Часть 1
6 мая 2021 г. в 10:00
Обычная и непримечательная ночь. Небо потемнело, омрачая весь город своей кромешной темнотой. Чёрные облака закрывали луну, еле-еле как пускающую из себя кое-какие уголки своего тёмно-синего света. Звёзды пропали, делая при этом ночной пейзаж неба не таким ярким и прекрасным. Громадные тучи собирались в одну кучку, плавно перемещаясь по всему небосводу. На деревьях и растениях были капельки росы, на дорогах образовались лужи. Только минуты назад прошёл дождик. По стёклам торгового центра даже спускались капельки дождевой воды, собираясь в одну кучу, образуя длинную дорожку, стекающую вниз. Ветер поднялся не на шутку, беспощадно срывая листки с ветвей деревьев. Они кружились над дорогой, будто танцевали между собой свой лиственный вальс. Растения покачивались из одной стороны в другую, не находя себе покоя. Ветер был очень холодным. Несколько человек закрыли окна в своих домах, не пуская в свои комнаты хоть малейший намёк на его присутствие. Он, как брошенная собака, блуждал по пустой улице, гоняя за собой листья, взъерошивав их и нагло кидая в разные уголки, бросая в грязь, образовавшуюся из-за смеси дождя и песка. И всё же, природа сама по себе была прекрасна. Внутри же царила иная обстановка. Огромный торговый центр стоял посередине улицы, ужасая своими размерами. Он состоял из нескольких этажей, в котором находились разные магазины и заведения. В том числе и наша «MegaPizzaPleх». Довольно яркое заведение. Сияющие вывески, гласившие названия развлечений, кухня на любой вкус, детские комнаты, включавшие в себя бассейн из шариков, длинные горки и батуты, а также и сама сцена, где выступала легендарная четвёрка! ГлэмРок Фредди был одним из главных. По-честному, он нудный, а когда появился назойливый Грэгори, так он и вовсе возомнил себя отцом. ГлэмРок Чика мне больше нравится, но она очень легкомысленная и ветреная, что не придаёт ей никакого шарма. Монти так вообще идиот полный. Глупый аллигатор, но я не могу ему это в лицо сказать из-за вежливости. Он вечно вставляет свои дебильные шутки, над которыми смеётся только он и Чика. Роксана его хоть как-то приручает, да и вообще женщина она с характером. Особенно её торс, на котором виднеются чёткие кубики, сразу говорит о том, что эта волчица довольно сильная. Интересно, как такая суровая особа смогла подружиться с такой наивной девочкой? С Чикой их не разделишь, хоть убейте, вместе ходят всё время. Ах да, забыл упомянуть Ванессу. Её привёл Грэгори. Такая же как и Роксана, но просто жёстче. Меня всегда привлекал её фиолетовый лак, ей идут женские штучки. Когда Грэгори пришёл с Ванессой, они прятались от какой-то Вэнни. Знать в лицо её не знаю, но по их рассказам она довольно жуткая.
— Сан, что ты пишешь? — спросила на радостях Чика, подкравшись сзади.
— Н-ничего, — спрятал я от неё листки бумаг, которые использовал для подобия дневника и рисунков.
Её белые хвостики, на концах которых был розовый и зелёный окрашенный цвет, забавно встрепенулись. Её яркие голубые глаза стали ещё ярче от энтузиазма и любопытства. Треугольные большие серёжки сильно качнулись.
— Ну же, я видела, что ты там что-то делал, почему ты мне это не покажешь?
Я немного вздрогнул. Золотые волосы, огромные пряди которых закрывали мой правый глаз, я стал подкручивать в нервном состоянии.
— Да ну, обычные математические символы, непонятные каракули и монолог, состоящих из набора букв, тебе не понравится.
Она пожала плечами и, смирившись с тем, что не сможет от меня ничего вынудить, ушла. Я вздохнул. Где-то вдали Роксана и Монти начали играть на своих музыкальных инструментах. Их прекрасная музыка доносилась до самых укромных уголках заведения. Также можно заметить, как Грэгори выкрикивал, что он сильно ненавидит школу, а Фредди же смотрит на него недоуменным взглядом, будто спрашивая: «что такое школа?». Я, в принципе, тоже не знаю, что это такое, но, возможно, это что-то ужасное, что Грэгори топает ногами и бьётся в истерике. Ванесса же смотрит на него немножко злобным взглядом, сказала что-то связанное со старшими классами, из-за чего Грэгори окончательно взвёлся. Быть может эта тема реальна неприятна ему. Я пожал на это плечами и побрёл в кладовку, где обычно оставлял все бумажки, в которых записывал что-то. Странно, что путь в кладовую был немножко замусорен и грязноват, в отличии от всего заведения, которое было идеально чистым. Открыв дверь и сложив очередную стопку, я уже хотел было уйти, как натолкнулся на Муна, у которого, в этот раз также, было ужасное настроение. Как только он меня заметил, сразу же начал выплёскивать весь негатив.
— Придурок, что ты делаешь на моей территории? — закричал он, указывая на табличку, написанное на ней его имя.
— Делал то, что делал вчера, и позавчера, и позапозавчера, — сказал я спокойно, пытаясь незаметно уйти.
— То есть ты находился здесь ещё раньше? — взвёлся он в край.
Он толкнул меня очень сильно из-за чего я упал. Поставив на мою грудь ногу, Луна прижимал меня таким образом к полу, больно давя. Я не хотел причинять ему вреда, но мне пришлось ударить его ногами, из-за чего он убрал бы свою ногу с моей груди. По сути он так и сделал, но сверлил меня самым ненавистным взглядом. Его чёрные волосы, которые имели белые пряди, закрывавшие левый глаз, подскочили, когда он набросился на меня, из-за чего был виден его красный глаз, находившийся в чёрной жидкости, покрывавшую его часть лица. И снова. Кулаком бил меня по лицу, стиснув при этом свои зубы. Мои руки уже были на его шее, без жалости давя, перекрывая доступ к кислороду. Он не обращал на это внимание, не переставая бить меня. Опять же встав, он кинул меня как бездушную тряпку к стене. Заскулил как побитая собака, придурок я какой-то. На этот стон мигом примчался Фредди, ага, папочка всех аниматроников.
— Вы опять дерётесь? — закричал он, на что сбежались Ванесса и Грэгори.
— Не опять, а снова! — поправил Мун и снова посмотрел на меня.
Я же кое-как встал, отряхивая одежду от пыли.
— Сколько же я вам твердил, чтобы вы не ссорились друг с другом! — зарычал он, хлопнув себя по лбу ладонью.
— Мне твои нотации не интересны, — огрызнулся Мун и снова отвернулся от юного папы.
Я подходил ближе к Муну. Впритык находившись, он сверлил недоумённым, но также злобным взглядом, на что получил нехилую пощёчину от меня.
— Дурак, — надул щёки я.
— Придурок, — всё ещё он продолжал глазеть на меня.
Я не знаю почему я в то время перевёл взгляд. Мог бы как и он продолжать ненавидеть своего соперника. Мы вечно друг друга оскорбляем, дерёмся и злобно подшучиваем. Ведём себя как враги, которые не представлялись в будущем друзьями. Но я не могу. Я не могу заставить себя его ненавидеть. Все его выходки уже кажутся такими обыденными. По ночам я даже замечал, как он уходит на третий этаж и разговаривает с луной. Говорит о своих проблемах, о нас и о том, как сложился у него день. Иногда я даже думаю, что он ведёт себя так из-за того, что у него нет друзей. Он просто не знает какого быть счастливым, иметь настоящего, живого друга. Кажется, что поэтому я не могу чисто физически его сильно ударить, задеть или ещё что-нибудь сделать, так как я понимаю его состояние. Я бы хотел дождаться момента, когда вдруг появится новый аниматроник, который, возможно, станет тем самым собеседником Муна. И наконец увидеть его в хорошем настроении.
Прошёл день. Во дворе снова царила ночь, но она не была такой мрачной, как прошлая. Она была полна звёзд, месяц сиял на красивом небе, наполненным тёмными облаками. Самые дальние фонари освещали улицу, осветляя дороги и растения, заведения. Я сидел снова возле окна, качая свои ноги вперёд и назад. Ветерок был освежающим, таким маленьким и слабым. Кошка лежала на лавочке, приподнимая свою грудку вверх и вниз, сонно мурча. В некоторых окнах до сих пор горел свет. Странно, уже 11 часов, вроде все должны спать. Перебирая пальцы, постукивая по подоконнику, звук стуков доносился по всей комнате. На удивление, Глэмроки сидели молча и шёпотом разговаривали, хотя иногда Рокса давала оплеуху Монти. Жалко пацана. Я снова пошёл в кладовую, чтобы отнести новенький рисунок красивого ночного пейзажа. Хотел бы я уже уйти, как услышал шум на втором этаже. Изогнув бровь, я побрёл в любопытстве туда. Мун копошился в старом сундуке. Найдя его плюшевую версию, он помчался на третий этаж. Удивлённый и наполненный энтузиазмом я, решил проверить, что делает противоположность. Мун сидел на полу. На самом верху было открыто окно, где сам красовался месяц. Он пускал свой лунный свет в помещение, который освещал сидящего парня. Я старался не делать звуков и притаиться на ступеньке лестницы.
— Дорогой мой друг, сегодня был снова серый день, который мне очень сильно наскучил....Впрочем, как и предыдущие.
Его голос резко раздался в маленькой комнатке.
— Снова обсирнул Сана, накричал на Фредди и поиздевался над Чикой и Монти.
Я отвёл глаза в сторону.
— Я хотел бы принести извинения, но думаю, это будет слишком низко с моей стороны.
Луна продолжала сиять, будто слушала партнёра.
— У меня с собой есть плюшевая игрушка, с которой я всегда провожу свою ночь. Она успокаивает меня, всячески дарит надежду на то, что новый день будет более насыщенным и разнообразным.
Пауза.
— Но вместо этого я лишь получаю снова порцию того же говна, что испытывал и вчера.
Он оскалился, интонация его голоса стала более агрессивной.
— Почему...Почему я чувствуя себя таким...подавленным? — после он опустил голову, сделав тон голоса мягче.
Ветер проник в помещение, взъерошивав волосы Муна. Новая порция свежести дала кайф, расслабляясь и чувствуя себя более приятней обычного. Я стал медленно и бесшумно подходить к нему. Хватило смелости для того, чтобы обнять его со спины и прижаться.
— Привет, придурок, — сказал он. Поняв потом ситуацию, в которой оказался, тот подскочил на ровном месте. — Ч-что ты здесь делаешь?
— Пытаюсь понять причину твоего хмурого настроения, — спокойно и хладнокровно ответил я.
— Пфф, что ты знаешь о плохом настроении...— сказал он неожиданную для меня фразу.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
Он ушёл в самый конец комнаты, облокотившись о стенку. Ветер стал более активным, качая листки деревьев из стороны в сторону, играя с моими волосами, неся запах скошенной травы. Мун вдохнул аромат полной грудью и закрыл глаза.
— Ты всегда и во всём был лучше меня.
Он проговорил это сквозь зубы. Меня это насторожило.
— Н-нет, это неправда! — воскликнул уже, как Мун посмотрел на меня то-ли злобным, то-ли раздражённым взглядом.
— Правда! Тебе так легко со всеми ими общаться, тебя ставят в пример, тебя любят.
Дыхание стало более глубоким. Даже месяц перестал так ярко сиять, удаляясь за тёмные облака, которые с каждой минутой возрастали в размерах. Я смотрел на него удивлённо, будто не находя слов, чтобы сказать ему что-то. Лишь ветер гудел в ушах, усиливаясь не на шутку.
— Ты всегда оказываешься в центре внимания, — выдохнул он эти слова.
Маленькие шторки поднимались, отдавая себя порывам ветра. Месяц заискрился будто в последний раз, тогда его свет осветил большую часть комнаты. Громкие шаги раздались по комнате. Подходив к нему ближе и ближе, я сел рядом с Муном, обнимая его сбоку. На удивление, он прижал голову к моей груди. Поглаживая его по волосам стало понятно, что парню просто не хватало тепла. Но ощущалось, как он дрожит, будто боялся привязанности, которая накатила.
— Ты имеешь много друзей, — снова занудил он.
— Я могу стать твоим другом, — резко сказал я. Мун встрепенулся, посмотрев на меня исподлобья.
Лунный свет освещал наши лица. Мои полные надежды глаза смотрели на него, будто твердя, что всё будет хорошо. Внезапно он отстранился от меня, ударив сильно по рукам. Ветер трогал волосы брюнета, на что тот недовольно сморщился.
— Мы не друзья и никогда ими не станем. Слишком долго ссорились друг с другом.
— Ну и что? — раздался громко мой вопрос. — Настоящие друзья сначала посрутся, а потом помирятся.
Куча коробок, стоявших в уголках, сбрасывали ветру свою пыль, из-за чего захотелось чихнуть. Месяц всё дальше отстранялся, скрывавшись в тёмных облаках, света становилось меньше и меньше. Бездушная кукла валялась на том месте, где раньше сидел Мун, получая последние лучи месяца. Её хозяину не было, что сказать. Он отвернулся от собеседника, смотря на коробки. Тогда я принял инициативу на себя и подвинулся к нему, положив руку на его плечо.
— Я могу наладить твои отношения со всеми, тогда у тебя появятся друзья. Мы, если захочешь, будем проводить ночи именно так, как сейчас это и делаем...В обнимку, при малом свете месяца, прохладном ветерке.
Глаза брюнета заискрились, но он всё равно не хотел смотреть на меня. Боялся. Боялся перемен. Ожидания того, что будет дальше. Понимая это, я потёрся лбом о его волосы. Он вздрогнул, но ничего на это не сказал. Я снова смело обнял его сбоку, прижимая свою голову к его голове.
— Ты не будешь тогда одинок.
Он посмотрел на меня жалобным взглядом. Я улыбнулся. Ветер стал стихать, облачка расходились, из-за этого месяц снова стал сиять, освещая полным ракурсом брошенную плюшевую игрушку.
— Обещаешь? — спросил тот глупый вопрос.
Потупив глаза, я всё же затем посмотрел на него. Волосы качались, пряди вместе с ними. Нос вдыхал приятный запах, было тепло и прохладно одновременно.
— Обещаю, — сказал я, на что Мун прижался ко мне.
Месяц освещал уже всю комнату, ветер до сих пор игрался где-то снаружи, заглядывая и в помещение. Взъерошивав наши волосы, он уходил и снова возвращался. Было уже холодновато. По телу пробежали мурашки, пальцы сжались. Во дворе стало темнее, именно в тех местах, где месяц не светил. Снизу доносились громкие топоты и крики Монти. Аромат свежей мексиканской пиццы донёсся до третьего этажа, слабый запах которого с порывом ветра намеревался проникнуть во двор. Фонари немножко потухли, но всё равно слабо освещали. Постепенно облака сгущались, снова закрывая обзор на луну. Ветер становился холоднее, аромат пиццы всё слабее и слабее. Мун прижался ко мне сильнее, из-за чего внутри завибрировало чувство непохожее на те, которые я испытывал за всю свою жизнь. Если это то, о чём я думаю, то становится как-то боязно. Я не хочу придавать этому значение, а поэтому, как впрочем и всегда, забуду и не вспомню. Холодный ветер становился слабее. Он прохаживался по всему телу и уходил с ощущаемым остатком. Следы всё равно о его присутствии оставались. Взглянув на Муна, впервые в жизни я лицезрел его улыбку. В уголке его глаза что-то заблестело, но он сразу же смахнул это рукой и снова прижался ко мне, выговорив тихое «спасибо». Спасибо за что? За то, что подарил надежду? За то, что помог справиться с одиночеством? За то, что нашёл нового друга? Пфф, друга. Я всё равно буду скрывать эти странные ощущения, не хочу никому об этом рассказывать. Что-то становится теплее внутри когда я его вижу, чувствую, ощущаю его дыхание. Нет, не буду, всё это слишком пафосно и банально. Уж лучше буду наслаждаться этим моментом вместе с громким шорохом листвы и слабым ветром.