Пленник Зеро

      Саёко осторожно вошла в главную комнату. Свет уже был выключен, так что горничная двигалась в полумраке. Её госпожа тихо спала на диване напротив негромко включенного телевизора.       Это казалось немного странным, обычно за Нанналли не водилось подобного поведения. До слуха Синодзаки, конечно, доходили шутки о том что госпожа Ламперуж как и «другая соня из студсовета» постоянно засыпает на уроках и, якобы может спать практически в любом положении.       Саёко не придавала подобным слухам особого значения, при ней Нана всегда вела себя как подобает юной леди. А по тому считала что подобные слухи связаны с каким-то мелким недоразумением которое раздул кто-то, и она даже знала одну очень подходящую кандидатуру, из студсовета.       Горничная решила не беспокоить свою дремлющую госпожу и просто аккуратно прокравшись выключить телевизор. Задача казалась не трудной, тем более что Синодзаки, на всякий случай, училась передвигаться с минимальным шумом.       Когда женщина нажала на кнопку выключения и телевизор замолчал, она так же осторожно постаралась покинуть помещение. — Скажи Саёко что ты думаешь на счёт произошедшего на Кюсю? — Послышался спокойный, ни капли не сонный, голос девочки.       Неожиданность вопроса застала Синодзаки врасплох. Она привыкла слышать подобные пространные вопросы от господина Лелуша, на которые тот, обычно, и не ждал внятного ответа. Но госпожа Ламперуж никогда о подобном не спрашивала. С другой стороны тон девочки подсказывал что вопрос ни чуть пространный, её интересует внятный ответ. — Простите, моя госпожа, — Негромко промолвила горничная повернувшись к Нане и слегка поклонившись. — Вторжение Китайской Федерации, совершенно неожиданное, почти немыслимое, глупое, — Промолвила Нанналия. — Одиннадцатые эмигранты, беглое правительство, японский флаг над Фукуока,,, Зеро. — Перечислила девочка, выдержав небольшую паузу перед последним словом. — Полагаю, со стороны Китайской Федерации это было подлое нападение. Но благодаря нашему генерал-губернатору… — Осторожно начала говорить Саёко, но госпожа Ламперуж жестом её остановила. — Ты почти цитируешь Дитхарда, — Заметила Нана. — Меня не интересует официальная версия событий. Меня интересует твоё отношение к произошедшему, как одиннадцатой служащей Британской семье, — Уточнила она.       Слова госпожи всё больше настораживали Синодзаки. Она знала что Нанналия никогда не испытывала никаких предрассудков в отношении японцев. Однако, сейчас девочка уж очень сильно напоминала типичную британскую аристократку подозревающую любого одиннадцатого, даже жалованного британца, во всех смертных грехах. — Мне кажется что правительство Китайская Федерация за лживыми лозунгами о восстановлении Японии, всего лишь хотело подчинить Одиннадцатую Зону своей власти, — настолько честно насколько посчитала возможным призналась горничная. — Я остаюсь верной подданной Британии и вашей покорной слугой моя госпожа, — добавила она уже то что считала необходимым в подобной ситуации.       На лице Наны появилась снисходительная улыбка. — Скажи Саёко, почему, на твой взгляд, террористы никак не поддержали вторжение? И пошатнулась ли бы твоя верность Британии если бы Орден Чёрных Рыцарей встал на сторону вернувшегося правительства?       оба вопроса госпожа Ламперуж задавала со всё тем же холодным спокойствием.       Обычно эмоциональная девочка, сейчас казалась холодной словно лёд, чем ещё сильнее настораживало Синодзаки. Напряжения добавляло странное чувство будто-бы в комнате находиться кто-то ещё, взгляд неизвестного из темноты.       В памяти горничной сразу же всплыл рассказ Лелуша о том как во сне он ощущал будто ночью кто-то еле слышно ходит по дому. Страх, вот то чувство которое она испытывала в этот момент.       То самое чувство, когда не можешь понять откуда исходит опасность, и по тому всё вокруг кажется угрозой. В комнате освящённой лишь светом звёзд подобное чувство многократно усиливается, тени начинают казаться хищными, а к сознанию начинает медленно подкрадываться паника.       Усилием воли Саёко напомнила себе о том что является агентом Ордена Чёрных Рыцарей, она солдат на службе Зеро, а значит не имеет право испытывать страх. Но в подобной ситуации бравада помогала очень слабо. — Я понятия не имею о намерениях террористов. И как бы не сложилась судьба я останусь верной слугой дома Эшфорд, вас моя госпожа, и вашего брата, — наконец смогла вымолвить Синодзаки.       Лицо Нанналии изменилось, серьёзное но расслабленное выражение, сменилось напряженным. — Лелуша нет уже несколько дней. И тебе это, как будто, совершенно не беспокоит. По крайней мере, мне об этом ты не проронила ни слова, — заметила госпожа Ламперуж.       Горничная упрекнула себя сразу и за то что позволила подобному замечанию вообще возникнуть, и за то что не смотря на всю предсказуемость подобного вопроса она не имела ни малейшего представления о том как на него отвечать.       Саёко изобразила крайне удивлённое выражение лица:  — Я думала вы знаете где сейчас Лелуш, — солгала она. — Разве он не… — начала было Синодзаки. — Нет, — холодно перебила её Нана. — Вы же не хотите сказать что… — Снова попыталась начать горничная, как ей казалось, довольно неуклюже эмитируя нарастающее удивление. — Да, — подтвердила невысказанное опасение девочка. — Но ведь это значит… — Попыталась сказать Саёко, но уже сама не смогла подобрать следующие слова. — Я бы могла соврать тебе о том что перед мной стоит выбор объявлять ли о пропаже, я могла бы сказать и о том что мой брат не хотел бы чтобы я раскрывала свою личность ради того чтобы найти его, — с вернувшейся искренностью и эмоциями в голосе проговорила госпожа Ламперуж. — Но на самом деле я знаю кто похитил его и они не оставили мне выбора, — признала девочка. — Что? — удивлённым голосом вопросила Синодзаки. — Я не понимаю, ваш брат, моя госпожа… — случайные фразы, горничная пыталась изобразить растерянность. — Мой брат в плену у Чёрных Рыцарей. Он их заложник. Я же, таким образом, тоже их пленница, — призналась Нанналия. — Не сомневаюсь что они присматривают за мной, — озвучила она своё предположение. — Террористы? — Спросила Саёко изображая полную ошарашенность. — Да, агенты террористов в Академии. Слухи о всё пронизывающей шпионской сети Ордена Чёрных Рыцарей, далеко не слухи, — констатировала девочка. — Но это… Это ведь просто невозможно! — возразила горничная. — И меня мало удивит если окажется что сейчас я разговариваю с одним из этих агентов, — добавила госпожа Ламперуж.       Подобное подозрение в свою сторону было последним чего Синодзаки ожидала от своей госпожи, но ещё больше её пугало то что подозрение было абсолютно верным. — Ты самый близкий человек моего брата. Я знаю тебя настолько долго что едва была бы способна что либо заподозрить, — проговорила Нана. — Но всё же ты одиннадцатая. И в ту ночь когда мы с братом пропали, тебя либо не было в доме, либо ты была за одно с Чёрными Рыцарями, — продолжила свои умозаключения девочка. — Нет, нет нет, моя госпожа. Вы не… — эти слова были уже не попыткой эмитировать эмоции, это были подлинные эмоции, Саёко искренне хотела оправдаться перед Нанналией. — Не так поняла? — к девочке вернулась холодная отрешённость. — Не могу вспомнить случая когда бы ты ночью отлучалась из дома по каким либо делам, — напомнила она. — И вот совпадение, меня с братом похитили именно в такой день, — иронически заметила Нана.       Вопреки своему желанию горничная заплакала. Она понимала что уже нечего не сможет объяснить, равно как и не сможет соврать. Горничная упала на колени. — Так я всё же права? — вопросила госпожа Ламперуж.       Синодзаки продолжала плакать. — Я не буду спрашивать тебя зачем и почему, возможно, они угрожали тебе или кому-то из твоей семьи, — с пониманием проговорила Нанналия. — Я лишь хочу спросить тебя, моя ли ты верная служанка или террорист повинующийся Зеро? — напрямую задала вопрос девочка.