***
Хэ Су резко просыпается, ее сердце звонко колотится от такого сна; антураж вокруг кажется незнакомым и настораживающим. Она поднимается на локтях, от неожиданности у нее начинает кружиться голова. Прижав ладонь к виску, она щурится, вглядываясь в полоски дневного света, проникающие сквозь окна. Как долго она была без сознания? Ее мыслительный процесс, словно пропавший в море пьяница, мечется в беспокойном замешательстве в этом уютном манящем пространстве между бодрствованием и сном. Она пытается встать, но комната начинает вращаться, словно карусель. Круг за кругом, круг за кругом… Ее голова тяжело откидывается назад, и она снова погружается во мрак... в блаженном неведении о темной фигуре, задумчиво сидящей, наблюдающей и чего-то ждущей в углу комнаты.***
Слуги шепчутся между собой, когда она проходит мимо. Хэ Су замечает косые взгляды, тихое бормотание и то, как их разговоры, казалось бы, прекращаются всякий раз, когда она оборачивается; но она не обращает на них внимания. В конце концов, быть любопытным или мелочным — это не значит быть главной придворной дамой. Боже упаси ее хоть в малейшей степени отступиться от норм почётной модели этикета; а кроме того, думает она про себя, небольшая безобидная болтовня среди прислуги всегда благотворно влияла на моральный дух. Только через неделю она узнает от Чхэ Рён, о чем они сплетничают. Очевидно, не сумев угодить новому королю, какая-то наложница была вышвырнута из покоев Его Величества глубокой ночью. Несмотря на её унижение и истерики, брошенная куртизанка не испытывала никаких угрызений совести, по понятым причинам, почему… А на следующий день, когда солнце поднялось уже достаточно высоко, весь Дамивон пронюхал об этом, и залы наполнились непристойными худословиями. — Его Величество был возмущен, — тихо произносит ее подруга. — Говорят, она не смогла… удовлетворить его. — И… в чём была проблема? — пытается выведать Хэ Су, недоумевая, почему ее спутница вдруг стала выглядеть крайне смущенной. — Ну… это просто… —девушка колеблется, по-видимому, способная смотреть куда угодно, только не ей в глаза. — Вам не о чём беспокоиться, Госпожа Су. — Чхэ Рён. На мгновение воцаряется тишина. Покраснев, ее подруга в конце концов сдаётся: — Она была совсем не похожа на Вас. Хэ Су озадаченно морщит лоб. — Что ты имеешь в виду, говоря, что она была совсем не похожа на… — И тут до нее доходит этот леденящий душу намек. — О. Оу. — Королевская придворная дама бледнеет, слишком ошеломленная поначалу, чтобы как-то сформулировать внятный ответ. — Как нелепо, — пренебрежительно выдыхает она. Чхэ Рён виновато смотрит на неё, нервно сплетая пальцы рук, слишком взволнованная, чтобы вымолвить что-нибудь еще. — Нелепо, — на этот раз более уверенно повторяет Хэ Су. — Это недоразумение. Юная девушка быстро кланяется. — Безусловно, Госпожа Су. И на этом их беседа завершается. Позже, этой же ночью Хэ Су лежит без сна в своей постели, уставившись на обшитый панелями потолок и не в силах заснуть. Как она может, когда его лицо преследует ее каждый раз, когда она закрывает глаза? Уже почти рассвело, когда дремота наконец овладевает ею. Ей снятся тёмно-обрамлённые глаза, сумрачные, как вечернее небо… и длинные изящные пальцы, плотно обхватившие её горло.***
Она слышит тяжёлое дыхание. Хриплое, гортанное, такое… необычное… и безошибочно узнаваемые шлепки кожи о кожу. Хэ Су, прислушиваясь к страстному совокуплению по ту сторону двери, замирает на месте, будто пленница. Ее руки, держащие поднос, ослабевают. Фарфоровая посуда дребезжит, как кости, когда она поворачивается к одному из мужчин, стоящих снаружи королевской опочивальни. — Похоже, Его Величество занят, — кротко шепчет она. — Возможно, будет лучше, если я вернусь позже. — Ваше Величество! — восклицает охранник, полностью игнорируя её свирепый взгляд. — Королевская Придворная Дама Су прибыла! — Впусти её. Двойные двери раздвигаются, и её мысли тотчас разбегаются, словно испуганный кролик. Несмотря на бешено бьющиеся сердце и влажные от пота ладони, входя, Хэ Су удается сохранить невозмутимое выражение лица. Она тихими шагами пересекает комнату и ставит деревянный поднос на низкий эбонитовый столик, старательно отводя взгляд от бурного сношения, которое происходило всего в каких-то пари метров от нее. Она поспешно поворачивается, чтобы уйти, так же стремительно и бесшумно, как и входила, но король не из робкого десятка. — Стой, — рычит он, не сбиваясь с ритма. — Налей мне чаю. Хэ Су стискивает зубы, но делает то, что ей велят, все время стараясь не отрывать глаз от стоящей перед ней задачи. Ее кожу покалывает, когда она касается чайника: чувствует, что за ней наблюдают. Она не может полностью избавиться от этого ощущения, пока не наполняет хрупкую чашу до краев. Но даже тогда оно, это чувство, остаётся, слоняясь где-то на грани ее восприятия… Вскоре, в унисон с нарастающим темпом его толчков, наложница начинает пронзительно визжать, и придворная дама обнаруживает, что борется с ярым желанием закрыть уши хоть чем-нибудь, только бы заглушить эту вульгарную демонстрацию. Судя по всему, наличие публики не мешает ублюдку наслаждаться своей деятельностью. На самом деле как раз-таки наоборот. В конце концов любопытство берет верх, и она отваживается взглянуть... в ущерб самой себе. Их взгляды встречаются; его — под тяжёлыми веками и пылающие вожделением. Горячий румянец согревает её лицо, но она не в силах отвести глаз. Наложница вскрикивает под ним, когда его бедра начинают двигаться всё быстрее и резче. Блеск необузданной похоти в его томном взгляде вызывает обжигающий вихрь в животе Хэ Су. Она наблюдает, как с его лба стекает пот. Его зубы стиснуты, каждый мускул напряжён. Мужчина совокупляется, как дикий самец медведя в самом разгаре брачного периода. Он не нарушает зрительного контакта, даже когда его толчки становятся более грубыми и сумбурными в неистовой погоне за кульминацией. Его глаза в это время ответно устремлены на нее; женщина под ним полностью позабыта. Наконец он достигает оргазма. Хэ Су ловит это в его глазах, как только того захватывает пучина. Внезапная вспышка удивления, а затем такого сильного удовольствия, что его взгляд становятся стеклянными. Он громко кряхтит, изливаясь внутрь своей партнерши. Её рот пересох, она отводит взгляд, на этот раз с полным намерением не смотреть никуда, кроме пола. Ее сердце бешено колотится. Быстро и сильно — оно стучит в её груди. Она уверена, что выражение его лица, когда он дошёл до пика, навсегда останется в ее памяти. Король, не теряя времени, отослал свою ночную бабочку: его тон был резким и холодным. Все еще оголённая, женщина поспешно собирает сброшенные облачения с пола, укутывается в них и молча удаляется из комнаты. Двери открываются и закрываются, и Хэ Су остается с ним наедине. Ван Ё улучает момент, чтобы вальяжно растянуться на широкой кровати, прежде чем во всей своей обнаженной красе неторопливо подойти туда, где стоит она. Хэ Су и не дрогнула. Вместо этого она с вызовом вздернула подбородок, вынудив себя посмотреть прямо ему в глаза. С надменной усмешкой он берет предложенную ему чашку чая и подносит ее к губам. Делает большой медленный глоток, постанывая от удовольствия, когда вкус достигает его рецепторов. Он отводит ото рта посуду и снова ухмыляется. — Великолепно, — говорит с блаженством, очевидно, имея в виду совсем не чай. Она кланяется и двигается в сторону выхода. Её лицо рдеет, а уши почти что полыхают. На этот раз он не останавливает ее.***
Она слышит плач. Надрывающийся. Раздаётся звон бьющегося о стену фарфора, за которым следует крик. Хэ Су безотчётно врывается в тронный зал с настойчивостью, присущей не званому слуге, отчаянно стремящемуся услужить своему господину, а защитнице-львице, готовой постоять за всех обделённых. — Все в порядке, Ваше Величество? Она вздрагивает, увидев, что он навис над одной из своих наложниц. Перепуганная женщина полуодета, по прекрасному лицу текут слезы, острие меча приставлено к её горлу. — Ваше Величество! Маниакальный государь поворачивается к ней с раскрасневшимися мутными глазами, очевидно нетрезвый. Она несмело подступает к нему, словно к озверевшему псу. — Всё в порядке? — снова спрашивает она, надеясь, что успокаивающим тоном. — Мне позвать кого-нибудь? Он оборачивается к всхлипывающей куртизанке, дрожащей у его ног. — Убирайся! — он рявкает; его голос отдаётся эхом в комнате. — Хватит с меня этих высокомерных кисэн на одну ночь, — добавляет он, пока женщина в страхе пробирается мимо Хэ Су. — Эта последняя была слишком надоедливой. Двойные двери скользят и закрываются за ней, будто бы вынося смертный приговор. Она смотрит на него через всю комнату. Бросив копьё в сторону, он со скучающим выражением лица лениво разваливается на троне. — Твоё присутствие я, возможно, смогу ещё выдержать, — протягивает он. Поначалу она молчит, не двигает ни единым мускулом. Просто наблюдает за ним, исподволь оценивая расположение духа. Стремится разрушить хрупкую тишину, укоренившуюся вокруг них. Теперь, когда их только двое, он кажется даже немного подавленным. — Могу я предложить Вам выпить, Ваше Величество? — спрашивает Хэ Су. Каким же ещё способом она может избежать его присутствия? Его цепкий взгляд замирает на ней. Она тихо выдыхает и облизывает нижнюю губу, внезапно почувствовав себя кокетливой. Его лицо — серая маска, не показывающая никаких эмоций. В течение слишком долгого и неудобного времени он оглядывает её с ног до головы: пытливый взор в его глазах вселяет серьёзную и опасную угрозу. — Ты можешь раздеться для меня — говорит он, его голос совершенно спокоен. — Что? — Ты слышала меня. Раздевайся. Её челюсть отвисает, а негодование проходит сквозь всё тело. — Я королевская придворная дама! — Она буквально задыхается. — А я твой король. Теперь, когда мы хорошо знакомы, ты можешь приступить к раздеванию. — Я не буду этого делать. Он склоняет голову в сторону. — Ты… не будешь? — Я не могу. Я не буду. Руками он отталкивается от трона, его глаза заволоклись пеленой ярости, ненависти и первобытного голода. — Я отдал тебе приказ. В глубине души она понимает, что её проявление дерзости — ошибка. Но даже его корона не может удержать её острого языка за зубами. — Вы, наверное, приняли меня за одну из Ваших наложниц, Ваше Величество, — парирует она. — Вы много выпили. — Ты непокорная сука! — Пьяный король достигает ее четырьмя широкими шагами. — Я устал от твоих игр, — он рычит ей в лицо. От его дыхание разит алкоголем. Он возвышается над ней. Выражение его лица такое же жестокое и непроницаемое, словно камень. Хе Су хмурит брови и в замешательстве качает головой. — Это не игра, — шепчет она. Челюсть Ван Ё сжимается. Одним резким движением он разрывает левую сторону её рубашки, нахальным образом обнажая женскую грудь. Она затаивает дыхание, в потрясении уставившись на него. Его грудная клетка судорожно вздымается, а глаза затуманены неистовой похотью. Он резко дергает за её пояс, подтягивая ближе к себе. Его рот парит рядом с ее, словно ждет разрешения. Но в ответ она лишь с силой пихает его в солнечное сплетение и пытается вывернуться от его рук. — Вернись обратно! — шипит он, заключив её запястье в цепкой хватке и волоча девушку обратно. Рыдания застревают в горле и в удушливом крике слетают с её губ: — Дикарь! — Слезы собираются в уголках ее глазах, когда она с упрёком устремила на него свой взгляд. — Почему Вы срываетесь на мне? На его лице мимолётно появляется чуждый взгляд; затем он отпускает её. Скомкав свою шёлковую рубашку, Хэ Су пятится от него, дрожа от страха и гнева. — Я твой король. Ты обязана подчиняться мне во всём, — говорит он, указывая на неё пальцем; его дыхание до сих пор сбито. — Это моя привилегия. Я могу заставить тебя делать все, что только захочу... но сейчас я, пожалуй, не буду этого делать. Она продолжает сверлить его глазами, всё ещё слегка подергиваясь, чувствуя, как звонко отдаётся в ушах сердцебиение. Его слова повлекли за собой горячий и пламенеющий румянец на лице. На мгновение он даже кажется немного пристыжённым. Но тут же, якобы расправляя свой халат, с важным видом встряхивает его, ловит её взгляд. — Я могу вести торговлю и общаться с варварами на Севере, но я не один из них. Вопреки тому, что ты могла подумать, мне нравятся волевые женщины моего народа. Её переполняет возмущение. — Когда я добровольно отдамся Вам, в Аду наступит зима. Ван Ё оглядывается и делает шаг к ней навстречу, его глаза сужаются в презрении. — Помяни моё слово: придёт день, — ехидно усмехается он, — и ты будешь умолять меня. Его дерзость настолько глупа, что она могла бы почти посмеяться над ним, если бы не была так ошеломлена. — Даже если бы это было правдой, — горько улыбается Хе Су, — этот день наступит нескоро. А до тех пор, на Вашем месте... я бы познакомилась со своей собственной рукой. Она кидает на него последний злобный взгляд и исчезает за дверью.***
День наступает гораздо раньше, чем надеялась Королевская придворная дама. Какова цена? Отчаянная сделка за жизнь её подруги У Хи. Нет нужды говорить, что Чонджон был в восторге от столь неожиданного поворота событий: тот был едва ли в состоянии сдержать своё ликование и детское веселье, когда смотрел, как она противоречит самой себе. Свидетельство этого: то, как холодная воительница рыдала и унижалась перед ним на коленях, было просто вишенкой на торте. Если бы он был осведомлен о таких плодородных рычагах раньше, то уже давным-давно пригрозил бы покончить с жизнью девки из Хупэкче. — И ещё кое-что, Госпожа Су. — Он останавливает её ещё до того, как она покидает тронный зал. — Завтра вечером не закалывай свои волосы. — Он смотрит на неё, делая паузу для пущего эффекта. — Когда я уложу тебя в постель, я хочу, чтобы они распластались на твоей груди. Она бледнеет, но завистливый румянец вновь прихватывает щёки. Ван Ё усмехается про себя — люто и победоносно, наблюдая за тем, как она уходит. Выражение её лица просто бесценно. Маленькая вертихвостка еще не поняла, что он никогда не проигрывает дважды.***
Она смотрит на своё, в ответ уставившееся на неё же отражение, ослепительное в переливающихся бордовых, тёмно-красных и бледно-коричневых тонах новой тюремной одежды. Заламывая руки, Хэ Су принимает его облик... от слишком больших карих глаз, контрастирующих с бледной кожей, до свисающих золотых сережек и длинных иссиня-темных волос, каскадом волнистых локонов, обрамляющих её шею и живо развивающихся по сравнению с обыденными собранными на макушке косичками. Эта девушка выглядит довольно невинной, думает она, за исключением ее соблазнительных рубиновых губ. Идеальная жертва. Этот подонок был особенно конкретен, объясняя, как он хочет, чтобы она выглядела. Ее тело напрягается, она быстро смаргивает слезы, когда слышит, как он входит в комнату. В зеркале она видит, как он останавливается позади неё. Его руки обвивают её талию; его лицо бесстрастно, без какого-либо выражения, однако он сам неотрывно восхищается их отражением в зеркале. Под таким углом, купаясь в завораживающем сиянии оловянных канделябров, без предыстории и контекста... они являют собой прекрасную пару. — Кажется, я слишком рано тебя недооценил, — мурлычет Ван Ё где-то около её уха, — ты отличный переговорщик. — Хэ Су встречается со своими глазами в зеркале, делая всё возможное, лишь бы не обращать внимания на тянущие ощущения внизу живота. Жар в его взгляде силён и непоколебим. — Я не надеялся, что ты придешь добровольно, — говорит он низким голосом. — Я тоже не надеялась, — произносит она, сохраняя впечатляющую стойкость. — Тогда, почему же ты пришла? — Я дала Вам слово, — веско отчеканила она. — Я надеюсь, Вы тоже выполните свою часть сделки. Он посмеивается, низко и соблазнительно, и поворачивает ее в своих объятиях. — Добродетельница… даже до самого конца?.. — Разве не были бы Вы огорчены, если бы я не была такой? — с вызовом в голосе шепчет она и задерживает дыхание в ожидании ответа. Он ухмыляется, а в зрачках сверкают искры веселья. — Пойдём. — Он берет ее за руку. — Выпей со мной, Госпожа Су. — Он подводит ее к низкому столу, где слуги по такому знаменательному случаю искусно расположили напитки и вечерние закуски. Ван Ё наливает вино, вручает ей керамический бокал. Она крепко держит его, одним глотком мгновенно опустошая. Вино стекает вниз по подбородку, но, прежде чем она успевает вытереться, он протягивает к ней руку и нежно проводит большим пальцем по её челюсти. Видя, как он облизывает свой палец, пробуя на вкус спиртное, Хе Су приказывает своему сердцу снизить темп. Они замирают, никто из них ничего не говорит. Прочистив горло, она разрушает момент. — У Хи освободили? Он насмешливо смотрит на неё. — Да. Подхватив свой собственный кубок, Ван Ё ловким движением доливает остальное вино. — Милая, невинная У Хи на свободе, и пока мы ведём тут с тобой светские беседы, она воссоединяется с моим братом-изменником в тихом городке, в неизвестном месте, немного южнее отсюда. — Она уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, но он продолжает: — И, по моим прогнозам, и милосердию, они будут жить, чтобы в будущем иметь вместе много детей … и, возможно, даже внуков, которые будут благоденствовать при моем правлении. Как ты и просила: они живы и в безопасности... и останутся таковыми, если не перейдут мне дорогу, а ты не выполнишь свою часть сделки. Он забирает у неё с рук пустой бокал и аккуратно смахивает волосы с её плеч. — А сейчас, — начинает он; его глаза лихорадочно бегают по её телу от собственного намерения, — я думаю, что хотел бы забрать свой долг... — Приблизившись к ней, он наклоняет голову и начинает покусывать её обнаженное горло. Резко вдыхая, Хэ Су коченеет от его действий. Она решительно настроена оставаться стойкой и невосприимчивой, даже когда его губы начинают чувствительное путешествие по ее шее. Скоро все закончится, убеждает она себя. Она справится с этим. Ради У Хи и Пэк А она выдержит всё это. Однако, Хэ Су солгала бы, сказав, что его опьяняющий мужской запах в сочетании с приятно царапающей горло щетиной не зарождали в ней первобытный трепет. Но, секундой спустя, он отстраняется. Смотрит на нее, и его мрачное настроение отражается в его же глазах. — Это не то, о чем мы договаривались. — Ваше Величество?.. — Это не то, что ты обещала мне, — процедил он, голосом, пропитанным гневом. — Что я, по-Вашему, обещала? — Своё активное участие. — Подлец... Да какой же Вы мерзавец! Вы что, и правда думали, что я... — Повергнутая в шок, она теряет дар речи. Предложу тебе себя, словно очередную куртизанку? Инициирую собственное изнасилование? — …таким способом буду добровольно унижаться?! Ван Ё потирает переносицу, мгновенно теряя хладнокровие. — Хватит! — огрызается он, словно ребёнок, который вот-вот начнёт истерику. — Я думал, ты сдержишь слово. — Её желудок резко опадает, когда он начинает подниматься. — Потаскуха из Хупэкче предпочла бы петлю или копьё? — Не надо! — Она вскидывает руку в попытке поймать его за рукав. — Простите. Пожалуйста… Я-я… — шепчет Хэ Су, уже близкая к истерике. Момент ужасной тишины. Она не знает, что будет делать, если он решит отказаться от обещания пощадить её близких. — Ваше Величество, я держу своё слово, — оправдывается она, отчаянно желая задобрить его. — Прошу Вас. Позвольте мне. Она видит, как надменный восторг появляется в его глазах. Он кивает. Она с облегчением беззвучно вздохнула, когда король лёг рядом с ней на бархатную подушку. Его взгляд блуждает по всему ее полностью одетому телу. Демонический блеск в глазах сочетается с коварной ухмылкой. — Покажи мне, — командует он, кивая на её одеяния. Королевская придворная дама вскакивает на ноги. А затем с дрожащими руками проглатывает свою гордость и безмолвно подчиняется.***
Ван Ё наблюдает за представлением со слегка суженными глазами. Его изголодавшийся взгляд задерживается на каждом изгибе... на каждом восхитительном сантиметре бледной кожи, медленно обнажающийся перед ним. К тому времени, как последняя из её вещей приземляется на пол, его глаза напоминают вулканическую глазурь; он выглядит так, будто хочет поглотить ее целиком. Дыхание Хэ Су замирает, когда во взгляде напротив она замечает нескрываемый голод. Прежде чем восстановить самообладание, она резко сводит ноги, чтобы удержаться на его коленях. Король не тратит времени на то, чтобы снова припасть ртом к ее шее. Дабы не потерять равновесия, Хэ Су прижимает руки к груди, пальцами скомкав дорогой шелк. Его сильные руки бегут по её, голым и хрупким; а затем поднимаются вверх по бёдрам, посылая разряд наслаждения по позвоночнику. Ее глаза расширяются в ужасе, и она уже было открывает рот, чтобы возразить, как вдруг: — Что я только что сказал? — ругается он, разминая ее румяную плоть своей ладонью. Хе Су смотрит на него; краснея ещё сильнее, неохотно обхватывает его за шею, безмолвно желая вместо этого свернуть её. Она прижимается к его груди; они случайно соприкасаются бедрами. Ван Ё шипит сквозь зубы, а она звонко вздыхает… Встречаясь с его глазами, её собственные расширяются. Она может почувствовать доказательство его вожделения к ней — горячее и твердое, как сталь. Тепло распускается в ее животе, словно сакура весной. Обхватив ее талию обеими руками, он решительно опускает женское тело ниже, пристраивая свой член рядом с ее мягким, влажным и пышущем жаром лоном; их не отделяет ничего, кроме нескольких слоев ткани. Его глаза закрыты, брови нахмурены, а дыхание утяжелено. Чистый инстинкт овладевает ею, и она покачивается в его направлении. Гортанный стон срывается с его губ, посылая жар прямо в ее плоть. Заинтригованная замученным выражением его лица, Хэ Су повторяет движение... пробует и прижимается к нему, пока он не откидывает голову назад, задыхаясь от их близости. Восхитительная дрожь проходит сквозь всё ее тело. — Достаточно! — Крепко обхватив её за бёдра, он облизывается и хрипло смеётся. Низкий и грубый тембр его голоса заставляет её вздрогнуть. Он запускает руку в волосы и откидывает её голову назад. — Ты так любишь дразнить меня… — он бормочет куда-то ей в щеку. — Ну и что, по-твоему, ты делаешь? — Выполняю приказы, — она пытается злобно процедить эти слова, но её голос звучит слишком высоко и энергично. С первобытным рычанием он кусает ее за плечо, а затем медленно оседает, по пути оставляя свои обжигающие и пунцовые отметины. Достигает одной из пухлых грудей, обхватывает ее и мнёт рукой, приподнимает, направляя сосок к своему рту. Он впивается в него губами, обволакивая языком, притирается как можно плотнее, пока тот наконец не затвердевает и полностью не смачивается слюной. Как бы сильно Хе Су не старалась сдержать томных вздохов и всхлипов, у неё мало чего получалось. Он лижет и пощипывает, дразнит её губами, как одержимый, изголодавшийся человек. Затем, словно зверь, набрасывается на вторую грудь: нежно сжимает и надавливает большим пальцем на окаменевшую бусинку плоти, наблюдая за ее реакцией. Хе Су, не в силах больше терпеть, испускает протяжный стон. Она прогибается в спине, бессознательно поддаваясь ближе к губам императора. Он то мягко покусывает зубами, то с причмокиванием влажно сосёт её покрасневшую кожу, пока Хэ Су не вскрикивает. Сосок с характерным звуком выскальзывает из его рта, и он ухмыляется, глядя на её голые груди, похоже, довольный ее откликом. Ван Ё вцепился пальцами в её горло, слегка сжав. — Ты была такой хорошей девочкой для меня, — с придыханием шепчет ей в ухо, — такой послушной. — Хэ Су вздрагивает, когда он обводит языком мочку её уха. — Я думаю, ты заслуживаешь награды, как считаешь? Их взгляды пересекаются. За исключением того случая у бассейна Хе Су никогда раньше не видела его настолько близко. Она следит за его мимикой и острыми чертами лица: от густых бровей и вечно подведенными темной тушью глаз — тягучими бархатисто-карими... до королевского носа и мужественной челюсти. Его почти можно было бы отнести к красавцам, если бы он не был таким властным и кровожадным сукиным сы... Уголок его рта дёргается, и она понимает, что смотрит на него слишком долго. — Ложись на спину, — говорит Ван Ё низким и грубым голосом, отчего волосы на её руках встают дыбом. Хэ Су неуклюже сдвигается с места, чтобы устроиться на объёмных подушках, разбросанных по полу, стараясь не раздвигать ног. Он подползает к ней, и ее колени сами по себе широко расползаются в стороны, выставляя на его обозрение все её когда-то сокровенные места. — Ты такая мокрая, — скрипучим и задыхающимся голосом промямлил он. Смущенная его похотливым взглядом, Хэ Су стонет и закрывает лицо руками. Король тихо смеется и за мгновение полностью изучает ее. Его руки разгорячаются ещё сильней, когда он с благоговением пробегает пальцами по шелковистой коже бедер. На самом деле, это ведь так несправедливо… Вот он: все еще полностью одетый, а вот она: распласталась перед ним, словно угощение. — Посмотри на меня. — Он щиплет её за талию, пока та не вскрикивает. — Посмотри на меня, Хэ Су, — повелевает он. — Не отталкивай меня. Я не позволю тебе представлять его на моём месте, и ты не спрячешь себя от меня. Ты останешься здесь… со мной. Её практически полностью добивает — забытое самопожертвование и самоотверженность — масштаб того, что они делают. И он вновь собирается забрать у нее что-то бесценное; что-то, что она никогда не сможет вернуть. Момент, настолько заветный и дорогой, что она всегда надеялась… лишь только мечтала разделить его с Со. Слезы щиплют глаза. Он забрал у неё всё… а теперь, даже это? Данная мысль просто невыносима. Ван Ё подвигается ближе, своими пальцами распыляя её, чтобы получить ещё более лучший обзор. Его горячее дыхание охватывает ее шелковистую влажность… Тепло заставляет её ноги дрожать, а желудок сжиматься от необычных ощущений. — После сегодняшнего вечера ты моя. — Его голос кажется далеким и грозным. — Только я смогу заставить тебя почувствовать себя так. Это я обещаю. — Категоричность его тона буквально разбивает ей сердце. Уставившись в потолок, Хе Су проглатывает комок в горле. Она ненавидит его. О, а как же она его презирает! То, как он смотрит на нее, то, что он говорит... то, что он делает... Это непристойно. Это ужасающе. Это… о Боже-всемогущий! Он вылизывает её промежность одним долгим и широким движением языка. — Нет, не надо! — задыхаясь, умоляет она и поднимается на локтях, чтобы взглянуть на него. — Ты не можешь... — Ее голос обрывается. Смотря прямо ей в лицо, Ван Ё игриво посасывает чувствительное место между её кремовых бёдер. — Не могу? — Он приподнял бровь, пронзая её одной из своих убийственных ухмылок. — Смотри на меня. Хриплое дыхание Хэ Су ещё больше сбивается, когда он губами и языком продолжает свои исследования по ее самой интимной части… Она отклоняется на подушки, запрокидывая голову и от чрезмерных ощущений окончательно теряя доступ к кислороду. Хэ Су хватается за плюшевые подушки, ногтями отчаянно впиваясь в мягкий материал. Он издает грубые и гортанные звуки, посылающие плавящий жар в её точку G. — Чёрт побери, какая же ты вкусная… — он пробормотал. — Ах!.. пожалуйста, это… м-м-м… — Она протяжно и соблазнительно стонет. Он сосёт ещё упорнее, громче, и ей приходится прикусить себя за кулак, чтобы никто не услышал. Ван Ё усмехается: этот глубокий звук вибрацией проходит через всё тело, заставляя вздрогнуть. — Шуми столько, сколько хочешь... ты звучишь просто потрясающе. — Хе Су никогда ещё так не раздражали эти удручающе-тонкие бумажные двери-сёдзи, как в данный момент. Затем его рот снова оказывается вблизи её кожи, выясняя, какие ощущения ей нравится больше всего; сможет ли он вынудить ее среагировать на легкие и быстрые толчки… или на неторопливые, но уверенные мазки?.. Её грудная клетка с трудом поднимается, но она всё равно чувствует, что может закричать от удовольствия. Так хорошо, так хорошо, так невероятно хорошо. Ее ноги скрещиваются за его головой, а колени крепко прижимаются к ушам. — О да, продолжай! Сожми меня своими бёдрами, — хрипло рычит он; его голос приглушается из-за близости к ее лону. — Это не остановит меня от того, чтобы взять желаемое. — Что-то тренькнуло в нижней части её живота от его тона. Она чувствует, как он положил обе ладони под её ягодицы и подтянул ее еще ближе к себе. — Ах! — Она едва успевает перевести дыхание, когда он зарывается в неё лицом всё глубже; его большие пальцы оставляют синяки на её бедрах. Он интенсивно движет своим горячим и острым языком по Хэ Су: поверх клитора, а затем и внутри. — М-м-м… — мычит Хэ Су, пока он старательно трахает её языком. Внутрь, наружу… внутрь, наружу… внутрь, наружу… Она раздвигает бедра, расширяя его доступ и полностью отдавая себя во власть его умелого рта. Боже, о Боже... Её тело начинает содрогаться. Она так близко, уже так близко. Да. Вот здесь… Обожеобожеобожеобоже Как только она чувствует, что находится уже на самом пике, он отстраняется. Жалкий всхлип соскальзывает с её губ, прежде чем она смогла сдержать его. Ван Ё щелкает языком. — Нет-нет-нет, не так быстро, — говорит он ей; озорство, обволокло его тон. — Ты не сможешь почувствовать этого, пока не начнёшь умолять меня. — Я не буду, —процеживает она, обнажив зубы и вздёрнув губы. — Вы сами знаете: я не буду этого делать. Облокотившись на локти, он наклоняется к ней и лениво описывает языком пару кругов в воздухе… намеренно не прикасаясь к ней там, где она жаждет этого больше всего. Хе Су скулит и пытается приблизиться к его рту, но он обездвиживает её, крепко вцепившись пальцами в бедра. — Скажи это, — он уговаривает, словно ребенка. — Попроси меня, и я дам тебе то, что ты хочешь. — Ты ненормальный! Она бьется ногами, пытаясь отогнать его от своего тела. Его локти прижимают ее колени к бокам. — Умоляй меня. — Нет! — шипит она, теперь уже пытаясь ударить его в голову. — Я сказала нет! — Он ловит её запястье и развратно засасывает указательный палец у себя во рту. Ее челюсть медленно падает. Гнев и возбуждение устроили целый вихрь в ее животе; она больше не может отличить их друг от друга. Она немедленно хочет вызволить свою, будто бы заклеймённую руку из его хватки. Его губы вишнево-красные и мокрые от ее соков; и, чёрт, они не должны выглядеть так привлекательно… — Нет? — невинно спрашивает, поглаживая своими огрубевшими пальцы её гладкую кожу живота. Она молчит. — Тогда ты должна знать, что я могу проделывать это хоть всю ночь… — Он резко надавливает языком прямо на ее сердцевину, оставляя на разгорячённом лоне влажный невидимый след, а затем дует на него, остужая, играя… и вызывая у неё рваный вздох. — До рассвета, если придется, — добавляет он. Его голос буквально лоснится от самодовольного превосходства. Человек не обладает ни каплей сострадания. Хе Су качает головой. — Ты подонок. — Пот и слезы струятся по её вискам, словно капли кристаллов, ища убежища в блеске ее длинных черных волос. Не обращая внимания её выпад, Ван Ё с лёгким нажимом оставляет мимолётные поцелуи по всему её раскалённому чувствительному месту… продолжает дразнить девушку с намерением выкинуть её из головы и доказать, что он не отступится от своего намерения. Не видя иного выхода, она, в конце концов, соглашается. — Пожалуйста, — шепчет, задыхаясь от скопившегося внизу напряжения. — Что, я не расслышал?.. Противное чудовище. Подлый, презренный человек. — Пожалуйста, Ваше Величество, — она выдавливает из себя. Ее глаза крепко закрыты. Он победил. Снова. Она чувствует его ухмылку, режущую, как осколки стекла. Руки на её бедрах ослабевают. — Хорошая девочка. Ван Ё забрасывает её ноги на плечи и вновь закапывается между ними лицом. Он начинает лизать с новой силой; она стонет. Он качает головой, его нос трётся о нежные складки её кожи. Его язык, дразня, касается ее клитора, а затем ласкает её лоно сверху вниз. Её пальцы движутся, словно по собственной воле, прокладывая себе путь сквозь его мягкие волосы и удерживая голову там, где она того хочет. Ее дыхание замирает, когда он медленно проникает в неё пальцем. — Я хочу, чтобы ты дошла до оргазма от моего языка, — хрипло говорит он, двигая рукой туда и обратно, вновь исследуя Хэ Су. Звуки, скользкие, горячие и беззастенчивые, снова и снова заставляют ее хотеть скрыть свои эмоции. Громко промычав, Ван Ё обхватывает губами её клитор… его глаза пристально следят за ее лицом, пока он сосет: грубо, надавливая там, где особенно хорошо и приятно — исключительно идеально. Звезды взрываются и простираются, как и под кожей, так и перед глазами, и она изо всех сил старается не дать им появиться ещё и в голове. Да. О да, о да, о да! Калейдоскоп ощущений приводит Хэ Су в безумство. Она убьёт его, если он остановится в этот раз. Работая языком, он добавляет еще один палец, растягивая ее и увеличивая темп до тех пор, пока ее бедра не начинают дрожать. Она стонет громче, чем когда-либо; отбрасывает с его лба распушившуюся копну волос, пока он продолжает искушать её своими действиями, доводя до беспамятства. Самое сладкое в мире давление нарастает, и нарастает, и нарастает, и нарастает... и ах!.. Оргазм накрывает Хэ Су с такой сильной отдачей, о которой она даже никогда подозревать не могла… Благоговейный экстаз, вспыхивающий под закрытыми веками и срывающийся с потрескавшихся губ в отчаянном стоне, разрывает её тело по швам. Она крепко сжимает его пальцы, давая ему все, чего он когда-либо страстно желал… ее воля, ее бесстыдное удовлетворение, ее поражение. Наслаждение постепенно ослабевает; мир неспешно, собираясь по кусочкам, возвращается к ней. Слишком восприимчивая и мокрая, она слабо отталкивает его голову, но он не сдвигается с места, а лишь крепче сжимает ее ноги над своими широкими плечами. Его язык продолжает томительно путешествовать по её клитору, пока она вся трясётся под ним; вскоре девушка достигает нового оргазма. Ему удаётся попробовать и ощутить отклики её удовольствия ещё целых два раза… Она скулит и седлает каждую волну эйфории, пока её тело наконец полностью не опустошается. — О, моя милая девочка, — он по-собственнически мурлычет. — Моя милая, милая девочка… Когда последние содрогания утихают, Ван Ё оставляет на её бедре лёгкий поцелуй и упирается в него щекой. Ее грудь тяжело поднимается и опускается, а глаза остекленели. Она остается лежать под ним, полностью расслабленная и насытившаяся. Ее пальцы все еще спутаны в его пушистых волосах. — Я всегда хотел сделать это, — признаётся он ей — запыхавшийся, но торжествующий. — Ты выглядишь великолепно, когда получаешь вожделенное. Хе Су решительно хранит молчание. Король нежно снимает её ноги с плеч и отводит в сторону. Без его тепла прохладный воздух ударяется об ее чувствительную плоть, заставляя девушку дрожать. Проницаемо улыбаясь, он оглядывает ее податливую фигуру. — Мы еще не закончили.