Обещание

Отражение казалось совсем чужим. Женя, которая заканчивала прическу не поднимала глаз от волос Алины. Она боялась встретиться с ней взглядом в зеркале. Слезы, давно высохшие, не оставили после себя следов на лице, стараниями портной. Но их соленый запах до сих пор витал в воздухе, не давая Алине возможности отрешится. Темные волосы были уложены наверх, чтобы открыть вид на шею. Точнее, на ожерелье, которое было влито в ее ключицы. Ошейник, подумала Алина. Не ожерелье, лишь способ ей управлять. Ее брови были сведены на переносице, и Женя не решалась попросить ее расслабить их, как делала раньше. Теперь она не имела на это права. - Я закончила, - тихо прошелестела рыжеволосая, и, не ожидая ответа, вышла из шатра. Алина смотрела на свои руки, которые еще недавно были в крови Мала и оленя. Сейчас они были идеально гладкими и чистыми. Ни царапин, ни ссадин, ни шрама. Шрама, который напоминал о ее выборе все эти годы. Теперь он исчез, был исцелен по ее же просьбе. Алина провела кончиками пальцев по внутренней стороне ладони, сжимая зубы от злости на себя. Это она решила подружится с Женей, это она перестала писать Малу, это она доверилась Генералу Киригану. Она сама была во всем виновата. И это ее убивало. Девушка услышала легкий шелест, и подняла глаза. Она смотрела прямо в глаза Дарклингу, который стоял у нее за спиной. Они оба не двигались, лишь вглядывались в пучину чувств друг друга, которою они были способны рассмотреть через зеркало. Генерал стоял ровно, статно, уверенно смотря вперед. Его ладони были переплетены между собой – он привыкал к новому аксессуару. Алина злобно хмыкнула. - Пришел насладится зрелищем? – девушка зажала щеку изнутри, чтобы не разразится оскорблениями, что так и рвались из ее рта. Александр ничего не ответил, сделав шаг вперед. Он приближался к ней медленно, но неотвратимо, не разрывая зрительного контакта. Черный кафтан оттенял его темные синяки под глазами. На секунду, всего на секунду, глаза Алины наполнились беспокойством за него и его здоровый сон, которого мужчина наверняка не видел с того момента как она сбежала. Но мгновение спустя там обитала лишь обида и плохо скрываемая злость. - Почему ты так легко предала мое доверие? – голос был незаинтересованным, почти бесцветным. - А разве ты мне доверял? – яд, так несвойственный девушке, нашел свой выход через слова. – Разве врать каждым словом и жестом – это доверие? Если так, то простите, генерал. Алина встала из-за туалетного столика, не желая больше на него смотреть, и прошла вглубь комнаты. Оленьи рога, что так плотно охватили ее шею, казалось, начали ее душить. Легкая дрожь прошлась по ее телу, заставляя обхватить себя руками. Генерал не двинулся с места, лишь провожал холодным взглядом ее метания по комнате. - Я никогда не врал тебе, Алина. Недоговаривал – да, но полуправда – это не ложь. – руки опустились на спинку стула, недавно занимаемого девушкой. - Заговор против короля, это тоже полуправда? Ты в принципе собирался мне об этом рассказать или я была бы поставлена перед фактом, после твоего переворота? - Служить такому королю, худшее преступление перед Равкой, - отрезал он. – Я заботился о твоей безопасности и сохранности этой страны, разделенной надвое. - Вырывать страницы из моего дневника, это забота? – она цеплялась за свои обиды. – Отрезать меня от дорогих мне людей, и оставлять будто в вакууме, ведомой единственной целью, которую ты даже не дашь мне достичь, это… - Алина резко замолчала, пытаясь сглотнуть ком в горле. Эти крики ничего не дадут. Этот разговор ничего не даст. Ты не первая наивная девочка, соблазненная Александром. Слова Багры эхом отбились в ее голове. Всего лишь маленькая влюбленная девочка, поддавшаяся шарму бессмертного гриша. Алина вытерла скатившуюся слезу тыльной стороной ладони, не желая, чтобы Дарклинг видел ее плачущей. Пусть хотя бы это останется ей. - Алина, - генерал позвал ее, - Алина, посмотри на меня, - он вложил в голос немного силы. Девушка обернулась, - Я пытался тебя защитить. И цель, о которой ты говоришь, лишь одна из многих, которых мы можем достичь. Вместе. Темные глаза сверкнули. Плечи напряглись, будто готовясь к атаке. Пальцы сильнее сжали спинку стула, сдерживая эмоции. - Мы сможем остановить войны в Равке, мы сможем защитить гришей, мы сможем сделать все, Алина. Но не поодиночке. Мы нужны друг другу. Девушка развернулась к нему полностью, не опуская рук. Ее губы дрожали, пытаясь не задать единственный вопрос, интересовавший ее по-настоящему. Ведь так хочется поверить этой напористости, этой чистой вере в них. Алина высматривала хоть какие-то признаки неискренности, но не находила. И расстраивалась еще больше, ведь он там были, она точно знала, Багра уверила ее в этом. Просто она еще не научилась их распознавать, не в нем, по крайней мере. Кончики пальцев, сжимающие платье по бокам, побелели от натуги. Шея покрылась мурашками. Ресницы задрожали, но она все же решилась. - А нужны ли? - ирония, сквозившая в ее словах, вовсе не походила добрую. – Ты мог бы иметь все, Александр. Власть в этой стране, славу, бессмертие… - она грустно улыбнулась, - меня. Ты мог бы сделать меня равной, - она хрипло выдохнула. Алина опустила руки и медленно, шаг за шагом подошла к мужчине, чьи зрачки неотрывно следили за ее передвижением. Она запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Выискивая там что-то, ища подтверждение своим худшим подозрениям, Алина взяла его холодную руку в свою теплую, и поднесла к своей шее. - Ты мог бы сделать из меня равную, но вместо этого… - она крепко прижала его ладонь к острым краям рогов, не позволяя оторвать руку, - но ты сделал это. – ее голос дрогнул, в который раз. – Ты заклеймил меня, как какой-то скот, не повиновавшийся хозяину. Тебе нужно было всего-то попросить, объяснить мне, и я бы выполнила любое твое желание. Но вместо этого ты решил сделать меня рабой. Горячие слезы закапали на его запястье одна за одной. Красные глаза Алины смотрели на него с необъемлемой жалостью и обидой. Его кадык дрогнул, но он не оторвал руки от ее горла. Вместо этого он положил вторую на ее щеку, стирая мокрые дорожки. - Ты хоть когда-то был на моей стороне? - Всегда, Алина. Всегда. – он чувствовал ее быстрый пульс под кожей и рваные вдохи, которые она пыталась скрыть. – Это не клеймо, Алина. Ты не справилась бы сегодня одна, и я не справился бы. Мы половинки одного целого, как ты не понимаешь? Он приблизил свое лицо к ее, изучая веснушки вокруг носа. Алина сжала кончиками пальцев воротник его кафтана. Воздух, которым они дышали вместе, наэлектризовался. Тени поползли по шатру, закрывая их от случайных прохожих. Их губы наконец-то встретились. Слишком порывисто, слишком рвано. Слишком неправильно. Ее слезы сделали этот поцелуй соленым, его слова – горьким. Но они оба в этом нуждались, даже зная, что пожалеют. Александр был напорист, он будто до сих пор пытался донести до нее свои мысли, только теперь с помощью тела. Он все сильнее и сильнее прижимал ее к себе. Теперь кроме рогов, на ее шее расцветут еще и багровые кровоподтеки в форме его пальцев. Алина толкнула его назад, заставляя приземлится на стул, а сама села сверху. Ее пальцы вовсю путали его волосы и пытались расстегнуть пуговицы плаща – добраться до его тела. Она тоже хотела причинить ему боль. Алина на секунду оторвалась от его лица, наблюдая за его растрепанным видом. Покрасневшие глаза, разметавшиеся во все стороны волосы и сбившееся дыхание, будто он пробежал марафон. - Ты обманул меня, Александр. – Алина выдохнула ему в губы. – Пообещай, что это был первый и последний раз. Он потянулся к ее щеке, покрывая лицо легкими поцелуями. Руки сжали ее талию, прижимая ближе к себе. - Пообещай, - она снова подняла лицо, отводя темные пряди, упавшие на лицо. - Обещаю, - он словил ее руку и поцеловал костяшки, - Обещаю, Алина. Только оставайся со мной. Будь на моей стороне, Алина, - Дарклинг прижал ее ладонь обратно к своей щеке, - И я никогда не обману тебя снова. Девушка кивнула, снова припадая к его губам. Возможно, Алина сама решит, чему верить, а чему нет. Он не обманет ее снова, не посмеет. Она больше никогда не пойдет против него. Он не станет ее принуждать. Она не захочет ему перечить. Они останутся вместе. Как две половинки одного целого.