Профессиональная попаданка: Благородная

      Когда я вошла вслед за Рейзелом в гостиную, у меня сложилось впечатление, что вся мебель вымазана чем-то. Потому что весь свет Лукедонии встретил меня стоя. Причём не просто стоя, а на максимально возможном удалении от диванов и кресел. Как будто, я не знаю, они были плотоядными. Или ядовитыми. Вопрос «Что стоим, кого ждём?» застрял у меня в горле и так и не проник наружу целиком, однако озадаченно изогнуть бровь всё же заставил. Я несколько мгновений взирала на толпу, а безмолвствующая толпа каджу взирала на меня. В итоге, я сдалась первой — вздохнув и неэлегантно закатив глаза, я изящно проплыла к чёрному креслу с высокой спинкой и уселась. В смысле, плавно опустила на подушку свой благородный зад.              — В ногах правды нет, — кисло улыбнулась я. — Располагайтесь.              Раскрея села первой — в удобное кресло напротив меня. Как на трон села. Так, вот оно что. Надо будет из одной из гостиных вынести всю мебель и заменить на каплевидные кресла, которые без каркаса. Чтобы неформальная встреча была воистину таковой. Остальные же каджу рассаживаться не торопились — они столпились вокруг кресла Лорда. И только Рейзел чинно расположился в ближнем ко мне углу дивана, а Эскер и Рагар за каким-то чёртом встали за моим креслом. Аргх… Я уронила лицо в ладонь с таким громким шлепком, что повтори я это ещё раза три-четыре, это были бы аплодисменты.              — Что происходит? — устало выдавила я.              — Вы не приносили мне присяги, — отозвалась Раскрея.              — Истинные Ноблесс никогда не приносили присяги, Раскрея, — ответил за меня Эскер.              — По какой причине? — изогнула бровь Лорд.              — По этой самой, — я махнула рукой в сторону Эскера. — Присяга Лорду означает, что решения его неоспоримы. Они могут быть ошибочны, могут нарушать порядок и расшатывать баланс сил, могут наносить вред и сеять смуту. Но они остаются неоспоримыми. Иными словами, истинный Ноблесс не смог бы исполнять свой долг, находясь под присягой.              — В чём заключается долг Ноблесс? — она свела брови. Все уставились на меня. Все, включая Франкенштейна, только что вошедшего с тележкой с чаем.              — Ох… Тут так сходу и не объяснишь в двух словах, — я вздохнула и откинулась на спинку кресла, подняв глаза к потолку. — Мироздание создало нас как гарант баланса сил. В сущности, мы представляем собой превосходящую силу для любой мощи. Так было задумано для того, чтобы всякий желающий обрести чрезмерную силу и власть трижды подумал, стоит ли попытка жизни. Потому что мироздание не позволит существовать неконтролируемой силе, превосходящей силу Истинного Ноблесс, — я сжала переносицу, хмурясь, а потом снова уставилась в потолок. — Основная цель нашего существования — смирение алчности. Сам его факт должен сдерживать страхом смерти. Однако, за нами также закреплён долг судить и карать нарушителей баланса. Тех, что расшатывает порядок, в соответствии с тяжестью и исправимостью головы преступника. Поэтому Эскеру предстоит много и упорно учиться, а Лагус был казнён.              — Остальные главы? — голос Раскреи звучал чуть потеряно. Я перевела взгляд с потолка на неё.              — Они последовали приказу Лорда, будучи под присягой, — я протяжно выдохнула. — Нарушение приказа было бы преступлением. Причём, если бы главы после этого нарушения не совершили ничего в части массовых убийств и расшатывания баланса, это бы меня даже не касалось. Это был бы вопрос суда Лорда.              — Иными словами, вы не можете воскресить других глав в связи с отсутствием преступлений в части нарушения баланса сил с их стороны? — уточнила Лорд.              — По сути — да, — мрачно отозвалась я, снова накрывая лицо ладонью. В этот раз без шлепка. — Я не могу быть пристрастной.              — Значит, ваши желания могут противоречить долгу? — неприятный допрос продолжался.              — Желания? — переспросила я. — Если долг велит казнить брата, супруга или друга, мы обязаны сделать это, — моя ладонь соскользнула на подлокотник кресла, и я посмотрела Раскрее прямо в глаза: — Независимо от наших желаний.              — Раскрея, — подал голос Эскер, — я должен был рассказать тебе. Тогда, быть может…              — Ой, умолкни, — раздражённо оборвала его я. — Ты столько всего рассказать забыл, что проще вспомнить, чего ты не забыл. Ты хоть представляешь себе, сколько дерьма придётся разгребать за тобой? — я повернулась к нему. И таки да — мой взгляд наткнулся на его зияющие ноздри. Я резко выдохнула, чтобы не заржать. Получилось даже злобно. — Текущая ситуация с нарушением баланса людьми стала возможна из-за твоего решения.              — Я этого не хотел, — тихо заметил.              — Я знаю, — резко отозвалась я. — Иначе тебя бы тут не стояло.              Повисло молчание. Причём, не совсем понятно, по какой именно причине присутствующие так шокировано на меня смотрели — из-за слова «дерьмо» или из-за того, что я отчитала Лорда, пусть и бывшего.              — Прошу вас, пейте чай, — я поднялась. — Я вернусь через несколько минут.              Опять же, вставать было не обязательно. Я скользнула снова на остров. Чем он мне так приглянулся? Может, тем, что здесь было очень далеко до любого, кто способен мыслить, и я могла выдохнуть. Впрочем, изменчивое море тоже восхищало меня при каждой встрече. Здесь прояснилось, и вода обманчиво успокоилась. Почему обманчиво? Потому что я могла видеть штормовые тучи на горизонте. Океан вскипит уже через пару часов, вздымая тонны воды и песка со дна к бьющим в небе сиреневатым и слепяще-голубым молниям. Вернуться сюда, что ли, с Рейзелом?              Я подошла к кромке воды. Прибой тихо шелестел, разбиваясь о камни. Около острова не было мелководья — будто это огромный валун просто торчал из воды. Берег резко уходил глубоко под воду, так что можно было нырять прямо с камней. И почему бы мне, собственно, этого не сделать? Будучи уверенной в своём уединении, я начала расстёгивать платье, когда услышала тихое покашливание. Я резко обернулась и обнаружила Рагара, стоящего посреди острова и смотрящего на меня.              — Как ты здесь оказался? — нахмурилась я.              — Рейзел-ним, — пояснил он. — Он просил меня отправиться с вами, если вы решите покинуть особняк этим способом.              — А… — я покачала головой. — Это вовсе не обязательно… Я хочу искупаться. Отвернёшься? Присоединишься? — Рагар растерялся. — Я имею ввиду плавание и только.              Я не стала дожидаться его решения, шевельнув пальцами, чтобы нижнее белье стало больше похоже на купальник, и выбралась из платья. Оно кучей легло на камни, и где-то под ним были погребены и туфли. Я спрыгнула в воду и сразу нырнула довольно глубоко. Ну, не настолько, чтобы прямо ловить удильщика, но всё же. В воде было темно и пусто. Уже была ночь, так что мимо меня не проплывали рыбы. Дно было далеко, да и я сомневалась, что там была какая-то растительность — скорее уж камни. Здесь могли бы быть медузы, наверное, но и они как-то отсутствовали. И в таком месте Рейзел провёл больше восьми столетий. Н-да, не лучший выбор, однако. Впрочем, это чем-то напомнило особняк ночью — там также темно и пусто. И иногда бывали медузы…              Я дёрнулась от прикосновения пальцев к плечу. Рагар жестом показал мне всплывать, и я последовала за ним. Ну, мало ли, может, у него какой разговор ко мне важный.              — Вы меня напугали, — сообщил Кертье. — Вы долго не появлялись над водой, и я подумал, что вы ударились об дно.              — О, у меня очень плохие шансы потерять сознание, даже если бы это случилось, — я чуть улыбнулась. — К тому же, здесь глубоко.              — Это я уже понял, — согласился Рагар. — Я хотел поговорить с вами.              — Мы говорим, — я усмехнулась. — Но, возможно, ты бы хотел поговорить на берегу?              Он кивнул. Я не видела, где берег, и мне не хотелось сообщать об этом Рагару. Я бы вряд ли смогла ответить на вопрос, почему. Так что я подплыла к нему, положила ладонь на плечо и скользнула обратно на остров, по пути избавившись от воды. Просто одна только мысль, как прилипнут ко всему телу тяжёлые пряди волос, заставила меня содрогнуться. На острове я сразу же убрала руку с гладкой кожи Кертье и двинулась к своему платью. Ну, к парчово-шёлково-гипюровой куче. Встряхнув его, в смысле, платье, я облачилась, вернув белью прежний вид.              — Так о чём ты хочешь поговорить? — я повернулась к Рагару, вставляя ноги в туфли.              — О клане, — он уже стоял в брюках и застёгивал рубашку. Хм…              — Я никогда не лезла в дела кланов, — я пожала плечами. — Не планирую и впредь.              — Не о клане Кертье, — он поднял голову и посмотрел на меня. — О вашем клане.              — О моём? — так, что-то я не догоняю… — А что с моим кланом?              — Я решил полностью передать клан Раджаку, — начал он. Так, нас, по ходу, к сути вопроса Сусанин поведёт. — Я думаю, это будет наиболее разумное решение. К тому же, на данном этапе я скорее заторможу развитие, нежели подстегну его. Мне кажется, что в управлении кланом я не нужен. Однако это означает, что мне следовало бы покинуть его.              — Тебя там и так пятьдесят лет не будет, — озадаченно скривилась я. — Я и мой клан здесь при чём?              — Я полагаю, что ваш клан должен остаться единственным незыблемым элементом мироздания, — он задумчиво нахмурился. — По крайней мере, так я понял ваши слова о долге клана. И я считаю, что отошедшие от дел старики должны как раз хранить традиции, а не мешать молодым.              — И поэтому?..              — Поэтому я хотел бы войти в ваш клан, — Рагар посмотрел на меня в упор.              Я замерла. Не в изящной позе, сложив красиво кисти, как для портрета, а как застигнутая ночью у холодильника диетичка: когда Кертье произносил это, я вставляла ногу в туфлю и промазала, впечатавшись пяткой в камни, из-за чего тело спружинило и загнулось. Мои глаза округлились, а брови поползли на свидание к волосам.              — Так, давай-ка уточним, — после секунд пяти молчания прохрипела я. — Ты в виду имеешь что? — о, во мне проснулся кто-то маленький и зелёный.              — Я имею в виду, что хотел бы стать членом вашего клана, — невозмутимо изрёк Рагар.              — В качестве кого? — у меня в клане только одна семья — главная, и ну… как бы…              — Мне непонятен ваш вопрос, Родела-ним, — признался он, уже поправляя плащ. — Член клана — это член клана.              — У меня сложилось впечатление, что мы друг друга сейчас вообще не очень понимаем, — озвучила очевидное я. — Боюсь, ты совсем не осознаёшь, что представляет из себя мой клан. Прежде всего, он состоит только из главной семьи, больше там просто никого нет и не было никогда. И в этой связи твои слова… ну… как бы сказать…              — Я понял, — Рагар резко отвёл глаза. — Я не это имел в виду…              — Ага… — я, наконец справившись с туфлей, приблизилась к нему, сложив ладони лодочкой. — Ты понимаешь, что тебе придётся отречься и от своего клана, и от присяги Лорду? Понимаешь, что долг ноблесс коснётся и тебя? Понимаешь, что он не оставит тебе права на следование привязанности?              — Понимаю, — он кивнул.              — Точно? — я остановилась в шаге от него и посмотрела прямо в глаза. — Если твой сын устроит геноцид, ты сможешь остановить его и, если понадобится, убить? Или, по крайней мере, не помешать мне сделать это?              Рагар сжал переносицу и глубоко, очень глубоко, вздохнул. Да, история клана истинных ноблесс была далека от сказки. В каждом поколении убийство кровного родственника осуществлялось разными способами. Для нас это не то чтобы нормально, просто… Истинный ноблесс должен исполнить свой долг, даже если ради этого придётся, образно говоря, вырвать себе сердце.              — Если такое случится, — медленно проговорил Рагар, — это будет уже не мой сын.              — Ха… — я тяжело выдохнула и протянула ему руку. — Давай вернёмся в особняк. Об этом поговорим позже. Скажем, завтра.              Он кивнул и осторожно коснулся моей ладони. Его рука была жилистой, а кожа — сухой. Это была натруженная ладонь воина, отдавшего тренировкам и битвам долгие годы, а вовсе не нежная ручка аристократа. Я сжала его руку сильнее и скользнула в особняк, но не в большую гостиную, а в ореховую. Просто я подумала, что явись мы пред ясны очи собрания посреди гостиной за ручку, это будет слишком для и без того неординарного вечера.              — А что думает о твоей идее Раджак? — поинтересовалась я, когда мы вышли в коридор. — Если ты передал ему титул каджу, то и решение принимать ему.              — Он не выразил протеста, — тихо отозвался Рагар.              — Но и восторга, надо полагать, не было, — хмыкнула я. — Подумай об этом. Десять раз подумай. Вряд ли существует более унылая участь, чем быть членом моего клана.              По мере приближения к большой гостиной все громче был слышен какой-то весёлый гомон. Оставшиеся там каджу галдели и смеялись в голос, и вообще вели себя подозрительно. Стены этого дома очень давно не слышали смеха, а тут прямо пятьдесят оттенков хохота. Я легко могла различить баритон Эскера, сопрано Раскреи, тенор Раджака, бас Геджутеля… Но о чём они там так веселились, оставалось загадкой.              Я остановилась перед дверью, собираясь с мыслями. Общество Рагара было мне приятно, но я, вообще-то, смывалась на остров, чтобы побыть там одной. Но кого это волнует?.. Впрочем, Рейзела можно понять, хотя он и был совсем взрослым, когда я уснула. Рагар, разумеется, неверно истолковал мой затуп перед дверью и галантно распахнул её, чуть склонившись. Я с трудом удержалась от того, чтобы закатить глаза и фыркнуть — всё же он из лучших побуждений.              — Родела! — радостно возопил Эскер, двинувшись навстречу, стоило мне перешагнуть порог. — Хотя, я вроде должен теперь называть тебя каджу-ним?              Шта? Это с какого это перепоя? Я остолбенела в дверях, и если бы не реакция Рагара — а возможно, он просто знал, что это случится — он бы меня снёс. Ну, по крайней мере, врезался. Я стояла, как пыльным мешком огретая, и хлопала глазами, не желая соединять Эскера и обращение ко мне «каджу-ним». Это же ни в какие ворота!              — Не вижу ни одной причины для этого, — сглотнув, выдавила я.              — Как это? — Эскер остановился, задумчиво потирая подбородок. — Я ведь теперь часть твоего клана.              — Только формально, — я попятилась. — Я же говорила…              — Так не пойдёт, — решительно и пьяно — пьяно?! — отозвался Эскер. — Я всегда хотел сделать существование Ноблесс менее одиноким. И теперь, раз уж обязанностями Лорда я более не обременён, я могу, наконец, это сделать!              — Пха… — я скорчила унылое лицо. — Давай поговорим об этом потом.              Бывший Лорд на удивление легко согласился на моё «потом» и начал рассказывать какую-то шутку, ещё не до конца развернувшись к остальным гостям. Рейзел всё ещё сидел на том же месте и слегка ошарашенно следил за всеми. Я поискала глазами Франкенштейна — он обнаружился в углу гостиной рядом со столиком с чаем. На его лице красовалась лукавая улыбка. Я решительно направилась к нему. Рагар двинулся было за мной, но я сообщила ему, что больше сегодня скользить не намерена, так что он вполне мог насладиться выпечкой и чаем. Что я, зря вчера старалась?              — Франкенштейн, — тихо позвала я, приблизившись, — ты что-то подмешал в чай?              — Возможно, — хитро улыбнулся он, — немного.              — Они в дрова, — хмыкнула я. — Без дури чай есть?              — Я оставил для Мастера и для вас, — Франкенштейн снова улыбнулся, на этот раз дружелюбно.              — Ты потрясающий, — констатировала я, принимая чашку из его рук. И невольно подвесила его.              — Простите, что? — глухо переспросил он.              — Я сказала, что ты потрясающий, — я сделала маленький глоток чая — это был не тот, что я заваривала сама. — Прекрасный чай.              Я понадеялась, что смогу незамеченной пробраться к дивану и встать за спиной у Рейзела, чтобы не испортить общее весёлое настроение. Но именно в этот момент Эскер решил привлечь ко мне всеобщее внимание. Начал он, в принципе, за здравие. Точнее, с Третьей Оборотничей. Он прям живописал мои подвиги, хотя знать не знал, как там дело было. Скажем так, образ мой в его повествовании был сильно романтизирован, равно как и само сражение. Хотя по сути, это была резня или бойня. Кому как больше нравится. Но вот потом…              — И только вообразите себе моё удивление, когда я увидел Роде… каджу-ним в переднике, чепце и с полотенцем в руках! — как сделать так, чтобы он умолк? — Она сама испекла всё, что мы с вами сейчас едим! Вы хоть представляете себе, какой нас удостоили чести?              — Эскер, — тихо произнесла я, — что ты несёшь?              — А разве я солгал хоть словом, Ро… каджу-ним? — он посмотрел на меня с искренним недоумением.              — По сути — не так чтобы очень, — неохотно согласилась я. — Но ты чрезмерно приукрасил меня. Я всего лишь, — Мэри-Сью, — инструмент мироздания.              — То есть, вы и правда участвовали в кампании по зачистке оборотней, Родела-ним? — пробасил Кей Ру.              — Участвовала? — переспросила я. — Правильнее сказать, я её и проводила. Я ведь там была одна.              — Совсем без поддержки? — нахмурился Лудис.              — Она мне не особо требуется, — я пожала плечами. — К тому же, моё вмешательство нельзя назвать вмешательством Лукедонии. Скорее, я как стихийное бедствие.              — А на досуге вы печёте сладости? — уточнила Розария.              — Ага, и вышиваю гладью и крестиком, — я вздохнула. — Здесь тысячелетиями нечем заняться. Приходится что-то придумывать, чтобы не уснуть с тоски в одиночестве, знаешь ли.              — Больше ты в одиночестве не останешься! — объявил Эскер.              — Кто-то забыл о своём наказании? — я изогнула бровь.              — Семьдесят лет — мгновение для твоей жизни, разве нет? — бывший Лорд продемонстрировал улыбку во все тридцать два.              — Да сколько мне, по-твоему, лет? — возмутилась я.              — Столько не живут, — ухмыльнулся он.              Я отмахнулась. А хотелось предложить ему прочную обувь и фонарик. Потому что там, куда хотелось его послать, темно и идти туда очень далеко. Но он ведь сходил бы, вернулся и сказал, что ничего там нет интересного. Однако, обстановка всё же разрядилась. Свет Лукедонии оказался вполне способен к неформальному общению. Вот только каджу Блостер… Ну, он был собой просто. Почти уверена, что разграбил бы мои клумбы, если бы они у меня были. Кстаааати…