Космические Бродилки

***

      Минсок не помнит точную дату, когда они впервые познакомились. Но наверняка тогда шел дождь бесконечным потоком воды, а может и снег валил не переставая, возможно даже, было внештатное землятресение. Совершенно точно погода в тот день давала уйму предупреждений, которым Минсок по своей глупости не внял. Он тогда, облокотившись на горячий капот, смотрел, прищурившись, на огромный бархан в дали и прикидывал успеет ли добраться к городу до того, как на горячий рыжеватый песок спустится холодная ночь. Мессор периодически мигал сообщением об отсутствии сети: Армукския являлась весьма удаленной от Содружества планетой, а поэтому основные пути космической связи просто напросто не доходили до неё, обрываясь на подступах. Сюда можно было добраться лишь на крепких, грузных судах, которые чем-то напоминали толстокожих бегемотов. Белку пришлось оставить на орбите: она была слишком маленькой по сравнению с этими гигантами. К тому же, Минсоку было по-просту жаль свой легкий, манёвренный и быстрый корабль, который немедленно бы заскучал среди палящего солнца и пыли. Минсок горестно вздохнул, мысленно отправляя Белке волну спокойствия — нужно всего лишь завести в город товар и можно будет вновь бороздить космическое прострастранство. Противный песок забрался даже в глаза, не говоря уж об обуви. Минсок поправил тряпичную повязку на лице, которая оставляла лишь тонкую полоску для обзора и громко хлопнул дверью, заводя мотор. Машина зарычала и тронулась с места, рассекая колесами барханы.       В городские ворота Минсок въехал, когда солнце уже красным пламенем заходило за горизонт. Маленькие улочки каменного города посередине пустыни тянулись куда-то вглубь, тяряясь в холодной тиши. Они были настолько узкими, что массивный вездеход не мог втиснуться в них своими толстыми колесами. Минсок спрятал ключи в карман и, убедившись в том, что синие, немного излахмоченные от времени тряпки делали его силует практически безликим, напоследок проверил товар и аккуратно спрятал резную шкатулку в карман, прячущийся в многочисленных складках одеяния.       Он пристально посмотрел по сторонам и, убедившись в отсутствии нежелательных наблюдателей, нырнул в хитросплетение городских тропинок. С Тао их связывали не слишком теплые и доверительные отношения: один при любом удобном случае поднимал цену за доставку товара, другой всячески этому противодействовал. Несмотря на это, оба временами вполне успешно шли друг другу на уступки, а при появлении особо экзотического товара каждый знал к кому стоит обратиться. Они зарабатывали друг на друге около трёх лет, при этом видевшись от силы раза четыре. Но и этого хватило чтобы понять, что изворотливый в торговых делах, временами капризный Хуан Цзытао и до ужаса упрямый перфекционист Ким Минсок имеют мало общего. Именно это стало главной причиной того, что весьма удачливый поставщик вместо почетного места в Клане Цзы выбрал холод далёких звёзд. Ближе к центру улицы оживились: из трактира доносился громкий хохот и звон бокалов, как-то по мелодичному шуршали яркие одежды прохожих, где-то невдалеке ржали устало лошади… Минсок сжал в руке бластер, настороженно прищурившись.       С самого начала новое задание от Тао не вызвало у него особого энтузиазма. Достать Лавэ — весьма редкий сорт жемчужин прямиком из солнечной Лирии, оказалось не так уж сложно, главное: внимательно слушать сплетни на шумных ярмарках и во время сунуть мешочек золотых в карман приторно улыбающемуся чиновнику. Это и беспокоило. Слишком легко получилось достать товар, слишком легко получилось доехать до места назначения  — все прошло подозрительно гладко и, каким бы профессионалом он не был, Минсока это настораживало, заставляя оглядываться по сторонам в ожидании подвоха. Он, всё также крепко прижимая к себе в кармане бластер, на всякий случай отправил Белке приказание вылететь с орбиты прямиком сюда. Да, местные без сомнения расценят это, как вторжение, но, черт побери, лучше быть триста раз оштрафованным и живым, чем просто мертвым. Минсок последний раз убедился в том, что хвоста действительно нет и усилием воли заставил себя успокоиться — лишние сомнения сейчас ни к чему. Нужно просто зайти во внутренний двор постоялого двора и отдать шкатулку с жемчужиной прямо в руки Цзытао. За дорогими товарами тот приходил всегда лично, захватив с собой, конечно, десяток другой телохранителей. На место назначения Минсок пришел ровно за 20 секунд до назначенного времени. Он, скрытый тенью дома, тихо ступал по земле, прижимаясь к стене. Тао не было. Обычно он ждал его, оперевшись на противоположную стену, но сейчас место пустовало. Не было совершенно никого. Минсок тяжело вздохнул и, снимая предохранитель, сделал два шага вперед. Что-то хрупкое, напоминающее чем-то стекло, вдребезги разбилось, разлетаясь на кусочки. Маскирующая ширма. — Пиздец. — заключает Минсок, пересчитывая количество полицейских бластеров, направленных на него. — Вы обвиняетесь по статье 87/а Уголовного Кодекса Армукскии о ввозе запрещенных товаров на её территорию.— четко говорит на своём выплёвывающим гласные языке майор. Его кожа своим оттенком чем-то напоминает песок, окружавший всё вокруг, и от этого становится вдвойне тошно. — Мы настоятельно просим вас пройти с нами. Руки тут же холодят тяжёлые наручники, шкатулка быстро конфискуется, отправляясь в руки майору. Минсока грубо толкают в сторону полицейского грузовика и тому ничего не остаётся кроме как материться сквозь зубы. Дверь с глухим грохотом захлопывается и машина трогается с места. Минсок раздраженно сплевывает: так вот почему всё было так легко — их с Цзытао просто взяли на живца, как простых неопытных воришек. Грузовик заносит на ухабах, колеса проезжаются по всем кочкам, а до полицейского участка ехать ещё двадцать-двадцать пять минут. Ровно двадцать-двадцать пять минут, чтобы отрубить себе кисти рук, а лучше научиться проходить сквозь стены или перемещаться в пространстве — провести всю оставшуюся жизнь на медных рудниках где-то в заднице этой гребанной планеты не было особого желания. Минсок устало горбится, опираясь локтями на собственные колени, веки кажутся свинцовыми и единственное чего сейчас хочется — это укутаться в теплый плед в кабине своего корабля и пить ароматное горячее кофе. Он привозил сюда, в этот самый город, товары со всей Галактики и проделывал это под носом властей сотни раз, ни разу не попадаясь. И вот надо же было именно сейчас армукской полиции активизировать все свои силы и направить их в нужное русло. Минсок, мысленно коря себя за невнимательность и излишнюю самоуверенность, устало посмотрел на свои руки. Знал же, знал же, что ловушка. Наймовые наручники мерно поблескивали внутренним светом и крепко обхватывали огрубевшую от сильного ветра кожу. Выглядело это донельзя обречённо. Стоп. Минсок удивленно сморгнул, на этот раз более внимально разглядывая металл. — Действительно наймовые. — нервно выдохнул он, не веря своему счастью. Найм являлся очень распространенным металлом в Армукскии. Отличаясь особой крепкостью и стойкостью к лазерным выстрелам, он имел одну особенность, которая нигде не применялась местными в условиях постоянной высокоградусной жары — найм терпеть не мог холод. При понижении температуры ниже тридцати градусов он постепенно терял всю свою хвалённую прочность.       Минсок тревожно прикусил губу. Возвращаться в прошлое не хотелось. Не хотелось вновь испытывать ту зиждющую пустоту внутри, такую болезненную и временами кровоточащую, что просыпаться ночами от выматывающих кошмаров было совершенно обычно в первое время. Это сейчас, спустя годы метаний из одного конца галактики в другую, боль внутри притупилась. Она стала вязкой, словно смола, и прилеплялась к внутренностям настолько тесно, что отделить ее от клеток было невозможно. И это медленно убивало. Его било под дых любое, даже самое незначительное воспоминание, и Минсок не мог с точностью сказать, сможет ли он пережить настолько яркое, до слез знакомое ощущение распирающей наполненности энергией. Родной энергии. Горячий воздух медленно затекает в легкие, они раскрываются в разные стороны, будто хотят обхватить весь мир. Выдох опаляет губы, и струйка воздуха снова рвется в высь, все выше и выше. Грудь ровно вздымается, с каждым разом опускаясь медленне, сердце замирает на мгновение, и за это короткое мгновение какая-то частичка Минсока, спрятанная глубоко внутри, загорается белым неопаляющим пламенем. Пламя холодное, искрящееся хрупкими кристалликами, оно вместе с кровью опутывает тело переплетением вен и артерий. Минсок почувствовал, как его тело одеревенело — Ůnözh oõnästa bumųda nełse — Nełse fõut. У рождённого снегом — Снег внутри. Сквозь шум в ушах Минсок слышит эхо упавших наручников на покрытый инеем пол. Серебрянные росчерки опутали тонким слоем всю поверхность, забравшись даже на потолок. Откуда-то сверху на ладонь аккуратно опустилась снежинка. Она кипельно белая, с острыми концами и переливающейся пушистой бахромой. Холодный снег среди жаркой пустыни — Минсок не может оторвать взгляд. Руки дрожат от переизбытка силы, а сердце бросается вскачь — Дар вернулся. Только спустя несколько минут становится понятно — что-то не так. Сквозь бронированный корпус слышен нарастающий гул перестрелки, дверь машины как-то опасно накренилась — того и гляди отвалится. На полицейских напали. Минсок, не теряя времени даром, с силой дергает дверь в сторону, и та послушно отодвигается —  подбили снарядом, практически сорвав с петель. Минсок осторожно выглядывает, оценивая ситуацию: полицейские рассредоточились по периметру улицы, обороняясь от нападавших — судя по татуировкам на лице — конкурентов клана Цзы. Их на самом деле не так уж и много: десять свирепых морд попеременно выглядывали из-за ограждений, успешно отстреливаясь. Внимание полицаев было полностью сконцентрировано, и, кажется, во всей этой суматохе про арестованного они вообще забыли. Этим было грех не воспользоваться. Минсок быстро выскальзывает из укрытия, и стремительными перебежками, добирается до машины майора. — Да где же, — откашливаясь, тихо шепчет себе под нос он, обшаривая взглядом местность. Майор должен быть где-то рядом — кто-то должен командовать обороной. Минсок усмехается, наконец-то замечая фигуру в погонах и, не раздумывая, быстро хватает с земли бластер. Оружее чужое, непривычное, но вполне способно выстрелить, пусть и с огромной отдачей. Палец плавно нажимает на курок и тело в прицеле тут же падает на землю. — Есть! — Минсок подрывается с места, перепрыгивая через капот. Но не успевает он и подумать о своей победе, как стремительная тень молниеностно проносится мимо, выхватывает шкатулку из кармана упавшего тела, и так же быстро юркает в переулок. — Стоять! —  разъяренно шипит Минсок, не собираясь отставать. Он рвется вперед, сокращая отрыв многочисленными срезами, о которых узнал еще года два назад. Юркий силует впереди нервно оглядывается, а потом резко заворачивает за угол — как раз в руки подоспевшего второго отряда полицаев, пришедшего на выручку. Минсок ненадолго сжимает зубы, сосредотачиваясь: кончики пальцев знакомо-незнакомо щиплет, а потом, подчиняясь плавному взмаху кисти, ледяная кромка мягко стелет дорожку под ногами. Минсок подается вперед, чувствуя как от скоростного скольжения пыльный ветер ударяет в лицо и скрипит подошва. Он манёвренно залетает в тот самый поворот, чудом не попадая под пули, и, толкнув впереди стоящего полицая, залетает за спину засранца, укравшего товар. Тот чуть было не прикладывает его какой-то железкой, но Минсок вовремя кидает вперед комок льда, отвлекая. К чести незнакомца можно сказать, что он весьма резво отпрыгнул в сторону, уклоняясь, да вот только Минсок уже успел вырвать у него из-за пояса сумку, с заметно выпирающей шкатулкой. А дальше творится полная чертовшина: сверху откуда ни возьмись спрыгивает ещё одна банда какой-то местной мафии, притесняя легавых, Засранец швыряет в толпу что-то убойное, а сам Минсок еле успевает контролировать ледяную дорожку под сапогами, своё собственное дыхание и ситуацию в общем и целом. Надолго его не хватает — уже на следующей улице кисть с непривычки немеет и энергия затухается, превращая лед в крошки.       Дальше Минсок бежит сам, петляя в улочках и пугая своим появлением ночных прохожих. Ноги гудят, а легкие вообще жжёт так, что их хочется выбросить наружу. Кажется, еще десяток минут и он свалится без сил. Не успевает Минсок подумать об этом, как ко всему прочему откуда-то сбоку, близко-близко слышится рёв мотора и грохот выстрелов. В следующий момент на ту же улицу выруливает машина с оторванными дверцами, а за ней явно агрессивно настроенный патруль. В голову не приходит ничего лучше, чем оттолкнуться от пружинистой вагонетки и с грохотом запрыгнуть, зажмурившись на мгновение от страха, на бампер, когда машина ненадолго затормаживает на повороте. Водитель от неожиданности дергается, но все же справляется с управлением и выруливает на более ровную дорогу. Минсок, намертво вцепившись в машину, приподнимает немного голову и сквозь мельчешащие от ветра волосы бегло смотрит на человека за рулём. — Опять ты?! Незнакомец, каким-то чудом услышавший его крик среди всего этого шума, беспечно пожимает плечами. Потом ненадолго задумывается и кивает на сиденье рядом с собой. — Если ты меня скинешь, — обещает Минсок, захлебываясь ветром. — я, падая, прострелю тебе шины. Водитель, явно не различив половину слов, но правильно оценив посыл, сжимает руль крепче и жмет на педаль, чуть затормаживая. Минсок делает глубокий вдох-выдох и, опираясь на выступающую покрышку и остатки двери, неуклюже залетает внутрь. Машину будто бы специально в этот же момент заметно встряхивает и Минсока по инерции откидывает назад — прямо на дорогу, под колеса. Лишь только схвативший вовремя за руку воришка спасает его, втягивая в салон. — Ага, — откашливается Минсок, смаргивая испуг. — Спасибо. Он поворачивает голову, чтобы рассмотреть своего то ли врага, то ли соратника, но замечает лишь неясную фигуру, облаченную в то же безликое тряпье, что и он сам. Разве что более темное, плотное, скрывающее под собой, если приглядеться, металлическую броню с прикрепленной к ней различными устройствами, половину из которых, Минсок, к своему удивлению, не мог точно идентифицировать, хотя, исполняя поручения клана Цзы, видел оружия достаточно. А потом он понимает — это монстиец. И это полный пиздец. — Нам нужно выбраться из города, — говорит он очевидное просто потому, что понятия не имеет в чем заключается мотивация поступков человека рядом и как реагировать на его неожиданную помощь. — Неподалеку есть Перевал, там должны быть торговые корабли. Машину резко заносит на повороте и их обоих встряхивает, а сзади кузов краем задевает лавку с овощами, разбивая её вдребезги. Они пролетают через рынок, словно смерчь, сметая всё на своём пути. Это даёт им фору, тормозя погоню. — Направо срез! — Мы не пролезем! — кричит незнакомец. Голос у него звонкий, подмечает Минсок, будто бы певучий. Его слышно даже сквозь рев мотора. — Пролезем, нужно только держаться стены и притормозить. — Да блять! — Либо ты веришь мне, — с нажимом говорит Минсок, наклоняясь к нему. — либо нас окружают и отправляют на каторгу, если не на казнь. — Хорошо, — нервно оглядываясь, соглашается временный союзник. — нас скоро нагонят и начнут стрелять. Ты — за руль, я отвлеку. Они тормозят, быстро меняясь местами. Сзади всё более явно слышен звук приближающейся погони. — Хорошо стреляешь? — Не только. — усмехается он и, практически не целясь, сбивает ближайшую машину, попав в шину. Минсок уверенно давит на газ, двигатель взрыкивает и машина срывается с места, поднимая клуб пыли. Они мчутся по широкой улице, словно бешенные, прекрасно понимая, что любое промедление стоит им жизни. Наемник, словно играючи, успешно отстреливается, его руки не дрожат, но платформа слишком неустойчива, чтобы пули абсолютно всегда достигали цели. Выстрелы обоих сторон царапают стены домов, сметают торговые лавки, и не ровен час, заденут кого-то из прохожих. «Нужно срочно выруливать к воротам, — мрачно думает Минсок. — Одно дело перестреливаться на пустых улочках, совсем другое — на многолюдных.» Он чуть наклоняется в сторону, придерживая одной рукой руль, а второй, пока никто не видит, с усилием сосредоточившись, выталкивает из-под кожи ладони колючий ледяной шарик, а затем ещё один, но меньше, а потом ещё и ещё. На много его не хватает — накопившаяся энергия снова иссякает. Минсок чувствует, как от изматывающего напряжения, его начинает мутить, а из носа к губам скатывается капля крови. Вынужденному коллеге тоже не приходится легко: его пару раз сбивает с ног, а от одного особо мощного выстрела ненадолго оглушает. Ворота города обоим кажутся вымученным спасением, они проскакивают мимо охраны, сшибая балки на своём пути. — Заблокировано. — сообщает монстиец, метнув напоследок что-то незнакомое в крепостную стену. — если успеем добраться до нейтральной зоны, то они не будут нас преследовать — слишком хлопотно оформлять бумаги. — Ехать немного, — кивает Минсок. Они едут в напряженном молчании, постоянно оглядываясь, ещё полчаса. И только когда колеса машины, пересекают границу между прилежащей к городу территории и вольной пустыней, оба облегченно выдыхают, тормозя в теньке у высокого бархана. — Это какой-то пиздец сейчас был. — срывая с лица маску, эмоционально, на одном выдохе, выругивается наемник. — Такого кипиша я ещё не поднимал — ужас. Минсок многозначительно молчит, полностью согласный с каждым словом, аналогично снимает маску, в которую набилось уже достаточно песка, и встряхивает её, с какой-то за себя говорящей ожесточенностью. Они снова замолкают, постепенно приходя в себя, попутно встряхивая свои вещи и проводя ревизию оружия и запасов воды. — Мало осталось. — констатирует Минсок, сгрузив пустые бутыли в общую суму. — Надо пополнить запасы. — Может сзади что-нибудь есть? — спрашивает, аккуратно раскладывая свои приборы по карманам, закрепкам, оружие и примочки монстиец. Минсок кивает, и они, не сговариваясь, плетутся к багажнику. Крышка ни с первого, ни со второго раза не поддаётся. — Пойду поищу чем поддеть, — задумчиво сообщает Минсок, но не успевает сделать и шага. Изнутри доносится стук. Они переглядываются, решая, не показалось ли, но за первым стуком доносится второй и третий. А потом под крышкой кто-то сдавленно, но от этого не менее оглушительно чихает. — Та-а-а-к, — не предвкушая ничего хорошего, тянет Минсок. — Приготовься, — хмуро командует наемник и приставляет к машине какой-то попискивающий прибор. Что-то взвизгивает. А затем с негромким гулом медленно приоткрывается багажник, внутри которого, повязанный сверху до низу геоновыми веревками лежит незнакомый пацан. Они втроем ненадолго замирают, пытаясь осознать происходящее. — Вмамуых, — мычит сквозь кляп пленник, промаргиваясь от яркого света. — Ясно, — отмирает, смаргивая недоумение, монстиец. — Сейчас попробую тебя освободить, только ты не дергайся. Если что-то пойдет не так — мычи. Минсок предусмотрительно делает шаг назад и не жалеет об этом: монстиец жестом фокусника непонятно откуда достает лазерную пилу и, не глядя, проводит ею по путам, разрезая их. Разноцветные искры тут же рассыпаются в разные стороны, оседая на песок. — Вуа-ля, — хмыкает наемник. — Кляп сам доставай. Неожиданный пассажир тут же выпрыгивает из машины и, заплетаясь в собственный ногах, валится лицом в горячий песок. Потом он мычит что-то неразборчивое, резко дергается в сторону, подняв столб пыли, скукоживается всем телом, подбирается и стремительно ползет гусеницей куда-то вперед, не поднимая головы из песка. — Он ёбнутый, — заключает монстиец. — Причем нами. — соглашается Минсок. — Машину знатно трясло на поворотах. — Интересно, как долго он будет ползти? До следующего населенного пункта уйма километров и неизвестно, не решит ли кто-то им поживиться. В любом случае, лишняя обуза мне не нужна: и так в ближайшее время, после всего этого дерьма, для меня рынки будут закрыты. — Не только для тебя, — хмурится Минсок. — Ты спутал мне все карты. — Будем честны: мне абсолютно на тебя плевать. — наемник показательно сплевывает под ноги и идет к машине. — Спасибо за честность. — кривится Минсок. — Но давай не будем забывать в чьих руках твоя сумка. — В том-то и дело.- скалится собеседник, заводя мотор. — Она моя. Минсок хмурится и снимает сумку с плеча, а затем тянется к замку, но его тут же ударяет слабым, но ощутимым разрядом тока. —  Защита, завязанная на идентификацию личности. — понимает он. — Возможно не сразу, но я смогу ее взломать. — Может быть. — легко пожимает плечами монстиец. — А может и нет. Минсок снова закидывает сумку на плечо, удивляясь каким чудом она за все это время не слетела, быстрым шагом доходит до машины и, хлопнув дверью, садится напротив.       Между ними повисает напряженное молчание. Они отворачиваются друг от друга, не чувствуя ничего кроме весьма оправданного недоверия и тупого раздражения. Адреналин погони слетел и уже ничего не прикрывало нелицеприятной правды: Нейтральная Зона пересечена, а значит впереди на несколько километров растянулась голая пустыня, в которую без веской причины не суются даже сами местные. Даже если каким-то чудом они найдут торговый путь или, что еще менее вероятно, наткнутся на какой-нибудь мелкий городишко или деревеньку, всё это окажется бесполезным: полиция Амруксии стоит на ушах, что делает сбыт товара чрезвычайно опасным.       Присутствие монстийца ситуацию еще больше ухудшало. Минсок знал о них не то чтобы много, но и обычных слухов, кишащих по всему Союзу, хватало для заключения — худшего напарника ему не найти. Население звездной системы Монсты было поголовно пришибленным на всю голову. Концентрация этой пришиблинности распределялась по градиенту от Z до W, причем, что показательно, последнюю планету можно было не учитывать, так как ее монстийцы благополучно проебали, превратив в нелицеприятный комок химикатов и радиации.  Но на всю галактику они прославились не этим. Весь Союз знал их как свору больных на голову наемников, вооруженных собственными непонятными, но очень эффективными примочками. Связываться с представителем этого народа было сущим сумашедствием. И, кажется, Минсок сходит с ума. Хотя бы потому, что слышит это: — Мы не справимся поодиночке. Минсок удивлен настолько, что не может даже ничего добавить. — Не пойми меня неправильно: я не испытываю к тебе абсолютно никакой симпатии, — нехотя поясняет монстиец. — но сам факт того, что в радиусе десятка километров, кроме меня, тебя и того сумашедшего — указывает он на уже запыхавшегося бывшего пленника. —  заставляет задуматься над перспективами сотрудничества. Минсок фыркает и немного расслабляется. — Что предлагаешь? — У меня есть кое-что. — хитро оскалился монстиец, доставая не пойми откуда переливающий сталью шар размером с кулак. — Этот шедевр моей инженерной мысли делает просто изумительный отвод глаз. Применившего будет невозможно узнать врагу. — Звучит как наебка. — вкладчиво заметил Минсок. — Что есть, то есть. — беспечно хмыкнул наемник. — Выбора все равно у тебя нет. — У меня? То есть ты применять это на себе не будешь? — Верно подмечено. Не успел Минсок возмутиться, как машину резко встряхнуло. — Хорололо! — раздался крик снаружи. Минсок нахмурился и спешно схватил бластер, выходя из машины. Наемник, осторожно ступая, последовал за ним. Они медленно выглянули из-за капота, ожидая нападения, но единственное, что они заметили это силуэт распластавшегося прямо на горячем песке человека. — Слышь, — настороженно пнул его монстиец. — ты чего вернулся? Сам же уполз. — Вигате! — обрадованно заулыбался, приподнимаясь, беглец. — Павуо — вырвалось само собой у Минсока, а чем он тут же пожалел: незнакомец, услушав знакомые слова, немедленно вцепился в его руку. — Момуккоричжи ма муви он, ча щигани опсо! Ное мирэнын паро сансанэ таллёссо, турёум ттауин борё урин. Кырэдо дуэ! Модын ёльсуэн ноеге иннындэ. — Ты что-нибудь понял? — Нет, — соврал Минсок. Прекрасно понимая, что раскрывать все карты первому встречному чрезвычайно опрометчиво. — Я знаю лишь пару общеизвестных фраз. — Отлично, — оживился наемник, похлопывая карманы в поиске чего-то. — Есть прекрасная причина проверить мое изобретение. — Может не стоит? Кажется, он попросил взять его с собой и может лучше… — Нам не нужна неопределенность! — азартно прервал монстиец и защелкнул браслет на чужой руке. — Эй, прием, ты меня понимаешь? Тот замер, будто бы вслушиваясь во что-то внутри себя, а потом, растерянно кивнув, с видимым трудом проговорил: — В г ла ве шум ит  Непри вы шно. — Не больно? — забеспокоился Минсок, присев рядом на корточки. — Не должно. — заверил монстиец, с любопытством наблюдая за экспериментом. — По крайней мере изначальный кризис-этап он пережил. — Пережил? Минсок не смог сдержать в своем голосе раздражение. Его злил наемник, разрушивший все его планы и делающий вид, что все в порядке, считающий проведение проверки своих железок в данный момент — прекрасной идеей. А еще его злило то, что ему самому вдруг стало не все равно. — Итак, — решительно сказал Минсок, оглядывая обоих. — Сейчас мы все втроем садимся в машину. Затем подключаемся к местной частоте и ищем хоть какой-то сигнал поблизости. Пока его нет, едем вдоль нейтральной линии, не заезжая вглубь открытой пустыни и не попадаясь на глаза полиции по другую сторону. Пока мы на нейтральной территории нас не тронут. — Решил покомандовать? — пренебрежительно хмыкнул наемник. — Именно. — любезно подтвердил собеседник. — Проблемы? Обстановка резко накалилась. С запада откуда не возьмись налетел прохладный ветер, поднимая шлейф песка, накатывающий волнами. Две острые человеские фигуры, облаченные в бесформенную одежду, ярко выделились на фоне спускающегося к горизонту солнца. — Нет, — обманчиво спокойно оскалился монстиец, показательно проверяя металлические браслеты на своих руках —  в твоих словах есть зерно истины. На границе иногда располагаются стоянки местных. Понятия не имею, как, где и зачем они их ставят, но можно попробывать их найти и договориться. Жаль, что у меня всего один разговорник, да и то — настроенный лишь на общий. Но это пока. — Не думаешь, что проводить подобные испытания на ничего не понимающих людях как минимум подло? — Нет, не думаю. Я не причиняю вреда без особой причины. — отрезал наемник. — Как непривычно слышать это от монстийца. — съязвили в ответ. — Неужели? О, ты так часто в прошлом имел дело с моим народом, кто бы мог подумать. — Мне хватило и одной встречи. — гневно выплюнул слова Минсок, чувствуя как к кончикам пальцев подступает холод. — Да ладно? — ощетинился монстиец, сжимая в кармане бластер. —  Что ты вообще… — Тьихо.  — прервал их хриплый голос, разрезавший напряжение. Оба резко вздрогнули и замолкли, недоуменно обернувшись. — Солнцце заходдит. Пластинны нагрелись, нужно спускать их. — все так же хрипло и с запинкой, зажмурив глаза продолжил спасенный. — Какие еще пластины? — нахмурился монстиец убирая из кармана с бластером руку. — Они близко. — сбивчиво ответили ему. —  Нагревались весь день и теперь будут держать тепло внизу. Внизу проходы. Они… Они не круглые… Их много… Они как…как… — Соты? — подсказал множество раз услышанное от местных торговцев слово Минсок, подходя ближе. — Да. Они близко друг к другу. Но все равно холодно. А снаружи жарко. Снаружи люки… Они через… Через… Рядом один есть. Там! — рука дернулась куда-то вдаль — В ту сторону. — Сколько там Амруксцев? — продолжил расспрашивать Минсок, даже не веря до конца, что получит ответ. — Немного. У них бусы горячие. — Вот такие? — монстиец коснулся нижней трети бедра, послышался короткий звук и из кармашка выпали маленькие полуовальные камушки, плотно соприкасающиеся друг с другом. — Д-да. — Они примут их как плату за провиант? — Могут. Им нравятся как солнце прячется в украшениях. — Отлично, у нас есть шанс выжить. — с ироничным оптимизмом заметил монстиец. — А холмы, горы, гребни здесь есть? — тоже оживился Минсок. — Подожди, дай ему отдохнуть. У самих местных спросим. — остановили его. — Если все получится и нас не истыкают кольями. — С таким замечательным гидом? Откуда он вообще это знает? Тот пожал плечами, медленно открывая покрасневшие глаза, и заморгал. Его взяли под руки и поволокли к машине, усадив на сиденье. Следовало выдвигаться по указанному направлению. Мотор, зарокотав, отфыркал песок и внедорожник тронулся с места. — А вы вообще кто? — спустя несколько минут все же спросил у сидящих на передних сидениях новоявленный гид. — Хороший вопрос. Раз уж такая заварушка, думаю, есть смысл представиться. Я Чен, из всеми известного народа монстийцев и просто гений. — Минсок, человек. Сбежал сегодня вместе с ним от славной полиции под угрозой каторги. А ты? Освобожденный пленник вмиг побледнел. — Я… — задушенно всхлипнул он, отводя взгляд. — Я не помню. — Вообще ничего? — удивленно, но с таликой сочувствия переспросил наемник. В ответ ему только помотали обреченно головой. — Ну, исходя из обстановки, тебя похитили. — озвучил очевидное Минсок. — По внешности ты человек, но с тобой явно сейчас что-то не так. Ты странно себя вел, когда говорил про пластины. — Может побочка от применения разговорника или от пут, которыми ты был связан.  — озвучил догадку монстиец. —  Да и вообще, кто знает, чем тебя накачали. — Сейчас все в порядке. — заверил, мягко и неуверенно улыбнувшись, бывший пленник. — Отлично, — залихватски хлопнул его по плечу Чен, перекинувшись через коробку передачь. — Тогда тебе нужно придумать временное имя. — Но… — «Бек», подойдет? — Тогда уж лучше «Бекхен». — встрял Минсок. — Не думаю, что перевод с монстийского ему понравится. — Ты еще и на моем языке пару слов знаешь? — с подозрением заметил Чен. — Да и что ему может не понравиться! Звучит прекрасно, Бек, согласись. — «Солныш»? — Ну, а что? Ему подходит. — Меня оба варианта устраивают. — прервал спор сам обладатель нового имени. — Тогда здравствуй, Бекхен, будем знакомы. — удерживая одной рукой руль, а вторую протягивая для рукопожатия, искренне улыбнулся Минсок. — Привет, Бек! Добро пожаловать в клуб вольных путешественников вне закона. Будет пиздато, я уверен. Так что готовься! — азартно воскликнул Чен. Их совместные приключения начались.