Я тебе не братик.

      Ночь, самое спокойное время, когда лишний шум отходит на второй план а люди мирно спят в своих постелях, наблюдая за красочными сюжетами в бесконечно увлекательных сноведениях.       И естественно везде бывают исключения, в нашем же случае одним из кандидатов был Леви Аккерман. Заядлый преступник и грабитель.       Этой ночью черноволосому совсем не спалось, и тот со скукой отложил книгу в сторону. Ну и тоска.       Как вдруг со стороны кухни послышалась невнятная возня, а затем грохот.       В тот момент Аккерман готов был поклясться, что в подземный город ворвались титаны, и прямо сейчас один из них орудует у него дома, с трудом осваивая навыки приготовления человеческой пищи.       Не забывая об осторожности, Леви прихватил с собой карманный нож, со всей присущей только ему ловкостью прокручивая металлический предмет в своей руке.       Аккерман осторожно, огибая все предательски потрескивающие участки деревянного пола, пробрался на кухню, уже готовясь к предстоящей атаке, как вдруг… — Изабель?       Девушка лежала на полу, потирая затылок. За то время, пока Аккерман общался с красноволосой, он уже успел принять практически все еë причуды. Он знал её мимику, мог предугадать движения, но сейчас даже самый недалëкий по блеску этих янтарно-зеленых глаз поймет, на каком уровне трезвости пребывает данная особа. — Братик! — Сказала она, попытавшись встать, но когда попытки с треском рухнули на пол, не забыв прихватить с собой ее пятую точку, девушка что-то буркнула себе под нос и поползла уже на четвереньках. — Извини, я сейчас всë обьясню! — Заплетающимся языком пробормотала Магнолия, подползая ближе к Леви. — Можешь не торопиться, здесь давно полы не протирали, глядишь к утру чистыми будут. — Н-не смешно, помоги! Аккерман обречëнно вздохнул и прихватил за плечо красноволосую, ставя ту на ноги. — Чем ты так нажралась, от тебя разит на километр. — Ну, я, это…сливочный ликер нашла. — Ещё больше покраснев сказала она, стыдливо отворачиваясь от мужчины в сторону, дабы тот не задохнулся. — И что теперь, будешь соревноваться с бездомными за звание перегар года? — Ахахах, братик, ну что ты такое говоришь, один разочек можно! — Сказала она, отшатываясь в сторону, ноги уже совсем не держали Изабель, и дабы предотвратить очередное падение, Леви со всей присущей ему ловкустью рук брезгливо закинул пьяную подругу себе на плечо. — Братец, не так резко, я же испугалась! — Да тише ты, всех разбудишь своими воплямивоплями, а если срыгнешь то пиняй ня себя.       Дойдя до двери Леви аккуратно поставил девушку на ноги, не забывая придерживать её за талию, лишний грохот здесь явно не к месту, так как в соседней комнате спал Фарлан. Спустя минуту возни с дверной ручкой Изабель печально заключила. -…Кажется ключ не подходит. — Чего, дай сюда.       Не рассчитав сил черноволосый оттолкнул девушку, тем самым спровоцировав еë падение, но в тот момент ни единая мышца на его, по крайней мере лице, не дрогнула, и тот принялся открывать дверь самостоятельно. — Чëрт, и правда не подходит, дай другой ключ. — Н-но у меня только этот! — Тихо сказала она, заикаясь. — Хорошо, а где тогда ТОТ ключ, который подходит к твоей комнате? — Я…я не знаю. — Ладно, не реви, сейчас открою.       Леви подошел вплотную к девушке и присел рядом на корточки, их лица в один момент стали настолько близки, что и без того красное лицо Изабель приобрело самый яркий оттенок во вселенной, такой, который ещё не изобрело человечество.       Девушка почувствовала, как в еë волосах безбожно роются, портя некое подобие ещë сохранившейся укладки. И только лишь потом, спустя сотни тысяч пробежавших по еë телу мурашек до Магнолии доходит, что Леви искал чëртову шпильку в капне красных волос. — Братик, можешь не искать, я сегодня без заколки… — Ясно. — Сказал Леви, отрешëнно поднимаясь на порядком затëкшие ноги, которые неприятно кололо. — Значит придется дышать твоим перегаром всю ночь, чудно. — Присти меня, я не думала, что всë так… — Где ликëр, я надеюсь он вообще остался? — Не дав договорить девушке, бросил озлобленный преступник. -… Под столом, кажется. Не проронив ни слова в ответ Леви скрылся за поворотом, направляясь в сторону кухни. А порядком перебравший      Магнолии оставалось только безучастно сидеть на полу и разглядывать узоры из трещин на стене. Печальное зрелище.       Не прошло и десяти минут, как Леви молча вернулся на исходное положение, и не проронив ни слова о своих намерениях и о том, что он делал на кухне, одним ловким движением закинул Изабель к себе на плечо.       Преодолев расстояние до своей комнаты, Аккерман закрыл дверь на внутренний замок и бросил девушку к себе на кровать, сам же черноволосый устроился на кресле. — Переоденься, на тебе до сих пор ремни от УПМ, а тренировка была ещё вчера. — Сказал он, закинув ногу на ногу. — Нет, не сниму, не буду. — Это ещë почему? — С искренним удивлением спросил он. — Мне…мне так нравится. В этот момент в голове у Леви что-то щелкнуло, а выпитый им на кухне алкоголь дал о себе знать, ведь то, что он сделал дальше… — Что ты сейчас сказала, а ну повтори. -… Леви, братик, что с тобой? Девушка замешкалась и уже начала отползать к стенке, как вдруг Аккерман за доли секунды перехватил еë запястья. Глаза       Изабель расширились до размеров орбит, а сердце грозило вот вот выпрыгнуть наружу.       Его язык прошелся по венке, на миг становясь спутником этой синей тонкой полосы на еë запястье. В тот момент лицо черноволосого обрело весьма озадаченный вид, он просидел так какое-то время, а затем перевёл свой ледяной, проницательный, как плевок в душу взгляд на девочку с двумя хвостиками. — Не солëная… — Ч-что? Братик, я не понимаю о чëм ты. — Зато я понимаю. Ты мылась, сегодня, следовательно ремни надела специально. — Леви отпустил еë запястья и принялся расстëгивать экипировку, только вот       Манголия от услышанного сознантем была уже далеко не здесь, а еë руки с губами начали предательски дрожать. — Но зачем, нравится, как они начинают кожу, верно?       Щелчок, ещë щелчок, дрожащая рука в один момент без воли Изабель осталась где-то у неё за спиной. Щелчок. — Что ты сделал, братик? — С застывшими на глазах солëными слезами спросила она, осознавая своë положение. — Пока еще ничего, но я хочу сыграть с тобой в одну игру. — Не делай из себя дурочку, называешь братиком, смотришь на меня, пока никто не видит этим взглядом, думала, я не пойму что он означает? Глупышка. — Леви запустил свою руку в еë мягкие локоны и нежно провёл по ним, слегка трепая и поглаживая. — Скажи, я ведь сейчас прав, а, сестрëнка?       По ногам девушки прошла сладкая дрожь, а глаза стали влажными от понимания своего положения. Он прежде никогда еë так не называл, и это… Возбуждало? Деваться было некуда, ведь старший перестегнул ремни таким образом, что Магнолии было не пошевелиться в лучшем случае, и такой рассклад еë… устраивал? — Да братик, мне просто нужно быть хорошей девочкой, верно? — Ты быстро поняла правила, молодец. — Леви убрал руку с её полос, и на доли секунды его губ коснулась лëгкая улыбка, что не осталось незамеченным со стороны Изабель.       Черноволосый спокойно встал с кровати, и размеренными шагами дошёл до тумбочки, где он хранил много разных вещей, среди прочих там был небольшого размера стек, с прямоугольным наконечником. — А теперь игра, я напишу кое что на твоем теле, а твоей задачей будет понять, что я имел в виду. Тебе все ясно? — Д-да, это больно? — А это мы уже узнаем если ты не отгадаешь написанного.       Не успела Изабель возразить, как мужчина подошел к кровати в встал на неё одним, а затем другим коленом, он не повел и глазом, когда собственнически ухватился за левую ногу девушки, прижимая еë к груди, к еë груди. — Не верти головой, не подсматривай, ты должна смотреть в мои глаза, и только в них, а иначе…иначе будешь наказана. — Закончил он, встречая еë потерянный взгляд своим холодным и расчетливым.       Правая рука немедленно начала действовать, ловко управляя стеком, что писал еле уловимые символы на её задней стороне бедра.       Эти касания были настолько лëгкими и невесомыми, но даже сквозь ткань одежды в голове Изабель начало словно пазл складываться будто в воздухе написанное им выражение. Она не отрывала взгляд от его серых, как сталь ледяных глаз, что смотрели прямо сквозь еë душу. Она поняла, что он имел ввиду, поняла написанное, и еë щеки покрыл очередной румянец от осознания произошедшего. — Ну-ка, сестренка, поведай мне, что написал твой братик. — Братик сказал, что сестренка ему нравится, верно? — Неуверенно произнесла она, опасаясь его реакции, но увидев одобрение в лице Леви, та смогла вздохнуть с облегчением и начала мысленно готовиться последующим его действиям. — И что братик будет делать теперь? Ремни очень давят и… Шлепок, от неожиданности из груди девушки вырвался сдавленный полукрик, и она с непониманием уставилась на своего… Хозяина? Неужели зеленоглазая где-то прогадала и неправильно поняла написанное? — Я не разрешал тебе говорить, глупая девчонка. Неужели так сильно хочешь быть наказанной? В ответ молчание, она покорно ожидала дальнейших действий оглядываясь по сторонам, не выдержав взгляда серых глаз напротив.       Удар, но на этот раз сильнее. Красноволосая что есть сил закусила губу, сдерживая ненужные крики и вопросительно уставилась на своего обидчика. — Какая непослушная, я же просил не отводить взгляд, что ж, ты сама напросилась.       Леви со всей присущей ему ловкостью рук принялся расстëгивать ремни на теле подчинëнной, решив оставить без ответа этот требовательно-вопросительный взгляд такой наивной и маленькой девочки, такой пьяной девочки.       И вот, в тот момент, когда последнее крепление было снято, а ремни отброшены, он немедленно перешёл к ненавистным пугавицам на еë одежде, ловко, с первого раза расстегивая каждую, он избавлялся от препятствия в виде такой ненужной сейчас одежды.       Обойдя юбку стороной, преступник снял носочки, бережно свернув их в клубок, и положил на рядом стоящее кресло, где была аккуратно сложена остальная одежда.       Леви сел на кровать, сам при этом оставаясь в одежде. Он подметил, что все это время пара зелëных глаз так и не осмелилась отвести от него своего по-детски наивного взгляда. И эта покорность чертовски заводила.       Девушка стыдливо прикрывала свою грудь руками и ждала дальнейших указаний, словно верный пëсик служит своему хозяину, ожидая команды. — Что ты там прячешь, покажи. Но она лишь завертела головой из стороны в сторону, стыдливо продолжая смотреть в его глаза. — Н-нет, не хочу! — Вот значит как, ясно. Но не успела она одуматься, как оказалась на коленях, на его коленях. Леви силой усадил еë сверху, и разведя хрупкие, непослушные руки в стороны открыл для себя потрясающий вид двух маленьких, аккуратных грудей. — Они прекрасны. Затем Изабель почувствовала на себе горячее, опаляющее дыхание, совсем рядом, запредельно близко. Такой горячий и влажный язык еë хозяина прошелся по ореолу соска, вызывая этим первый, такой тихий и хорошо сдержанный стон.       Леви лишь улыбнулся и продолжил сладкие мучения, с силой сжимая еë хрупкие запястья. Он нежно прикусил и оттянул на себя бордовый сосок, а отпустив принялся зализывать это место, словно рану. — Нг-х…братик, прекрати, мне с-страшно… Но Леви не прекращал, напротив он вспомнил о наказании, и довольно усмехнувшись уложил девушку на свои колени, лицом к матрасу. Та, к слову, резко начала сопротивляться, но на тот момент Леви это интересовало меньше всего.       Решив приберечь нежную кожу непослушной девочки, хозяин отложил стек в сторону, после чего незамедлительно последовал удар ладонью. Затем ещё, и ещё, выбивая всë новые крики своей жертвы, Аккерман не останавливался, пока еë упругие ягодицы не обрели алый оттенок.       От такого горячего зрелища член Леви налился кровью и начал проситься наружу, но сдерживающая ткань мешала, и черноволосый начал было подумывать о том, как поскорей избавиться от ненавистной одежды.       Все это время Изабель так и не решалась найти в себе силы сказать то, о чем Леви бы стоило знать. Как вдруг его пальцы приподняли юбку, единственный предмет одежды, который остался на девушке, и в груди у той забила паника. Он коснулся еë там, где раньше никто не трогал, там, где не решалась прикоснуться к себе даже она сама. — Такая мокрая, неужели нравяться такие игры? Но вместо ответа он увидел лишь поднятую вверх руку, словно ученик решался задать вопрос учителю, и покорно ждал команды. — Говори. — Братик, у меня, никогда до этого не было ничего подобного, но, я бы хотела что бы ты сделал это со мной, так что, пожалуйста, будь моим первым! — Сказала она, обернувшись на него молящим взглядом.       На лице Леви проскользнуло удивление, он явно не ожидал услышать нечто подобное.       Ну конечно, дурак, мог бы и догадаться, что такое милое создание останется чистым и никем не тронутым. Он давно понял, что эта жизнерадостная девочка испытывает к нему нечто большее, чем просто симпатия, но она никогда не догадывалась, что её чувства взаимны. Леви подавлял их, считая те собственной слабостью, раз за разом отгоняя иной исход, зная его последствия. Но сейчас все иначе, карты раскрыты, и обратного пути уже нет. — Прости, меня, мог бы и сам догадаться. — Сказав это, Леви встал с кровати и бережно окутал одеялом пьяную девочку, свою пьяную девочку. Но еë рука ухватилась за его рубашку, решительно притягивая черноволосого к себе. — Прошу, сделай это, я готова, правда, ведь если это будешь ты братик, то я стану самой счастливой на свете. — Ты уверена? — Да! И еë сухие, холодные губы накрыли его, упругие и горячие, создавая дикий контраст. И правда, Магнолия совершенно никудышно целовалась, что только подтверждало её слова о невинности.       Леви был напористым, но при этом нежным, он сел на кровать, и не разрывая поцелуй снимал с её волос резинки, распуская непослушные пряди. Их дыхание участилось, а поцелуй углубился, Аккерман собственнически исследовал её рот, получая от зеленоглазой ответные, неумелые ласки. Его руки несмело начали блуждать по телу девушки, будто боясь задеть, навредить. Но не получив отпора, Леви начал играть с грудью такой робкой сейчас девчонки. — Ах-х, п-приятно. Аккерман нежно улыбнулся, так, как не улыбался не перед кем. И ничего не ответив аккуратно уложил еë на кровать.       Он покрывал еë тело легкими поцелуями, кончиком холодного носа, задевая горячие участки кожи. Шею, ключицы, рëбра. Но не выдержав, самый главный преступник подземного города вновь вернулся к еë сладким, уже опухшим от поцелуев губам.       Руки Магнолии робко обняли того за плечи, такие сильные и рельефные. Аккерман ей это позволял, ему нравилась такая ответная реакция.       Вскоре его рука напоследок погладив подбородок сместилась ниже, медленно, растягивая и без того неминуемое прикосновение.       Он разорвал уже не такой нежный, а ставший горячим и пылким поцелуй и требовательно взглянул ей в глаза. — Если будет больно — говори, если приятно, тоже. Ясно? -…Да братик, п-погоди, больно, насколько больно? — Я не знаю, в любом случае этого не избежать, расслабься, я рядом. — Угу. С этими словами Леви нащупал клитор и нежно, аккуратно начал движение пальцев, вызывая у девушки бурю эмоций на лице, еë спина выгибалась, а стон с губ грозился сорваться наружу, но Аккерман предотвратил подобный вздор, заткнув неопытную девчонку поцелуем. Все таки нужно быть тише, Фарлан спит.       И Изабель не смогла сдержаться, она нежно стонала в поцелуй, при этом краснея, неосознанно повышая давление в таких ненавистных Леви штанах. Она накрыла их одеялом, так проще, так она меньше стеснялась, ведь это был еë первый раз. Звук. Леви одним ловким движением расстегнул пряжку ремня, стоя перед ней на коленях с уже голым торсом. Он оглядывал каждый сантиметр еë тела с жадной нежностью, пожирая ту взглядом целиком и полностью.       Наконец, он избавился от одежды, и сложив её рядом с вещами Изабель вопросительно взглянул на ту, что все это время не отрывала свой напуганный взгляд от члена. — Не бойся, если хочешь можешь потрогать его, я не против. — Он т-такой большой, ах Леви, он точно поместиться? Прости, я просто никогда не видела раньше… — Не извиняйся, все в порядке. — И все же я потрогаю. Красноволосая борясь со стеснением, нерешительно прикоснулась к головке и тут же оденула взгляд в сторону. — Такой горячий, ладно, я больше так не могу, сделай же это! — Как скажешь. Учитывая предыдущие действия партнерши, Леви предусмотрительно накрыл их одеялом. Он раздвинул своим коленом еë ноги, поглаживая Изабель пальцами по щеке, отвлекая. Девочка была на пределе, она очень переживала, и еë рука приподняла одеяло, желая заглянуть внутрь. — Хэй, сестрëнка, смотри на меня, слышишь? — Да, извини, мне страшно. — Скажи, ты мне доверяешь? На еë лице была буря эмоций, на его — спокойствие и нежность, о которой даже не догадывалась Изабель. — Конечно! — Что ж, — Вздохнул с облегчением Леви. — Спасибо тебе.       И он вновь заткнул еë поцелуем, свободной рукой Аккерман ласкал такие требовательные соски, сжимал, оттягивал, крутил в ловких пальцах. Девочка настолько расслабилась и растворилась в нём, она обняла своего братика за бедра ножками, дрожащими руками обвила его шею и полностью отдалась, как вдруг. — Мнх… — Поцелуй прервался. — Больно, мне больно братик! — Тс…мне остановиться? — Я не знаю, нежнее, пожалуйста! — Хорошо, просто потерпи. Леви спустился ниже, кусая еë за шею, оставляя багровые метки, эта боль точно должна отвлечь его девушку от другой, более глубокой и непривычной. И вот первый толчок удался, Леви прикрыл еë рот рукой, заглушая такие ненужные сейчас крики, в ответ на что получил укус и отпустил. — В-всë, он уже там? — Да. — Что прям, полностью? — Нет, но сейчас будет. — А? А-а-а-мнх! В ней было так узко, так горячо и влажно, но Аккерман сдержал свои потуги и дал возможность привыкнуть к ощущениям, и когда на лице девушки притупилась боль, тот продолжил начатое.       Нежно толкаясь, раз за разом вторгаясь все глубже и глубже, Леви выбивал с нее новые стоны. Ноги красноволосой сжались на его бедрах, а ногти безбожно царапали спину. — Как ты себя чувствуешь? — Н-нормально, ах! — П-помнишь, как я ласкал тебя в начале, там? — Да, да, Леви, кажется помню. — Значит сделай тоже самое, только теперь сама, считай это моим приказом. И она покорно запустила руку под одеяло, вскоре стоны от боли переключились на что-то иное, и по её лицу было видно, что все не так уж плохо, а даже наоборот. — Мне хорошо, братик, пожалуйста, можно быстрее?       Два раза просить не пришлось, и Аккерман сорвался на бешеный темп, наконец вкусив этот сладкий плод целиком, без остатков. Он вдалбливал еë в матрас, уже не сдерживая и своих рычаний. Он кусал еë, ставил свои метки, ведь это теперь его девочка, его маленькая пьяная девочка, наивная девочка. — Агх-а-ах, да, да, мне так нравиться, ты так глубого, я чувствую своего братика внутри, братишка, прошу, шлëпни меня!       Удар, он был наверняка достаточно звонким, что бы разбудить их общего друга, но сейчас никто об этом даже не задумался. Ведь наверняка хлопки тел в полупустой комнате и плохо сдерживаемые стоны с двух сторон уже поставили всех на уши. Но им было плевать, абсолютно.       Спустя минут сорок агония нарастала, и Леви сорвался на ещё более бешеный темп. — Я скоро, черт возьми, как же в тебе хорошо. — Есле слышно произнес он. На спине Леви не осталось и живого следа, а острые зубки Магнолии впились ему в плечо, сдерживая более яркие и громкие стоны.       И вот он, решающий толчок, тело Аккерман пробила сладкая судорога, и тот, извиваясь, излился внутрь, не в силах сдержаться от подобного искушения. С следующий миг Аккерман рухнул на девушку, сжимая еë плечи и совершая последние толчки. — Ты такой милый, когда…неважно. Леви перехватил еë запястье и нежно оставил на нëм след в виде невесомого поцелуя. — Это еще не все, моя хорошая. С этими словами его рука доделала начатое, и Магнолия извивалась под ним, словно уж на сковородке, получая свой первый в жизни оргазм.       Эту ночь они забудут ещё не скоро, ровно как Фарлан, что все это время стоял у двери с одной рукой в штанах, и с ключом от двери Изабель в другой.