Сосед по парте

Они замерли, когда послышался звук открывания двери. И так же остро до их ушей донеслось раздраженное бормотание одной из учениц, в которой они узнали старосту из чужого класса. Хоть в головах Харуно и Хатаке зазвучала тревога, когда они слегка отстранили головы и посмотрели друг на друга, как завороженные, эта опасность не показалась им столь важной как то, что происходило между ними. Сакура в очередной раз воспользовалась моментом, чтобы разглядеть его черты лица. Когда он только снял маску, все было снова, как в первый раз. Удар в груди, бабочки в животе, чувство нехватки воздуха и глубокое восхищение - она знала, что не привыкнет… Какаши был слишком красив для того, чтобы скрывать свое лицо. И поэтому она чувствовала себя особенной, поскольку никому, кроме нее, не было дозволено любоваться им. ”Разве что он не показывал его… другим девушкам, с которыми проводил время”, — добавил внутренний голос, который Сакура тут же прогнала из головы. Нет, сейчас она не хотела думать об этом. Однако Харуно была уверена, что это вопрос скоро снова всплывет и не оставит ее в покое, пока не появится ответ. — Повезло тебе, что раздевалку не закрыли! — послышалось от той девушки, после чего стало ясно, что она разговаривала по телефону. Также они поняли, что ученица уже ушла обратно в сторону двери, решив не проверять душевую. Сакура невольно опустила взгляд на губы, которые слегка усмехались и заставляли ее сердце стучать набатом. Она судорожно выдохнула, когда парень снова наклонил голову к изгибу ее шеи. Какаши снова хотел почувствовать запах которой чуть не свел его с ума мгновениями ранее, когда тот смешался с еще одним, новым, что был вызван ее возбуждением. Из-за этого еще тогда в распирающей от чувств груди и в напряженном паху резко заныло, а с губ сорвалось чертыхание, прежде чем их потревожили. Поэтому сейчас Какаши безумно желал получить хотя бы часть того, что так маняще ему предлагалось, несмотря на присутствие постороннего за стеной. Снова опалив кожу Харуно тяжелым дыханием и прикоснувшись раскрытыми губами к бьющейся жилке, он медленно лизнул, а потом вобрал разгоряченную кожу в рот. Очередная жгучая волна обрушилась на Сакуру с головы до пят, чуть не лишив ее возможности думать. За секунду до этого Харуно мысленно умоляла Какаши перестать, а сейчас голос в голове совсем утих. Девичьи руки лишь предупреждающе потянулись к его рукам и слабо ухватились за предплечья, когда мысль о том, что они находились совсем в нескольких шагах от того, чтобы быть пойманными, окрасила момент в более интенсивные краски и вытеснила страх желанием. После ленивого поцелуя, Какаши внезапно прикусил ее кожу в том самом месте, будто еще никак не мог насытиться ее вкусом и запахом, отчего заставил Харуно крепко, почти до боли вцепиться в руки Какаши. Но что он мог сделать? Голова его еще никак не могла проясниться, тело горело изнутри, раскаляя кожу до предела, а губы и пальцы требовали прикосновений. Было слишком трудно устоять перед Сакурой в таком ее одурманивающем виде… Сколько раз она снилась ему именно такой? Как можно было остановиться перед мечтами из самых сладких сновидений? — Здесь их нет! Куда ты их дела?! — Какаши и Сакуру окончательно отрезвил голос, вдруг перешедший на злобный крик, и они оба снова застыли. «Возьми себя в руки. Нужно остановиться сейчас же…» — велел себе Какаши, отчаянно разглядывая мокрые розовые пряди волос и с трудом переключая свое внимание. Он слегка отстранился от Сакуры, перевел взгляд на милое лицо и снова насладился ее очаровательно смущенным видом. Как она это делала? Вот, буквально минуту назад Сакура была готова полностью обнажиться перед ним, а сейчас она выглядела так, словно никогда и не решилась бы на это. Это факт даже позабавил его. Тем не менее Какаши был поражен ее доверием, и от осознания потребности Сакуры в нем в груди что-то словно расцвело, придав решительности и ему самому. Хатаке был уверен, что никогда прежде не чувствовал ничего подобного к кому-либо из своих близких. Это ощущение было особенным и… определенно хорошим. И то, что оно возникало, когда он был с Сакурой, давало ему очередной повод хотеть всегда быть с ней рядом. Когда Какаши помог ей тихонько слезть с края раковины, Сакура заметила, что тот головокружительный туман в его глазах почти рассеялся, прежде чем он неспешно вернул маску на лицо и отвернулся, чтобы прислушаться к шуму, который издавала другая девушка, рыскающая между шкафчиками и скамьями в поисках чего-то важного. Сакура в этот момент медленно ослабила узел полотенца и аккуратно натянула его, прикрывая грудь. О, черт. Она правда разделась перед ним? Сакура прикусила губу от вопроса в голове и чуть было не запаниковала от стыда, если бы ее глаза снова не прошлись по Какаши. Это заставило ее беспокойные мысли резко оборваться. Возможно, Какаши каким-то образом и смог так быстро вернуть самообладание, но ей это далось куда сложнее. Взгляд зеленых глаз очертил ровный край челюсти под черной маской и спустился к мышцам шеи, затем прошелся по плечам, по длине синей рубашки, что так хорошо сидела на его фигуре, а после она снова подняла глаза и просто залюбовалась серебристыми беспорядочным волосами. Руки снова вспомнили их мягкость, и тут же возникло желание ощутить это вновь, провести пальцами по торчащим в разные стороны светлым прядкам и прильнуть, вдыхая хвойно-мятный запах… В груди что-то сдавило от смешения сильных чувств, а внезапные признания из каких-то глубин вдруг эхом отдались в ее сознании, когда Какаши снова посмотрел на нее, и Сакура встретилась с ним взглядом. Харуно даже не поняла, что другая девушка уже ушла, к счастью, найдя то, что искала, и не услышала, как Какаши сообщил ей об этом шепотом, когда она боролась с неимоверным желанием произнести вслух крутящиеся на языке заветные слова. Они снова остались наедине друг с другом, и ее пульс бился так сильно и быстро, что ей даже становилось страшно за свое сердце. Харуно с волнением подумала о том, что наверняка и Какаши мог слышать эти бешеные стуки. — Чуть… не попались, — заместо важных слов коротко отшутилась Сакура, чтобы сбить напряжение, и тут же отвела от парня глаза, выдыхая с осознанием, что не дышала почти несколько секунд. Она держалась одной рукой за новый узел на махровом полотенце, а другой с дрожью заправила прядь все еще влажных волос за ухо. Он вдруг едва слышно хмыкнул, и когда Харуно приподняла глаза, то увидела его веселый прищур, отчего снова ощутила предательский жар на щеках. Вот же… Он точно любил наслаждаться ее смущением. При этом она уже почти умирала, чтобы увидеть его дразнящую ухмылку еще раз без этой проклятой маски и прервать ее грубым поцелуем. Девушка заметила, как он оглядел ее лицо, и как взгляд опустился чуть ниже. Сакура поняла, что начала слишком чутко реагировать на каждое его движение и реакцию, а это значило, что она окончательно позволила Какаши проникнуть в свое сердце. Боже мой, почему с каждым днем это чувство становилось все глубже, когда казалось, что это уже невозможно? Какая-то собственническая и определенно извращенная сторона в Хатаке с упоением наслаждалась видом проявляющихся засосов, которые он оставил на ее шее, как и картиной покрасневших, припухших от поцелуев губ девушки. Он едва сдержался, чтобы не напасть на девушку снова. Когда же Какаши видел румянец на ее щеках, это заставляло его трепетать перед ней. Она была такой… очаровательной, что он никак не мог противиться желанию постоянно смущать ее. Какаши хотелось ловить взгляды Сакуры, дарить ей внимание и чувствовать ее ответное на себе, у него болела душа, когда девушки не было рядом больше пяти минут, и когда Какаши не слышал ее голоса или не чувствовал знакомого цветочного запаха. Хатаке иногда ловил себя на мысли, что мог бы даже начать постоянно следить за ней, чтобы окончательно не свихнуться во время ее отсутствий… Какая-то часть трезвого и холодного разума твердила ему о начале нездоровой одержимости, но он игнорировал ее, погружаясь в свои чувства с головой. — Сакура-чан, — его улыбка вдруг исчезла, когда Какаши вспомнил о недомолвках девушки после своих недавних вопросов, и он потянулся левой рукой к щеке Харуно, чтобы устроить ладонь под уголком челюсти и погладить большим пальцем покрасневшую щеку. — Ты чуть не угробила половину команды противников на игре, — с намеком продолжил он, слегка приподняв брови от былого удивления, когда снова прокрутил момент перед глазами. Его рука ощущалась так хорошо, что она невольно склонила голову к ней, прежде чем слова Какаши вернули ее к недавним размышлениям о проблемах с учебой. Все эти тревожные мысли напрочь вылетели из ее головы, стоило Какаши появиться перед глазами, а сейчас она снова погрузилась в отчаяние, отчего ее брови нахмурились, а голова вдруг стыдливо опустилась. Рука Какаши неуверенно переместилась на ее подбородок и осторожно приподняла его, чтобы Сакура снова посмотрела ему в глаза. — Это я расстроил тебя? — тихо предположил он. Хоть и сохранив голос ровным, в глазах его мелькнуло беспокойство, и Сакура тут же замотала головой. Неужели я заставила его думать, что он виноват в чем-то? О, нет… — Нет-нет! Ты не сделал ничего такого, — она взяла его левую руку своими обеими и осеклась, задумавшись над тем, стоило ли рассказывать Какаши о своих неудачах, которые произошли из-за ее внезапной влюбленности в него. Она опустила свои руки вместе с его вниз, но все еще держа его за теплую ладонь. После того, как Ирука-сенсей показал девушке ее несчастную контрольную работу, Сакура предположила, что та была не единственной. И, когда она попросила сенсея быть с ней до конца честным, он признался, что дела обстояли куда хуже. Конечно, ее знания никуда не делись и не могли исчезнуть за несколько дней. Дело было в том, что Харуно была жутко невнимательна при чтении и выполнении заданий, - к примеру, Сакура стала даже забывать иногда перевернуть лист с заданиями, на обратной стороне которого находилось продолжение, стоило ей отвлечься на самого Какаши или откровенные мысли о нем, будь то утренняя контрольная или домашняя работа. Она постоянно думала о нем. И это начало отражаться на учебе. А ведь выпуск был не за горами, и им оставался самый последний контроль. Она должна была собраться и наверстать все за неделю. Эти оценки должны были быть исправлены как можно скорее. Какаши знать об этом было необязательно. — Просто… у девушек бывают такие дни перед, ну… — начала Сакура, краснея не столько от содержания своих слов, сколько от факта лжи, и ненадолго отводя глаза, — ты знаешь. Нас, эм-м… все раздражает и злит, мы становимся капризными и все такое. Сакура сглотнула, когда Какаши продолжил пристально смотреть ей в глаза, будто прочитав ее мысли и узнав, что она скрыла правду. Она не хотела врать ему. Но меньше всего она хотела бы видеть его виноватым и расстроенным из-за правды. И чем дольше он смотрел на нее, тем больше ей становилось совестно. Возможно, он все понял и разоблачил ее - хоть Харуно и не могла знать наверняка - поскольку напряжение никуда не делось, когда он моргнул, переместил взгляд на их руки, а затем снова на ее лицо. Он не мог выбросить из головы слова ее подруги-блондинки о том, что здесь должен был быть Саске. Но, судя по всему, Яманака просто подшутила над ним. И все же он решил не спрашивать Сакуру, не было ли с ней Учихи, прежде чем он пришел сюда, и не был ли он причиной ее расстройства. Наверняка его вопрос указал бы на его недоверие. А он… на самом деле, Какаши доверял Сакуре. Но он не доверял Саске, потому что знал его слишком хорошо. — Ты и без того очень капризная и раздраженная, — наконец ответил он совершенно серьезным и нарочито мрачным тоном, — даже не знал, что может быть хуже. — Ах ты… — Сакура покраснела, но уже от злости, этим только подтвердив его слова и заставив того снова прищуриться от веселья. — Знаешь что?! — М-м? — дразняще протянул он, наклоняясь к ней. — Лучше тебе выйти! И через спортивный зал! — велела она, оттолкнув Какаши от себя под его довольное посмеивание и обходя стену. — Если Цунаде-сама увидит тебя, выходящим из женской раздевалки… — взволнованно продолжила Харуно, двинувшись к двери, чтобы запереть ее и потом приблизиться к своему шкафчику с одеждой. — Не думаю, что она сегодня достаточно мотивирована, чтобы прогуливаться по спортивному корпусу и вспоминать молодость. Может, я все же останусь ненадолго? — скрестив руки на груди, обойдя стену следом и прислонившись к стене, подшутил он, внимательно разглядывая фигуру девушки со спины. — Она иногда делает это. Как раз для профилактики подглядываний всяких извращенцев, — Сакура обернулась, бросив на Хатаке многозначительный и хитрый взгляд. — О? Значит, я зря беспокоился? — приподняв брови, с таким же ехидством ответил Какаши. — Возможно, — она отвернулась, потянувшись за вещами и сложив их на скамейку позади, после чего достала обувь. — Раньше этим действительно пользовались парни из старшей школы, но когда за это взялась Цунаде-сама, стало гораздо спокойнее. Брови Какаши опустились, и он озадаченно взглянул на обувь в руках девушки, которую она поставила под скамьей. — Так и будешь там стоять? — вдруг прервала она его размышления, заставив посмотреть на свое недовольное и смущенное лицо. Что? Но она же только что… Она правда стеснялась сейчас переодеваться перед ним? Какаши осекся, прежде чем озвучить этот вопрос, когда краем глаза он заметил в стопке одежды уголочек черных трусиков. От понимания он тут же густо покраснел. Будто он сам недавно не был так готов увидеть ее полностью голой, но отчего-то эта мысль именно сейчас смутила его так же сильно, как и ее. Возможно, тогда у него просто отключился разум, и он не мог полностью оценивать ситуацию, поддавшись огненной вспышке влечения, а сейчас они наоборот оба могли рассуждать здраво, и оттого становилось неловко. Ну, действовать согласно здравому смыслу точно не входило в планы его тела по отношению к Сакуре, поэтому это внутреннее смущение заставляло его только сильнее тянуться к девушке и будить самые темные желания. Когда она проследила за его взглядом, а потом встретилась с ним, в отражении зеленых глаз мелькнуло что-то, что чуть снова не заставило его наброситься на нее, но Какаши с трудом сдержал этот порыв. — А, я… эм, да, я пожалуй… — произнес он, засунув одну руку в карман брюк, а пальцами второй небрежно мазнув по подбородку. — Пойду. И как назло, только он отвернулся, в тот же самый момент перед глазами вспыхнула недавняя картинка наполовину обнаженной Сакуры, ее покрасневшей на плечах кожи, аккуратной небольшой груди, и он сглотнул, вспомнив мягкость и вкус ее чувствительных мест… Черт! Парень тут же зажмурился и заставил себя шагнуть в сторону спортзала. Сакура ничего не сказала, когда присела на скамейку и бросила на него последний вопросительный взгляд, который Какаши не увидел. Он должен идти. Должен… Ах. А куда он должен идти? Какаши нахмурился и замедлил шаг почти у выхода из зала, отгоняя последние следы картинки. Он пытался вспомнить, какой урок следовал после физкультуры. Перерыв был длинным, и он знал, что у него с Сакурой было достаточно времени, чтобы прийти вовремя, поэтому его удивила прозвучавшая в тот же момент мелодия школьного звонка. Это заставило его обернуться и подумать в первую очередь о Сакуре. Она опоздает из-за него. Как он мог быть так беспечен? Представив ее грозный взгляд, если он вдруг вернется, Какаши решил дождаться ее снаружи. *** Покинув спортивный зал, Какаши остановился рядом с дверью в раздевалку и прислонился к стене рядом, прежде чем на телефон ему пришло сообщение от Сакуры с гневными смайликами и словами о том, что из-за него она опаздывала на урок. Он весело усмехнулся и ответил, что ждет ее, после чего поднял глаза и тут же обомлел. В двух шагах напротив него со скрещенными под грудью руками стояла Цунаде Сенджу. Он растерялся из-за ее внезапного появления, а сердце чуть не ушло в пятки от осознания, что женщина могла все не так интерпретировать. — Какого черта ты здесь делаешь? — ожидаемо процедила Цунаде, и после этого Какаши убедился в том, что она все неправильно поняла. Какаши чуть не выругался из-за своей неосторожности, а ведь Сакура предупреждала его... — Клянусь, Цунаде-сама, я здесь не за тем, о чем вы могли подумать, — тут же выдал Хатаке, с опаской глядя на женщину, и все еще держа телефон в руках, который через мгновение завибрировал и оповестил входящее сообщение звуком, который был похож на продолжительный звон стекла. Как только взгляд Сенджу опустился на дисплей, и она заметила имя Сакуры, блондинка нахмурила брови сильнее и медленно расцепила руки, после чего уставилась на Какаши, что так и не осмелился посмотреть на свой телефон. И если бы за этим не последовало еще поочередно три сообщения от Сакуры, возможно, Какаши уже лежал бы на полу из-за сокрушительного удара в печень, потому что совершенно точно позволил бы Сенджу ударить себя, не выставив при этом блок. И все равно ему бы очень этого не хотелось. Если бы он смог пережить удар от кого-либо еще с несерьезными последствиями, то точно бы оказался на койке с внутренним кровотечением после точного удара этой женщины. Она определенно знала какие-то секреты в рукопашном бою, поскольку любой ее удар мог с первого раза попросту отправить в нокаут, приостановить дыхание или сбить с ног. Физически Цунаде была сильна, но именно ее техника боя во время ранней службы в Анбу, как агента, прославили ее по всей стране. Кстати, он бы даже сказал, что Сакура была чем-то похожа на нее… Характером? Возможно, отчасти поэтому женщина заботилась о ней, как родитель, будто бы та была отражением ее воли и молодости, и она была в ответе за нее. Это бы объясняло уничтожающий взгляд, которым она сейчас испепеляла его. — Зайдешь ко мне в кабинет после занятий. И приведи Харуно, — произнесла она, на удивление спокойным тоном, но при этом в голосе ее чувствовалось сильное недовольство. — Есть, — по привычке произнес Какаши, после прочистив горло, будто смутившись из-за своего автоматического ответа, выдававшего его, как агента. — А вы… Вы что, правда иногда приходите сюда, чтобы нагонять страх на местных парней? — неожиданно задал вопрос Хатаке, который в самом начале весьма озадачил его, стоило Сакуре рассказать ему. — Я прихожу сюда, когда вижу вас на камерах, слоняющихся там, где вас быть не должно. Особенно после звонка, — многозначительно проговорила Цунаде. Камерах? Ах, ну, естественно. Бывший агент Сенджу… Какаши кинул осознанный взгляд на предполагаемые места скрытых камер и затем снова посмотрел на женщину, когда она продолжила: — Я знаю, что ты не причинишь Сакуре вреда. Но также я помню, каково это - быть в вашем возрасте. Я помню гормоны, влюбленность и страсть. Поэтому я хочу, чтобы ты думал о последствиях, прежде чем сделать что-то, ты понимаешь меня? Какаши пробила дрожь от предупреждения и от мысли, будто бы Цунаде знала о всем, что произошло в раздевалке, о том, что крутилось в его голове, когда он думал о Сакуре, и о многом другом. Это не могло не встревожить его еще и потому, что он понимал ее правоту. Ему стоило иногда прислушиваться к своему разуму, а не думать местами, которые находились ниже, и не позволять Сакуре также терять голову. Признаться, его грела мысль о том, что Харуно могла быть таким же образом одержима им, хоть он все еще не был до конца уверен в этом, и все же это было в каком-то смысле опасно и неправильно. То, что они оба выпадали из реальности, оказываясь друг напротив друга, не могло не возыметь последствий. — Да, Цунаде-сама, — произнес Какаши, сделав для себя определенные выводы. Когда женщина действительно увидела понимание в глазах парня, она с одобрением кивнула и, бросив последний взгляд на дверь рядом, покинула его, оставив одного. *** Сакура взглянула на левую руку Какаши, которая покоилась на подлокотнике, и почувствовала, как от груди вновь начинает растекаться тепло. Глаза проследили за длиной пальцев, очертили аккуратные ногтевые пластинки, вернулись к костяшкам и запястью. Затем девушка медленно подняла взгляд на профиль лица Какаши. О, Боже. Она все еще чувствовала фантомные следы его прикосновений на своей коже. В легких вдруг стало совсем не хватать воздуха из-за мелькнувших перед глазами воспоминаний. А когда она вспомнила то, как выглядел Какаши, когда прикасался к ее груди со слегка покрасневшим лицом, и как темнели его глаза при взгляде на нее, Сакура едва сдержала тихий вздох. Полностью погруженная в свои мысли Сакура, кажется, сейчас впервые в жизни пропускала мимо ушей слова Цунаде Сенджу, когда та говорила с Какаши, перемещаясь по кабинету. Ее голос казался ей белым шумом, когда Харуно думала о всех тех жарких событиях, которые произошли в женской раздевалке. И вдруг в голову снова ударило то осознание, которому она не дала полностью прорваться сразу после случившегося. Боже мой, я почти разделась перед ним! О чем я только думала?! И если бы он только не поймал полотенце… Откуда у меня только взялось столько смелости?! К щекам тут же прилила кровь, и в тот же самый момент Какаши повернул голову в ее сторону, чтобы встретиться с ней взглядом, прежде чем она успела отвернуться. Сакура сразу же почувствовала волнительную дрожь по всему телу от этого короткого зрительного контакта, который только добавил яркости ее воспоминаниям. Однако же она приподняла плечи и сжала руки на коленях, инстинктивно, будто таким образом прикрывшись от молчаливого самоосуждения. Наверное, она почти разделась перед ним из-за того, что просто сошла с ума от любви в момент страсти. Сакура также была прекрасно осведомлена о гормональных циклах своего организма, и, очевидно, сегодняшний день, как она знала, был одним из тех, когда ее телу обычно не хватало больше ласки и внимания. Намного больше, чем обычно. Просматривая романтические фильмы и сериалы про подростков, еще даже будучи в паре с Саске, девушка постоянно задавалась вопросом, как влюбленные могут быть настолько безрассудными. Конечно, никто не отменял игру гормонов, поэтому она всегда оправдывала все идиотские повороты сюжета в романтической линии именно этим. И ведь Сакура даже не подозревала, что и сама столкнется с подобным. С Учихой она чувствовала себя, как на минном поле - для каждого шага ей буквально приходилось разрабатывать стратегию, - и что уж было говорить про какую-то игру гормонов… Ей было так приятно… когда Какаши смотрел на нее именно так. Разве это было плохо? Сакура не знала, что ей делать со своими чувствами, поскольку после всего, что произошло, ей хотелось… большего, но при этом она не хотела выглядеть бесстыжей и развязной в глазах Какаши. Успокаивало при этом то, что на ее невольное решение показать ему частичку своего безумия, реакция Какаши была совсем не такой, какой она себе представляла. Кажется, ему даже пришлось по душе то, что Сакура так доверилась ему. — …думаю, это очевидно, не так ли? — на последних словах Сенджу села за свой стол и смерила многозначительным взглядом Какаши, и когда тот ничего не ответил, опустив голову, Цунаде перевела строгий взгляд на розоволосую. — Итак, Сакура, — начала женщина, заметив ее долгие и отстраненные взгляды на Хатаке и с трудом игнорируя недвусмысленные красные пятна на ее шее, — не думала, что когда-нибудь скажу это, но нам нужно поговорить о твоей успеваемости. Едва вздрогнув, казалось, больше от своих мыслей, чем от страха перед директором, Харуно подняла взгляд, легонько примяв пальцами ткань юбки. А о чем она говорила с Какаши? Черт, я все пропустила! — Твои оценки резко поползли вниз, поэтому я попросила Ируку поговорить с тобой сегодня, — сразу же продолжила Сенджу. — Как я уже сказала Какаши, может, посещения и оценки для него ничего не значат, но в отличие от него тебе нужно поступать в этом году в медицинский университет Анбу, и последние экзамены должны быть сданы на отлично, не говоря уже о ежедневных контрольных и домашних работах, чтобы я смогла отправить блестящую рекомендацию. «Он… узнал», — горестно подумала про себя девушка, ощутив укол в груди и взгляд черных глаз на своем лице. Но она так и не осмелилась взглянуть на него, как только осознала это. Цунаде вдруг откинулась на спинку кресла и вытянула ящик под столом, после чего достала стопку бумаг и молча протянула ее в сторону Сакуры. Девушка не сразу потянулась вперед, чтобы взять документы, после чего медленно выпрямилась. Поджав губу, она устремила взгляд на свои провальные контрольные работы за последний месяц. — Сделай работу над ошибками. В конце отдельная стопка с заданиями. Даю тебе неделю, затем принесешь работы мне, и мы закроем эту тему. Какаши точно заметил низкие оценки, что красовались на отогнутых уголках листков. Когда он снова поднял глаза прямо на нее, Сакура буквально почувствовала его сожаление периферийным взглядом, из-за чего черты ее лица чуть не исказились от гнетущего смятения. Она не хотела, чтобы Какаши думал, будто он был виноват в этом. — Я все исправлю. Я уже все сказала Ируке-сенсею, — твердо вдруг заговорила Сакура, подняв голову и взяв себя в руки. — Я мог бы помочь, — неожиданно следом добавил Какаши, обратившись к женщине напротив, но та в ответ категорично покачала головой со словами: «Не думаю, что это хорошая идея, учитывая источник проблемы». Пальцы Сакуры сжались на бумаге еще крепче, когда она услышала вину в голосе Какаши. Из-за этого ее снова накрыло чувство стыда из-за своего легкомыслия. Его так беспокоила ее успеваемость… это было так мило и грустно одновременно. Но и все же вся ситуация казалось абсурдной. Она ведь могла избежать всего этого! — Сакура, — снова обратилась к ней директриса, — тебе будет лучше ненадолго оставить пост старосты и начать уходить после занятий домой, чтобы ничто не мешало твоей учебе. — Оставить пост старосты? — Харуно вскинулась, посмотрев на нее, затем быстро на Какаши и снова на женщину. — Так будет лучше. Попробуй полностью сосредоточиться на учебе, и я знаю, что ты способна на это. А дежурства на этой неделе оставь Какаши. Мне кажется, он недостаточно настрадался от моего наказания. Как раз перемоет все окна на отремонтированном этаже, — наклонив голову вбок и посмотрев на вмиг помрачневшего Хатаке, решила она. Неделя без дежурств с Какаши. Но они же могли общаться по телефону, так? И хотя бы продолжать сидеть друг с другом за партой, чтобы иметь возможность прикоснуться к нему. Всего неделя, Харуно! С тобой ничего не случится, если ты несколько дней не сможешь его… Перед глазами всплыло воспоминание о каждом моменте их поцелуев, и она чуть не застонала от уже растущей тоски в груди. Она стала сомневаться, что продержится без этого семь дней. Сакура чувствовала себя помешанной идиоткой, которая не могла держать себя в руках, но Какаши был ее парнем, разве она не могла постоянно думать о нем и желать его близости круглые сутки? Она нуждалась в его внимании, как и он в ее, поэтому Сакура бы не удивилась, если бы в голове Какаши сейчас проносились бы те же мысли. — Какаши, я надеюсь и на твое благоразумие. Я попрошу тебя не отвлекать ее во время занятий в классе и дома. И к слову, с завтрашнего дня все классы возвращаются в старые кабинеты, поэтому советую вам пересесть подальше друг от друга… — Вы не можете запретить нам общаться! — не выдержала Сакура, нахмурившись на повелительный тон, который будто бы не оставлял ни ей, ни Какаши никакого выбора. Сакура знала, что Сенджу пользовалась большим авторитетом у Какаши, и сам он не всегда осмеливался возразить и в итоге просто подчинялся, но это все равно злило Харуно. — Я не запрещаю, а даю вам выбор. И решение о том, как поступить, остается за вами, — пояснила блондинка, строго взглянув на ученицу. — Хочешь продолжать в том же духе? Не смею мешать, — жестко продолжила она, повысив голос. Меньше всего Сакуре хотелось почувствовать на себе разочарование наставника, который стал для нее таким же важным, как отец с матерью. Она должна была перестать вести себя, как ребенок, и Цунаде была права. Сакура не могла допустить провала, несмотря на свои капризы. Ты и без того очень капризная… Чувство несправедливости тут же покинуло ее, как только в голове пронеслись слова Какаши, которые, тогда конечно же, были сказаны в шутку. Но ведь в каждой шутке бывает доля правды, не так ли? И тогда она решила посмотреть на него. Какаши грустно и ободряюще улыбнулся ей глазами, словно догадался о ее решении, и она не смогла не улыбнуться ему в ответ, мысленно заключив с ним договор. *** Она справилась до вечера пятницы. Какаши иногда отправлял ей мотивирующие сообщения, а иногда не сдерживался и отпускал грязные шуточки, после чего становился серьезным и заставлял ее продолжать заниматься, игнорируя ее ответные раззадоривающие сообщения. Это забавляло Сакуру, но, что удивительно, из-за этого ей не было так тяжело находиться на расстоянии от Хатаке. Она чувствовала его поддержку. В итоге все задания были выполнены, а после переданы и оценены Сенджу в высокие баллы. И Сакура чертовски устала за все это время - ее недосып сказывался на общем состоянии, что не осталось без внимания Какаши. Забавное сообщение, которое он отправил ей в пятницу вечером с изображением уставшего ленивца, подняло ей настроение, и она с чистой совестью решила, наконец, позвонить ему, чтобы услышать его голос. Хатаке почти не встречался и не говорил с ней до этого, даже во время обедов, лишь иногда смотрел на нее с другого конца класса за дальней партой дольше, чем обычно и дарил ободряющие улыбки глазами, от которых теплело на душе. Она не представляла, как он держался. Потому что единственное, что она хотела сделать, когда видела его в классе или уходила домой после уроков, оставляя его дежурить, это наброситься на него и целовать до потери пульса. По большей части именно мысли о выходных, когда они должны будут отправиться на горячие источники, помогала ей держаться самой и предвкушать что-то, о чем она так часто думала. Там они смогут остаться одни в каком-нибудь номере или… проникнуть в общую баню под покровом ночи и понежиться вдвоем в воде - а они обязательно захотят сделать что-то подобное - поэтому она должна была быть готова к самому желанному и запретному, на что никогда не решалась с Саске, который, к слову, на этой неделе бросал продолжительные взгляды в их с Какаши сторону. Наверное, многим казалось странным, что Харуно отстранилась от Хатаке, будто они были в ссоре или расстались, и поэтому девушка была слегка обеспокоена тем, что именно так Учиха и мог подумать. И все же он не тревожил ее на этой неделе, к счастью. Конечно же, сильнее всего Сакуру волновали другие вещи. От мыслей о конкретной близости с Какаши она волновалась с каждым днем все сильнее, а в животе скручивались узлы от нетерпения, желания и страха перед неизвестным. Сакура чувствовала, что должна была поговорить об этом с Ино, поскольку ей, как оказалось, была необходима поддержка и знания единственной лучшей подруги, с которой она всегда могла обсудить практически все на свете. Что, конечно же, она и сделала, получив удивленную реакцию и с сотню вопросов о всех подробностях ее отношений с некогда ненавистным ей Хатаке Какаши. Если бы она только знала, оказавшись уже в поезде, что Учиха решит поехать с ними, то отменила бы все и уехала бы с Какаши на выходных куда-нибудь в другое место…