Бежать

- Легче было бы остаться без отвертки и ТАРДИС в логове далеков, чем сказать ей, да, марсианин? Повелитель времени резко вздрогнул и мгновенно подорвался со ступенек, на которых, видимо, ненадолго – совсем ненадолго - задремал. Ну, или Доктор продолжал спать и сейчас, потому что прямо перед ним стояла его старая подруга - рыжая, дерзкая, непреклонная, храбрая Донна. Та самая Донна Ноубл, которую он заставил забыть себя. Та самая Донна, которую он вспоминал намного чаще других. (Если не брать в расчёт Ее. Она всегда была первой в его мыслях. Ведь о Ней сейчас и шла речь, верно?) Донна (или иное загадочное нечто, что ему снилось), коротко и энергично кивнула в ответ на его вопросительный взгляд. Доктор устало провел рукой по лицу – давнишний, привычный, ставший почти машинальным жест. Не лучший для его героического образа, что тоже потихоньку изнашивался с годами, точно старый костюм… - Ты как всегда бьешь без промаха, земная девочка, - хмыкнул повелитель времени, изо всех сил не показывая, что глубоко, слишком глубоко задет. Донна была права. Донна всегда оказывалась права, даже если была лишь его порождением его воспаленного воображения. - Да уж, тебя бы следовало хорошенько отколотить за все это, - с грустной сестринской нежностью, противоречащей ее жестким словам, проговорила рыжая землянка. - Ты так сильно тоскуешь о ней, что даже во сне тебе нет покоя от этих мыслей. От памяти, чувств, ран, застарелой ноющей боли. А ты представляешь хоть на секунду, марсианин... - Нет, стоп, замолчи!- поспешно и довольно малодушно перебил Доктор, так как в его разуме уже прозвучали отголоски продолжения этой фразы. Но кто вообще мог когда-либо помешать Донне донести свою мысль до конца? Даже если она была ненастоящей Донной. (Это в любом случае не могло стать помехой.) - А представляешь, каково Ей все это время? - спросила она совсем тихо и очень горько. - Я... я уберег Ее. Я Ее спас. Я просто не дал Ей умереть рядом со мной. Все равно бы это когда-нибудь произошло с Ней… с нами. Разве ты этого не понимаешь? - с кривой усмешкой-гримасой боли огрызнулся повелитель времени. Донна подошла на пару шагов ближе и посмотрела прямо в его древние, печальные, уставшие от вечного бега и собственной лжи глаза. - Она бы предпочла умереть с тобой, чем без тебя. И с этим ты не поспоришь, - землянка мягко погладила его по плечу, и Доктор, не сдержавшись, ссутулился и закрыл лицо ладонями. Глаза, конечно же, остались абсолютно сухими. Он никогда не плакал в этой инкарнации. Что вообще может быть хуже рыдающего старого шотландца? (Только старый-престарый Доктор, который десятилетиями не позволяет себе ни отпустить свое прошлое, ни исправить его.) - Что я могу сделать, что? - спросил повелитель времени тоскливо и отчаянно, когда Ноубл осторожно сгребла его в объятия (не встретив ни малейшего сопротивления) и бережно погладила по ссутуленной спине. - Бежать, - спокойно ответила эта удивительная женщина. У Доктора на мгновение перехватило дыхание. Сердца как будто перевернулись в груди. Она не могла быть такой безжалостной к нему, если только не… - Да, Доктор, бежать, -продолжила Донна, как бы не заметив его внезапного напряжения и постыдной дрожи. – Бежать, но не прочь, как обычно, а в другом направлении. Прямо навстречу Ей. Навстречу своей надежде. Навстречу своему... третьему сердцу, если тебе так угодно. Он хотел ответить что-то, что-то привычно резкое или, напротив, теплое и благодарное, но густая серебристо-серая дымка минутного забвения слетела с него, и Доктор проснулся. Вскочив со ступенек лестницы, повелитель времени практически подлетел к панели управления и вбил заученные наизусть координаты. Он не на что не надеялся, он просто пытался верить... Верить, как делал это всегда, всегда. Без Нее и с Ней. Но с Ней у него получалось гораздо лучше. И они оба это знали.

***

…В заливе Злого Волка немолодая светловолосая женщина молча смотрела на неспокойные морские волны, слегка щурясь на догорающий бронзово-алый закат. Доктор знал, что окликнет ее, когда снова сможет овладеть своим старым, надтреснутым голосом. И Роуз Тайлер, его самая важная Роуз Тайлер обернулась ровно за секунду до того, как он назвал ее по имени. Окончание фразы они договорили вместе, синхронно. Улыбки тоже вышли синхронными. Они обнялись так крепко и тепло, будто не расставались ни на одно мгновение, и в ярких лучах заката догорела та застарелая боль, что бесследно, легко и навечно отпустила их верные, измученные сердца.