***
Увидев старшего сына. Идущего с парнем за руку. Джон сорвался. Отец принял решение, которое убьет все качества его старшего сына как на долгие годы вперед. На целых десять лет, но конечно, Джон об этом не знал, да и не узнает никогда. Наверное. Он думал, что сделает Дину только лучше. Раньше он всегда старался быть примером для сына, и то что его сын, с парнем! Это выбило разум Джону. Отключило на некоторое время его человечность. Он совершил большую ошибку, которую осознал только спустя много лет, но перед сыном не извинился. Джон думал что это его сыну уже не надо, то что старший охотник натворил не было маленькой ошибкой. Это была катастрофа. Дин тогда крепко держался за мальчишку. Он улыбался, как давно не улыбался. Ему четырнадцать, но последний раз его улыбка. Настоящая улыбка, была на лице слишком давно. Он даже не помнит, чтобы губы были в этом положении добровольно, не из прихоти отца, не для того чтобы успокоить Сэма, не для разговоров с жертвами. Он уже не помнит улыбку для себя, которая принадлежала бы ему. Это не было хорошим знаком. Дети не должны расти, ТАК, но Дин из-за этого никогда не винил ни отца, ни Сэма, ни жизнь. Он никого, никогда не винил, кроме себя. Только. Джон смотрел прямо на него и у Дина останавливаться сердце. Он все понимает. Он знает отца. Он может понять, что будет потом. Он быстро отпускает мальчика. Отпрыгивает. Бросает. Кричит, когда убегает, что отец приехал. Кажется тот парень все понял. Он украдкой и тихо сказал — «Удачи». Он был очень милым и сейчас, Дин это как никогда понимает. Кастиэль очень, очень сильно на него похож. Он такой же непонятный, одновременно и притягательный, и отталкивающе странный. Что тот, что этот не понимают отсылок, даже тех которые Дин знал в четырнадцать лет, как будто мальчик вырос и стал ангелом. Тогда Дину было плохо. Очень плохо. Джон не бил, не трогал, не говорил с ним до самого номера в мотеле. Только там он позволил себе удар, один. Звонкий, сильный и единственный. После была лекция. По другому и не назвать это. Джон много говорил, а мальчик впитывал, как губка воду, также Дин слова отца. Дин сейчас хоть и понимает, что всё, что Джон влил в голову Дина, тогда — чушь! Но легче принять это не получается. Дин знает и понимает все, но не может смириться. Последнее, что Дин услышал от отца; — «Что если ещё раз Дину захочется член в задницу, то он просто оставит его одному знакомому охотнику. Он позаботится о Дине. А о том педике уже заботятся...» Это была, та самая катастрофа. Джон сперва говорил себе, что он сделал все правильно, то что должен был. Ради Дина, но ничего подобного, он сделал это ради того чтобы Дин не был пидором. Он сделал, то что разрушило его сына. Он обманывал себя слишком долго, что все что он натворил — он должен был... Родной отец. Джон Винчестер, который готов дать изнасиловать своего сына! Джон Винчестер, который бьёт Дина за непослушание, с пяти лет. Бьёт сильно, чётко. Иногда избивая до полусмерти. Джон, который что-то сделал с Коди. Тем парнишкой. Только что? Дин не знал... До одного случая. Он услышал разговор. Отец гневно что-то кричал в телефон. И то что это было, Дин не забудет, кажется, никогда не забудет. — Мы убили того, маленького педика. Послышался незнакомый голос из трубки. Дин стоя за стеной, возле двери в мотель, с зажатым ртом своей собственной рукой. Пытаясь не издавать посторонних звуков. Злить отца ещё больше не хотелось, а то что он зол Дин слышал по голосу, по рыку. Дин вспомнил, где сейчас находится брат, в случае чего. Это было редко, но Джон мог в порыве злости ударить и своих детей. Дин никогда не позволял бить Сэма. Старался, защищал, Сэм не должен был получать это от отца. Сэм ребенок, каким Дин никогда не был. Каким он никогда не сможет быть. Дин узнал только через месяц, что произошло с ним, тем парнем. Они довольно долго задержались в том городе, потому что, отец нашел себе шкуру, по другому Дин её не называл. Он никогда по другому не называл женщин Джона. Шкуру, которая была рада лечь под Джона Винчестера в любой момент, когда бы тот этого не потребовал. Его «праведный» гнев за смерть жены, никогда не мешал ему спать с другими женщинами. Дин тогда этого, конечно не понимал, что отец продолжает любить Мэри, просто тело просит ласки, но любил он всегда только одну женщину. Коди был найден мертвым, Дином через месяц. Его насиловали. Не один человек. Ни один день. Месяц, что он считался пропавшим... он был жив, или уже мертв, но только внутри. Дин не смог его спасти, как бы он не старался узнать у отца. Он получал только побои, крики и угрозы. Джон не хотел вспоминать ошибку. То что он хотел проучить мальчика, он понимал, но смерти тот не заслужил. Он даже не знал, что мальчик был в плену весь месяц. Он думал что его отпустили, сразу отпустили. После «теории и практики». Джон даже не хотел, чтобы эта «практика» была. Охотник не знал, каким чудовищам оставил мальчика. Старший Винчестер сам их убил, они были ничем не лучше того же вампира или оборотня, на которых они охотились. Он сделал все, что мог сделать для Дина. Для искупления вины. Охотники бывают неуправляемы, жестоки, туповаты или же наоборот и то что они натворили... Джон знал, как мальчика зовут, не то чтобы что-то изменило, если бы он не знал, просто это сделало мальчика ближе к мужчине. Знание всегда делает ближе, какое бы это знание не было. То что нес Джон на плечах — это был один из тех грузов, которые он сам возложил на себя. Тех грузов, которые сжигали его тело, каждую ночь. Дин нашел его. Коди. Но. Но было поздно. То что с ним сделал Джон, не своими руками. Это он и обещал сделать с Дином. Дин боялся Джона. Сперва. Потом это переросло в то, что Дин пытался стать им. Перенимал все что, делал Джон. Он хотел стать таким для отца. Стать хорошим сыном, только вот Коди не вернуть, а Дин забыть его не сможет, не смог. Отца он винил недолго. Джон немного рассказал о том, что случилось и то что он сам сделал с теми тварями. Но Дин никогда не перестанет винить себя за смерть Коди. Он никогда не простит полностью это отцу. Но при всем этом дерьме, он закопает все чувства. Он убьет их внутри себя. Только. Дин уже не справляется. Кастиэль. Кастиэль. Кастиэль. Это имя преследует Дина. А то что ангел смотрит ему в рот, вообще не помогает. Дин знает, что это был не Джон, кто насиловал мальчика. Только Коди не вернуть. Джон не просто угрожал Дину. Он продемонстрировал, как Дину тогда казалось. На примере. Как мило. Да? Дин так не считает. Отец не должен так поступать. В его возрасте отец должен учить водить машину. Но точно не учить Дина тому, что произойдет с ним, за его же ориентацию. Дин теперь знал, что Джон не был виноват, люди, точнее те твари, которые и делали, то что делали. Они были виновны, и Джон наказал их или освободил. Дин, тогда выжег все свои чувства. Дин больше не подведет отца. Дин солдат Джона. Он не должен ничего чувствовать. Ничего знать, понимать или же решать. Он инструмент в руках хирурга. Дин внушал, что это, то что хотел от него отец. Только вот Дин уже так не считает. Прошли годы, после смерти отца и все его влияние перестает действовать. Джон доказал свою любовь к старшему сыну смертью. Он о таком многом сожалел, о таком многом не смог попросить прощения. За смерть Коди, за то что у его детей! Не было детства. За все ошибки, которые он совершил. За то, что жизнь охотника, не покидает Дина, до сих пор. Дин простил его. Давно простил. Дин любил отца, и Джон любил всех своих детей. Он давно понял свои ошибки и был готов гореть в аду, тем самым спасая сына. Дин даже смог изменить мнение одного глупого, наивного Ангела. Как Кас однажды сказал: «Я пал ради тебя! А что ты сделал?!». Дин влюбился. Вот, что он сделал. Кастиэль нравится Дину. И не только в сексуальном плане. Хотя Джимми очень красивый. По мнению Дина. Но Кас был... Он изменил Дина. Почти так же сильно, как и он его. Но вот же черт, нужно было ему влюбляться в ангела?***
Рюмка была лишней, но приятная компания всегда была большим перевесом на весах Дина. Дело закончилось. Точнее он все сделал. Почти все сам. Охота удалась и не только за сверхсекретных существ, но и в баре. Но и в баре, за красивыми ножками. Лицо неважно. Дин гей. Может чуть-чуть би. Но скорее всего гей. Дин столько прочитал статей об этом. А стоит у него на девушек — как защитная реакции. Если бы Дин не спал с девушками, отец бы задавал вопросы. Джон ведь, перед смертью, почти перед сыном этим занимался. Давно забыв о его чувствах. Дин знает что Сэм будет в ярости, он знает, как тот волнуется. Только сейчас он занят. Он пытается залезть в трусы к Эмили. Или Кристи? Или Тиффани? Или... Да знаете неважно. Он уже давно представляет только одного, «человека» на этом месте. И из-за этого часто, если честно не получается. Но сегодня Дин пьян, значит скорее всего у него получится. Он надеялся на это. Секса у Дина давно не было. Он конечно хорошо справлялся рукой и фантазией на друга. Но телу хотелось ласки. От определенного ангела, но сейчас выбор не зависит от его чувств. Он зависит от его члена. Ох... Вот опять. Девушка непонимающе смотрит на Дина. Она что-то лепечет, но Дин не слушает. Он отступает от девушки. Она продолжает говорить и Дина это раздражает. Он уже или на сто процентов гей, или его кроме своего «друга», больше никто не возбуждает. Как он выкинул девушку за дверь и что она кричала, Дин не знал, не помнил. Кажется она была в шоке, в недоумении, в ярости. Дину все равно. Сейчас он может думать только о Кастиэле. Который, сволочь такая, забрал у него нормальный секс. Но при этом заставляет возбуждаться только об одной мысли о нем. Даже то, что ангел не знает, что он сделал с охотником, Дина не останавливает. Дин не выдерживает и зовёт Кастиэля. — Кас, притащи мне сюда свой зад! Секундное замедление, порыв ветра и трепет перьев. И вот он собственной персоной, стоит и наивно, так доверчиво смотрит. Дин смотрит в ответ, кажется он не дышит. Мысли путаются, не только из-за алкоголя в крови. Дин уверен, что в этом есть и вина ангела. — Здравствуй, Дин. — Привет. — Не известно мне, чем мог я тебя расстроить. — Ты не... — Дин запинается. Алкоголь помогает, но всё равно тяжело. Дин смотрит в глаза ангелу, который теперь склонил голову к плечу. Это ещё одно, то во что влюбился Дин. Он знает, что он влюбился. И знает в кого и как сильно. Алкоголь помогает. Дин, нагнувшись, впивается в губы ангела. Тот не пытается отстраниться или же оттолкнуть Дина, но и не отвечает. Он просто стоит и смотрит распахнутыми глазами на Дина. Дин двигается ближе, обнимая одной рукой Каса за плечи, другой за талию. Прижимаясь ближе. Дин чувствует возбуждение. А это Кас ещё даже не начал отвечать! Алкоголь в крови помогает. — Ну же, — Не терпит Дин. — Не понятно мне, что ты желаешь от меня Дин, — Кастиэль врёт. Он знает и понимает. Он не вчера родился. — Ты же, — Поцелуй. — Помнишь, — Снова. — Видео о доставщике пиццы? — Все равно не понятно мне, что ты этим хочешь сказать. — Я доставщик, ты няня, — Выпаливает Дин и краснеет, как какая-то девица. Если бы Дина спросили — что он творит. Он бы не ответил. По крайней мере он точно бы попытался избежать отвечать на вопрос. — Но не было у меня провинностей, таких как у Няни той, — Кас при новом поцелуе, двигает губами, несмело. Просто, как будто проверяя, что будет. — Ещё как, нет, — Соглашается Дин. — Ты хочешь меня, как... — Да, — Только шепчет Дин. Ангел в замешательстве. Он никогда бы не подумал... То есть Дин тоже его хочет? Кастиэль не был девственником. Он живёт на земле больше несколько миллиардов лет. Конечно он не девственник. Он не девственник, но только в одном виде. Чаще всего, он занимал вессель женщины. Но и в весселе мужчины он уже успел попробовать, то есть снизу. Это было... неплохо. Кастиэль это признает. Он даже смог развратить и этот вессель. И был с мужчиной два раза. Но мечтал о новом, единственном друге/брате. Нет что вы Сэм тоже друг и все такое. Но у них с Дином, более глубокая связь. А если вы думаете, почему же Дин решил, что ангел девственник. То ангел не тупой и знает про гомофобию в мире людей. Странную и почти необъективную точку зрения. Дин по всем приметам был именно этим «экземпляром». Поэтому признаться Дину, что ангел был только с мужчинами, из людской расы. Было страшно потерять единственного друга. Который назвал его братом. Который заботился об ангеле. Об ангеле! О нём не нужно заботиться, но этот человек заботился. Он просто побоялся. Гомофобия же к ангелу не имеет смысла. Он бесполое существо, электроимпульсов. Ему просто мужчины нравятся больше. Особенно тот мужчина, который сейчас прижимает его к стене. Кастиэль был пассивом. Даже со своим командным характером, но кто говорит что снизу управление хуже. Он имеет власть, от туда, над тем или иным человеком. Даже при всем этом Кастиэль оставался солдатом небес. — Тогда... — Кастиэль серьезно задумывается. Дин перестает лезть с поцелуями, но только на время. На которые уже получает, несмелые ответы. Но Кас может больше. Дин уверен. — Ты меня без секса оставил, — Обвиняет Дин, попутно стягивая плащ с ангела. Расстёгивая пиджак. Пробираясь рукой под рубашку. Кожа ощущается в тысячу раз лучше. Она не такая нежная, как у любой девушки. Она более грубая и бархатная. Пальцы колет, как будто от тока. Дин трепещет. Чувства переполняют его. Он задерживает дыхание, снова и снова. Сдерживает стоны, снова и снова. Не даёт вникнуть в чувства ангела или свои. — Но ничего не делал я, — Ангел явно в замешательстве. Ему не понятно, как он мог мешать Дину. Он даже не прилетал, когда Дин звал его, мысленно, во время полового соития. Когда Дин находился с любой, одной из тех девушек и звал мысленно Каса, он не прилетал. Он не прилетал, когда Дин эякулировал. Дин звал его постоянно во время секса. Но он... Кас боялся, что Дин разозлиться, если Кастиэль появится, в тот момент, пока Дин совокупляется с девушкой. Поэтому он не прилетал. Было больно, но Кастиэль не будет портить дружбу. Своими «гнилыми и неправильными» чувствами, как он уверен, Дин будет думать о них. У Дина не было секса почти пять месяцев. После того сна. Где Кас стонет под ним. Принимая его толстый член в себя и из горла ангела были слышны, такие, звуки. Дин проснулся в луже своего семени, как будто ему снова четырнадцать, и его поцеловал тот мальчик. Ему тогда тоже приснился, довольно-таки мокрый сон. Дин мотает головой, он не хочет омрачать, то что сейчас происходит. Сердце сжимается, но быстро возвращается в нормальное состояние. Дин снова возвращается в реальность Снова поцелуй. Дин просунул язык в полость рта ангела. Вылизывая нёбо и проходя по кромке зубов. Ангел уже легче, лучше отвечал на ласки. Руки Дина уже давно прикасались к голой коже, до которой ему было нелегко добраться. И вот Кастиэль берет ситуацию в свои руки. Он прижимает Дина к стене. Целуя так яростно, как только мог. Дин стонал и плавился. Мысль о том что его сейчас могут трахнуть уже не пугала. Ну может только чуть-чуть. — О-откуда? — запинаясь спрашивает Дин. — Доставщик пиццы, — Кастиэль не будет говорить о своем опыте. По крайней мере не сейчас. Сейчас он опускается на колени. Расстёгивает ремень. Вытаскивает его из пряжек. Пуговица на джинсах легко освобождается. Ширинка тоже подаётся на действия ангела. Дин хочет сказать что ангелу не нужно. Но может только: — Ахх... Ооо... Бля.... Кас... Ты... Как... Боже... — На слове Боже ангел замирает. Выпуская член из теплого и мокрого плена. Дин может дышать. Может выровнять голос, но его прерывают, снова. Только теперь Кас задаёт вопросы. — Дин, — Ангел начинает, он попросит. Дин сам сказал, что он «доставщик», а ангел «няня». Кастиэль получит Дина. Только не пьяного. Не так. Он должен думать разумно и если когда он его отрезвит, охотник потребует чтобы ангел забыл и покинул этот номер, то Кастиэль так и сделает. Кастиэль, не хочет думать, что Дин его использует. Не хочет надеяться на ответные чувства, которые он открыл в себе совсем недавно. Вместе с ревностью и болью. — Ты пьян и разумно думать не можешь ты. — Рука касается бедра мужчины. Он вздрагивает, понимая, что он трезв. Относительно того что сейчас ангел, которого он хочет уже пять месяцев, сидит в ногах у него. Разум Дина возвращается. Дин пытается ни думать, ни анализировать. — Теперь когда трезв ты. Я пойму если не захочешь продолжать ты. — Нет! Я хочу! — Дин отвечает быстрее чем, может понять, что он говорит Мысли, то что это «неправильно» и «грязно» появляются, также быстро, как и исчезают в стонах и просьбах, пошлых и непристойных. — Я хочу... — Ангел не знает как попросить. Он не такой грубый, как охотник и он не может сказать: — «Трахни меня Дин» Или может. Потому что вроде он это только что и сказал. Дин улыбнулся смотря на него сверху. Рука сама нашла щеку ангела. Поглаживание продолжалось до тех пор, пока Дин не ответил: — Конечно. Все для тебя, медвежонок. Кастиэль принимает ответ и член в свой рот. Проводит языком по крупной головке. Член стоит как будто каменный. В этом виновен только один ангел. Который расслабляет горло, принимая глубже член. Ангел хоть и спал с мужчинами, но ещё не разу, не сосал. Это было для него чем то личным, хоть и позволял сосать себе. Если этого хотел партнёр. Руками Кастиэль помогает себе, одной надрачивая в такт движений своего рта на члене Дина. Сверху свалятся ругательства, маты, стоны и просьбы не останавливаться. Дин думает что долго не продержится. Но он бы хотел большего. Намного большего. Он бы хотел всего ангела. Навсегда. Но он кончает, когда Кастиэль играет с яичками Дина. Держа член глубоко в горле и издавая рык. Который заставляет дрожать горло, и Дину нравится вибрация. Даже после того как он кончил. Кончил в горло ангелу! Кастиэлю! Касу! Все же когда он трезвый вина и страх заполняют его. — Понравилось ли то что я сделал для тебя, Дин? — Ты шутишь? — Не было юмора в моем вопросе, Дин. — Конечно понравилось. Я бы делал это по сто раз на день. Только с тобой... — Ох... Зачем? Зачем он это только что сказал? — Не против я, должен знать ты, Дин. Только не мог бы ты сделать то о чем просил тебя я? — Ангел поднялся с колен. Рукой поправляя свой половой орган в штанах. Дин смотрел на него туманным взглядом. Дин смотрел именно туда. Он не специально. Мысль о том, что Кас — мужчина, уже не так пугает, как заставляет возбуждаться все больше и больше. Он не смог сдержаться, впиваясь в губы ангела. Ангел смотрел с распахнутыми глазами. Но ответил на поцелуй. Дин тем временем отлип от стены и направил ангела на постель. Он долго вылизывал рот ангела. Чувствуя свою сперму на языке, было горячо. Дин желает теперь спермы Кастиэля. Интересно она чем-то будет отличаться. Если у Дина она чуть горькая и терпкая, вязкая чуть неприятная, но наверное из-за того что это было непривычно. Непривычно? Дин собирается привыкнуть? Ну Кас не против и Дин тоже. Он бы привык ко всему. Только рядом с ангелом. Которого он уже подхватил под бёдра руками заставив повиснуть взрослого мужчину на своих бедрах. И в такой позе, Дин опустил Каса на кровать нависая сверху. Кусая шею, вылизывая ключицу. Когда они стали голыми? Ангельские штучки? Наверное. Дин благодарен Касу за это. Дин со стонами, неясно кому принадлежащими спускается. Он устраивается между ног у ангела. Поднимая ноги, держа под коленками их. Ангел не сопротивляется, сам хватая себя под коленки. Дин убирает руки, перемещая их на член и яйца ангела. Кастиэль стонет и просит Дина. — Пожалуйста... Ди-ин! — Он не может сдержаться когда охотник берет член в рот, неуверенно и неумело, но берет и посасывает головку. Вкус предсемени у Каса чуть соленый и сладкий. Дину нравится. Он освобождает головку от кожи. Кожа на головке такая нежная, Дин прячет зубы. Целует её. Берет в рот. Втягивает щеки. Слышит маты. От ангела маты! Всегда такой собранный Кастиэль, мечется по кровати. У Дина снова стоит. Ему как будто снова двадцать пять. И он встретил девушку, которая заездила его до полусмерти. Вспоминать девушек вообще не хочется, особенно с членом во рту. Дин сам не заметил, как начал гладить не только яйца, но и проходя ниже. К кружку мышц. Поглаживая большим пальцем проход ангела. Ангел был чист. Ангельские штучки. Когда Кастиэль смог собрать разум, и понял интерес Дина к его месту. Которое жаждало член. Уже давно. Показывая это пульсацией. И именно тот член, который недавно кончил глубоко в горле у ангела. Вкус все ещё был во рту и Кастиэль смаковал это. Дин хочет его. Даже трезвый хочет. И не раз. Кастиэль заставит трахнуть себя сегодня не один раз. Пять... Нет семь! Да восемь раз его дырка выдержит. Выдержал бы Дин девять раз? Если что ангел поможет охотнику, чтобы его трахнули и десять раз. Ангельские штучки. Дин почувствовал, как проход смазался. Стал более податливым. Но все ещё тугим. — Подумал я, что сам захочешь сделать всё ты, — Дин хотел. Но не ответил из-за члена во рту. Кастиэль задрожал. Стоны стали в три раза громче. Он пытался сказать Дину, что он скоро... Но Дин сам насадился, так глубоко, что у самого пошли слезы. Конечно он не мог брать в горло как ангел, но он научится. Но сейчас он принимает семя ангела в рот. Глотает пытаясь не захлебнуться. Его ангел довольно жидкий и семени у него очень много. У Дина более густая и терпкая сперма. У Кастиэля же жидкая и сладкая. Дин бы пил его всю жизнь. И дрожащее тело под ним совсем не мешало. Вход ангела был почти готов. Дин был готов, например. Охотник дал отдышаться ангелу. Нависая над ним, целуя щеки, скулы, шею, ключицу, грудь, живот и мягкий член. Который уже наливался предчувствуя бурю эмоций от того, что Дин. Дин Винчестер, человек которого любит ангел сейчас трахнет его. И не один раз! Это точно. Пусть только этой ночью. Кастиэль не забудет её. Направляя себя рукой в ангела, Дин задержал дыхание. Ангел оставался тугим, но Дин оставил его таким специально, чтобы последнее растяжение он получил от его члена. Головка вошла медленно. Каса потряхивало от нетерпения. Но сейчас он не старался командовать. Пугать Дина. Хотя наверное Дина сейчас не остановить. Даже если Сэмми найдет его и припрется. Он трахнет на глазах у брата их лучшего друга/ангела/брата. Хотя Дин всегда любил Каса не так как Сэма. Так. Дин мотает головой. Думать о брате, когда член продвигается в жаркое нутро Кастиэля, вообще не круто. Стеночки расходятся от напора. Кастиэль расслаблен, но бедрами дёргает, пытаясь насадиться глубже. Дин держит его за бока, целует в губы, пьет стоны. И выпивает и тот стон, который вырывается у ангела, когда Дин входит на весь свой размер. Двигаться первый начинает Кас. Неудивительно. Терпения у него ноль. Дин не возражает. Он сам покачивает бедрами. — Тихо. Тихо, — Повторяет охотник. Стоны ангела не мешают думать трезво. Хорошо что ангел его отрезвил. Дин не хотел бы пропустить что-то стоящее. Например, как Кас кусает губы, когда не даёшь ему то что он хочет. Как он закатывает глаза, когда наконец получает, то что хочет. Как он двигает бедрами. Как тепло внутри у ангела. Какой на вкус он. Какой размер у его весселя. У Джимми не меньше чем у Дина. Он ровный с венками. Но у Дина толще и вен на члене намного больше. Каждый толчок заставляет Каса закатывать глаза. Стонать и просить еще. Он уже кончил, когда Дин вставил полностью, свой агрегат. Но вот через несколько минут и как казалось тысячу жёстких, быстрых движений члена внутри. У него снова стоит. И Дину приятно что Кас так реагирует на него. Он молит сильнее, жёстче, кричит что он не стеклянный и Дин даёт это ему. Дин чувствует приближение. Он хватает Каса за член и проводит вверх-вниз. Не хитрые движения с движением бедер Дина и ангел снова кончает. Дин смотрит на это. Глаза сами закатываются, рот приоткрывается. Дыхание сбивается. Дин не перестает делать фрикции, он уже кончает. Глубоко в ангеле. В Каса. В его друге. Они вместе шепчут: — Я люблю тебя, Кас. — Я люблю тебя, Дин Дин замирает все ещё находясь в друге. Он смотрит на Каса. Лицо расслабленно. Глаза прикрыты. И он улыбается! Улыбается, как какой-нибудь дурак. Дин ловит себя на том, что сам улыбается и целует лицо ангела. — Эй, — привлекает внимание Дин. Он скажет, то, что должен. То, что убьет его или заставит улыбаться всю оставшуюся жизнь. — Я люблю тебя. — Я тоже Дин. Говорил же это уже я. — Да точно. Да. Я... Я знаю. Ты... Я люблю тебя. И... Кас... Я... Ты... — Не брошу я тебя Дин. Я люблю тебя. Поцелуй скрепляет сделку. Дин смог снова влюбиться в парня, в ангела. И знаете пошел Джон Винчестер нахуй со своей гомофобией. Они и вправду занялись сексом ещё несколько раз. Не десять, но тоже много, пять. В каких только позах Кас не побывал. Он оказался довольно-таки гибким. А как он объездил Дина?! Охотник даже волновался, как бы сердце не отказало, но ангел вряд ли бы дал умереть.***
Сэм нашел брата только через восемнадцать часов, после того, как он последний раз звонил ему. Он был в мотеле. Возле последнего дела. И Сэм правда хотел постучаться. Просто. Просто он забыл. И видел, то, что лучше бы не видел. Брат трахал на полу Каса. Тот так стонал, но за дверью ничего не было слышно. Это было странно. Но Сэм не мог позволить себе думать об этом. Брат не перестал двигаться. Кинул книгу со стола в брата, до которой дотянулся. Сэм выбежал так быстро как только мог. Только перед глазами все ещё было то что он видел. Дин с Касом вышли только через час. У Сэма даже появилась мысль, что он жалеет Каса. Как ангел будет сидеть. А точно. Он же ангел. Так что все нормально. Ангельские штучки. Дин был зол на Сэма. Накричал, сказал много всего ласкового. Сэм же обвинил, что номер не был закрыт. После завтрака за которым ходил Дин, дверь и замок в ней, был забыт, под голодным взглядом ангела. Голого ангела. И то что Дин даже не перестал делать, то, что делал, с Касом. И вообще он вышел только спустя час. Дин не выглядел виноватым, а вот Кас выглядел. На вопрос Дина, «Не против ли ты нас». Из-за слова «нас» у ангела ноги подкосились. Старший Винчестер, который стоял рядом и все это время обнимал за талию, придержал его. Приводя в чувства поцелуем в висок. Сэм закатил глаза. — Нет, придурок. — Я знаю, сучка.