Сегодня не твой день

Лучи весеннего солнца грели лучше любого пухового одеяла, по телу сразу пробегали приятные мурашки, а кошмары растворялись, превращаясь в приятные сны. В такие тёплые деньки хотелось проснуться рядом с любимым человеком, обнять его и разговаривать, иногда выделяя пару минут на поцелуи, разогреваясь перед новым днём. В ту холодную ночь, воспользовавшись Глазом Порчи, Скарамучча сумел перенести Мону от Снежной до самого Спрингвейла. К сожалению, оказаться у ворот свободолюбивого города он не сумел, силы на магию иссякли, и пришлось бежать на ватных ногах к Монду, где были лекари. Бежавшему казалось, что в маленьком посёлке у городка не найдётся нужного врача, который хорошо бы позаботился об астрологе, поэтому пришлось пробираться в ночи к Мондштадту, стараясь не спотыкаться о камни, что внезапно появлялись под ногами. Лёгкие жгло, руки и ноги ныли, но собственное состояние бывшего предвестника его совершенно не волновало, важнее всего было доставить Мону в безопасное место. Хотелось тихонько сесть у кровати, в больничной комнате собора, и положив голову рядом, гладить раненую по щекам и шее, успокаивая от болезненных последствий операции. Хотелось укрыть её чем-то мягким и больше не мучить. Никогда. Упав на стёртые в кровь колени перед подбежавшими охранниками, что приметили еле идущую на мосту фигуру с чем-то на руках, его сознание утонуло в пучине мглы и тишины. Всё вокруг поплыло, впереди горели огоньки, звуки стали рассыпаться и их было уже не разобрать. Казалось, что всё встало на свои места и можно ни о чём не задумываться, хотелось лечь и уснуть, оставить прошлое позади и очнуться уже держась за руку с любимым человеком, улыбаясь ему и не позволяя больше попадать в передряги. В ту же ночь Скару сумели привести в чувства, но рядом Моны уже не оказалось. На коленях, за решёткой Мондштадтской тюрьмы, ему пришлось отвечать на все вопросы действующего командира Ордо Фавониус, Джинн, и её хладнокровного помощника мастера Дилюка. Юная Барбара хотела помочь исхудавшему и выбившемуся из сил незнакомцу, но её так и не пустили в тюремное помещение, как бы она не молила пропустить с травяными настойками и вымытыми в тёплой воде полотенцами. Ей тут же отказывали и приказывали возвращаться к Моне, в собор. На утро, когда солнце медленно поднималось на горизонте, лекари сообщили, что Мону удалось спасти и она отдыхает после успешной операции в своей комнате. Барбара сидела позади Скарамуччи, в соседней от Моны комнате, и придерживая истерзанного за ночь парня, обрабатывала ему раны на спине. Дилюк не убил Скару только по просьбе Джинн, несколько ожогов от нагретой до ужаса металлической каминной кочерги, следы от ударов чем-то тяжёлым и несколько рваных ран — личная подпись от владельца винокурни. Он избил бы его до самой смерти, если бы не Гуннхильдр, что заметила как истерзанный последствиями собственных замыслов парень начал кашлять кровью после каждого удара твёрдым носком сапога в живот. Скарамучча злился, он ненавидел и жалел, но сдерживался, не показывая собственного гнева окружающим. Ему не хотелось снова терять то, к чему так долго шёл. — Мона! Вставай давай, солнце уже почти взошло. — Вдруг донёсся голос, а после чья-то холодная ладонь прошлась по щеке спящей девушки. — Ну же, поднимайся, соня. Сегодня снова придётся копаться в грязи, фестиваль уже на носу. Весна. С тех пор, как Скарамучча вернул Мону в Мондштадт прошло три месяца, он принял наказание и остался жить в месте, где его ненавидели. Согласитесь, это куда лучше, чем вернуться в Снежную и лишиться головы. Им выделили дом недалеко от города, чтобы не мешать местным жителям своим существованием. После инцидента, свободолюбивые жители не признали бывшего предвестника и относились к нему с презрением. Порой Скаре даже приходилось сталкиваться с приставучими, вечно недовольными пьяницами, еле сдерживая свой главный недуг — гнев. Ненависть ушла далеко не сразу, синеглазому приходилось десятки раз терпеть и стискивая зубы до скрежета выслушивать всё, что говорили горожане в спину. Частенько Мона бинтовала руки бедолаги, замечая, как он впивается ногтями в собственные ладони, усмиряя нарастающий гнев в той или иной ситуации. Но справлялся парень пока довольно неплохо, не влезал в драки, не огрызался на оскорбления и старался молча уходить от проблем, и Мегистус очень это ценила. Открыв слипшиеся веки, Мона потёрла глаза кулачком и прищурилась, моргая, дабы сфокусировать взгляд и понять, что вокруг неё происходит. Кровать, на которой она спала, находилась совсем рядом с окном, из которого в данный момент выглядывал уже иной Скарамучча. Он улыбчиво смотрел на мага, облокачиваясь о внешний подоконник, на его голове была соломенная шляпа с лентой, за ухом жёлтый одуванчик, одет в свободную рубашку с расстёгнутыми в начале пуговицами и в шортах по колено. Только середина весны, а царство ветра настигло жуткое пекло, повезло лишь, что постоянные, прохладные ветра помогали не свихнуться от жары. — Что тебе снилось? Ты улыбалась. — Спросил спокойно стоящий напротив, переставляя ноги. Мона осторожно приподнялась на локтях, села на мягкой кровати, и улыбнулась. — Ты. — Как вдруг девушка схватила собственную подушку и размахнувшись, врезала парню по лицу, что бедолаге пришлось сделать пару шагов назад от окна. — Не подсматривай за спящей дамой через окно, извращенец! — Да ладно, Мегистус! — Он хотел быстро засунуть голову обратно в окно её комнаты, но Мона успела резко захлопнуть створки прямо у его носа. — Ещё бы мгновение, и ты бы мне нос разбила! — Постучал парень по окну костяшками кулака, наблюдая, как астролог быстро переодевается у шкафа в привычную одежду. Как только девушка закончила, она вышла из комнаты. Стоя на заднем дворе, Скара услышал, как Мона вышла из дома и направлялась за угол, к нему. — Только без твоих любимых подзатыльников, ты же знаешь, как я это не люблю. — В пол голоса высказался он, подходя к углу дома, чтобы взглянуть на мага, но та вдруг быстро появилась напротив него, держа в руках садовый шланг для полива цветов. Скарамучча сразу же нахмурился и сделал пару шагов назад, понимая, что Моне захотелось поиграть, а девушка напротив улыбнулась, заметив, как Скара напрягся. — Нет, Мона, не рискуй… — Отшагнул, снимая с себя шляпу. — ты же знаешь, что нам нужно идти в город, я буду сохнуть пол дня, а это моя любимая рубаш- Но не успев договорить, Мегистус молча направила ручку шланга на него и уже через две секунды, он оказался мокрым с макушки и до середины рубашки. Тело покрылось мурашками, даже показались небольшие разряды электричества. — Ты сейчас этого не сделала. — Сделала. — Довольно подметила Мона, откидывая шланг в сторону мешков с удобрениями. — Теперь мы квиты. Сначала бывший предвестник стоял, не двигаясь, крепко вжимаясь ногтями в собственные ладони, больно вдавливая бинты в кожу, но глубоко вздохнув, Скарамучча вдруг подлез к ней и резко поднял на руки, крепко прижав к себе, чтобы её одежда также стала мокрым куском ткани. — Это не конец войны, Мегистус! — Засмеялся он, глядя, как Мона стала брыкаться и пытаться отстраниться. — Ты холодный, Скара, отпусти меня! Я отомщу тебе за это, вот увидишь, месть будет жестокой! — Надула смешно щёки, дёргая ногами. — Нет, пока ты не намокнешь, как я, не отпущу. И прекрати брыкаться, мы сейчас- И естественно, по всем канонам жанра, Мона оттолкнулась слишком сильно, заставив Скарамуччу потерять равновесие. Поскользнувшись о наведённую вокруг грязь, они оба грохнулись на землю, измазав почти всю свою одежду. — …упадём. Они смотрели друг на друга пару секунд, удивляясь этим испачканным в грязи щекам, а после залились смехом, откинув головы назад. — Я тебя предупреждал, Мегистус. — Произнёс быстро синеглазый, стирая большим пальцем грязь с щеки Моны. — Твои брыкания никогда до добра не доводили. — Ой, не бубни, умник. — Её ладони вдруг оказались на щеках сидящего напротив, и девушка осторожно притянула лицо парня к себе, целуя его в губы. Мягкий, волнительный и до жути приятный поцелуй длился всего минуту, в животах порхали бабочки, отрываться так не хотелось, присутствие любимого человека рядом сводило с ума. На спину Моны легли первые солнечные лучи, и именно так, сидя в грязи на заднем дворе дома, друг на друге, они встретили рассвет нового дня. — Всё, всё, — Скара осторожно отстранился, положив голову на плечо сидящей на нём Моны, обнимая её за спину. — нам надо быстро умываться, переодеваться и бежать в город, мы обещали Джинн помочь с посадкой сесилий перед фестивалем. — Точно хочешь пойти туда сегодня? Там будет людно, уже на днях Луди Гарпастум, все заняты украшением города, да и туристов наплывёт. А ещё там будет Мастер Дилюк, которому, судя по всему, очень понравилось тягать тебя за уши и прожигать взглядом дыру в твоём затылке. — Её тон сменился на более обеспокоенный, а руки нежно легли на спину бывшего предвестника, прижимаясь. — Плевать мне хотелось на чужие взгляды, я пообещал помогать. Я не хочу, чтобы они думали обо мне, как о шестом предвестнике из прошлого. Я обещал измениться, поэтому я пытаюсь и буду пытаться делать это изо дня в день. — Скарамучча подхватил ноги Моны и поднял даму на руки, поднимаясь с земли и направляясь обратно в дом. — Пойдём приводить себя в порядок, в таком виде я никуда идти не собираюсь, и тебе не советую, грязнуля. Уже через час, приняв холодный душ и подобрав друг другу одежду, они прибыли в город, крепко держась за руки. Людей и правда стало больше, вокруг украшали дома, всюду веял аромат свежих цветов, разносили вино, готовили закуски, а охрана пристально следила за всеми прибывшими людьми, не позволяя испортить наступающий праздник. Скара и Мона спокойно прошли к статуе одного из семи архонтов, где уже стояли Джинн, Барбара и Дилюк. — Тц, повезло же. — Цокнул синеглазый, как только заметил впереди стоящего Рагнвиндра. Дилюк также сразу приметил подходящую парочку, опустив недовольно брови. Джинн положила руку на плечо красноглазого, похлопав по нему, пытаясь взглядом показать, чтобы он не горячился, особенно в наступающий на пятки праздник. Рагнвиндр молча вздохнул, сложив руки на груди. — Доброе утро. Вот и мы, Джинн, — С улыбкой произнесла Мона, просунув руку назад, на спину Скарамуччи. Решила немного подбодрить, поглаживая его. — саженцы уже принесли? Старшая Гуннхильдр улыбнулась. Сначала Джинн была уверена, что астролог придёт одна. Она понятия не имела, умеет ли такой человек, что был когда-то в прошлом шестым предвестником фатуи, жестоко убивавший все стоящие помехи на его пути, сажать нежные, любящие солнце цветы. — Доброе. Да, конечно. Все саженцы у статуи. Как будете готовы, можете приступать. Позже к вам присоединится Барбара. — Голос действующего магистра звучал ласково, с каплей радости, ей нравилось, как всё шло по светлой полосе. Мона вернулась в родной город, и справилась со всеми проблемами, помогая автору шрамов на её теле встать на светлую сторону. Джинн прекрасно знала, что у бывшего предвестника много мыслей, много секретов и тайн, но он не спешил их показывать и старался забыть прошлое, держась за руку так полюбившегося ему человека. Гуннхильдр видела все детали. И то, как он сдерживал злость, как он кусал собственный язык, не высказываясь в сторону пристающих пьяниц, как сжимал ладони до крови, а после ходил с бинтами и повязками, чтобы вновь не навредить себе, контролируя гнев. Джинн уважала его за старания, не каждый после такой головокружительной карьеры может забыть о старых привычках и жить совершенно по новым правилам. Дилюк и Джинн наблюдали, как новоиспечённая пара сидела у небольшого участка земли, у статуи, как садили саженцы и смеялись, иногда шуточно мазюкая друг друга грязью. В один момент, Мона даже пролила на себя немного воды из ведра и они засмеялись громче, стирая накатившиеся слёзы. — Сегодня не твой день, Мегистус. — Просмеялся Скарамучча, протирая отросшие волосы Моны принесённым, спасибо Барбаре, полотенцем. Давненько они не видели Мону такой радостной, она всегда была погружена в собственные мысли и редко находилась в чьей-то компании, путешествуя и изучая больше различных навыков в сфере астрологии. Сейчас она нашла себе того, кто заменил ей астрологическое поле и стопки книг, и получила она себе такой тяжёлый подарок с трудом. — Пойдём, мастер Дилюк. — Заулыбался магистр. — Думаю, здесь больше не о чем переживать. Рагнвиндр вздохнул, и поправив свой высокий хвост, направился с Джинн к лестнице. — Ты права. С того дня прошло достаточно времени, и он ни разу не поставил свою нынешнюю репутацию под вопрос. Было заметно, что в некоторых ситуациях ему вот-вот снесёт крышу, но он всегда притворялся глухим и уходил, чтобы не сделать хуже. Может, всё-таки, люди умеют меняться. В конце дня, когда весь город был красиво украшен и жители уже возвращались по домам, Мона и Скара закончили с посадкой цветов по периметру главной площади и у самой статуи, собирая вещи, чтобы отправиться домой. Астролог, что с интересом рассказывала стоящему напротив о догадках по поводу жизни на других планетах, даже и не заметила, как к ней подбежала маленькая Кли, и запрыгнув, обняла её со спины за талию, крепко прижимаясь. Мегистус испугалась таких резких объятий, вскрикнув, а как заметила обнимающую её знакомую малышку, улыбнулась. — Привет-привет. Давно не виделись, Кли. Ты здесь одна? — Нет, она со мной. — Неподалёку от них стоял Альбедо, держа в руках венки и свой сложенный мольберт с холстом и кистями. — Мы только вернулись с прогулки, решили зайти на главную площадь и посмотреть, как здесь всё украсили. Впечатляюще, вы проделали хорошую работу. Кли отцепилась от Моны и подбежала к брату, стаскивая с его руки два венка. — Да! И также, Кли сделала для вас подарки! — Малышка подошла к паре и попросила их нагнуться, чтобы она «короновала» их цветочными коронами, которые потом подправлял Альбедо, исправляя неточности. — Это для Моны. — Девочка осторожно надела на голову Мегистус венок из белых цветов, хихикая и улыбаясь. — А это для Скар… — Запнулась на мгновение. — Скара… — Просто Скара. — Вздохнул синеглазый, опускаясь перед Кли на корточки. — Ты хочешь подарить мне второй венок? Малышка улыбнулась, и вся сияя закивала, крепко держа украшение для бывшего предвестника. — Ты же знаешь, наверное, что я делал много плохих вещей. Уверен, что ты наслышалась обо мне от горожан. Всё ещё хочешь отдать мне подарок? — Да. — В ответе Кли не было и капли неуверенности, она вдруг встала на носочки и надела венок из ярко-жёлтых цветов на голову парня. — Джинн говорит, что ты стараешься вести себя хорошо и ты пытаешься стать лучше. Наверное, ты сделал что-то очень, очень плохое, но ты хочешь стать хорошим, поэтому я и хочу подарить тебе венок. Ты стараешься, а все, кто старается, заслуживают подарков! — Говоря с милым, детским тоном о таких вещах, и делая выводы, Кли была уверена в своих словах на все сто процентов. Послушав мнение маленькой девочки, что видела надежду и будущее в «плохом парне», сердце Скарамуччи болезненно сжалось. Не всё потеряно, создать доверие к людям в этом городе ещё возможно, надо лишь хорошо постараться. — Спасибо. — Лишь произнёс в ответ парень, выпрямляясь и подправляя венок на голове. Мона осторожно подсунула руку к его ладони, пробираясь пальцами и нежно сжимая её в своей, с улыбкой заглядывая Скаре в глаза. — Ну всё-всё, Кли, пойдём, тебе пора ложиться спать. И вы не задерживайтесь. — Альбедо нагнулся и взял сестрёнку за руку, помахав паре на прощанье. Он не стал влезать в их беседу, лишь слушая происходящее, да и сам не был дураком, решив оставить пару наедине. Малышка Кли радостно махала ручками отдаляющейся паре, желая им спокойной ночи. И как только они скрылись за углом лестницы, Скарамучча развернулся и взглянул на девушку. — Слышала? В меня верит твоя маленькая знакомая. Может мою репутацию ещё можно спасти. Как думаешь? — Произнёс с явным сарказмом в голосе, едва улыбнувшись. — Ооо, замолчи, глупыш. Я говорила тебе миллион раз, что у тебя есть все шансы. Ты не сидишь на месте, ты двигаешься вперёд, ты помогаешь городу, помогаешь моим друзьям, мне. Это прямая дорога к хорошей репутации и к хорошему отношению, тебе нужно лишь выделить чуть больше времени. Обещаю. — Её руки цепко обвили шею Скары, а лбом Мона нежно уткнулась о лоб парня, прижимаясь. — Обещаешь? — Тихо повторил за девушкой, приложив ладонь к щеке Мегистус. — Да, обещаю, глупыш. — Это была последняя фраза, сказанная перед тёплым поцелуем под поднимающейся над городом луной. Это была длинная дорога их путешествия, состоящая из многочисленных ям и порогов. Они вместе спотыкались, вместе падали и вместе поднимались с колен, идя на встречу к судьбе. Это был не первый и далеко не последний их поцелуй, и в будущем, они продолжат держаться за руки, уже вдвоём проходя через все преграды.

Конец.