоминал то, что случилось вчера. Сперва Люцифер объявил, что расторгает их «несвятой союз». А через считанные мгновения скорая помощь насмерть сбила мисс Бри Гарлэнд. Чтобы там ни твердила Мэйз, Авель так и не освоился на Земле — даже не знал, как переходить дорогу. Неужели Авель вернулся в Ад? — Лейтенант? Он вскинул глаза на Эллу. И сделал над собой усилие, чтобы перестать быть Каином и еще на один день превратиться в лейтенанта Маркуса Пирса. Зря что ли он так долго выстраивал эту легенду. А Маркус Пирс и был настоящей легендой: умный, эрудированный, эффективный, смелый, что там еще? — Я вас слушаю, Лопес. — Так вы согласны? — Конечно. Маркус понятия не имел, о чем она говорит: он опять отвлекся. И на всякий случай решил согласиться с сотрудницей. — Вот видите! — улыбнулась Лопес. — Нам тоже нужно внедрять в нашу работу постоянное использование нейросетей. Это же какой отличный метод! Чего больше всего боится преступник, который выдает себя за кого-то другого? Что мы узнаем, кто он такой на самом деле. Так вот если нейросеть к этому времени определит его внешность, а по геному мы вычислим… Маркус покачал головой. Разговор надо было сворачивать — про свой отчет Элла давно позабыла и сейчас рассказывала что-то явно не относящееся к делу. Ах да, она же ездила в Сан-Диего на конференцию по криминалистике. Он же сам ее и отпустил. — … и таким образом мы определим его настоящее имя. — Очень хорошо, — кивнул Маркус. — У вас все, Лопес? — Да. Извините, лейтенант. Надо было поделиться! Ничуть не смутившись, Элла Лопес тут же исчезла за дверью его офиса. Видимо, пошла искать следующую жертву, чтобы рассказать ей о своей конференции и нейросетях. Маркус полистал дело Джеффриса. Так вот о чем говорила Элла: убийца Джеффриса полжизни выдавал себя за кого-то другого, и лишь генетическая экспертиза пролила свет на всю эту историю. Надо же. Как там сказала Лопес? «Чего больше всего боится преступник, который выдает себя за кого-то другого? Что мы узнаем, кто он такой на самом деле». С минуту Маркус пытался понять, что же его так зацепило в этой фразе. Банальность? Нет. Что-то другое. Вот взять его самого. Он прожил на Земле много тысяч лет и действительно поначалу боялся, что кто-то признает в нем первого убийцу в истории человечества: вот поэтому Бог и сделал его вечным изгнанником. Но сейчас на дворе был двадцать первый век. И дело было вовсе не в научных революциях, а может, и в них тоже — историю Каина и Авеля знали даже дети, но и они в лучшем случае считали ее скучной незамысловатой притчей для воскресной школы. Да и в Бога человечество уже верило не так, как столетие назад. Ну, зато он верил. А как не верить, когда этот самый Бог тебя однажды проклял? Маркус поднялся из-за стола. Подошел к окну: отсюда он мог видеть шестиполосное шоссе, даже в этот час переполненное автомобилями. Мысленно он все продолжал спорить с Лопес. Разве он боится, что кто-то узнает, кто он такой на самом деле? Ничуть. Даже при желании никто не сможет доказать, что он и есть тот самый Каин из Библии. Да и зачем ему это. Открывать всему свету секрет, о котором знают только Господь Бог, дьявол, Аменадиэль. Ах да, еще Мэйз. И наверняка терапевт Люцифера, потому что у дьявола длинный язык, и нет привычки задумываться, что стоит говорить обычным людям, а что нет. А почему, собственно, не стоит? Потому что так захотел Господь Бог? Маркус и сам не заметил, как очутился в лаборатории Эллы. — Лопес, — позвал он ее. — У меня есть к вам один вопрос. Элла немедленно оторвала взгляд от монитора и соскочила с табурета, на котором сидела. — Конечно, лейтенант! — Это может показаться вам очень странным. — Ничего страшного, у меня такая работа: отвечать на странные вопросы. Собравшись с духом, Маркус решил больше не медлить. — Генетическая экспертиза может определить, является ли человек бессмертным? — Вау, — сказала Элла. — А ваш вопрос и вправду неожиданный. — Значит, может? На несколько секунд Элла задумалась. Рассеянно потянулась к кружке из-под кофе: там было пусто. — Если мы предположим, что бессмертие в принципе возможно, это значит, что в клетках такого человека действует механизм, не позволяющий теломерам на концах хромосом уменьшаться в размерах. Теломеры уменьшаются при каждом делении клетки. Когда они становятся критически короткими, клеточное деление вообще останавливается. Тогда клетки уже не могут чинить повреждения в тканях. И в результате человек стареет. Маркус кивнул. Что-то подобное о хромосомах он уже где-то слышал. Просто не соотносил это с собой. — Это можно определить в лаборатории? — В моей нет, — быстро сказала Элла. — А вообще несложно. А что, у нас есть образец… — … нет, — соврал Маркус. — Если человек родился обычным, а потом стал бессмертным, что в нем изменилось? Элла развела руками. — Теоретически это значит, что изменился его геном. Как если бы у него появился дополнительный ген, регулирующий теломеразу. Теломераза — это такой энзим, который и удлиняет теломеры. Сейчас на лице у Эллы было написано «ну вы все равно не поймете», но Маркуса это вовсе не раздражало. Он даже кивнул в ответ, и Элла сразу продолжила. — В принципе ученые уже сейчас могут создать вирус с активным геном теломеразы, который внедрится в ДНК. Маркус скрестил руки на груди. — Ясно. — У меня тоже есть вопрос, лейтенант, — начала Элла. — Бессмертие само по себе еще не решает все проблемы. Что насчет регенерации? — Максимальная и очень быстрая, — ответил Маркус. — Минута после выстрела в сердце. — Вау. — В этом тоже виноваты какие-то гены? — Безусловно, — кивнула Элла. — Еще как. Они управляют всем человеческим организмом. Но почему виноваты? Это же круто. Я бы тоже так хотела! Это же значит, что смерть невозможна в принципе! — К сожалению, — кивнул Маркус. — Значит, все эти гены можно отыскать? Теперь Элла пожала плечами. — Запросто. Ну, на это уйдет время. Но вот тот ген, который регулирует теломеразу, найти не так уж сложно. Как я сказала, нужен только образец. — Предположим, он есть. — Тогда все просто, — ответила Элла. — Стэнфордский университет к вашим услугам. Или Беркли. Или Калифорнийский государственный. Или любая биотехнологическая компания, которых на Западном побережье тысячи. Все будут счастливы получить такой генетический материал. Это же полностью изменит наш мир. — Почему вы так думаете? Элла вздохнула. Какое-то время она смотрела не на Маркуса, а куда-то вверх. — Это вызов… Ему. — Превосходно, — сказал Маркус. Элла сначала уставилась на него непонимающим взглядом, а потом улыбнулась. — Если мы откроем секрет подобной регенерации и бессмертия, мы получим ключи к законам вселенной, и наш мир никогда не будет прежним. Представляете, что означает расшифровка подобного генома? Мы сможем вылечить все болезни. Да что болезни. Через год или два какая-нибудь фармакомпания выведет на рынок первую генную терапию от старости. Потом подтянутся остальные. И очень скоро никто вообще больше не будет ни стареть, ни умирать. Они переглянулись и помолчали. — Мы станем богами, — продолжила Элла. — А раз так, мы будем сами решать свою судьбу и, быть может, судьбы других людей. Наверно, мы даже будем решать, кто попадет в Рай или в Ад. И не после смерти, потому что смерти больше не будет, а сразу при жизни. Представляете, сколько новых этических проблем возникнет? — Мы станем богами… — задумчиво повторил за ней Маркус. Этические проблемы будущего сейчас не очень его занимали. Куда больше хотелось отомстить Господу Богу. А также Люциферу, Аменадиэлю и кто там еще по списку. Короче, всем. — Лопес, а вы сами верите в Бога? — спросил он Эллу. — Да, — кивнула она. — Хотя я иногда Его не понимаю. Можно сказать, у меня с Ним сложные отношения. «У меня тоже», — хотел добавить Маркус, но вовремя осекся. — Значит, Стэнфордский университет. — Университет Южной Калифорнии ближе, — заметила Элла. — Это же прямо в Лос-Анджелесе. Хотя если бы у меня был такой образец генетического материала, я бы разослала его не одному, а множеству университетов и биотехнологических компаний. Во-первых, тогда все оказываются в равном положении. А во-вторых, если уж совершать научную революцию, то побыстрее! — Хорошая мысль, — ответил Маркус. *** — Как дела, мисс Лопес? — улыбнулся Люцифер, наливая себе кофе. — Вижу, вы сегодня в чудесном настроении. — Ага, — кивнула Элла. Она как раз появилась на кухне. — Сейчас ко мне в лабораторию заходил наш лейтенант. Не ожидала, что с ним так интересно поболтать! Люцифер пожал плечами. Ничего удивительного в том, что сказала Элла, он не увидел. Она вообще могла разговорить любого: видимо, наконец справилась и с Маркусом Пирсом. Ах, если бы Элла знала, кем в действительности является ее шеф. Вздохнув, Люцифер решил отшутиться: — Надеюсь, вы с ним говорили о чем-то таком, что могло бы разозлить моего Отца. — И об этом тоже, — улыбнулась Элла.