Фальшивомонетчик

      Стремительно взмахнув широкими полами плаща, мужская спина сворачивает за угол, после чего растворяется в бледной дымке. Узкая дорога тянется перед Пианистом, твёрдо ступающего вглубь переулка, от чего в подсознание закрадывался образ чёрной бездны, смотрящей в душу. Он чувствует кожей морозный сквозняк и передёргивает плечами, прогоняет неприятную дрожь, поднимая воротник верхней одежды и наклоняя голову.       Вне поля зрения, будто бы прямо из самого пространства, возникает пара конечностей, в точности похожая на привычные всем — человеческие. Они настойчиво вытягиваются сзади и успешно достигают своей цели, профессионально захватывая жертву локтём за горло, и рывком тянут на себя. У Пианиста подкашиваются ноги от беспокойства, он сопротивляется: хватается за чужую руку, в надежде ослабить напор, чтобы не задохнуться.       Пальцы впиваются в кожу, обхватить предплечье не удаётся, ровно столько же, как и отвести в сторону, противник оказывается намного сильнее. Дышать становится всё труднее, и на лице заложника проскальзывает естественная паника, стоит ему поймать ухом щелчок заряженного пистолета. Огнестрел выставляется перед собой наготове, едва ли касаясь дулом участка между бровями Пианиста, пристально следящего за движениями врагов.       — Не верю своим глазам, кто к нам пожаловал! — надменно восклицает в пустоту неизвестный мужчина. — Слушай, нам не столько важен ты, сколько информация, которой ты владеешь. — его тон всё так же пренебрежительно груб.       Слова потенциального вора действуют на Пианиста, подобно освежающему встречному ветру — выбивают напрочь абсолютно любые мысли из головы. Не пришлось догадываться, что от него требуют, а блондин сам всё отлично знает, и это приводит его в бешенство, вынуждая скрипнуть сжатыми зубами. Он морщит светлые брови, уставившись исподлобья на предполагаемого лидера безымянной группировки, алчностью пытающегося заполучить ценности производства Портовой мафии.       Таких, как Пианист, ещё нужно сыскать, потому что никто в стране не владеет столь искусно навыком фальшивомонетничества. В преступном мире он обзавёлся отменной репутацией, выдавая на международных рынках банкноты высшего качества за настоящие. Данная сфера заключалась в высокой координации и умении подогнать детали к оригиналу, дабы не усомнять наивных людей в подлинности продукции.       Нельзя допустить просочение данных о местонахождении здания производственного цеха, в таком случае, велик шанс быть ликвидированным. Ради сохранности конфиденциальности компании, находящейся под руководством организации, приходится прибегнуть к рискованным действиям. Раздаётся жужжащий звук механизма электрической намотки, укромно сокрытого в свободном рукаве плаща, небольшое расстояние всё же позволяет Пианисту атаковать с места.       Когда он активировался, то кто-то посторонний крепко схватился за ткань и резко дёрнул вниз, из-за чего треснул шов на плече и блондин лишился оружия. Пальцы человека напротив в испуге нажимают на спусковой крючок и вслед за этим громыхнул выстрел, сопровождаемый ярким отсветом и звоном гильз. Свинцовая пуля просвистела перед лицом увернувшегося в сторону Пианиста, зацепив кожу на виске, после чего она попадает в лобовую кость и разносит лицо удерживающего его противника и тот прогибается в спине назад.       В кромешной тьме довольно затруднительно просчитать траекторию попадания следующих пуль, одна из таких прошила правый бок блондина. Глаза широко распахиваются и он, теряя равновесие, валится на землю, сипло дышит, хватая губами воздух, пропитанный горчащим запахом пороха. Юноша зажимает ладонью рану, контролируя своё дезориентированное состояние, перекатывается, выигрывая расстояние, и приподнимается на колене.       Характерный шум в ушах мешает сосредоточиться и приходится работать по наитию, пока мужчина оборачивается и шагает навстречу. Сбитый с толку Пианист трясёт своим запястьем и стальная фортепианная проволока вытягивается из рукава, где он держал запасное намоточное устройство. Враг вздрагивает и замирает, роняя пистолет, берётся пальцами за прочную нить, плотно обвившую его шею, и безнадёжно пытается её остановить.       Тихий переулок утопает в горьких криках жертвы, из уголков рта которой стекает по подбородку горячая кровь, заливающая деловой костюм. Животный страх преобладает над мужчиной, для кого больше не под силу совершить спасательный вдох, обернувшийся влажным хрипом. Промышленная проволока с каждым разом сужается до упора, принимаясь наматываться обратно, разрезает сухожилия и раздрабливает кости, перетирая их в порошок.       Вражеская голова неестественно свисает с плеч, раскачиваясь от порывов ветра, считанные секунды и она насовсем отделяется от шеи, падая с глухим стуком. Лицо покойника застыло в жуткой и пугающей гримасе боли, в нём читалось адское мучение, смешанное с отчаянием, столкнувшейся с неизбежностью. Колени сгибаются во внутрь, немощные руки опускаются вдоль безвольного туловища и, покачнувшись, также оказывается лежащим в луже собственной крови.       Пианист упирается рукой в колено и поднимается на ноги, прикрыв ладонью рот, надрывно откашливается и брезгливо морщится, выпрямляя спину. Зрение понемногу привыкает к темноте и перестаёт быть мутным, блондин приходит в себя после битвы и видит два мёртвых тела рядом с собой. К нему также возвращается слух и, обратив внимание на топот чужих ног, вспоминает о третьем противнике, который, бросив погибших товарищей, трусливо пустился наутёк