***
Саске был рад, наконец, нормально пообщаться с братом. Он было почти забыл о всех своих бедах, если бы не посмотрел в сторону дальних парт в тот самый момент. Многие смотрели на Какаши и Сакуру, даже не подозревая, что сейчас у кого-то в аудитории разрывалось застывшее в отчаянии сердце. — Эй, посмотри на меня, — глухо, сквозь звон в ушах он услышал голос Итачи, а затем почувствовал его руку на плече, но это не помогло отвлечь внимание. — Саске, ты слышишь? Старший Учиха продолжал видеть леденящую пустоту в черных глазах не реагирующего на его просьбы брата, однако неожиданно для брюнета Саске вдруг поднялся и, стянув сумку, двинулся прочь из аудитории под вопросительные взгляды и перешептывания учащихся. Итачи тут же решил последовать за ним, зная, что лучше не оставлять сейчас парня одного. Извинившись перед учителем (что даже не заметил причину произошедшего), он все же получил разрешение на то, чтобы уйти за братом.***
— Какаши! — разорвав поцелуй, громко шепнула она. Сгорая от смущения, она легонько оттолкнула от себя Хатаке, прячущего под маской свои слегка улыбающиеся губы. Чертов Хатаке окончательно сошел с ума! В тот момент она услышала, как ребята впереди стали шептать что-то про Саске, и взгляд ее тут же приковался к выходящему из аудитории парню и Итачи следом за ним. — Что это с ними? — тихо прошептала она вперед мыслей. Беспокойство в ее голосе не осталось незамеченным, – Какаши проследил за ее взглядом, и в груди вдруг от знакомого чувства кольнуло. Хатаке не смог пресечь все мысли, которые возникли в его голове при оценке всей ситуации. — А его ты приглашала? — спустя какое-то время совсем неожиданно для Сакуры вдруг тихо спросил он, глядя на школьную доску. — Кого? — на всякий случай решила уточнить она, уловив сомнение в его голосе. — Саске. — Нет… А что? — произнесла Харуно, чуть нахмурив брови при взгляде на Хатаке. Он опять сомневался в ней? — Просто Итачи может позвать его с собой на вылазку с одноклассниками. Ты ведь не сможешь запретить ему поехать с остальными на отдых за свой счет, — сказал Какаши, все еще не глядя на розоволосую. Сакура с небольшим дискомфортом ощущала какой-то странный подтекст в его словах. — И к чему ты клонишь? — не успокаивалась Харуно, крепко сжимая пальцами свой карандаш. Пусть скажет это. — Мне кажется, тебе будет тяжело, если он будет рядом, — слишком спокойно пояснил он, несмотря на ревностный разбушевавшийся огонь внутри. — Какаши… Я думала, мы уже разобрались в моем отношении к Саске, — мягко ответила на это розоволосая в попытке успокоить Хатаке - она-то уже понимала, что он мог чувствовать, когда говорил нечто подобное. — К тому же Итачи уже услышал мое мнение по поводу его приглашения. Да, мне бы не хотелось, чтобы Саске ехал с нами, но его присутствие все равно никак бы на меня не повлияло. — Значит, выдвигаемся в следующую субботу? — резко вернулся к самому началу парень, заглядывая в свой телефон и снова путая мысли девушки. — А… да. — Хорошо, — только и ответил он. — Я… сейчас отправлю тебе тот пост, — добавила она, отчего-то чувствуя укол в груди. После этих слов Сакура переместила взгляд на свой телефон в небольшом смятении, и отправила Какаши публикацию со всей необходимой информацией. Урок подходил к концу и Харуно решила удостовериться в том, что Хатаке больше не ведет себя странно. Она взглянула на Какаши, и он, к счастью, ответил ей теплым взглядом, каким всегда и смотрел на нее, отчего ее напряжение стало спадать. Она улыбнулась ему и уже со спокойной душой продолжила вести свой конспект. И все же… ей не нравился тот факт, что Какаши, возможно, продолжал ревновать ее к Саске. Она старалась больше не думать об этом, поскольку это всего лишь было предположение. Во время сегодняшнего обеда Какаши ведь отвел ее в кафе неподалеку от академии, в которое всегда ходил сам, поскольку это было единственное место, где можно было занять столик с перегородками. На это воспоминание она и отвлеклась. Тогда она просто не поверила своему счастью, когда видела Какаши, медленно уплетающего еду без мешающейся на лице маски, а не молниеносно, пока никто не видит, как если бы от скорости поедания пищи зависела его жизнь. Некоторое время она не ела сама, любуясь чертами его лица, пока не встретилась с вопросительным взглядом серых глаз, до этого глядящих на порции с едой. Прежде чем Какаши успел озвучить очередную шутку, заигравшую на его внезапной ухмылке, Сакура сказала, чтобы он молчал, а сама наконец принялась за еду под пристальным, но веселым взглядом.***
После занятий, в самом конце дежурства Сакура повернулась к Какаши и задала вопрос, глядя на его широкую спину. — Что будем делать на этих выходных? — На этих? — рука Хатаке застыла на швабре, которую он убирал в шкаф. — А… Слушай, Сакура-чан… — Да? — она скрестила руки на груди и наклонила голову набок, сразу же поняв, что что-то не так. — Тут такое дело… — Только не говори, что тебя отправляют на задание, — с опаской предположила она. — Не совсем… — он закрыл шкафчик и повернулся к девушке, почесывая затылок. — Какаши, — произнесла она, почти с угрозой, и делая шаг к нему, — я ждала тебя с той самой субботы, когда ты оставил меня одну смотреть фильм, а потом ты чуть не умер, попал в больницу на целый месяц и потерял чертову память! Она тыкнула пальцем ему в грудь, сверкнув своими зелеными глазами. — Мы всего лишь хотели на один вечер собраться с парнями у Наруто. Он уезжает через две недели в Коноху, а затем сразу в другую страну. Мы ведь еще долго не сможем встретиться с ним... — объяснил он, а после почувствовал, как девушка резко убрала от него палец. — Серьезно? А какова вероятность того, что в этот раз ты не впадешь в пьяное беспамятство? — проговорила розоволосая, эмоционально взмахнув той самой рукой перед собой. — Я не собираюсь напиваться. И… он же сын моего сенсея, я не мог отказаться, — дружелюбно прищурив глаза, проговорил Какаши. — А тебе так хотелось отказаться? — сразу же раскусила его Харуно, только сильнее нахмурившись на парня. — Сакура-чан… — тяжко вздохнув, протянул он, осознавая, что его сейчас ждало, и тут она резко отвернулась и уже было сделала шаг в сторону от него. — Ты правда разозлишься из-за этого? — Не трогай меня, — она одернула руку, которую он попытался аккуратно перехватить, когда шагнул за ней. Хатаке сунул руки в карманы брюк и посмотрел исподлобья на девушку, что ринулась за своей сумкой и собралась уходить домой с испорченным настроением. — Это только на один вечер, — провожая ее взглядом, пытался исправить все Какаши. Когда она стала приближаться к выходу, он резко преградил ей путь на пороге. — Обещаю, что мы сходим с тобой куда-нибудь в воскресенье… — Отойди! Никуда я с тобой не пойду! — крикнула она, глядя на него снизу вверх, и после, не дожидаясь его действий, сама оттолкнула его в сторону с почти мальчишеской силой. Он был вновь поражен этим несоответствием, но быстро отодвинул эту мысль в сторону, ринувшись за розоволосой. — Подожди, Сакура!***
Пятница для Какаши прошла просто ужасно. Мало того, что Сакура все не переставала злиться, так она еще и упрямо игнорировала его. Даже сидя весь день буквально в нескольких сантиметрах от него! Она молчала, когда он обращался к ней, и если Какаши пытался как-то прикоснуться к девушке, та смиряла его убийственным взглядом или уворачивалась, а потом исчезала из поля зрения. Хуже пытки для безумно влюбленного парня Харуно и придумать не могла. Хатаке даже было решился позвонить Наруто и сказать, что он не сможет прийти, но Намикадзе прервал его, рассказав о своей новой покупке, которая неслабо заинтересовала самого Какаши. Ничего же страшного не случится, если я пойду? Она хочет, чтобы я провел выходные с ней, но мы уже поссорились, поэтому, даже если я не пойду к Наруто, она совершенно точно будет продолжать вести себя так холодно со мной… Черт возьми, почему я чувствую себя так, словно я на задании?***
Она не дала мне даже проводить ее до дома. Может, купить ей что-нибудь завтра? А какие цветы она любит? Может, их и подарить? Какаши ненадолго отбросил эти мысли в сторону и сосредоточился на битве, происходящей на экране громадного плазменного телевизора, к которому была подключена игровая консоль самого нового поколения (о покупке которой и говорил Наруто), ловко и тактично перемещая стик джойстика и одновременно перебирая кнопками различные комбинации для техник своего героя. Маска скрывала то, как крепко, почти до крови Хатаке кусал нижнюю губу. — Ого! Так много сняло с обычной ульты?! Добивай, Какаши! — кричал Наруто. Кстати Сакура очень любит всякие сладости… Брови Итачи напряглись, когда шиноби, за которого играл Какаши, использовал новую технику, что сопровождалась звуком более мощного электрического разряда, похожим на щебетание птиц. Она впервые пробила его блок и чуть не убила разом. До этого они сражались на равных около шести минут, не в силах нанести друг другу значительный урон. — Итачи, юзай Сусаноо! — подсказывал Обито по пути на кухню. — Оно же отнимет у него самого последние ХП, да и чакры на это не хватит, разве нет? — послышался голос Ямато. Виски Итачи так же, как и у его друга, покрылись испариной, ладони вспотели, ноги были напряжены, будто перед прыжком. Пальцы в таком же темпе перемещались от одних кнопок к другим с характерным беспорядочным щелканьем последних и нещадно толкали стик в определенные стороны. Учиха продолжал сражаться на грани смерти против внезапно возросшего по силе игрока Хатаке. — Какаши, давай Камуи! У него пятнадцать ХП осталось! — Наруто схватился за подлокотник дивана с той стороны, где сидел Хатаке, чуть ли не крича тому в ухо. — А, не-не-не! Лучше призыв, чакра почти на нуле из-за ульты! — У него кулдаун на призыв, — проговорил Ямато, коротко взглянув на блондина. А что, если для Сакуры это покажется оскорблением… Нет, хватит. Потом. Подумаю об этом потом. Заметив, что ультимейт сереброволосого персонажа Хатаке наложил на противника, облаченного в черный плащ, еще и сильный периодический урон, Учиха успел использовать одну из самых сильных, но истощающих чакру иллюзорных техник, чтобы надолго застанить Какаши и дать себе время набрать комбинацию для смертоносного Аматерасу. На каст последней техники требовалось много времени, но она сносила около восьмидесяти процентов здоровья, как раз столько ему и нужно было. Однако дебафф от того электрического разряда все-таки отнял у него все очки здоровья в тот же самый момент, когда от его огня погиб персонаж Какаши.Раунд в ничью
— Опять ничья-я, — с сожалением протянул Наруто. — А ты неплохо прокачался в гендзюцу, — на выдохе прокомментировал Какаши, убирая джойстик на низкий столик перед собой и откидываясь на спинку дивана. — Моему не так повезло с чакрой, использовать шаринган больше трех раз не получается. — Зато у тебя мощное ниндзюцу. Твоя новая ульта чуть не ваншотнула меня, обычно ты половину снимал с чидори. Что это было? — ответил Итачи, что сидел в отдельном кресле. Он передал свой джойстик Наруто, когда тот обходил диван с другой стороны, и взглянул на экран, где виднелась заставка со стоящими спиной к спине персонажами, что только что дрались между собой. — Улучшенная ее версия - Райкири. Я попробовал немного усложнить классическую комбинацию, просто экспериментировал, в итоге обнаружил редчайшую технику, — начал объяснять Хатаке, внимательно наблюдая за тем, как Наруто заходит в характеристики его персонажа, за которого он сейчас играл. Как только блондин открыл вкладку особых навыков, Хатаке продолжил, указывая Учихе на экран: — Взгляни, мой шаринган, как и твой, находится на максимальном уровне прокачки, с редким баффом для контроля чакры под его действием урона наносится намного больше. — У кого ты выбил его? Эти глаза доступны игрокам моего клана и прокачать их до максимального уровня укравший может, только если шаринган был с формой Мангекьё, — задал вопрос Итачи, с любопытством взглянув на Хатаке. — Вообще-то, это все моя заслуга, — вмешался в разговор Обито, неся в руках две огромные чаши с различными снеками и усаживаясь посередине широкого дивана, на достаточном расстоянии от Какаши, что тут же зацепился взглядом за объекты в руках друга. — Я любезно одолжил ему свой улучшенный шаринган, потому что решил больше не играть. — Да, и я был очень благодарен тебе за это, Обито, пока ты не вернулся в игру и не стал требовать его назад, — проговорил Какаши, скептично взглянув на парня со шрамами на правой половине лица, а после бесцеремонно потянулся рукой в чашу с чипсами. — Ну, а тебе сложно было одолжить его ненадолго? Он принадлежал мне по праву! — не дав Какаши притронуться к еде, вспыхнул от старой обиды Учиха. — Ты вернулся через два года, чтобы просто "немного поиграть", а я за это время раскачивал твой шаринган до неузнаваемости. Я не одолжил бы его даже на пять минут, потому что ты сразу потерял бы его на какой-нибудь арене, — нахмурившись, объяснил Хатаке, выпрямляясь и вытягиваясь в сторону чаши, которую Обито приподнял над собой. — Без него твой перс обыкновенное ничтожество, понял?! — продолжал возмущаться Учиха, отбившись ногой от Хатаке, что тут же сделал вид, будто его больше не интересует охота за чипсами. После слов Учихи, он тяжело вздохнул и сел на место, чтобы просто выждать подходящий момент. — Этот ваш шаринган - полное читерство, — повернув голову назад, сидя при этом на полу между экраном плазменного телевизора и кофейным столиком, произнес Намикадзе, закончив изучать характеристику персонажа Хатаке. — Кто бы говорил, Наруто. Ты ведь купил статус Джинчууркии с Режимом Мудреца, — усмехнулся Итачи, весело поглядев на приятеля, на что тот слегка покраснел и тут же ухватился за затылок, неловко посмеявшись в ответ. — Только научился бы еще ими пользоваться. Владеть шаринганом или же играть в тех режимах очень сложно, здесь нужны мозги, а с этим у тебя небольшие проблемы, — насмешливо проговорил Ямато, приблизившись к дивану сзади и облокотившись на его изголовье. — Я не настолько тупой, чтобы не разобраться во всем этом, даттебаё! — вскочив на ноги, тут же попался на провокацию Наруто. — То есть, ты все-таки немного считаешь себя тупым? — продолжил Ямато, усмехаясь вместе с Обито. — Нет! Заткнись! — На самом деле, Наруто бывает настолько непредсказуем в битвах, что побежденные противники порой принимают его за гения, которому не так уж и стыдно было проиграть, — Хатаке закинул руку за спинку дивана и повернулся чуть боком, закидывая ногу на ногу. — Ну, спасибо, блин, — покраснев, недовольно буркнул Наруто. — Напомни, сколько денег Минато-сенсея ты потратил на все это? — наперекор Какаши добавил Обито, подоспев на помощь Ямато. Учиха поставил, наконец, чаши на столик и нагнулся вперед, упершись локтями в колени. Естественно, Хатаке воспользовался моментом, когда все отвлеклись на Наруто, и выхватил для себя горстку чипсов. — Вообще-то, на режим Отшельника я сам заработал, а статус Джинчуурики мне батя в самой игре подарил, еще когда я только начал играть, — как-то уже поспокойнее произнес Намикадзе, стаскивая свой телефон со столика, на который вдруг пришло уведомление. В тот же момент Обито услышал похрустывание и резко обернулся на пепельноволосого, чуть не застав того врасплох. Какаши успел надеть маску вовремя, как и всегда, чем вызвал лишь очередное недовольство Учихи. — Сенсей все еще играет? — удивился Итачи, приподняв брови. — Нет. Уже три года, как не играет… — печально проговорил Намикадзе, невольно вспомнив трагедию трехлетней давности. Чтобы не дать себе снова погрузиться в отчаянные воспоминания о потере матери, он резко выдохнул и уткнулся в телефон. — Если скупить в этой игре подходящие режимы и способности для своих уникальных комбинаций техник, можно стать богом шиноби, — решил сменить тему Ямато, осознав, что не стоит больше подтрунивать над Наруто. — Мне нравится, что здесь нет одинаковых игроков, у всех свои особенные техники и многое зависит от смекалки самого игрока. — Поэтому Минато-сама, даже не играя столько лет, все еще находится в топе самых лучших игроков, — продолжил Итачи, явно не замечая попытку Ямато. — Ладно, хватит с нас разговоров об играх, — произнес Намикадзе, закрывая на этом тему. — Нашу доставку привезли!***
— Кампай!***
Обито вдруг чудеснейшим образом заметил хмельным взглядом на столе кое-что очень интересное. Приподнявшись с дивана, он встал, однако лишь со второй попытки, и потянулся к дальнему углу столика, который уже был обставлен несколькими бутылками с разными видами алкоголя и едой. Он бережно взял свою цель в обе руки, выпрямился и приблизил к лицу, чуть прищурившись. — «Сан… Сантори Ямазаки»… — сбивчиво прочитал Учиха, с интересом разглядывая название на этикетке бутылки виски. — Ого. Очень крепкий и хороший виски. Должно быть, он наш ровесник, — услышав знакомое название, проговорил Итачи. Он переместился с дивана на пол и, скрестив ноги, устроился перед столиком, после чего сложил руки перед собой и наклонился в сторону родственника, чтобы рассмотреть название. Хоть с Обито парень общался не так часто, Итачи знал про него достаточно много, поскольку никогда не мог противиться своему любопытству. С ранних лет Обито рос без родителей на попечении бабушки где-то на окраине Конохи, сейчас же снимает квартиру в соседнем городе. Он был очень шумным и немного глуповатым, однако в то же активным, ответственным и невероятно добрым ребенком с большим сердцем и открытой душой (и до сих пор остается таковым), почти как Наруто. Потому-то с последним так хорошо и сдружился. В детстве он носил уродливые очки с толстыми линзами, в Анбу же ему произвели лазерную коррекцию зрения, благодаря чему он стал счастливее еще на несколько лет вперед. Жуткий шрам на лице он получил во время задания, когда на территории стройки, где скрывался преступник, угодил под обрушившуюся часть стены строящегося здания. Конечно, о подробностях четырехлетней давности Итачи узнавал из отчетов, а иногда и из разговоров с Минато-сенсеем. Тогда с Обито в команде были Хатаке Какаши и Нохара Рин. Какаши, будучи капитаном, было решил, что парень скончался на месте по его вине, ведь Обито, вовремя подоспев, оттолкнул того в сторону, когда преступник внезапно подорвал снаряд, установленный на бетонной стене третьего этажа. Причем все изначально произошло по вине Рин, что раскрыла их присутствие по неосторожности в попытке предупредить парней о нахождении врага слишком близко к позиции Какаши, и была схвачена. Преступник намеревался взять ту в заложницы, чтобы получить преимущество, и ему это удалось — Обито рванул к девушке, проигнорировав приказ Хатаке оставаться на месте, и дал преступнику прекрасную возможность сбежать. Если бы не эта оплошность, враг не заметил бы слежку и не активировал бы заминированную стену при побеге, никто бы не пострадал, и Какаши бы не пришлось стрелять на поражение, рискуя потерять информацию, которой владел тот человек. К огромному счастью, обошлось без смертей, даже для преступника, которому просто слишком повезло, когда пуля не задела жизненно важные органы. Все же задание было хоть и кое-как, но все же выполнено. Рин и Какаши часто и долго навещали Учиху в больнице, сильно переживая за его состояние, пока тот не приходил в себя. Через несколько дней после того, как Обито очнулся, а Рин как-то оставила их наедине, Какаши начал винить приятеля в безрассудстве на той миссии, когда нужно было строго следовать приказу и не высовываться, даже если кто-то из команды мог пострадать. Этим Хатаке намекнул на непрофессиональность другого товарища по команде, а после подкрепил словами свое недовольство действиями Рин, и на том моменте Обито грубо пресек его попытки и произнес фразу, которая навсегда впечаталась в память пепельноволосого юноши. Учиха ясно дал понять, что не было ничьей вины в том, что случилось, ведь каждый пытался защитить товарища, несмотря на строгий приказ оставаться на задании незамеченным, и если тот считал иначе и действительно поступил бы так, как того требовали правила, то его можно было считать конченой сволочью. Чуть позже, как выяснил Итачи, Обито и Какаши наконец поладили, несмотря на то, что Хатаке не сразу усвоил урок, невольно проведя параллель с историей последнего в своей жизни поступка отца. Он знал, что Обито был прав, но обида на Сакумо все равно не проходила, поэтому Какаши долгое время не мог полностью оправдать действия Обито. Возможно, Какаши окончательно изменил свое мнение, когда обсудил это с врачом на последних сеансах психотерапии. Изменения были очевидны, по мнению Итачи. Он понял это, когда на днях навестил Какаши и спросил о том, как тот стал чувствовать себя при воспоминаниях о прошлом, после лечения у психотерапевта. "Намного лучше", — с задумчивым и мягким смирением в глазах ответил тогда Хатаке, держа в руках фотографию отца. Возвращаясь к Учихе, после того случая в штабе Анбу Итачи крайне редко приходилось пересекаться с Обито, поскольку тот проходил долгую реабилитацию. Когда Какаши покинул команду, по собственному желанию, Обито просто перевелся в другой отдел за пределами Конохи вместе с Рин Нохара. Они продолжили работать вместе с другим капитаном, и, кажется, обходились до сих пор без подобных инцидентов. — Двадцатилетней выдержки, — гордо добавил Наруто, запихивая в стаканы расколотые кусочки льда и резко протягивая руку в сторону Учихи, чтобы тот передал ему виски. — Его бате недавно подарили. — Отличный подарок в триста тысяч йен… — совершенно спокойно произнес Итачи, покивав головой в одобрении. Обито проморгался, услышав про цену, и от удивления приподнял брови. — Жа-аль, что Саске не пришел… Он бы тоже оценил, — неаккуратно разливая содержимое дорогого алкоголя по нескольким стаканам для виски неуправляемой рукой, выдохнул Намикадзе. Триста тысяч йен?! Услышав ребят, Ямато с ужасом в глазах и с болью в сердце следил за тем, как по столу из-за небрежности Наруто начала ручьем растекаться треть этой суммы. — Я пытался уговорить его, но он сказал, что не в настроении, — произнес Итачи, когда поднял один из наполненных стаканов и, согнув ноги в коленях, осторожно прислонился к царге дивана. Итачи взглянул на благородный цвет виски и немного покачал стакан в руках, чтобы услышать многообещающий звук ударяющихся о стенки кусочков льда. — Он всегда не в настроении. Мы же так редко видимся! Я скоро улетаю, может, на несколько лет, а ему плевать. Плевать на своего лучшего друга, — отпив содержимое и поморщившись, а после запихнув в рот пару роллов, театрально начал жаловаться младший Намикадзе, чуть ли не давя слезу. — А ты уверен, что он считает тебя лучшим другом? — с искренним сомнением задал вопрос Обито, присаживаясь на пол рядом с блондином и задевая стопой ножку стола, который тут же на мгновение угрожающе затрясся. — Он не пришел, потому что здесь Какаши! Он ведь начал флиртовать с его девушкой! — осуждающе громко произнес Наруто, обрушив обе руки на стол и с обидой покосившись на пепельноволосого, что отстраненно рассматривал в руках кисэру, которую нашел в кабинете Минато. Какого черта он вообще забрел в кабинет сенсея? Хатаке даже не мог отдать себе отчет в том, что делал, поскольку был слишком пьян. Однако Какаши выпил не так уж и много. И кстати, с четверга он не принимал никакие лекарства, чтобы не столкнуться с осложнениями после употребления алкоголя. Видимо, он так быстро поддался опьяняющему эффекту не только ввиду ослабленного иммунитета, но еще и из-за того, что резко прекратил прием лекарств. — Мне уйти? — лениво усмехнувшись и продолжив разглядывать курительную трубку, предложил Какаши, как только услышал недовольство в свой адрес. Он подумывал о том, использовалась ли вообще эта трубка или же бережно хранилась под стеклянной витриной со дня покупки? Он пытался чем угодно отогнать от себя эти ежеминутные мысли о Харуно, ластящийся образ которой терзал воспоминаниями его разум вот уже сутки. — И далеко ты уйдешь в таком состоянии? — не захотев лишаться компании Хатаке, ответил вопросом на вопрос Наруто. И в этот раз Какаши уже ничего не сказал, завороженно проведя пальцем по двоящейся в глазах гравировке трубки. — Наруто, сколько раз я тебе говорил о том, что Саске и Сакура давно расстались? — после оценки состояния Хатаке, вдруг обреченно произнес Тензо. Он подошел к широким окнам и открыл их, впуская ночной весенний воздух в просторное помещение с высокими потолками и дорогим интерьером. — Черт, нет… это же неправда! Саске и Сакура… они же всегда вместе, — откинув голову назад и зажмурив глаза, простонал Намикадзе, не заметив на себе странный взгляд Итачи. — Подожди… Флиртовал? Какаши? — слишком поздно, будто до этого с трудом переварив информацию, переспросил Обито, с любопытством глядя то на Наруто, то на Какаши. Когда между парнями повисла тишина, прерываемая негромко играющей на кухне музыкой, его губы вдруг растянулись в плутоватой ухмылке. — А вы с этой Сакурой… уже переспали, Какаши? Она горяченькая? Наруто вдруг вспыхнул от возмущения и резко схватился за воротник Обито, который посмел опорочить своим вопросом бывшую его лучшего друга, но не успел хорошенько вмазать ему, когда раздался низкий голос Хатаке: — Следи за языком, Обито. Потемневшей сталью в затуманенных глазах, что были все еще направлены на уже сильно сжатую в руках кисэру, Какаши заставил каждого из присутствующих замереть и ощутить жуткий холодок по всему телу. — Так вы… реально того? Ну, вместе? — неуверенно продолжил Наруто. — И ты уверен, что у нее не осталось никаких чувств к Саске? Думаешь, у нее там в сердце переключатель? Вот так резко взяла и перестала думать о нем? — не прекращал парень, все еще не в желании принимать тот факт, что его горячо любимый друг расстался со своей девушкой. Казалось бы, какое ему дело? На самом деле, Намикадзе переживал за Саске неспроста. Последнему часто не везло по жизни, и Учиха во всем завидовал своему блондинистому сопернику, но Намикадзе поистине желал быть ему лучшим другом. В последние годы Саске сильно отдалился от него из-за ряда проблем и трагических событий в семье Учих, но Наруто просто не мог оставить парня одного, зная, как тот склонен сливаться с тьмой одиночества и уничтожать себя изнутри. Их семьи дружили с детства, и они ведь раньше часто проводили время вместе, и так считая друг друга неразлучными друзьями… Сейчас его отчужденность казалась Намикадзе чем-то неправильным и опасным. Поэтому под действием алкоголя Наруто стал говорить все, что было на уме, словно позабыв о том, кто находился перед ним, и как это могло бы потом сказаться на отношениях. — Наруто, отстань от него. Саске с Сакурой расстались еще год назад, — Итачи сразу же вмешался, потому что понял, что Наруто начал спрашивать лишнее. Конечно же, в трезвом состоянии блондин бы не стал задавать такие вопросы. — Что?! Год назад?! — воскликнул в ужасе Наруто. — Знаете, я… лучше поеду домой, — произнес Хатаке, в конце концов не выдержав и положив курительную трубку на стол. — Какаши, да ладно тебе, — сказал Тензо, следя за тем, как пепельноволосый тяжело поднимается с дивана с помощью обеих рук и достает телефон из заднего кармана черных брюк, чтобы заказать такси. — Все нормально. Спасибо за приглашение, Наруто. Был… рад увидеться со всеми вами, — Какаши словно почувствовал вину за что-то. И все же он вовсе не собирался обсуждать свои отношения с кем-либо. Исключением мог быть разве что Итачи, и то… не всегда. Однако Намикадзе вдруг сделал несколько попыток остановить Хатаке, начав горячо извиняться за свои слова, после чего Какаши убедил его, что сам не держал на него зла, и дело было просто в его плохом самочувствии и желании поскорее вернуться домой, чтобы лечь спать. В итоге Намикадзе сдался и отпустил гостя, попрощавшись, как следует. Через некоторое время остальные также стали разъезжаться по домам.***
Сев на заднее сиденье, Хатаке достал телефон и зашел в соцсеть с целью написать что-нибудь Сакуре. Он попросту уже не мог противиться этому жгучему желанию, которое преследовало его с вечера четверга. Сакура все еще была обижена на него, и где-то внутри голос твердил ему ничего не писать девушке, тем более в таком состоянии, однако пьяному Какаши отчаянно хотелось добиться желанного внимания.Сакура., как дела? тты спишь ?
Он ждал несколько минут. Несколько минут, которые будто бы длились вечность. К счастью, до дома оставалось совсем немного, и он вот-вот должен был прибыть на место. Терпеть еще больше он бы не смог, потому снова взглянул на переписку, где его сообщения все еще оставались непрочитанными. Какаши тут же попытался сфокусировать взгляд на статусе рядом с именем девушки, прежде чем прочитать в уме: «Харуно Сакура… не в сети. Была в последний раз в 00:21. А сейчас… 02:48. А что она делала до 00:21?» Не став долго думать, он вышел из программы, открыл контакты и со второго раза попал на кнопку вызова рядом с номером Харуно. После плотно приложил телефон к уху и, устало приподняв голову, бесстрастно уставился на затылок водителя, что сидел впереди на правом сиденье. Сердце парня быстро и гулко застучало, когда долгие гудки прервались, и его слух чуть ли не приласкал спросонья хриплый, такой сладкий шепот. Этого хватило, чтобы в красках представить девушку в таком нежном, беззащитном образе на кровати и сразу же поймать волну возбуждения. Он тут же опустил глаза и напряженно выдохнул, сжимая кулак на колене. — Да… Какаши? — Привет, — проговорил он, криво улыбнувшись под маской. — Привет. Ты… чего звонишь так поздно? Что-то случилось? — Ха-хах… нет, Сакура-чан… я просто… хотел услышать твой голос, — честно ответил парень, и после ненадолго замолчал, когда услышал ее тихий, жаркий по его мнению, вздох. — Сейчас три часа ночи, — с легким раздражением проговорила Сакура. — Мне так нравится, как ты говоришь сейчас… — все же признался Хатаке, закрывая глаза. — Так приглушенно, с этой хрипотцой… — Ты пьян? — спросила она, очевидно, уже зная ответ. Он услышал осуждение в голосе, но не придал этому значения. Какаши слышал лишь свои мысли, они буквально кричали ему о необходимости обрушить на Сакуру лавину чувств, которые он с трудом сдерживал почти двое суток. — Я… выпил совсем немного. Не знал, что… переборщу, — Какаши прервался ненадолго, открыв глаза, когда таксист остановил машину и сдержанно сообщил о прибытии. Когда Хатаке вышел, захлопнул за собой дверь и нетвердой походкой направился к своему подъезду, то сразу же продолжил: — Что мне сделать, чтобы… ты простила меня? За это… и за то, что было… — Я дам тебе знать, когда ты будешь в трезвом уме, — уже четче стала отвечать Сакура. — Ты идешь домой? — Мх-м… Я уже почти зашел… Хочешь ко мне? Вот бы нам… заснуть рядом друг с другом… Я бы никогда не вылезал из постели, — мечтательно произнес Хатаке, сильно смутив девушку на том конце трубки. — Приезжай, Сакура-чан… — Н-нет, я не приеду к тебе. Ложись спать, поговорим завтра, — строго ответила Харуно, проигнорировав вторую часть его слов. — Я… так хочу увидеть тебя, — чувствуя, как тянет в груди от тоски, с едва различимым отчаянием в голосе проговорил он, замедляя шаг перед дверью в подъезд. — Все… завтра, — тише повторила Сакура. — Знаешь, я ведь очень пожалел, что… не… остался с тобой сегодня, — он прислонился горячим лбом к холодной железной двери и на пару секунд вновь прикрыл глаза, будто от усталости. — Я постоянно думал о тебе… почти не спал две ночи подряд, рассматривал твои фотографии и слушал голосовые… Думал о твоих губах, о твоем теле… Как ты… прижималась ко мне… Сакура, ты… не представляешь, как мне тяжело ограничивать себя только этими мыслями. Но и Какаши даже не представлял, как хорошо Харуно понимала его, как краснела сейчас, как сидела в кровати, кусая нижнюю губу, притянув к себе ноги, как сильно сжимала пальчиками край тонкого одеяла и с каким почти извращенным удовольствием слушала его слова, произнесенные с ощутимым страданием в голосе. Воспоминания о тех поцелуях, о тех тесных, горячих моментах между ними заставили ее кровь еще сильнее прилить к лицу, ушам, чувствительным губам, ко всем конечностям и к самому низу живота, будто бы для того, чтобы извести от нарастающего напряжения. От осознания самого факта, что Какаши думал о ней, не спал из-за нее, заходил на ее страницу, слушал ее голос (подобное делала и она сама по отношению к нему, между прочим), что звонил ей в таком состоянии, — все это чуть не затуманило и ее рассудок, однако ей хватило сил избежать этого. — Какаши… Перестань говорить об этом, я… кладу трубку. — Завтра… — с придыханием произнес он, кое-как открывая дверь ключом и заходя внутрь. — Обязательно приду к тебе, хорошо? Приду обязательно… — Пожалуйста, будь осторожен. Доброй ночи, — сказал Харуно напоследок, а после нехотя убирая телефон и сбрасывая звонок. Но не сразу, а спустя секунды четыре, и не зря, поскольку услышала его: «Доброй, Сакура-чан…» — Боже… — ощущая рой бабочек в животе, прошептала она, погладив свои ноги ладонями сверху вниз и спрятав горящее лицо в своих коленях поверх одеяла.