Мы всегда найдем друг-друга

Яркое солнце. Каково это быть для кого-то единственным источником света? Каково быть светом, но все равно быть связанным с тьмой? Быть неотъемлемой частью тьмы? Ладно. Конечно, кто-то может не согласиться с тем, что тьма и свет тесно связаны, но каждый в итоге останется при своем мнении. Мое лично таково — Свет учит нас любить Тьму, и наоборот. Ведь в каждом из нас достаточно и одного, и другого. С этим, я думаю, поспорить будет сложно. Было раннее утро. За окном слышится пение птиц. Дуновение ветра. Идеальное утро, чтобы начать искать работу. Меня зовут Вики Уокер, мне двадцать один год. Только вчера я защитила диплом и закончила учебу. Это отлично. Сегодня нужно начинать что-то менять. Я оделась. Привела волосы в порядок и спустилась вниз. Пахло какао, хрустящими тостами и самыми сладкими кексами, такими, какие получаются только у моего отца. Это запах моего детства. Он навсегда отпечатается в моей памяти. Сразу начали пролетать перед глазами воспоминания. Папа с мамой на кухне. Ее смех. Их счастливые лица. В груди больно отдало отголосками прошлого. Сердце до сих пор не смогло смириться с Ее утратой. Мама умерла, когда я была маленькая. И те немногочисленные образы, которые остались в моей голове с детства — все, что у меня осталось от нее. Я видела, что отцу до сих пор бывает больно. Он сидит один и смотрит на совместные фотографии. Я — это все, что у него осталось. Поэтому я и старалась сделать все правильно. Так, чтобы хоть немного позволить ему забыть о той боли, что принесла ее кончина. — Пап, я проснулась от этого невероятного запаха. — спускаясь по лестнице крикнула я. Тишина. — Пап? — снова повторила я, стоя уже на кухне. В голове предательски начали проноситься разные мысли, как обычно это бывает. В случае чего люди обычно думают о самом плохом, не так ли? Но вот раздался звук открывающейся входной двери. И показалось родное лицо отца. — Милая, ты уже проснулась? — с улыбкой на лице спросил он. — Да, пап. Я же должна сегодня заняться поиском работы. Все-таки не зря я потратила столько лет на то, чтобы стать хорошим специалистом. — с воодушевлением ответила я отцу. С громким выдохом он поставил пакеты на стол. Видимо, был в магазине. — Ох, дорогая, ты же знаешь, тебе не обязательно начинать работать именно сейчас. Ты только закончила учебу. Ты еще так молода, а кроме учебы ничего и не видела. Ты имеешь право отдохнуть. — накрывая своей рукой мою, сказал он. — Пап, ты же знаешь, что мне это нужно, — с ноткой грусти в голосе сказала я, — сейчас именно тот самый момент. Всю жизнь я чувствовала себя чужой. Где бы и с кем бы я не была. Отец знал об этом. Знал, что я нахожусь в вечном поиске себя, своего предназначения и даже своего окружения. Не то чтобы у меня не было друзей, просто я никогда не чувствовала себя своей. Но я верю, что у каждого человека есть своя цель. Так вот, у меня ее не было. Или же я ее просто пока не нашла. Но я знала, что однажды я смогу точно сказать, в чем мой смысл жизни. Даже не знаю, можно ли сказать, что я знаю, что такое любовь. Нет, не родительская. Да, у меня были отношения. Но это скорее были просто детские увлечения. Чего-то серьезного у меня никогда не было. Но я не отчаивалась. Для каждого также есть свой человек. Не умру же я пока не найду своего. Именно поэтому художество, архитектура были мне ближе всех. И я стала в этом деле профессионалом. И вот, договорившись с отцом, я отправилась на поиск работы. У меня, конечно, был опыт. У нас была практика. Да, и это единственное, в чем я чувствовала себя уверенно. Но это все равно не то. Я обзвонила «тысячу» вакансий. Но без реального опыта работы никуда не берут. Настроение, конечно, опустилось ниже нуля. И вот так, вечно раздумывая, как же все-таки сделать все правильно, идеально, незаметно для себя я забрела в парк. Время уже близилось к вечеру. Домой не хотелось. Замкнутое пространство угнетало меня, а здесь прохладный ветерок обдувал мое лицо. На улице я, как будто, только начинала дышать. Особенно в парках. В это время здесь почти никого не бывало. Молодежь скорее пойдет куда-нибудь в клуб, чем посидеть вечером в парке. Но мне это было на руку. Я могла спокойно посидеть, подождать вдохновения, когда рука сама выводит линии, вырисовывает каждую тень и блик. Мне иногда даже встречались пожилые парочки, которые, сидя на лавочке в обнимку, ворковали о чем-то, разговаривали о прошлом и будущем. Мне всегда было интересно неужели и правда можно полюбить так, чтобы на всю жизнь. Даже не знаю. Но на них было так приятно смотреть. Ощущалась какая-то сильная энергетика. Думаю, это и есть любовь. И если она настоящая, она распространяется вокруг этих людей. Из-за этого мир преображался. «Интересно, смогу ли я когда-нибудь полюбить так же? Чтобы крышу сносило. Чтобы с этим человеком хотелось до конца.”— думала я, смотря на такие парочки. Зябко поежившись, поняв, что сегодня вдохновение не спешит меня навестить, расстроившись — я все-таки встала. Не спеша убрала блокнот с рисунками в сумку и собиралась уже идти в сторону дома. Как вдруг в меня кто-то врезался. Не успев понять, что произошло, я мешком полетела на землю. На сколько это было возможно, попыталась смягчить падение. Оно вышло не таким элегантным как я хотела, но и не таким ужасным как я представляла. Постаравшись сохранять спокойствие и прийти немного в себя, не вставая с земли и не смотря на своего «рыцаря», я сказала: — Пожалуйста, осторожнее. Открыв глаза и подняв их немного вверх, я увидела перед собой другие. Их цвет… Невозможный. нереальный. Нельзя было подобрать слов для него. Будто все цвета в мире смешались в один и этим создали новый, не знакомый никому ранее. Черные зрачки были будто пропастью, входом в нечто неизведанное, другое. Но они были невероятно красивы, смотрели прямо в душу, вытаскивая наружу все сокровенное. Я была не в силах отвести взгляд, прикованная к этим глазам словно цепями, вырваться из которых было невозможно. Да и вряд ли хоть кто-нибудь по своей воле отвел бы взгляд, видя то, что сейчас в них вижу я. Мужчина тоже смотрел в мои, не отводя взгляда. Но вот его глаза опустились ниже, к носу. А потом дошли до чуть приоткрытых губ, задержавшись на них довольно долго пошли вниз к ключицам. Почуя, что дальше эти глаза, без всякого стыда, опустятся и ниже, я «колючим» голосом попыталась остановить эту непонятную ситуацию: — Вы бы хоть постыдились, — смахнув длинные волнистые волосы с плеч, сказала я, — сначала повалили меня на землю, потом еще начали бесстыдно разглядывать. — Ого, а мы, оказывается не так беззащитны, как кажемся на первый взгляд — с ехидной ухмылкой сказал он. Голос. Почти то же самое, что глаза. Бархатный тембр. Невероятно спокойный, низкий, властный, мужественный голос. Я была уверена, что стоило ему заговорить, все девушки слушали бы его вечно. Не нужно было видеть его лицо, лишь слушать этот прекрасный голос, от которого мои уши испытали почти физическое удовольствие. Он протянул мне руку, чтобы я встала. «Угу, галантный наглец.”— подумала я, вкладывая свою маленькую ручку в его большую, по сравнению с моей, руку. Я встала, отряхнулась и нагло, вскинув голову, посмотрела на него. Пухлые, сочные губы. Четкое очертание скул. Темные густые волосы. Колючий подбородок от темной щетины. Весь его вид говорил о том, что он не просто мальчишка, а мужчина. Взрослый, самодостаточный… Опасный. Но все же я не боялась. Хоть и чувствовала некую угрозу исходящую от него. Угрозу мне или кому-то я не понимала. Он был похож на дьявола-искусителя. Это было правдой. Я до этого не встречала таких красивых мужчин. И нет, это объективная оценка, а не потому что я, как в глупых фильмах, влюбилась в него с первого взгляда. Я приверженец того, что внутренний мир куда важнее внешности. Хотя это уже и старомодно. Мне показалось, что прошло слишком много времени с того момента, как я встала. И от того, что мы так долго пялились друг на друга становилось жутко неловко. Но видимо только мне. Потому что этот наглец ни на секунду не отводил взгляда, будто пытаясь что-то найти в моем лице, глазах. — Итак, куда вы так спешили, не замечая ничего вокруг? — спросила я, пытаясь скрыть стеснение. — С чего ты взяла, что я спешу? — хитро улыбнувшись и прищурив глаза, спросил он. — Не вижу других причин сбивать людей с ног. И я не помню, чтобы мы переходили на «Ты». — вздернув носик, ответила я. И тут красивый наглец рассмеялся: — Милая, не горячись ты так, все же в порядке. — Вики, меня зовут Вики. — с нескрываемым раздражением перебила я хама. Он хищно улыбнулся, мне даже показалось, что его глаза сверкнули в полумраке. И тут он будто по-другому взглянул на меня. Теперь в глазах читался нескрываемый интерес и что-то еще. Я не смогла разглядеть из-за страха. Страха от того, что меня невероятно тянуло к этому незнакомцу. — Ладно. Поразвлекались и хватит. Мне пора. — обойдя меня и двинувшись вглубь парка, сказал он. Но помедлил, не спеша обернулся и будто кот мурлыкнул: — Был рад познакомится, Вики. — Наглый хам. — будто брызнув ядом, сказала я. Еще раз ухмыльнувшись начал уходить. Не знаю какому порыву я поддалась, но сделала небольшой шаг вдогонку и крикнула: — Как тебя зовут? — чувствовала, что мне необходимо знать его имя, потому что я понимала, что эту встречу я забуду не скоро. — Лучше тебе отправится домой. Не стоит гулять одной в такое время. Кто-то может оказаться менее добрым, чем я. — устало, не оборачиваясь, сказал незнакомец. Почувствовав, как по спине пробежал холодок от его слов, я стала осматриваться вокруг, будто ища этого «кого-то». Поняв, что мы одни, я развернулась, чтобы крикнуть ему: — Странный метод… — но его будто и не было. Ни следа. Где-то внутри больно кольнуло. Будто я понимала, что это встреча была первой и последней. Понимала, что больше не увижу этих неземных глаз и не услышу этого чарующего голоса. Подумав, что это всего лишь адреналин, я не спеша двинулась к выходу из парка, а потом в сторону дома. Всю дорогу до дома я прокручивала в голове эту странную встречу, отматывая и отматывая ее к началу. Но осознание было неизбежно — мы больше не встретимся. Почему то я была в этом твердо уверена. Будто и этой встречи не должно было быть. Оказавшись дома, рассказав отцу, что мои поиски не увенчались успехом, я отправилась в свою комнату. Сходив в душ, смыв с себя неудачи этого дня, переоделась. Решила, что нарисовав что-нибудь, смогу отвлечься от назойливых мыслей, не дававших моей голове покоя. Взяв блокнот, устроившись поудобней, начала погружаться в себя, чтобы найти в себе то, что можно было бы запечатлеть на бумаге. И вот карандаш начал скользить по бумаге, извиваясь от заданных мной линий. Вверх, вниз, влево, вправо, повторяя каждое движение моей руки. Не заметив сколько времени прошло с того момента, как я села рисовать, я пришла «в себя» от прохладного дуновения ветра из открытого окна. Он принес мягкий ночной запах. Я встала, закрыла окно и только сейчас мои глаза опустились на рисунок, который еще минуту назад я, не замечая ничего вокруг, так увлеченно рисовала. От удивления я еле сдержала голос. По телу пробежала дрожь. Там было Его лицо. Все настолько натурально и естественно, что я сама была в шоке. Особенно отчетливо были выражены глаза. Видимо они больше всего мне запомнились. Настолько хорошо будто я видела их где-то раньше и запомнила их досконально. Будто это действительно Он смотрел на меня. Я не смогла до конца поверить в увиденное. — Неужели все настолько серьезно, что дошло до рисунков? — шепотом спросила я у самой себя. — Нет, у него просто очень интересные и запоминающиеся глаза и черты лица. А я, будучи художником, запомнила это и запечатлела. Вот и все. — отрезала я. И все же в тот вечер все изменилось, изменилась я.