Любовь волчьей стаи

Он тащит эту тушу уже несколько километров. Из растерзанной шеи оленя стекают капли всё ещё горячей крови, оставляя позади себя багровые пятна. В последнее время олени редко захаживают на территорию Карасуно, из-за чего волкам приходится довольствоваться кроликами и, реже, лесными зайцами. Поэтому крупный самец оленя, пойманный чёрным волком, станет для его семьи настоящим праздником и причиной появления улыбок на родных лицах, ради которых альфа готов терпеть ноющую боль в лапах и ужасную усталость из-за нескольких бессонных ночей слежки. До его поселения остается не больше пятидесяти ярдов, когда он слышит громкий волчий вой. Соплеменники вышли из своих домов поздравить его с удачной охотой. Даже старик Укай, бывший вождь и дед нынешнего вождя, одобрительно рыкнул, увидев черного волка с добычей. Он всегда наблюдал за племенем со своего выступа. Редко спускался оттуда, так как задние лапы его практически не двигались, но с удовольствием сидел там с волчатами, когда их родителям нужно было идти на охоту. Рядом с брюнетом возник силуэт, который при приближении превратился в волка с черно-коричневой шерстью. Это был его наставник – Дайчи Савамура. В их племени существовал обычай: когда альфе-охотнику исполнялось двадцать зим, он брал себе ученика на шесть зим младше. Когда пришёл черед Дайчи брать на обучение мальчишку, он поначалу растерялся. Так как Савамура уже успел обрести славу успешного охотника, многие мальчишки хотели стать его учениками. Но был один гордый иссиня-чёрный волчонок, который забрал всё внимание Дайчи себе. Кагеяма Тобио. Мальчишка был сиротой: его отца на охоте убил медведь, а мать погибла во время родов. Маленького волчонка воспитывало всё племя – «сын полка». Возможно, именно то, что у мальчика не было близкого человека рядом, не позволило предотвратить серьезную ошибку. Раньше это был очень общительный и стремительный мальчишка, который не мог дождаться, чтобы продемонстрировать всем, какой он потрясающий охотник. А причина этому носила имя, которое забыть раз и навсегда мечтало всё племя. Ойкава Тоору. Самая хитрая, лживая и жестокая омега из всех существующих. Кагеяма был очарован им с самой первой встречи. Он был младше на три года, и, будучи совсем зеленым двенадцатилетним мальчишкой, был просто пленен красотой омеги. Он обещал быть самым лучшим охотником, самым заботливым мужем и отцом в будущем; обещал быть вместе вопреки и несмотря ни на что. На что бурый омега отвечал лишь высокомерной улыбкой. Видя такое отношение, племя нисколько не удивилось, когда Ойкава с легкой улыбкой покинул стаю, упомянув в прощальной записке только какого-то очень привлекательного альфу по имени Хаджиме Ивадзуми. Удивиться не удивились, да и не предали этому особого значения – не обратили внимания. А когда поняли, что произошло на самом деле, было слишком поздно. Сердце чёрного волчонка было разбито в дребезги. Мальчик перестал улыбаться, не ходил гулять с альфами, а к омегам и вовсе стал испытывать лишь презрение и лютую ненависть, выжигающую сердце. И Дайчи, как старший, решил, что непременно должен помочь Тобио, поэтому, не раздумывая, когда на собрании деревни по поводу набора учеников настала его очередь произнести имя альфы, которого он принимает в свою семью в качестве ученика и младшего брата, он назвал имя черного волчонка. Поначалу было очень трудно. Тобио почти не разговаривал с Дайчи, а его омегу, Сугавару Коуши, и вовсе избегал, даже не смотрел в его сторону. И пусть уроки охоты проходили хорошо, и уже через несколько недель Тобио смог принести домой в качестве трофея двух крупных зайцев, старшие видели, что с каждым последующим днем Тобио только сильнее закрывался от всех. Сугавара этого не выдержал. Коуши сам по себе был добрым и понимающим омегой, а когда видел, как страдает его новообретенный младший братик, его сердце буквально обливалось кровью. Дайчи с утра отправился на проверку территорий. В последнее время шакалы Инаридзаки часто нарушали границы других племён. Хуже всего было племени Юкигаока. Племя было само по себе малочисленным; да и сами волки, что альфы, что омеги, были невысокого роста и с плохо развитой мускулатурой, поэтому, хоть и обладали сильным боевым духом, сами себя защитить не могли. Но, так как племя не нападало открыто, другие племена не могли ничего сделать для защиты, ведь это означало бы начало территориальной войны. Пока Дайчи не было дома, Коуши и Тобио занимались делами по хозяйству. Конечно, Сугавара не заставлял молодого альфу заниматься стиркой и уборкой, так как этого бы оскорбило его альфью гордость, но попросить наколоть побольше дров и поменять настил протекающей части крыши он не стеснялся. После работы слегка вымотанный волчонок присел на стул, чтобы отдохнуть и сразу же увидел миску супа, приготовленного омегой. Ужинали они, как всегда, в тишине. Молодой альфа никогда не говорил с омегой, а старший был погружен в мысли о предстоящем разговоре. Беседа была их долгой, сменилась не одна кружка с ромашковым чаем. И, хоть Дайчи и не слышал большую часть разговора, когда он в конце выглянул из-за стены, обнаружил вымотанного чёрного волчонка, утыкавшегося в грудь серебряного волка, который аккуратно вылизывал мех на макушке альфочки. Картина заставила улыбнуться. Дайчи обратился и аккуратно подошёл к своей семье. Сплёл задние лапы с лапами омеги и также аккуратно принялся вылизывать мех маленького волчонка. Почему-то верилось, что с этого дня в их семье всё наладится. Это не сказка. Поэтому Дайчи не ожидал, что прямо с завтрашнего дня Тобио примет их, как свою семью и сразу раскроется. Но тем не менее, чёрный волчонок менялся. Сначала изменения были незначительные: вроде появления «доброго утра» или же «спасибо за еду». Но постепенно черный волк и правда стал притираться к молодой паре. Он сам принимался за починку мебели в доме, на охоте пытался наловить как можно больше дичи, а если вдруг удавалось поймать что-то большое, обязательно помогал дотащить до дома, даже если старший альфа мог справиться в одиночку. И, да, касания. Альфочка, изголодавшийся по чужим прикосновениям, с удовольствием принимал вылизывания омеги. Он был буквально готов урчать, когда язык старшего мягко вылизывал холку черного волка. С таким же удовольствием он принимал гораздо более редкие, но от того не менее ценные покусывания ушек от старшего альфы. Проходили дни и альфочка рос. Из нескладного, закрытого и подозрительного подростка, он превратился в настоящего красавца. Он был высок, – год назад перерос Дайчи – статен, красив, а уж от его редкой улыбки почти все омежки племени начинали влюблённо вздыхать и бить хвостом о землю. Ныне женатая пара не могла нарадоваться, глядя на своего младшего брата. Коуши всё, улыбаясь, поговаривал, что Тобио, как самому лучшему самцу, обязательно достанется потрясающая самка, на что получал смущенный вопль или же страдальческое «Коу-ниииииии». Наконец-то в деревне был мир и покой. Однако он не продлился долго. Беда напомнила о себе спустя годы напряженного ожидания. Племя Инаридзаки всегда славилось сильными и грубыми альфами и, в противовес им, имело ужасно слабых и немощных омег. И вот, когда племя оказалось на грани вымирания, они решили захватить соседнее племя, забрав себе его омег. Битва была совсем недолгой. Волки Инаридзаки налетели словно ураган. Альфы маленького племени вышли на защиту своих омег, но были жестоко растерзаны злобными шакалами, которые превосходили их в силе и размере. Племя Карасуно подоспело слишком поздно. Они, как и волки Ширатори, сейчас наблюдали только тела жестоко истерзанных альф и разрушенные дома. Раздался жалобный вой. Оба племя провожали души умерших в последний путь. Волки продолжали ходить по территории, обнюхивая разорванные тела, в тщетной попытке услышать хотя бы слабый вдох, ища тех, кто мог выжить. Тех, кому еще можно помочь. Тобио с Дайчи были около дальних домов, когда услышали громкий сигнальный вой альфы другого племени. Все волки сбежались в одно место. Когда альфы смогли подобраться к причине шума, были поражены. Раненный, истекающий кровью и едва держащийся на лапах, молодой, едва ли старше шестнадцати лун, рыженький омега грозно рычал на альф и махал хвостом из стороны в сторону. Он был сильно ранен, а шёрстка в некоторых местах его была не золотисто-рыжей, а бордовой от запекшейся крови. Но не смотря на его ужасное состояние он и не думал отступать. Он защищал что-то. Когда до альф дошло, что, а точнее кого прятал за спиной маленький омега, сердца их жалобно завыли. Сзади омеги лежал труп рыжего альфы. Омега изо всех сил защищал тело погибшего отца, готовый отдать жизнь за это. Альфы хотели подойти и помочь, но омега несмотря на ужасное состояние не подпускал к ним никого. Тобио не знал, что на него нашло, но он захотел во что бы то ни стало помочь омеге. Он вышел из-за спин старших альф. Маленький омега грозно зарычал на альфу, но прежде, чем он успел бы сделать что-нибудь, альфа бросился к нему в ноги. Он опустился к земле, прижав к голове уши, и жалобно заскулил. Он открылся, показал, что ни за что не навредит, попросил довериться. Так открыться незнакомому волку было сродни признанию, как равного себе, признанию крепкой связи. Поэтому Кагеяма не был удивлен, услышав шокированное рычание его соплеменников. Однако, чего он точно не ожидал, так это того, что рыжий волк, разом потеряв всякую силу и как будто уменьшившись, аккуратно подойдёт, ткнётся мордой в шею и потеряет сознание. Наблюдавший за этой сценой Укай зарычал, призывая вернуться в своё племя, и как можно скорее оказать помощь рыжему волку. Быстро попрощавшись с соседнем племенем, альфы Карасуно отправились в путь. Встречали их встревоженным воем. Омеги стали судорожно вылизывать мордочки своих альф, на что получали слабый вой: «Мы не успели». Племя горевало о погибших. Но это всё не доходило до хижины рядом с окраиной территории племени. Там, судорожно готовя лечебный отвар, старший омега старался помочь раненному малышу. Он аккуратно смоченной в чистой воде тряпкой протирал шерсть вокруг порезов, морщась каждый раз от вида глубоких ран. Альфы в полном молчании готовили обед. Дайчи размышлял о предстоящем совете племени, в то время как мысли младшего альфы были в соседней комнате. Почему-то вид покрытого кровью и изнеможённого омеги вызывал острую боль в сердце. Почему-то сейчас хотелось быть там, рядом с ним. Помогать перевязывать раны, очищать шерсть от засохшей крови, да хоть что-нибудь! Лишь бы видеть, как вздымается грудь, слышать, как стучит сердце – знать, что бойкий омега жив. Коуши заходит к ним на кухню с вымученной улыбкой, сразу чувствуя ободряющие объятия своей пары. Было тяжело: хоть у омеги не было смертельных ранений, их было много, и все они были довольно глубокими. Омега потерял много крови, поэтому Коуши не был уверен, сможет ли рыжий малыш выжить. Тобио посмотрел на него взглядом побитой собаки. Коуши будто обухом по голове ударили: никогда он еще не видел у своего братишки такого взгляда. Как будто они перенеслись в ту ночь. Вот только сейчас взгляд черного волка выражал не душевную боль, а страх. Животный страх за маленького омегу, который сейчас отчаянно сражается за собственную жизнь. Крепко обняв за шею младшего, он принялся гладить его по голове, слушая тихий вой. Нет, Тобио не лил больше слёз – все они закончились ещё в детстве; он беззвучно дрожал, уткнувшись в грудь старшего. Дайчи обнял их обоих. Старшие всеми силами пытались успокоить черного волка. Ведь сейчас всё, что они могли, это поддержать младшего и надеяться на скорое выздоровление рыжего омежки. Из-за большой потери крови иммунитет омеги ослаб, и он заболел. Его лихорадило два дня. Коуши судорожно пытался помочь маленькому омеге, меняя повязки и наливая отвар в пасть. Он дежурил у кровати омежки днём и ночью, поэтому был очень удивлен, когда на третью ночь увидел рядом с рыжим волком чёрного. Тобио аккуратно вылизывал раны омеги и, прижимая к себе, урчал. Старался сделать всё, чтобы рыжему волку было хорошо. Он зажимал маленького омегу между своих лап, спиной к себе, и аккуратно обвивал его хвост своим. Это картина вызвала на лице уставшего Коуши мягкую улыбку. Кажется, скоро у него появится еще один младший брат. Вот только болезнь младшего явно была против. Лихорадка не проходила. Маленький волк был до ужаса горячим и еле дышал. Тобио решился на отчаянный шаг. Дайчи и Коуши бы заперли его дома, если бы узнали, что собрался сделать Кагеяма. Поэтому альфа покидает племя ночью. На вершине холма, недалеко отсюда, росло удивительное растение. Иронично, что оно называлось «волчий коготь». Чай из этой травы мог вылечить любую, даже самую страшную и тяжелую болезнь. Вот только рос он исключительно на вышине и, кроме как на том холме, достать его было негде. На холме, который принадлежал медведям. Тобио и сам не понимал, почему собрался рисковать своей жизнью ради совершенно незнакомой омеги, но стоило ему вспомнить взгляд медовых глаз, как он срывается в путь. Дорога до холма не занимает много времени, у Тобио ушло не более часа. И вот, стоя у подножия, где он начинает чувствовать сильный запах медведей-альф, он последний раз смотрит на долину, где простираются территории волков и, решаясь, бежит вперед. Он бежит небольшими отрезками, заметая следы хвостом. Сердце его бешено колотится, а уши всё время дергаются в попытке уловить посторонний шум. Он отчаянно бежит вперед, не находя растения поблизости. Правда, ему везёт: медведей он тоже пока не встретил. И вот, поднявшись на сто ярдов вверх, он видит небольшой кустик. Нашёл! Радостный он бежит к нему, совсем забыв об осторожности. Он аккуратно срывает ветки, когда позади вдруг слышится угрожающее рычание. Тобио в ужасе оборачивается назад. Крупный альфа-самец преграждает ему путь. Тобио встает в оборонительную стойку, готовый сорваться в любой момент. Медведь бросается вперед, ударяя передней лапой, от которой Тобио чудом успевает увернуться. Волк, пользуясь замешкой медведя, хочет проскочить у него под лапами, но медведь откидывает его к выступу. Кагеяма больно ударяется спиной, на секунду теряясь в пространстве, поэтому пропускает момент, когда медведь вновь замахивается. Острые когти разрезают плоть, и из шеи струёй начинает течь кровь. Лапы подкашиваются, зрение становится мутным. Кагеяма, грустно ухмыляясь, думает: «Я всего лишь хотел помочь». Спасти омегу… Омегу… Спасти… Омегу, который не сдавался, до последнего стоял насмерть за своё… Омегу, подвести которого, он не имеет права! Резкий всплеск адреналина ударяет в голову. И прежде, чем медведь сделает выпад в его сторону, волк прыгает ему на спину и вгрызается в шею. Медведь задушено воет и пытается сбросить волка, раня его острыми когтями. Но Кагеяма, несмотря на жгучую боль от новых ранений, крепко сжимает челюсти до тех пор, пока не затихает последний предсмертный скулёж медведя. Кагеяма разжимает челюсти, на трясущихся ногах идёт к кусту. Взяв отломанные ветки, он бежит домой. Он тяжело дышит, кости его ужасно болят, а кровь медведя вместе с горьким вкусом травы во рту вызывает тошноту, но он упрямо бежит. Он должен. Должен вернуться, должен помочь. Должен успеть! Он тащится к воротам. Вой часовых поднимает всё племя. Соплеменники окружают его со всех сторон: настороженно принюхиваются и шокировано рычат. Медведь! Спутать запах главного врага с чьим-либо еще невозможно! Все начинают взволнованно рычать, пока не слышат громкий рык вожака. — Кагеяма, что произошло? – обратившись в человека встревоженно спросил Укай. Тобио поспешил тоже обратиться. — О…омега, которого мы привели… Его лихорадит…три дня…Я хотел достать… «волчий коготь», но… напоролся на медведя… – раны затрудняли его дыхание, и сам он еле стоял на ногах. Вдалеке он увидел, как к ним приближаются два волка: чёрный и серебряный. Заметив их, он, не став дожидаться ответа главы племени, шатаясь, поспешил к ним. Волки обратились и поспешили к младшему брату: — Т-тобио, где ты… Кагеяма, не дав договорить, сунул ветки, покрытые кровью омеге и рухнул в руки едва подоспевшего старшего альфы. Сознание покинуло его. Проснувшись в следующий раз, он обнаружил, что, будучи в форме волка, лежит и обнимает маленького рыжего омегу, который пристально наблюдает за ним. Тобио напрягся и, почувствовав, что все раны сразу болезненно заныли от движения, испустил протяжный и жалобный вой, прикрыв глаза. И совсем не ожидал, что в следующую минуту почувствует на своей щеке мокрый след. Рыжий волчонок вылизывал его морду и покусывал ушки – высшая степень благодарности и симпатии. «Спасибо. Спасибо за всё!» – говорили его медовые глаза. И, хоть было видно, что омега всё еще очень слаб, он выглядел гораздо лучше. «Всё было не зря» – это последнее, о чём подумал Тобио, прежде чем, зарывшись мордой в мех на холке Рыжика, снова погрузиться в сон. Следующее его пробуждение произошло уже утром. А разбудило его настороженное рычание. Рыжий волчонок, загородив его собой, рычал на пришедшего поменять повязки Коуши. Чёрный волк вопросительно рыкнул. На что Коуши с улыбкой ответил: — Он очнулся уже после того, как я перевязал тебя, поэтому не верит, что я хочу помочь. Тобио понятливо рыкнул и притянул рыжего волка к себе. Уложив его между своих лап, он положил на его голову свою, призывая успокоиться. Рыженький всё ещё взволновано следил за старшим омегой, но не предпринимал никаких попыток атаковать. Решив, что он может начать, Коуши аккуратно принялся обрабатывать раны на спине чёрного волка, на что услышал болезненное порыкивание. Как только чёрный волк издал первый рык, рыжий омега вновь нервно зарычал на серебряного волка. Невероятно! Они знакомы всего ничего, а уже так волнуются друг о друге. С одной стороны, Коуши безумно рад за братишку, а с другой… Ему всё еще надо каким-то образом обработать раны младших, но его не пускают. Чёрный решился на отчаянный шаг. Он облизнул холку рыжего. Казалось бы, что такого, они уже делали так. Но в этот раз всё было по-другому. До этого вылизывания были благодарностью от омеги, а сейчас… Тобио нежно вылизывал мех рыжего на холке и фырчал в маленькие ушки – словно самый нежный шепот: «Успокойся, пожалуйста. Я здесь. Все будет хорошо». Это было сродни обещанию всегда быть рядом. Рыженький омега сразу затих и смущённо уткнулся в грудь чёрного. Коуши нежно улыбнувшись, вернулся к своему занятию, стараясь не причинять боли альфе. Но сложности вернулись, когда пришёл черед рыжего: хоть он и разрешил обработать раны альфы, к себе подпускать Сугавару он отказывался напрочь: боялся. Тогда чёрный волк попросил оставить их. И Коуши, положив на стол заранее принесённую еду и забрав поднос, ушёл. Чёрный немного передвинул омегу вперед и, стянув грязные бинты с волчонка, принялся вылизывать его раны. Сначала рыжий волчонок спокойно принимал «лечение», но, когда чёрный волк попытался перевернуть его на спину, возмущённо запинался лапами. Альфа предупредительно зарычал и рыжий, смущенно насупившись, перевернулся на спину. На животе у омеги были четыре царапины. Чёрный волк грозно зарычал. Как эти твари могли напасть на омегу?! На этого рыжего малыша!!! Лизь. Тобио шокировано уставился на омегу. Он только что лизнул его в нос? Считай, поцеловал в щёку. Рыжий волчонок смущённо отвернулся и заёрзал. Тобио, стряхнув с себя оцепенение, наклонился и аккуратно лизнул царапины. Омега издал жалобный скулёж. Чёрный волк поднял морду на один уровень с рыжим и потёрся о мордочку. «Прости, я знаю, что больно, но надо потерпеть». Рыжий слегка кивнул и сжал пасть. Кагеяма постарался, как можно скорее закончить с ранами. Когда он обработал последнюю, было решено поесть принесенную еду. И хоть сначала Рыжик настороженно принюхивался, после того, как Тобио заглотил целый кусок крольчатины, омега, не мешкая, вгрызся в оставшееся мясо. Тобио понимал, что после трапезы надо спуститься вниз и обговорить их положение в целом. Чёрный волк прошёл на кухню, дожидаясь, когда рыжий последует за ним. На кухне их ждали старшие. Дайчи сидел с хмурым лицом, в то время как Коуши скорее выглядел очень обеспокоенным. Заметив парней, они слегка сдвинулись, чтобы младшие сели вместе. Тобио обратившись человеком, сел на место, ожидая, когда рядом сядет рыжий. Но этого не произошло. Ни через минуту, ни через две, ни через пять. Рыжий волк подошёл к столу, сел рядом с ногами младшего альфы, но даже не думал обращаться человеком. — Почему ты не обращаешься? – удивленно спросил Тобио Рыжика, положив руку между ушей и слегка погладил в утешающем жесте. Рыжик, положив морду альфе на колени, прижался к его ноге всем телом, будто пытаясь спрятаться. Боялся. Что же делать?! Пока альфы думали над решением проблемы, старший омега действовал. Обратившись волком, он аккуратно, опустившись к земле, подполз к рыженькому волчонку и перевернулся на спину. В комнате воцарилась тишина. Альфы шокировано уставились на эту сцену: живот – самое слабое место, поэтому показать его волк может только в качестве признания поражения или доказательства безграничного доверия. Доверия, которое оказывают только членам семьи. Разумеется, младший омега знал об этом. И то, что сейчас сделал серебряный волк, заставило сердце омеги дрогнуть. Почему-то именно сейчас все чувства рыжего омежки вырвались наружу: горе утраты единственного и горячо любимого родителя, ужас пережитого нападения, страх перед неизвестным и хрупкая надежда на, возможно, спокойное и счастливое будущее. Рыжик обратился. Перед ними предстал маленький хрупкий паренек: почти что ребенок. Ребёнок, чьи глаза стремительно наполнялись крупными, словно хрусталики, слезами. Серебряный волк поспешил обратиться и прижать мальчика к своей груди. Кухня наполнилась звуками отчаянного плача паренька, который будучи совсем ребёнком лишился всего, что имел. Слёзы катились по щекам, руки отчаянно сжимали рубашку омеги, а сам мальчик старался прижать старшего как можно ближе: поделиться своим горем. Плакал он долго. А когда успокоился, сил совсем не осталось, и он заснул. Взрослые решили отложить разговор на завтрашний день и поручили Тобио довести младшего до спальни. Негласным советом было решено, положить Рыжика вместе с Тобио. И, хоть омеги могли спать с альфами только если они были помолвлены или женаты, это был особый случай: омежка был ранен и совсем растерян. Как ни странно, пробуждение ребят было спокойным. Словно давно женатая пара, они обменялись утренним фырчаньем в ушки и, обернувшись людьми, пошли вниз. Спустившись в кухню, ребята обнаружили у себя за столом вождя и его омегу. Рыжик тотчас спрятался за спиной Тобио и сжал руками его рубашку. Заметив ребят, Коуши ободряюще улыбнулся и рукой пригласил к столу. Перед ребятами появились тарелки с куриным супом. Рыжик наклонился поближе понюхать и резко выпрямился, когда почувствовал руку у себя в волосах. Старший омега лишь улыбнулся шире и отстранился, напоследок мягко пригладив торчащие прядки. — Что ж, раз все в сборе, следует начать, – первым заговорил Кеншин, – Как тебя зовут? После этой фразы трое пораженно замерли. Они забыли узнать имя! — Х-хината Шоё. Я единственный сын Хинаты Коу: главного охотника племени Юкигаока. – с каждым словом голос его становился всё тише, пока полностью не пропал. Говорить об отце спустя время было тяжело: ком стоял в горле, руки начали заметно дрожать, а слёзы готовы были водопадом катиться из глаз. Тобио сжал руку Шоё в утешающем жесте. Кеншин не стал дальше спрашивать Хинату про его семью, видя, как молодому оборотню тяжело. Однако было ещё кое-что, о чём он был обязан рассказать молодому омеге. — В нашем племени не принято оставлять чужаков. Это дозволено, если какая-то семья согласна принять тебя, или у тебя есть возлюбленный в племени, но ты… Тобио, понимая, куда клонит вожак, уже был готов вступится за Шоё, но его опередили. — Он часть нашей семьи, Укай, – прозвучал голос старшего альфы. Дайчи ни секунду не сомневался в своём решении. Да, они едва знают этого волчонка, но видя, с какой надеждой смотрят на него две пары родных глаз, какую надежду излучают карие очи омеги, он понимает, что просто обязан это сделать. — Хорошо. Тогда проведем обряд вступления на закате. После этого вожак со своим омегой покинули дом. После их ухода в доме ненадолго воцарилась тишина. Каждый думал о своём. Неожиданно рыженький омега встал с места и тихо, слегка заикаясь, проговорил: — Спасибо вам. Спасибо за всё. Я не знаю, как вас благодарить: вы с-спасли меня, выходили, дали к-кров и еду. Я-я… да что же это… – Хината вытирал рукавом льняной рубашки непрошеные слёзы, что никак не хотели останавливаться. Старший омега подошёл и обнял Шоё, шепча на ушко утешения. Теперь он часть их небольшой семьи, и они не за что не дадут его в обиду. Как и было обговорено, на закате Хината прошёл обряд принятия в семью. Савамура, Коуши, а в конце и Тобио, подошли к сидящему в центре поляны волчонку. Остальные волки с интересом наблюдали за происходящим: хоть племя Карасуно было дружелюбно к чужакам, но довольно редко соглашалось принять к себе кого-то. Старшие волки обвили свои хвосты с хвостом маленького волчонка и начали вылизывать мех на холке младшего. Показывали своё расположение к волчонку, принимая его, как нового члена семьи. Когда они отошли, настал черед Тобио показать своё принятие нового младшего «брата». Кагеяма сам не знает, что на него нашло, но он решил сделать иначе. Он всегда отличался бунтарским поведением, вот и сейчас решил сделать всё по-своему: он подошёл к омеге, подул в маленькое ушко и лизнул малыша в нос. Все замерли. Кагеяма Тобио, самый завидный жених, отказывающий всем омегам племени, сделал предложение чужаку! Омега лишился дара речи. Этот волк спас его, приютил, рисковал своей жизнью, чтобы принести те дурацкие травы, – старший омега поведал об этом за ужином – и сейчас… Таких добрых людей не существует! Он же… Рыжик посмотрел в глаза чёрного волка и понял…Понял, что в этих черных глазах нет ничего, кроме безграничной заботы, верности и желания защитить. Пусть они знакомы всего ничего, и омеги этого племени ополчатся против него… Шоё тоже всегда был против законов и устоев. Племя с дичайшим интересом ждало действий омеги. Заурчав, омега привстал на задние лапы и повторил действия альфы. Поднялся громкий гул: альфы одобрительно зарычали, омеги жалобно заскулили, жалея об упущенной возможности, а взрослые пары одобрительно полаяли. Свадебный обряд решили провести через месяц. Всё-таки нужно как следует подготовиться! Украсить хижины, провести три дня охоты, чтобы на пиру было много дичи, ещё… Дальше новоявленные молодожёны не слушали старшего омегу: только когда они направились домой, почувствовали смущение и растерянность. Господи, они правда лизались на глазах стольких волков! Они теперь молодая пара! А ведь знакомы неделю от силы! Хината с детства мечтал о сильном альфе: думал о том, каким красивым будет его самец, воображал о том, какая чудесная у них будет свадьба, мечтал о том, какие замечательные у них будут детки. А что в итоге? Племени молодого омеги больше не существует. Сам он еле выжил в той схватке и сейчас помечен ужасными шрамами по всему телу. И через месяц выйдет замуж за незнакомого альфу. Незнакомого альфу? Неправда! Он выйдет за своего спасителя, за волка, который был готов отдать жизнь в схватке с медведем ради его выздоровления, который день и ночь напролёт заботился о нем, зализывал его раны. Он выйдет замуж за самого лучшего альфу – своего героя. Хината решительно посмотрел на рядом идущего альфу и слегка подрагивающей рукой взял ладонь альфы. Тобио удивлённо посмотрел на омегу, но тут же сжал маленькое запястье в своей ладони. Сжал покрепче и переплёл пальцы. Придя домой, старший омега отправил младших в комнату Тобио и пожелал сладких снов. Лучше разговор о сегодняшнем они оставят на завтра: им всем следует разобраться со своими чувствами и уложить их в голове. А вот молодой парочке предстояло перед этим решить, как они лягут спать. Да, они теперь, вроде как, помолвлены, потому не нарушают никаких традиций, вот только…Боже, они спали в обличие волков, а сейчас…без одежды… Так смущает! Они зашли в комнату, закрыли дверь и замерли. Хината начал нервно мять края рубашки, не зная, чем занять руки. Тобио неожиданно спросил: — Шоё, а сколько тебе лет? Хината в шоке выпучил глаза. Они ничего не знают друг о друге! Даже такие банальные вещи! А уже через месяц свадьба. Как же так? А если не сойдутся характерами? А если им будет плохо друг с другом? А если… Кагеяма, видя метания Рыжика, крепче сжимает маленькую омежью ладонь в своей, давая знать, что всё хорошо. И это странным образом работает. Хината понемногу успокаивается и начинает отвечать на вопросы альфы. Они перемещаются на кровать. Альфа заботливо снимает обувь с ног Шоё, отмечая милый румянец на щеках пары. Они говорят тихо, незаметно ложатся ближе друг к другу, их ноги переплетаются, а дыхание смешивается. Атмосфера уединения и уюта. — Шоё, а ты когда-нибудь целовался? Почему-то альфе было волнительно не задавать вопрос, а услышать ответ на него. Одна мысль о том, что уста его жениха сминали чьи-то чужие, не его Тобио, губы, заставляла альфу внутри рычать и раздирать землю когтями. Найти. Растерзать. Убить… — Тобио, у меня никогда никого не было. Я не прошёл обряд взросления в своём племени со всеми, поэтому мне не успели подобрать пару. Поэтому я… Я буду только твоим. И мой первый поцелуй достанется тебе. З-знаешь, даже облизывание носа на церемонии б-было моим первым… Шоё очень смущался говорить на такие темы. Если знакомые ему омеги, которым уже исполнилось шестнадцать зим, часто обсуждали между собой, как и с кем будут проводить свою течку, то Шоё даже о поцелуях в щёку думать стеснялся. Не говорить, а думать! Так он был смущён. Тобио в неверии открыл глаза. Этот…Этот малыш будет только его, познает все прелести взрослой жизни именно с ним, лишь с ним будет делить ложе, его волчат он будет вынашивать в своём пока плоском животике. Эти мысли заставили сердце черного волка сделать кульбит. — А... А давай попробуем сейчас? На церемонии мы будем целоваться, как люди. Думаю, нам следует потренироваться… «Тобио, ты чего такое говоришь?! Потренироваться?! Ты серьёзно?! Просто скажи ему, что хочешь его поцеловать! Узнать, какие на вкус губы омеги, провести по ним языком, после…» Из мыслей его выводит робкое касание маленькой ладони к плечу и робкий кивок. Лицо омежки всё покраснело, а сам он еле заметно дрожит, но Тобио отчетливо видит желание на дне медовых глаз. Пусть неуверенное, пусть совсем скромное, но желание. Желание стать ближе. Тобио аккуратно нависает над омежкой, расположив одну руку на талии, а другую на щеке Рыжика. Смотрит. Следит за реакцией омеги. Тот несмело кладёт подрагивающие руки на грудь альфы. Туда, где бьётся сердце. И с удивлением обнаруживает, что хоть лицо старшего и остается спокойным, сердце его бешено колотится. Он волнуется, понимает омега, и сам немного успокаивается. Знает, что не причинят вреда. Первый поцелуй даже назвать таковым сложно – это был лишь невинный чмок. Тобио быстро прикоснулся губами к Рыжику и сразу отстранился. Следит за реакцией. Омежка осторожно прикасается к губам кончиками пальцев. Стыдно признаться: ему понравилось. Теплое чувство, появившееся после соприкосновения, прошлось маленькими разрядами электричества от макушки до кончиков пальцев. — М-можно ещё раз? – чуть-чуть повернув голову в сторону от альфы, робко спросил Рыжик. Тобио аккуратно развернул к себе лицо омежки за подбородок, легко поцеловал в лоб, а после прошептал: — Тебе можно все, что угодно… Он вновь склонился к младшему. В этот раз он был настойчивее. Начал он с верхней губы: мял её между своих, слегка зажимая, зализывая, когда клыки слегка царапали нежную девственную кожу, а после сам слегка покусывал зубами, показывая, кому принадлежит этот чудесный омежка. Позже пришёл черед нижней, с которой Тобио решил поиграть подольше: он не просто сминал чужие губы, он буквально засасывал их в свой рот, где принимался вылизывать их своим языком. Шоё просто сходил с ума: из-за недостатка кислорода голова его кружилась, пальчики на ногах поджимались и сосало под ложечкой. Как же это приятно! Боже! Вот почему все омежки его племени так любили говорить об этом – это невероятные ощущения! Хинате было так хорошо, что он начал скулить. Это вернуло черного волка в реальность. Еще рано! Он не может сорваться сейчас! Надо потерпеть до церемонии. Альфа с трудом оторвался от нежных губ омеги. — М-малыш…Ха…Надо потерпеть немного…Хорошо? А потом…Ты будешь моим. Только моим. Мой хороший. Черный волк принялся покрывать легкими поцелуями лицо своего жениха. Такой красивый, такой нежный, такой храбрый, такой сильный – самый, самый лучший. И только его. Его сокровище, его солнышко, его Рыжик. Шоё заплакал. Никто и никогда не относился к нему с такой нежностью, никто не восхищался им так, как делает это альфа, никто не заботился о нем так, как черный волк, никто не любил его так, как Тобио. Его Тобио. Теперь только его. Рыжий волчонок принялся в ответ целовать своего жениха. Это была ночь, наполненная нежностью и искренним чувствами. Следующий месяц они провели вместе. Просыпались всегда вместе, позволяя себе пару минут ленивых поцелуев перед подъемом. Завтрак теперь готовили две омеги, поэтому приходилось ждать значительно меньше. Хотя, если бы младший альфа не норовил каждый раз подойти и поцеловать за ушком или огладить рукой округлые бёдра, он был бы готов еще быстрее! Даже на охоту Рыжик всегда шёл вместе с Тобио. Первое время черный волк наотрез отказывался брать омегу с собой: «Малыш, это не за бабочкой гоняться, как в детстве. Это охота на крупного зверя. Я очень боюсь за тебя». Шоё было приятно, что о нем так переживают и, хоть он и очень хотел, не стал больше проситься. А потом неожиданно для всех Коуши предложил сходить на охоту всем вместе. Рассказал, как они с Дайчи раньше ходили на дичь вдвоём, подстегнув Рыжика вновь проситься с женихом на охоту. Тут уж Тобио не мог отказать. И, хоть он понимал, что его омега далеко не слабый, очень удивился, когда увидел, что омежка смог принести тушку молодого кабанчика. Многие пары не достигают того уровня взаимопонимания и доверия, на который вышли Шоё и Тобио, за много лет. Они буквально чувствовали настроение и эмоции пары, словно были соулмейтами. И, казалось, раз так в их жизни больше не будет проблем, однако… День церемонии наконец настал. Пару разлучили сразу после пробуждения, даже не дав время на то, чтобы пожелать доброго утра: «Потому что по традиции жених не должен видеть невесту до свадьбы». Именно, что невесту! Хоть Шоё и был парнем, он в первую очередь был омегой, поэтому его должны были облачить в женский свадебный костюм. Коуши колдовал над ним с самого утра. Сначала старший омега помог Рыжику принять ванну. Его кожу тщательно оттирали от грязи, после вмазывали пахучие масла и…Боже, стыдно-то как! Помогали брить лобок! Хината никогда в своей жизни еще не краснел так сильно. После омовения по традиции омеге нужно было постричь волосы. За месяц волосы Хинаты отросли на несколько сантиметров и стали больше напоминать каре, поэтому старший омега хотел лишь состричь лишнюю длину. Шоё же сказал, что хочет короткие волосы. Многие омеги носили длинные волосы, как женщины. Тот же Коуши убирал свои волосы в высокий хвост до лопаток. Такие причёски делали представителей этого пола ещё более женственными. Хината же хотел показать будущему мужу, что хоть он и не так силён, он сможет стать ему надежной опорой и прикрыть его тыл. От такой короткой длины волосы слегка топорщились и вились на кончиках. Но рыжему омеге нравилось. Он хотел оставить такую причёску, но по традиции Хината был обязан вплести в волосы бусины из минерала, который добудет его будущий супруг во время трехдневной охоты. Альфа отправлялся в горы за камнем, который позже кузнец превращал в свадебное украшение для омеги. У Хинаты загорелись щёки, когда серебряный волк достал бусины, сделанный из чистейшего янтаря: Кагеяма часто говорил Шоё, что он его персональное солнышко. Позже старший омега помог ему облачиться в свадебный костюм. На его груди был надет белоснежный топ, расшитый золотыми нитями – Шоё долго отговаривал старшего от этого: «Это слишком! Я же не сын вождя или главного охотника этого племени!». На что получал неизменный ответ серебряного волка: «Ты мой младший братик, а значит должен быть самым красивым в племени!». Шоё пришлось сдаться. На руках переливались в солнечном свете парные золотые подвески со знаком семьи Савамура, который после обряда омега должен будет поменять на серебряные подвески со знаком семьи Кагеямы. На ногах же были не привычные омеги штаны, а юбка. Белая, с вышитыми золотыми нитками узорами родного племени Хинаты, юбка с вырезом до середины бедра! Ну, правда, почему свадебный наряд такой открытый! На плечах омеги покоилась легкая белая накидка, говорящая о невинности юноши, вступающего в брак. Большую часть времени они потратили на грим. В отличии от рисунков на теле альфы – просто полоски на разных частях тела и лице! – омегу должны украшать сложные знаки, каждый из которых имеет своё определённое значение. Над правой бровью Шоё нарисовал три красных точки разного диаметра, которые говорили о его успехе в охотничьем ремесле. Три вертикальные полоски, нарисованные золотой краской под глазами, говорили о его, пусть не самом, но довольно высоком статусе, которой он носил, как бывший член своего племени. Полоска на губе белого цвета, как доказательство того, что первый поцелуй омеги достался его альфе, завершала его рисунок. Шоё был неотразим. На закате с улицы послышались звуки музыкальных инструментов. Омеги, ещё раз проверив свои наряды, обратились в волков и поспешили выйти. На главной поляне был разведен большой костёр, рядом с которым построили небольшой помост. Недалеко стояли деревянные столы со всевозможной дичью, которую поймали на трехдневной охоте альфы. Вокруг костра бегали маленькие дети и танцевали незамужние омеги, которые хотели обзавестись парой. На свадьбу также пришли и гости из соседних племен, с которыми у Карасуно были хорошие отношения: Некома и Шираторидзава. Пришли вожди этих племен и их ближайшие товарищи. Вождь Куроо привёл свою омегу, Кенму. Как только серебряный и рыжий волки прибежали на поляну воцарилась тишина. Серебряный волк чуть подтолкнул рыжего в спину, а затем занял своё место рядом с буро-чёрным волком. Младший омега взошёл на помост, на котором его уже дожидался чёрный волк и старший Укай, который сам вызвался проводить церемонию обручения. По традиции новобрачные только сейчас могли увидеть лица друг друга, поэтому, как только Укай одобрительно кивнул, волки поспешили обратиться. Оба замерли. Шоё пораженно уставился на Тобио. Альфа был одет лишь на половину: Его ноги были облачены в черные кожаные штаны, грудь была полностью открыта, являя всем шрамы, оставленные медведем в недавнем бою, на плечах его висел тёмно-синий плащ, который он должен будет подарить своей паре в знак обещания всегда быть вместе, в конце церемонии. Кагеяма, кажется, перестал дышать. Он смотрел на божество. На самую прекрасную, чистую, невинную и, в то же время, самую храбрую, сильную и воинственную омегу. Кагеяма готов был сказать тысячу комплиментов своему любимому, но не успел произнести даже одного: — Мой! Спустя секунду на полянку перед помостом выпрыгнул огромный серебряный волк, чьи глаза отливали изумрудами. Следом за ним прибежал маленький двухцветный волк. Они поспешили обратиться. — Шоё! Парень немногим выше Хинаты, чьи волосы были светлыми на концах, подскочил к рыжему омеге, сжал его в своих объятьях, что было сил и заплакал. Рыжий омежка, издав задушенный всхлип, сжал его в ответ. Тем временем прозвучал голос высокого серебряного альфы: — Немедленно остановите свадьбу! Хината Шоё – моя омега! Воцарилось полное молчание. Никто из присутствующих не понимал, что происходит. Тишину нарушил громкий рык чёрного волка. Тобио, обратившись волком, прыгнул прямо к ногам говорящего и зарычал, закрывая своим телом, всё еще сжимающих друг друга в объятиях омег. Всё племя в растерянности наблюдало за разворачивающейся сценой. — Хината Шоё был обещан мне после заключения союза между Некомой и Юкигаокой. Он должен быть моим мужем! Хината подал голос: — Я-я не согласен. Племени был обещан омега одного из главных охотников. Юноша с серебряными волосами подошёл ближе: — Племя разгромлено. Ты единственный выживший омега… Поэтому должен стать моим мужем. Черный волк неожиданно громко зарычал и бросился на соперника. Альфа из Некомы обратился в волка и отпрыгнул, приняв настороженную стойку. Прыгнув к нему, Кагеяма принял такую же стойку. Началась битва. Битва за омегу, за честь и за правду. Волки кружили друг вокруг друга, затем сцеплялись когтями и зубами. На шкурах альф появились красные пятна, оставленные багровой кровью, лапы дрожали, а из груди рвался звериный крик. Когда серебряный альфа был готов снова прыгнуть на врага, его загородили. Рыжий омега сел между лап черного и громко зарычал. Он не принижал силу альфы, а показывал свою преданность и готовность идти с ним до конца. Черный волк ткнулся носом в холку омеги и услышал ответное мурчание. Серебряный волк понял, что как бы он не старался, омега не будет его и убежал. Племя понемногу отошло от этой сцены и стало подходить к паре. Не обращая более ни на кого внимание рыжий и черный, волк смотрели друг на друга. Неожиданно черный волк наклонился к ушку омеги и куснул его. Рыжий, встав на задние лапы, сделал тоже самое. Обряд! Они проводили обряд самостоятельно. Под удивленные порыкивания членов племен они соединили носы и пофыркали. Признали друг друга законными супругами, партнерами. Альфой и омегой, связанными вместе. Неожиданно прозвучал голос главы племени: — Альфа и омега, связанные вместе. Боги благословили этот священный союз, и отныне ваша любовь будет сиять в свете небесного святила. Как они вернулись домой, Шоё помнил смутно: поздравление гостей, танцы около костра и даже его старый друг, которого он увидел спустя столько лет, – все это прошло словно мимо него. Однако даже сквозь пелену задумчивости и растерянности он явственно ощутил мягкое прикосновение губ на загривке. Омега вздрогнул. Только теперь оказавшись в их комнате, оставшись наедине, Шоё вспомнил, что завершением каждой свадьбы является брачная ночь. Ладошки вспотели. Рыжик хотел повернуться, как почувствовал большие ладони в низу живота и тихий шёпот: — Малыш, позволишь? Позволишь показать, насколько ты особенный, как сильно твой альфа любит тебя, как твое тело может принимать ласку? С каждым последующим словом узел в низу живота омеги скручивался всё сильнее, а сердце заходилось в бешеном ритме: — Я-я тоже… хочу показать, к-как я люблю альфу, как рад наконец стать его мужем, и, – омега на секунду отвёл взгляд, а потом решительно заглянул в глаза мужу, не обращая внимание на собственные горящие алой краской щёки, – К-как я буду счастлив вынашивать его щенков. Через секунду омега оказался прижат к кровати, а его губы захватил в плен альфа. Он мягко сминал верхнюю, покусывал нижнюю, зализывая маленькие ранки – хотел показать всем, что отныне он единственный, кто может касаться этого омеги, кто может видеть, как краснеют щечки и переливаются яркие янтарные бусины в свете ламп, когда омега в смущении встряхивает головой. С головы и до кончика хвоста – его. Только его сокровище. Альфа задрал подол белоснежной юбки и принялся покрывать каждый миллиметр кожи омеги сладкими поцелуями. Мягко целовал маленькие ступни, проходился по коленкам, слегка прикусывая кожу после каждого прикосновения, и оставлял совсем невесомые поцелуи на внутренней стороне бедра – делал всё, чтобы не искушенный любовными утехами омега метался из стороны в сторону от накопившихся чувств. Хината, хоть и неловко и совсем неумело, тоже старался доставить партнеру удовольствие. Он гладил спину альфы, разминая напряженные мышцы и покусывал мочки ушей своего мужа, утягивая его за собой в пучину удовольствия. В племени существовало поверье: если в первую брачную ночь омега понесёт от своего альфы, значит брак будет крепким и счастливым. Поэтому Кагеяма Тобио собирался сегодня оплодотворить свою омегу – доказать, что только он способен сделать Хинату Шоё счастливым. И смотря в глаза напротив, видя в них ответную любовь, он был уверен, что прав. Из воспоминаний его вырывает рык маленького волчонка под ухом. Дайчи одобрительно боднув головой Кагеяму в плечо, вместе с Коуши направились к себе домой. А рыжий волчонок сел перед ним и радостно завилял хвостом. Кагеяма Таки. Их старший с Шоё сын. Бойкий альфочка, который встречал горячо любимого родителя с каждой охоты, дожидаясь его у главных ворот. Схватив за вторую лапу, он вместе с отцом потащил тушу к их дому. На пороге, стоило им подойти к крыльцу, на Альфу прыгнули две омежки: черный волчонок и рыжий, на хвосте которого проглядывали пятна иссиня-черного цвета. Кагеяма Юма и Маса. Маленькие непоседы принялись с интересом обнюхивать добычу. Близняшки родились на четыре месяца позже альфочки и были очень привязаны к родителям – настолько, что каждый раз начинали плакать если никого из них не оказывалось рядом. Поэтому, когда приходилось идти на охоту, кто-то из них двоих обязательно должен был остаться с малышами. Чаще всего это был Шоё. Кстати, о нем. Ныне Кагеяма Шоё лежал на крыльце и лениво обмахивал себя хвостом. В форме волка переживать беременность было намного проще. Хината был беременным в третий раз и сейчас ожидал целый выводок. Его живот был невероятных размеров, поэтому в основном весь день Шоё проводил, лежа на крыльце и приглядывая за тремя непоседами. Оставив тушку у ворот и отправив волчат играть на лужайку, Тобио подошел к супругу. Черный волк наклонил голову и ткнулся носом в мордочку рыжей омеги, услышав удовлетворенное мычание. Обойдя Шоё, Тобио лег позади него и обнял хвостом и лапами: защищал. Рыжий волк принялся лениво вылизывать морду своего мужа – жара и беременность отнимали у него все силы, но поласкаться с Тобио было для Шоё жизненной необходимостью. Маленькие ещё не родившиеся волчата всегда чувствовали, когда отец находился рядом и почти сразу успокаивались, стоило омеге прильнуть к мужу. Смотря на своих детей, которые в форме волчат игриво перекатывались на траве, вдыхая аромат своего любимого омеги, уткнувшись в его холку, Кагеяма вдруг понял, что вряд ли найдется на этом свете альфа счастливее его.