Тигровый лес и звёздное небо

      - Посмотри на него. Кто это?       - Мой главный враг.       - Что ты чувствуешь к нему?       - Ненависть.       - Правильно. Выплесни её на него. Уничтожь его!       Мускулистое буро-жёлтое тело молнией метнулось к украденному накануне ночью на поле около чьей-то фермы соломенному пугалу. Несколько взмахов мощной лапы с огромными когтями, и от пугала остались только рваные тряпки и ворох соломы.       - Молодец, - похвалил Грок и тут же зашёлся кашлем. Рем смотрел на него с жалостью и беспокойством. В последние дни старый тигр кашлял всё больше, и на шраме от огромной рамы на шее при этом проступала кровь.       Когда приступ прошёл, Грок некоторое время лежал молча, потом произнёс тихо, стараясь не двигаться:       - Похоже, моё время на исходе.       - Не говори так, дядя! - воскликнул Рем, но осёкся, увидев повелительный взгляд старика.       - Ты уже взрослый и должен принимать правду, какая она есть. Часто взросление наступает, когда теряешь близких. Но ты был ещё слишком мал, когда остался без народа и без родителей, и не мог осознать потери. Я заменил тебе их. Я скоро умру, и ты останешься совсем один, но стремление к справедливости сделало тебя крепким и уверенным в себе и придаёт сил на пути к твоей цели. Какова твоя цель?       - Уничтожить соломенное пугало, правящее в Изумрудном городе, - Рем начал говорить выученные наизусть ответы, как делал это каждый день после тренировки.       - Зачем это тебе нужно?       - Отомстить за свой народ, который он приказал истребить.       - Ты отдашь этому все свои силы и посвятишь всё своё время?       - Да.       Грок помолчал и добавил:       - Люди считают, что мы причинили им много зла. Но мы, саблезубые тигры, жили в этих краях с незапамятных времён, когда ещё никаких людей здесь и в помине не было. Они пришли и начали охотиться на оленей и других зверей, на которых охотились мы, рубить в нашем лесу деревья, выжигать целые рощи - люди не боятся огня и умеют его добывать, но не умеют им как следует пользоваться. Потом некоторые из них стали охотиться на нас самих - померяться силами и в случае удачи повесить шкуру кого-то из нас на стену своего жилища. Мы тоже не оставались в долгу, и порой не все охотники после травли возвращались домой. Вот после одной такой охоты наши предки и узнали вкус человеческой крови.       Но никогда люди не пытались нас истребить, и мы их. Хотя мы и враждовали, но и мы, и они - живые. Люди так же, как и мы раньше, дышат, едят, пьют, наслаждаются хорошей погодой, любят, растят детей и радуются им. Они в этом такие же, как мы. Мысль предать уничтожению целый народ от мала до велика не могла придти в голову живому, чувствующему, любящему существу. Такую жестокость могло придумать только бесчувственное пугало, у которого есть только холодный ум, но нет сердца. Для него мы были просто помехой его планам, словно валяющийся на дороге камень, который, если нужно, можно просто сбросить в канаву и забыть о нём. Существа, которые истребили наш народ, тоже под стать ему, они деревянные и такие же бесчувственные, но они просто безмозглые исполнители злой - нет, даже не злой - бездушной воли соломенного пугала. И к нему тоже не должно быть сожаления. Помни, Рем, теперь вся надежда только на тебя. После моей смерти ты останешься не просто один - ты останешься последним саблезубым тигром во всей стране, и когда твои глаза навсегда закроются, вместе с тобой исчезнет весь наш род. Твои родители, братья, сёстры, дальние родственники, которых ты так и не узнал, взывают о мести за себя и за твою искалеченную жизнь, лишённую семьи.       Рем слушал молча, не перебивая, из уважения к своему воспитателю, хотя он слышал этот рассказ много раз. Он совсем не помнил своих родителей и всю его пока недолгую, только начинавшуюся жизнь перед ним был только дядя Грок, брат его мамы. Дядя спас его во время облавы на тигров, устроенной много лет назад по приказу Страшилы Мудрого, когда дуболомы с саблями прочесали весь Тигровый лес, охватив его полукольцом и тесня тигров к оврагу. Смельчаки, которые, защищая тигриц и детёнышей, кидались на деревянных людей, были быстро убиты, а те, которые попытались убежать, перепрыгнув овраг, все до единого разбились. Грок с маленьким, недавно родившимся Ремом в зубах был единственным, кому удалось прорваться через оцепление. Тогда он был ещё молод, проворен и старшая сестра, со слезами последний раз лизнув котёнка, попросила Грока попробовать спасти его. Так поступили многие молодые, но удача улыбнулась только им двоим. Грок отделался только сильной раной в шее, которая очень долго заживала и так, в конечном счёте, полностью и не зажила. Оставляя за собой тёмно-красный след, он мчался, не разбирая дороги, напролом сквозь густые заросли, пока не упал от изнеможения, а когда набрался сил, продолжил бежать всё дальше на юг, пока впереди не показались отроги Кругосветных гор. Там в одной из многочисленных пещер и нашли убежище два последних саблезубых тигра Волшебной страны.       Грок заботливо воспитывал осиротевшего племянника. До облавы он был юным бесшабашным удальцом, для которого главным в жизни были только азарт охоты и веселье общения с ровесниками и ровесницами. Но, отлёживаясь в пещере и приходя в себя после шока от такого резкого и бесповоротного изменения жизни, Грок очень многое переосмыслил. Он со всеми его заурядными мыслями и увлечениями вдруг остался последним взрослым представителем своего рода и на его плечи легла ответственность воспитания детёныша, о чём он до этого никогда особенно не задумывался, видя себя отцом семейства только в отдалённой перспективе, когда как следует нагуляется и остепенится. Понимание этого вместе с потерей близких и резким одиночеством сначала вызвала растерянность и апатию. Грок долго бессильно лежал в пещере и выл от ужаса и безысходности, но проснувшийся племянник начал пищать и тыкаться в бок, требуя поесть. Это представляло проблему, поскольку детёныш был ещё довольно мал и не знал другой пищи, кроме материнского молока. Но делать было нечего, пришлось рисковать. Ещё не восстановивший силы после ранения, Грок с большим трудом поймал несколько мышей и попробовал накормить котёнка разжёванным мясом. Сначала тот отворачивался и фыркал, но потом голод взял своё, и пюре из мыши быстро исчезло. Грок с облегчением вздохнул - желудок детёныша уже мог принимать мясную пищу и появлялся шанс, что он выживет и вырастет. А это было для уцелевшего тигра самым главным, потому что маленький мохнатый комочек, заснувший после сытного обеда рядом с ним, оставался последней ниточкой, связывавшей его с прежней жизнью и с утраченными навсегда близкими.       Заботы о котёнке постепенно вернули Грока к жизни. Он успокоился и стал прежним быстрым и ловким охотником. Но это был уже не беспечный юнец, а взрослый и в душе уже старый тигр. При всём своём легкомыслии Грок очень любил родных и утрату их воспринял как самое страшное горе. Когда волна депрессии схлынула, её сменили гнев и желание отомстить виновным. Сначала от лесных птиц, потом от кое-кого из местных хищников, не боявшихся общаться с саблезубом издали, он узнал о том, что деревянных людей прислал правитель Изумрудного города Страшила Мудрый, ожившее соломенное чучело из страны Жевунов. А цель его была - истребить тигров, чтобы люди могли беспрепятственно и безопасно ходить и ездить по дороге из жёлтого кирпича. Грок долго думал о происшедшем. Он родился охотником и убивал добычу с малых лет, его народ испокон веков внушал ужас как остальным жителям леса, так и людям, но никогда люди не пытались уничтожить всех тигров. Тигр решил, что всё дело в отдавшем приказ искусственном человеке, впервые с незапамятных времён появившемся в стране, и возненавидел его.       Желание мести боролось в его душе с пониманием ответственности за племянника. Невозможно было растить котёнка и одновременно выискивать способы проникнуть в Изумрудный город, риск погибнуть и оставить беспомощного детёныша одного тоже был слишком велик. Поэтому Грок овладел бушевавшими чувствами и решил отложить месть до тех времён, пока тигрёнок не вырастет. Он понятия не имел, как растить детей, и действовал часто интуитивно, порой вспоминая, как воспитывали его самого. Но детёныш, получивший имя Рем, оказался способным учеником и схватывал всё на лету.       Дни понемногу складывались в месяцы, а месяцы - в годы. Рем рос и понемногу становился красивым, сильным и ловким зверем. Грок, наоборот, быстро сдавал. Зажившая рана от сабли дуболома всё чаще напоминала о себе внезапными болями, от которых прямо во время погони за добычей приходилось ложиться на землю и лежать, пока они не пройдут. Плохо влияли на самочувствие и грустные мысли о беспросветности одинокого будущего своего воспитанника. Грок спасался от них активной деятельностью - охотой и тренировками с детёнышем. Переждав бедствие Жёлтого тумана в лежавшей неподалёку за горным отрогом Розовой стране, Грок решил переселиться поближе к Жевунам, там было гораздо больше полей с пугалами, которые он изредка, чтобы не привлекать слишком много внимания местных жителей, воровал для тренировок.       Когда племянник достаточно подрос, Грок уже не чувствовал в себе достаточно сил для свершения задуманного и старался с помощью всего своего красноречия и авторитета внушить Рему, что цель его жизни - месть Страшиле. В этом он преуспел. Депрессивный настрой воспитателя передался воспитаннику ещё с детских лет. Тигрёнок рано начал взрослеть и рос задумчивым и молчаливым. Когда же он немного подрос, узнал от дяди историю своего народа и осознал, что он - последний его представитель и его удел - прожить всю жизнь в одиночестве, то ещё больше замкнулся и помрачнел. Гроку порой становилось не по себе, когда он порой видел, какой тяжёлый стариковский взгляд у его совсем ещё юного племянника.       Кроме редких ночных вылазок для добывания пугал, тигры держались глубоко в чаще подальше от людей, чтобы те о них не узнали от болтливых птиц. Но при переселении в голубую страну им пришлось выйти на дорогу из жёлтого кирпича и перейти мост через овраг.       - Вот здесь мы и жили. Здесь ты родился, хотя этого не помнишь, - сказал Грок племяннику, когда они только вышли на дорогу. Рем ничего не ответил, только внимательно рассматривал заросли, на первый взгляд не отличавшиеся от тех, среди которых он вырос далеко к югу отсюда.       Вскоре они достигли оврага и перешли его по мосту, который когда-то построил сам Урфин Джюс, шедший со своей армией завоёвывать Изумрудный город. Посреди моста Грок остановился и произнёс, глядя вниз на острые камни, среди которых журчал ручей:       - Вот туда упали многие наши собратья - взрослые, дети, старики. Когда настанет мой час, то я отправлюсь туда же, за ними.       А уже на другой стороне оврага они услышали приближавшийся мелкий чёткий топоток. Кто-то бежал по дороге прямо к ним. Тигры поспешили спрятаться в зарослях, и вскоре мимо их в сторону моста пронёсся тонкий длинноногий деревянный человечек с большой сумкой.       - Такие же деревянные люди, только больше и сильнее, и убивали нас, - прошептал Грок, провожая взглядом курьера. - А направляется он как раз туда, где живёт Страшила. В Изумрудный город.       Через некоторое время после того, как они обосновались в лесу близ страны Жевунов, Грок повёл племянника в длительный поход. Снова они прошли по мосту, миновали бывшие владения их племени, перешли по мосту через второй овраг и вскоре оказались на опушке леса. Впереди расстилалась гладь Большой реки, от которой тянуло непривычной для них, жителей чащ, прохладой и свежестью. Дорога из жёлтого кирпича упиралась в мост через реку и продолжалась на другом берегу, уходя далеко к горизонту и теряясь среди холмов, покрытых живописными рощами, между которыми кое-где виднелись домики с зелёными крышами.       - Запомни - эта дорога заканчивается около ворот Изумрудного города, где живёт Страшила, - сказал Грок. - Я так жду того часа, когда мы с тобой отправимся по ней.       - Мы будем лежать в засаде возле города и ждать, когда пугало выйдет? - спросил Рем.       - Он почти никогда не выходит и всё время сидит в своём дворце под охраной тех самых деревянных людей, которым приказал истребить наш народ.       - А как мы проберёмся в город, если он обнесён высокой стеной? И если даже проберёмся, как попадём во дворец?       - Мы не сможем пробраться. Стена слишком высока, и даже если мы попадём в город, не сможем там прятаться. Мы открыто постучимся в ворота и вызовем пугало на бой. Скорее всего, он струсит и прикажет нас убить. Но нам нечего терять, кроме друг друга, у нас никого нет, и никому от нашей гибели не станет хуже. А если он всё же примет вызов, то ты знаешь, что надо будет сделать.       - Получается, что мы можем умереть, так и не отомстив за наш народ, - ответил юный тигр. - Мне это не нравится.       - Мне тоже. Но, кроме этого, у нас только один вариант - тихо доживать свой век в лесу. Я на это не согласен.       - Я тоже, - промолвил Рем и пристально посмотрел вдаль, туда, где исчезала дорога.       Пришло время, и Грок решил, что его воспитанник уже готов приступить к главной задаче своей жизни. Но сам он к тому времени чувствовал себя так плохо, что по большей части лежал в логове и питался тем, что племянник добывал на охоте. Роли поменялись - молодой тигр не хотел покидать больного дядю, несмотря на все уговоры и даже ругань, и ухаживал за ним с такой же любовью и заботой, как когда-то старик ухаживал за ним самим. Грок понял, что никогда не увидит принесённых племянником кафтана и головы-мешочка Страшилы, но у него уже не было сил даже переживать по этому поводу. Большую часть времени он проводил в забытьи, и перед его глазами проносились образы далёкой юности и давно погибшие друзья и родные. У Рема от предчувствия близости неотвратимой утраты неприятно ныло на душе. Он бродил по окрестностям, время от времени подходя к логову дяди узнать, не нужно ли тому чего.       Той ночью Рем дремал под раскидистыми ветвями огромного древовидного папоротника и вдруг острым кошачьим чутьём услышал в ночной тиши какой-то шорох и тут же вскочил. Грок вышел из логова и смотрел в сторону оврага, до которого было не больше полумили. Подошедшему Рему он сказал:       - Пришло время прощаться.       У Рема сдавило горло, он молча смотрел на своего воспитателя, который был с ним, казалось всю жизнь - родителей он почти не помнил, они остались в его душе какими-то лёгкими прозрачными светлыми призраками, с которыми не было связано никаких отчётливых воспоминаний. Грок давно готовил племянника к тому, что он рано или поздно умрёт, но, даже подготовленному, тому было очень тоскливо и страшно.       - Я сделал для тебя всё, что мог, ты уже взрослый и можешь идти дальше сам, - сказал старый тигр. - Не будем долго прощаться, это будет невыносимо. Помни о своей главной задаче и сделай всё от тебя зависящее. Пусть тебя поддержит на этом пути память обо мне. Я тебя очень любил. - Грок глубоко вздохнул, закашлялся, замотал головой и произнёс между приступами. - Не ходи за мной. Прощай, Рем.       - Прощай, дядя, - ответил Рем, на несколько мгновений прижался к нему головой, потом резко повернулся и исчез в темнеющих вокруг зарослях. Он мчался напролом через кусты, не зная куда, как когда-то дядя Грок мчался, спасая от гибели себя и маленького ничего не понимающего котёнка, пока не упал без сил на землю. Тут-то и прорвались слёзы, целым водопадом. Никогда до этого не плакавший угрюмый не по годам Рем истекал слезами, бился головой о землю и дико выл, так что на несколько миль вокруг всполошились спавшие птицы. Когда истерика прошла, и Рем успокоился, он понял, что привлёк к себе слишком много внимания и, неразличимый для плохо видевших во тьме дневных птиц, прокрался назад. Достигнув дороги из жёлтого кирпича, он бесшумно заскользил по звериным тропам, проложенным вдоль неё в чаще, выходя на дорогу только в том месте, где она подходила к мостам. Через первый овраг он промчался как можно быстрее, борясь с искушением посмотреть вниз. Затем последовал мост через второй овраг, и к утру Рем оказался на опушке, откуда они с дядей когда-то смотрели на реку и говорили об Изумрудном городе. Здесь он нашёл кусты погуще, лёг и тут же заснул.       Он проснулся вечером, на закате, когда первые звёзды уже отражались в глади Большой реки. Открытые пространства раньше пугали тигра, прожившего всю жизнь в лесу, но теперь эта боязнь показалась несущественной. Глубокий молодой сон успокоил взведённые нервы и дал необходимый отдых. Рем чувствовал себя уверенным в себе и полным сил. Одним прыжком он выскочил далеко на лужайку и помчался вниз по склону к мосту через реку.       Фарамант уже довольно давно не просыпался по ночам от стука в ворота и даже не сразу понял, что это за звук, тем более, что стучали чем-то мягким, хотя и увесистым. Отточенным за много лет (ав-то-ма-ти-чес-ким, как сказал бы Правитель) движением он водрузил на нос зелёные очки, встал с кровати и открыл окошечко. Но увиденное его так поразило, что он тут же захлопнул ставню, снял и протёр очки, похлопал глазами и осторожно произнёс дежурную фразу:       - Кто вы и зачем идёте в город?       - Я Рем, последний саблезубый тигр Волшебной страны, - послышалось из-за закрытой ставни. - Я пришёл отомстить Страшиле за мой народ, который он приказал истребить, и вызываю его на поединок. Пусть выйдет и сразится со мной.       За всю свою службу Фарамант впервые услышал о подобной цели посещения города. Но он как можно более невозмутимо ответил:       - Подождите, я доложу о вас Страшиле Мудрому.       Через несколько минут Страж Ворот опрометью мчался в сторону дворца Правителя. Было уже поздно, весь город спал, только кое-где виднелись дуболомы, подметавшие улицы и чистившие фонтаны. Вскоре Фарамант выбежал на площадь перед дворцом и сразу увидел черневшую на фоне тёмно-синего неба громаду Тилли-Вилли.       Железный великан по ночам, пока все спали, разглядывал звёздное небо - это увлечение у него появилось после общения с арзаками и желания разглядеть на ночном небе Рамерию. Огромные глаза Тилли-Вилли, как телескопы, видели миллионы и миллиарды звёзд, гораздо больше, чем глаза живых людей, но и они не смогли рассмотреть Рамерию среди бесчисленных точек всех оттенков и яркостей. Рамерийская техника, позволявшая увидеть Беллиору, превосходила даже возможности Тилли-Вилли. Но он недолго печалился и увлёкся рассматриванием звёзд. Узнав о таком хобби, Страшила решил обратить его на пользу науке и с помощью великана стал составлять карту звёздного неба, которая по информативности уже превзошла все карты, составленные астрономами Большого мира, а звёзд было ещё очень и очень много.       Вот и сейчас Тилли-Вилли стоял и рассматривал небо, время от времени говоря стоявшему на балконе Страшиле информацию о какой-либо звезде, а тот сразу же записывал её. Они были так увлечены разглядыванием небес, что не сразу услышали крик, доносившийся с противоположной стороны, с земли. Обычно, чтобы докричаться до Тилли-Вилли, следовало использовать рупор, но вокруг стояла ночная тишина, и великан сразу расслышал крик Фараманта.       - Что случилось, потопи меня шторм? - потихоньку, чтобы не разбудить жителей окрестных домов, спросил он.       - Подними меня к Правителю! Очень срочное и важное дело! - донеслось снизу.       Тилли-Вилли осторожно взял Фараманта в руку и вскоре тот уже стоял на балконе рядом со Страшилой и рассказывал о странном госте. Выслушав, тот вызвал дежуривших день и ночь возле тронного зала деревянных курьеров и приказал им разбудить Дина Гиора и доставить их троих к воротам города.       - Что случилось? – обеспокоенно спросил Железный Рыцарь. – Что за суета? На город опять кто-то собирается напасть? Ты только скажи, и я дам отпор, клянусь всеми акулами Тихого океана!       - Всё в порядке, никуда не ходи. - крикнул Страшила. – Я скоро вернусь. Продолжай наблюдать за кометой в созвездии Змееносца, которую мы увидели сегодня, это важное открытие!       С этими словами Страшила залез в носилки, и вскоре все трое друзей, в том числе и заспанный Дин Гиор, оказались в коморке Стража Ворот. Длиннобородый Солдат, которого уже давно не будили среди ночи, так же, как и Тилли-Вилли, решил, что на город надвигаются враги. Но узнав настоящую причину, он крайне изумился.       - Я думал, саблезубых тигров больше нет, - проговорил он.       - Да и в окрестностях Зелёной страны их сроду не видели, - ответил Фарамант и обратился к Страшиле, - Что мы будем делать, господин Правитель? Зря вы не позвали сюда Тилли-Вилли, он бы живо раздавил злодея как муху.       - Я поэтому и не стал его звать, - сказал Страшила. – Я принимаю вызов.       - Что вы говорите? – воскликнул удивлённый Фарамант. – Разве вам пристало драться с дикими зверями?       - Не принять вызов – значит струсить. Правитель города не должен быть трусом, - ответил Страшила. – Будь добр, дружище, оповести моего противника, что я выхожу.       - Вы уверены? – спросил Страж Ворот. Страшила кивнул. Фарамант открыл окошечко и сказал:       - Правитель Изумрудного города Страшила Трижды Премудрый!       Он закрыл ставню и отодвинул засов.       - Мы с вами, - сказал Дин Гиор, берясь за рукоятку меча.       - Нет, - ответил Страшила. - Оставайтесь здесь, что бы ни произошло. Впрочем, - добавил он, слегка улыбнувшись, - я думаю, что всё закончится хорошо. Фарамант открыл дверь, и Страшила шагнул наружу.       Рем лежал напротив ворот и казался дремлющим, но всё его тело напряглось, могучие мускулы выступали буграми и были готовы метнуть тело навстречу врагу. С момента разговора с Фарамантом прошло уже довольно много времени. Тигр почти не сомневался в том, что пугало струсило и вместо него наружу выйдет взвод деревянных солдат, которым оно приказало уничтожить дерзкого недобитого хищника. С тем большим удивлением он наблюдал, как скрипнула, открывшись, дверь и тут же захлопнулась, оставив по эту сторону стены маленького человечка с нарисованным лицом и в одежде местного зелёного цвета. Человечек сделал своими мягкими ногами несколько шагов вперёд и остановился, опираясь обеими руками на трость из слоновой кости с золотой рукояткой. Он спокойно смотрел на противника, который медленно приближался к нему.       Рем тоже рассматривал врага. Вот оно, то самое пугало, на рассказах о мести которому он вырос. Столько раз на таких же пугалах он отрабатывал прыжок и удар лапой. Однако сейчас, увидев врага вживую, тигр медлил. Он подошёл к соломенному человеку почти вплотную, поднял лапу с огромными когтями, но тут же нерешительно потряс ею и поставил на землю.       Над лужайкой повисло молчание. Враги стояли и пристально смотрели друг на друга. Наконец, Рем мотнул головой и хрипло произнёс:       - Я не могу с тобой драться.       - Почему? - спросил Страшила.       - Потому что ты гораздо слабее и не сможешь дать мне никакого отпора. Недостойно драться с таким противником.       Страшила молчал. Рем отпрыгнул и нервно зашагал взад-вперёд перед ним, махая хвостом, потом остановился и прищурился.       - Я не такой, как ты, - прорычал он прямо в лицо Страшиле. - Я убиваю для еды и только тех, кто или может убежать, или противостоять. А ты убиваешь всех без разбора - детей, стариков, больных. Не со зла, просто потому, что они для тебя не живые существа, а помеха, которую надо убрать. Потому что ты сам неживой, хотя и очень хочешь им стать. Ты хотел быть человеком и поэтому попросил у Гудвина мозги. Но одни только мозги сделают из монстра не человека, а ещё большего монстра, ещё более могущественного, бездушного и безжалостного. Твой железный друг Дровосек был прав, когда просил у Гудвина сердце, потому что именно оно делает его живым. Ну, это и понятно, ведь он, в отличие от тебя, был когда-то живым человеком.       Страшила по-прежнему спокойно и серьёзно смотрел на саблезуба.       - Почему ты не приказываешь меня убить? - спросил Рем.       - Я не хочу тебя убивать, - произнёс Правитель Изумрудного города.       - Наверно, мне надо поблагодарить тебя за твою милость, - насмешливо оскалился тигр. - Но не дождёшься. Что же ты намерен со мной сделать?       - Ничего, - ответил Страшила. - Если тебе больше нечего сказать, я вернусь к своим государственным делам.       Рем удивлённо уставился на него.       - Ты тоже не хочешь мне ничего сказать?       - Только одно - я советую тебе идти на север от города.       - А если я пойду в другую сторону, меня убьют? - усмехнулся тигр. - Ну, мне всё равно куда идти, у меня нет никого.       Он наклонил голову, потом повернулся и, не произнеся больше ни слова, медленно пошёл прочь от ворот. Страшила глядел ему вслед, пока странный и страшный посетитель не исчез в роще вблизи канала и до его нарисованных ушей не донёсся тихий всплеск, а потом подошёл к воротам. Стучать ему не пришлось - Дин Гиор и Фарамант, наблюдавшие за всем происходившим из окошечка, уже сами открыли дверь и ждали Правителя с нетерпением.       - Мы волновались за вас, хотя вы и заверили нас, что всё пройдёт хорошо, - сказал Фарамант, когда запер дверь за вошедшим Страшилой. - Ведь эта зверюга пришла вас убивать!       - Спасибо вам, друзья, за ваше беспокойство, но оно оказалось напрасным, как я и думал, - улыбнулся Страшила.       - Почему вы так думали? - спросил Дин Гиор.       - Потому что я сразу понял, что этот тигр - зверь смелый и благородный и не станет со мной драться. Он пришёл, не побоявшись открытых местностей, бросил мне вызов, не боясь, что я вместо себя вышлю кого-то его убить, готов был умереть за то, что считал справедливым. Он совсем не похож на своих сородичей, которые были смелы только стаей и нападали сразу несколькими на безоружных людей и даже на одного человека, а сами все испугались одного нарисованного чудища. Не знаю, кто его воспитывал, но испытываю к его воспитателю уважение - он взрастил в этом тигре лучшие черты его племени и не дал проявиться худшим. Наверно, он и человечины никогда не пробовал. Надеюсь, он последует моему совету и найдёт своих соплеменников.       - Извините, не понимаю, - удивился Фарамант. - Вы же приказали их всех истребить.       - Я приказал истребить только разбойников из Тигрового леса, - ответил Страшила, - но я слышал, что в основном саблезубые тигры живут в необъятных лесах далеко к северу от нашего города, где почти никогда не встречают людей. А если и встречают, то нападают на них не больше, чем львы или медведи. Об этом мне рассказала Летучая Обезьяна, которая несла меня сюда из Фиолетовой страны после того, как Элли победила Бастинду, да и потом о саблезубах не раз мне приходили новости по птичьей почте, а она вряд ли столько раз могла ошибиться. А сейчас, друзья мои, я бы посоветовал вам отдохнуть – вон уже потихоньку светает.       Через час на востоке, из-за Кругосветных гор где-то за Фиолетовой страной сверкнули первые лучи восходящего солнца. Длиннобородый Солдат и Страж Ворот уже давно спали в своих домах, а Страшила, окончив после возвращения наносить на карту очередной участок звёздного неба, в раздумьях сидел на своём троне. Но он думал не о звёздах, не об арифметике и не о новых инженерных идеях благоустройства города.