Отведенное время

Николай медленно идет по пустой улице. Очень раннее утро, людей нет, никто никуда не торопится - выходной. Он приехал в Петербург по делам вчера, но решил остаться еще на день, чтобы просто пройтись по улицам родного города и вспомнить то многое, что связано с этим местом. Впереди мост. Отведя взгляд от знакомых зданий, Коля замечает там первую человеческую фигуру за это утро. Некто в черном пальто оперся о перила и смотрел вдаль, не обращая внимания на ветер. Николай улыбается. Сейчас бы камеру в руки, да поймать этот прекрасный кадр... Но он совсем не фотограф, и передать чувство холодного восторга ему не удастся. Николай подходит ближе, с удивлением узнавая в фигуре Дмитрия Ларина, но тот его, похоже, не замечал, пока Соболев не подал голос. - Здравствуй, Дим. Ларин вздрагивает и смотрит на него удивленно. - Привет, Коль, - Ларин усмехается, - какими судьбами? - По делам, - Николай встает рядом, опираясь о перила моста локтями и смотрит вниз, - решил пройтись. Ларин молчит. На компанию Коли ему, кажется, все равно. Соболев и рад - не прогоняют, не сбегают. Не ненавидят. Николай слегка поворачивает голову и скашивает глаза на Дмитрия. Мужчина выпрямился, откинув голову назад и прикрыв глаза. Ветер треплет темные волосы и Коля залипает на некоторое время. Дима какой-то... Странный. Не то, чтобы Николай особенно хорошо знал Ларина вне интернетовского образа, но что-то не давало ему покоя. - Что ты сверлишь меня взглядом, как будто я экспонат какой? - Дима опускает голову, хрустит шеей, разминая, и бросает взгляд на смущенного Соболева. Николай отводит глаза. - Ты странный какой-то. Дмитрий пожимает плечами. - В плане? Ого, он даже хочет продолжить разговор. Николай подавляет удивление и поворачивается, теперь упираясь в перила поясницей. Скрещивает руки на груди. - Какой-то... Пустой, - Соболев не может подобрать другого слова, Дима вздергивает бровь в ответ, - что-то случилось? Они смотрят друг другу в глаза. - Две минуты. Коля хмурится. - Что? - У меня осталось две минуты, - Ларин отводит глаза и сует руки в карманы пальто, - если тебе не сложно, позвони, пожалуйста, в больницу, я не взял телефон. В этот миг все внутри у Коли рушится. Ларин ему не друг, не брат, чтобы сердце так сильно сжималось от чувства несправедливости. Какого черта он должен сейчас здесь просто... Перестать дышать? Как ужасно. Он никогда не задумывался о тех, кому отведено много меньше. Дима смотрит на тот ураган эмоций и мыслей, который отражает лицо Николая, и впервые за всю встречу улыбается. Ларин достает руку из кармана, протягивая Соболеву. Рукопожатие на прощание. Последнее в жизни. Николай чувствует пугающее жжение на ресницах - он не плачет, но знает, что его глаза заблестели сильнее. Рывок. Мимо ладони Ларина. За запястье. До синяков. В последние секунды. Дима замирает, а потом отпрыгивает, как ошпаренный, вырывая свою руку из чужой хватки. - Ты ебнулся? Соболев не двигается. Ларин тоже. Они смотрят друг на друга, и ни один не знает, что сказать. Дмитрий чувствует тот год, который успел передать ему Николай. Николай с удивлением понимает, что готов был дать больше. - Дай руку, придурок, я верну, - Дима хмурится и требовательно тянет ладонь к Соболеву. Тот расплывается в улыбке и прячет руки за спину. - Ничего не знаю. - Ты идиот, Соболев? - Диме не до шуток, - не смей разбазаривать свою жизнь на уродов, которых природа обделила временем. - Это всего год. - Это целый год. Соболев сглатывает. Да, для Ларина, который уже должен был лежать в снегу у ног Николая, это действительно целый год. - Коля, - Дима звучит надломленно, - мы теряем минуты. Забери. Минуты. Да, счет шел на минуты. Сколько Ларин здесь стоял, ожидая конца? Чтобы в итоге какой-нибудь прохожий, наткнувшись на него, со вздохом набрал в больницу, сообщая об очередном неудачнике, чье время окончилось так неожиданно. Или, скорее, ожидаемо. Николай качает головой. - Мне не нужно, Дим. У меня большое число. Год для меня не так страшен. - Я... - Дима начинает колебаться. Не потому, что Николай переубедил его, нет. Потому, что чужой год наконец разгоняет приостановившиеся процессы его тела. Он словно чувствует, как быстро кровь бежит по венам, как поднимается к нормальной отметке температура, как раскрываются во всю силу легкие. Как на глазах собираются слезы. Ларин крепко сжимает челюсть, тонкие губы слегка дрожат. Он смотрит на Соболева, не моргая. Предательская тяжелая слеза медленно катится по щеке. Николай приближается и рывком обнимает Ларина за плечи. Дима стоит столбом, не шевелясь. - Потрать на то, что не успел сделать, - Соболев отстраняется, но оставляет одну руку на плече Дмитрия, строго глядя в блестящие глаза, - музыку делай. Клипы снимай, ролики. Домой обязательно съезди. Путешествуй. И не плачь. Коля мягко улыбается и сжимает чужое плечо пальцами. - Это ветер, - выдавливает из себя Дмитрий, не в силах поднять руку и вытереть влажный след со щеки. - Ветер, - серьезно кивает Николай. Он слегка улыбается Ларину и отступает на шаг. - До встречи. Соболев протягивает ладонь для рукопожатия. И они оба надеются, что не последнего.