Inanis amor

***

Ты странный... Говоришь, что положишь конец убийствам на острове, спровацированным мной, а через неделю сам убиваешь Рентаро, упиваясь хрустом свернутой шеи, а ещё через день, угрожаешь мне, говоря о моей кончине с торжеством на лице. Да, я знаю, что ты убивал, однако, при этом, клялся, злился, и молился Аматэрасу, чтобы это убийство было последним, забывая о своём атеизме, в моменты раскаянья. А бывали ли они у тебя? Думаю, да. Ты как никто иной ценишь жизнь, и презираешь еë же, за еë естественное свойство заканчивается.

Ты саркастичен... Сарказм-это естественная часть тебя, неотделимая и удивительная. Он пронизывает тебя насквозь, ты его воплощение. Изогнутые губы, созданные для чëрного юмора, для насмешек и высокомерия. Иногда мне кажется, что благодарность тебе чужда в любом проявлении. С саркастичной гримасой, ты смотришь на школу с обрыва, требуешь наливать кофе вместо молока, сообщаешь о покушении на Митиру. Может, ты бесстрастен? Точно нет. За маской строгости, проглядывает что-то другое, чего мне пока не понять. Знаю одно-равнодушная тварь не будет любить животных, не станет противостоять убийце, не поможет запутавшейся пустышке. Ты мне непонятен... Почему даже в моменты отчаяния, я вижу надежду в тебе, в этих колющих словах, проявлении твоей храбрости. Тачибана, скажи, как ты смог так говорить с этим чудовищем, хладнокровно ставя жизнь на кон? Как два зверя, смотря друг на друга, вы были равны в своей харизме. Пистолет в его руках, твоя способность, мой страх, моя пустота.

Ты свет... В тебе горит свет, неясный, непонятный, и поразительно яркий. Ты мог бросить Митиру умирать, не вмешиваться и смотреть на зверства Цурумигавы, ты мог увидеть, как меня пристрелят как последнюю портовую крысу, забыв обо мне, как о нелепом сне. Но почему же, ты пытался исправить меня? Разоблачал Цуруоку, расказывал мне свои теории, и безусловно верил в меня, пытался указать на ошибки, вернуть в меня веру. Твой свет всеобъемлющий. Однако, ты научился направлять его в тех, кто нуждается в нëм. Он согревает, окутывает, оберегает.

*** Хираги и Тачибана сидят на кровати в комнате Наны, прижавшись спинами к холодной желтой стене. Девушка прижимает шелковую подушку, украшенную лентами к своей груди, нещадно поливая слезами единственный подарок единственной подруги, чьë тело гниет в земле не первый день, осквернëнное пулями офицера. Голубые глаза, застеленные пеленой тоски, пусты и смотрят в никуда. Витая в астрале, убийца эсперов не замечает на себе пристальный взгляд, продолжая думать о его обладателе...

Ты пугающий... Я боюсь тебя, не только как одного из самых сильных эсперов на планете, но и как человека, чью природу и чьи намерения, я не могу понять. Почему ты снова спасаешь меня? Пытаешься вместе со своими искупить и мои грехи? Подарить нормальную жизнь? Осознаëшь ли ты, что полностью властен надо мной сейчас, как когда-то господин Цуруока? Я пустая кукла, которую ты, со своими мозгами и манипулятивными навыками, можешь использовать как хочешь. Прикажи мне умереть, напасть на стариков из Отдела, подорвать школу вместе с Могуо и его приспешниками, Сейей, Фуко и Кëей, хотя, ему ничего от этого не будет, я выполню, однако...

Я боюсь... Боюсь того, что твоя доброта окажется ложной. Что я опять стану глупой марионеткой в чьих-то руках, не понимающей что к чему. Ты вряд ли это поймешь, не думаю, но... Я так хочу быть кому-нибудь нужной в этом мире. Хочу иметь человека, которому можно довериться! Я так хочу, чтобы ты это понял.

*** Я не умею утешать девушек. А таких как она вообще вижу впервые. Хиираги-сан напоминает хрупкий цветок в данный момент. Только протяни руку-сможешь сорвать, и он полностью окажется в твоей власти. Разорвать, растоптать, раздавить и не чувствовать ничего. Ни угрызений совести, не печали: люди ежедневно безжалостно топчут цветы, даже не задумываясь о том, что оказалось у них под ногами. Но, этот цветок так просто не сломать. В этом мы с ней так похожи. Не цветы, сорняки. Растëм не благодаря, а вопреки всему. Нас травят, пытаются растоптать и поработить, но мы живы. Пока мы живем, есть смысл смотреть вверх гордо, бороться, любить.

Любить?

Да, верно. *** Мужчина наклоняется к девушке, обнимая худое дрожащее тело, и проводит рукой по спутанным розовым волосам. Нана замирает, не позволяя себе сделать вдох, и, издав громкий всхлип, прижимается к эсперу в ответ, утыкаясь в плечо Тачибаны, сминая идеально выглаженный пиджак. Она плачет, задыхается и хрипит, обнимая врага человечества, шепча нечленораздельные объяснения. Джин успокаивающе гладит Хиираги по голове, делая это как можно более ласково, пытаясь утешить девочку, будто бы потерявшую родителей и друзей ещë раз. Повернув Нану лицом к себе, он нежно коснулся еë губ своими, оставляя на них мягкий юношеский поцелуй. От неожиданности, девушка зажмурилась. Это странно, это необычно, это прекрасно... Самую малость по-детски, невинно и чувственно. Вдруг, поцелуй прекратился . Открыв глаза, она увидела трëхцветную кошку, по-хозяйски развалившуюся на стройных коленках, смотрящую на Хиираги бездонными желтыми глазами.

"Надеюсь, нам всë-таки удастся вместе пообедать"