танцы были его жизнью

далёкое когда-то, которое трудно вспомнить, было беззаботным и полным счастья. тогда трава была зеленее. тогда етао в танце оживал и вдыхал бесконечную волну вдохновения. он выглядел настолько счастливым в плавных движениях, что мог вдохновлять других. окружающие называли это даром, не иначе. но хрупким фарфоровым куколкам свойственно разбиваться от сильных порывов ветра, сбивающих с правильного пути. - до твоей идеальной формы осталось ещё чуть-чуть, тао-тао, нужно скинуть пару-тройку килограммов, в идеале, конечно, шесть, но...- и бесконечный поток белого шума, что исходил от преподавателя по танцам. тот всегда являлся для етао авторитетом. до определенного возраста кажется, что учителя знают истину, им виднее, у них так много бесценного опыта, а ты лишь должен впитывать его речи как губка. это ли стало отправной точкой или мимолётные касания талии, бедер, щиколоток от того, кому безоговорочно доверял. после долгих лет самоанализа, до ху етао дошло, что его чертов учитель танцев просто педофил, повернутый на недостижимых идеалах детского тела. безумно страшно, когда ты ниже по статусу, у тебя нет права голоса и нет права перечить учителю. всем было плевать, что детский организм формируется. какого черта он сказал эти слова тогда! спасибо за бесконечное количество дорог, которые ведут в светлое утопическое будущее: от сомнения насчёт нормы происходящего до самоповреждения. он же был ребенком. он не успел оглянуться, как прошло почти десять лет с момента, как его отражение, мысли и чувства стали мерзкими и отвратительными. танцы спасали его, пока он не заглядывал в зеркало. выступать на публику он мог только при полной изоляции разума от внешнего мира. они! они все смотрят! они видят эти шрамы, этот чертов лишний вес, они видят его насквозь, думают, какой етао ненормальный. ненормальный! когда-то одиннадцатый год ху етао завершился, и тот узнал, как взвешиваться каждый день, не доедать и иногда вызывать рвоту, ведь родители замечали, что он съел выше своей дневной нормы. да, для родителей тот мудак тоже был авторитетом, а, может, они так и остались в сказке, когда все учителя правы. они следили за весом ребенка, следуя всем советам преподавателя. ведь так они пытались сделать лучше...ведь все родители желают ребенку лучшего? правда? может, и етао не вырос, оставаясь в том сознании псевдо радостного дитя, которому всегда весело, который переполнен энергией, который готов раздавать весь свой позитив другим. главное, чтобы вы не повернули свою голову не вовремя, а то он не всегда успевает натянуть свою маску. а она ведь такая же фарфоровая. теперь ему шестнадцать и он ходит в студию, потому что он стал старше, надеясь, что перестал привлекать того отвратительного мужчину из детской школы. новое здание было большим. в нем царило искусство: скрипачи, пианисты, танцоры, художники, даже эти фриковатые рэперы чувствовали себя как дома. один из них был слишком внимателен к окружающим, пугая етао своим синдромом спасателя. все знали, что оскар хороший человек. а каждый второй - его знакомый, друг или член команды. но для ху етао он все ещё был тем чудовищем из кошмаров, который видел его насквозь. тот разглядывает его руки, тело, лицо каждый раз, стоит им пересечься. етао сложно контролировать нервы и переживания. сам не замечает, как его пальцы уже кто-то исковырял до крови, отрывая кожицу и оставляя заусенцы. этим кем-то был он собственной персоной...только в бреду своих тревог и переживаний. то, что он не мог спрятать, его слабость - кровавые пальцы, что кричат о помощи, болят и часто не позволяют заснуть, изнывая. с рук когда-то все началось. он сидел на уроке геометрии, нервничая от нерешенной задачи. учителя, как оказалось, любят наказания, а етао искусал губы изнутри, в этот момент держа в сжатом кулаке линейку, и царапал острыми металлическими углами свои ладони. не осознанно, просто от стресса. лишь бы снова не вызвали родителей. когда, к нему заглянули в тетрадь, чтобы проверить задачку, кожа медленно отходила от ногтевых пластин, потому что заусенцы чесались. ладони тоже чесались... в то время пришло осознание. оказывается, одноклассники уже успели обрести себе кучу друзей, а он каким-то образом всегда оставался один, хотя не замечал, что с ним что-то не так. он же не отличался от них? или они замечали все его несуразные и нервные движения, отдающие неловкостью. етао избавлялся от них только в танцах и музыке. лето после выпуска из средней школы он посвятил сериалам, примеряя подчерпанное из них наилучшее жизнерадостное укрытие. в старшей школе это позволило поладить со всеми одноклассниками, завести много хороших знакомых, но никому не дать возможности приблизиться к душе. это не спасало от одиночества, но отметало лишние вопросы окружающих. ху етао все устраивало? он об этом не думал. в танцклассе стало слишком жарко, но етао тренировался один, поэтому решил снять мешковатую толстовку, что всегда сопровождала его. он отточил всё до идеала, прогоняя одну и ту же мелодию по кругу. так устал. лежа на полу и глубоко дыша, танцор потянулся к телефону, чтобы включить какую-нибудь попсу, что поможет опустошить голову. етао раскинул руки, случайно бросив на них взгляд. мелкие порезы напомнили, что он никогда не станет идеальным. с ухмылкой отпустив все свои заботы только для одной трёхминутной песни, он встал на ноги, входя в ритм. хотелось дрыгаться кое-как и смеяться. он импровизировал, прыгая по классу. ему нравилось его отражение в зеркале, потому что в этот момент он, кажется, был счастливым. ему нравилось его тело в полёте, его руки и ноги, волосы, всё было в гармонии, но только пока музыка не затихла окончательно. с другой стороны зала раздались хлопки: - вау, ты так красиво танцуешь, - там стояло аплодирующее чудовище. ху етао резко подорвался, натягивая толстовку, пытаясь прикрыть лицо волосами. его движения снова стали угловатыми и резкими, а зубы сжимали кожу во рту. этот глазастый парень в любом случае видел всё. этот момент для ху стал слишком интимным, он давно не видел себя таким, а теперь приходил в ужас от того, что его таким видел кто-то другой. хотелось сжаться до молекулы. - ты правда такой талантливый, етао, - сказал ему тот самый оскар. - мы вроде не знакомились, - нервно хихикнул танцор, сминая в руках края толстовки. со всеми до этого момента он был дружелюбным, но маска вдруг треснула. - а я бы хотел, - ответил ван. - мы что в детском саду...- отвёл глаза етао. - мне нравится твое упорство в деле, твои танцы, мне нравятся талантливые и трудолюбивые люди, - легко произнес оскар. - ну, видимо, можем и не представляться друг другу, - рвано вздохнул ху, присаживаясь на коврик и делая пару глотков воды. а его голова разрывалась от мыслей о том, что тот видел полосы на руках, спине и плечах. почему он ещё не убежал, считая его отвратительным. етао поперхнулся водой, что заставило оскара легонько похлопать того по спине. чужие прикосновения...так давно не чувствовал их. - спасибо, - сказал он на автомате, потому что это отдрессированная вежливость, и вытер рукавом рот. чужое присутствие не давало расслабиться. сознание подкидывало картинки того, как он проведет сегодняшний вечер. с новыми порезами. от волнения немножко потряхивало. - я очень хочу научиться танцевать, не мог бы ты стать моим учителем? - раздалось над ухом. - я? я плохой учитель, - етао запаниковал, он не готов проводить с чужаком время. - смотри, я покажу тебе, что я уже могу, - резко поднимаясь, с энтузиазмом выпалил оскар, - только мне нужен ты. он задумчиво копался в телефоне, а потом на хриплых динамиках заиграл какой-то вальс. ван подхватил шокированного етао под руки, начиная считать шаги. шок медленно сменился смехом: - ха-ха-ха, ты серьезно? - етао тащился за ним как мешок с картошкой, потому что не собирался прилагать каких-либо усилий, наслаждаясь чужим безвыходным положением. - учитель, не смейтесь надо мной, пожалуйста, - серьезно проговорил ван, хотя его глаза ухмылялись. он медленно остановился, и через мгновенье просунул свои большие стопы под чужие, ставя ху етао себе на ноги. чудовище оказалось просто спонтанным придурком, что заставило забыть о страхах, которые оскар вызывал в етао. - тебя для выпускного научили это танцевать? - хотел подколоть ху. - точно так. рука на талии держалась крепко, а их ладошки начали потеть. кажется, ван нашел какую-то десятиминутную версию вальса, потому что их танец всё не заканчивался. в голове ху проскочила мысль, как чудовище сейчас обнимает его и думает, что тому нужно скинуть пару килограмм, или лучше шесть. это заставляет резко отскочить. он наверное отдавил ему все ноги, ужасно... - как я уже сказал, я не буду тебя учить, - быстро уходя к двери, кинул етао. оскар все ещё стоял в странной позе, не понимая, что успело перемениться в эту короткую секунду. что он успел сделать не так. он больше не приходил и етао чувствовал себя в относительном спокойствии. в тот вечер он влетел домой весь взволнованный и перепуганный, сразу схватившись за милый канцелярский нож розового цвета. он винил себя в том, какой же он отвратительный, слабый, страшный, мерзкий урод. етао винит себя в этом до сих пор, а ещё он винит себя в том, что никак не может остановиться. если старые шрамы могут проигнорировать, то свежие полосы с каким-нибудь топом для выступления - это его персональный коктейль с ядом. он всего-то хочет до конца жизни остаться укутанным в свою черную толстовку. он любил свою толстовку ещё и за то, что та не выдавала раны, что лопнули под тканью. никто не замечал пятен крови. прошло три дня, но плечи до сих пор болели. живот тоже болел. теперь он боится прихода оскара больше. побег, наверное, создал етао ещё более дикий образ, чем до этого. прошло три дня с их встречи, но он настолько взволновал мир ху етао, что придурок крутился в его голове все это время. тренировки не клеились, спасибо новому фактору, что помогает предыдущим проблемам разрушать разум етао. закончив тренировку пораньше, ху приглушил свет, оставаясь наедине с полумраком. он сел в позу лотоса прямо перед зеркалом, начиная свой ритуал с рассматриванием. этот парень, что маячил в зеркале, был ничего. в сумраке изъяны почти незаметны. только так он мог смотреть на себя и немножко принимать. так он казался себе стройным и привлекательным. пару раз улыбнувшись своей фальшивой улыбкой, етао подумал, что уже забыл, как выглядит настоящая. где настоящий он? кажется, он давно потерялся. в зале почти не было лишних звуков, его команда по танцам давно ушла. етао всегда задерживается, чтобы доказать, что он не совсем убогий. кому доказать? скорее всего, себе. эти мысли так надоели крутиться в голове изо дня в день, хотелось бы от них освободиться. хоть бы то, что он ушел раньше, чем обычно, не обернулось ему новыми лишними килограммами. окончательно выходя из зала, ху быстро поправил свою одежду, чтобы никто лишний раз не замечал его. притворяться серой мышью - отличная тактика, но с относительно длинными волосами это не всегда получалось. етао вроде бы хочет их срезать, но ими так удобно закрывать лицо. дилемма. свет из какой-то тренировочной комнаты до сих пор лился в коридор, что слегка удивляло. тихо притаившись, ху смотрел в щель открытой двери. чудовище пыталось петь. но пело хорошо, конечно, если отпустить все предрассудки етао. оскар заставлял засматриваться на него. отвести глаза практически невозможно. у него и так все хорошо получается, почему он остается допоздна? етао никак не мог понять. рюкзак внезапно съехал с плеча, стукнув по двери, что заставило ее захлопнуться. голос в зале резко затих. ху етао не знал, куда себя деть. свой зал, что был близко, он уже закрыл, а с другой стороны оставался лишь длинный пустой коридор. етао спрятался за дверью так, чтобы, если она откроется, его по идее никто не должен заметить. бежать уже было поздно. дверь тягуче скрипела, а танцор зажмурил глаза. я не вижу - никто не видит. но не тут было. - привет, тао-тао, - хмыкнул оскар. - кто? - резко взорвался етао, будто не его поймали с поличным, - отвали, чженсюн, - по слогам протянул он чужое имя. - услышал от кого-то, что мне это не нравится? но из твоих уст звучит сексуально, хоть ты и визжишь, - оскар облокотился плечом на стену, нависая над етао. еато надулся, наконец отклеившись от стены. - могу я проводить тебя? уже поздно, - тихо предложил ван, легонько ухватившись за рукав толстовки уходящего етао. - не стоит, - тихо ответил ху, потому что не умеет принимать помощь, но тем не менее он остановился. - дай мне три секунды, - радостно ответил оскар, наспех натягивая пальто и собирая все свои вещи в портфель. он чуть не споткнулся, пока натягивал обувь, прыгая на одной ноге, что заставило етао улыбнуться. они двигались по улицам сквозь вечернюю прохладу и слабый свет фонарей. оскар, строя из себя джентльмена двадцать первого века, подал свой локоть, а етао настолько опешил, что молча схватился. они шли как женатики, что разделяют друг с другом быт больше десяти лет. стало очень комфортно, хотя они идут только пару минут. тихо переговариваясь о стажерах и будущих выступлениях, они скоротали половину пути. етао даже перехотелось язвить перед ним. всё-таки етао не может спорить с людьми, которые говорят, что оскар хороший человек. - так хочется клюнуть тебя в щёку, ты бы знал, - кинул ван, смущая етао, который тут же вспыхнул, отпрыгивая. - не надо, - испуганно проговорил тот. заметив чужое беспокойство, оскар перенял чужое волнение: - прости, я не хотел, чтобы это напугало тебя, - немного помолчав, снова продолжил, - просто ты мне нравишься, - оскар сглотнул, потому что в горле резко пересохло, - очень... - да ты врешь, - засмеялся етао, сильно хлопая по чужой спине ладонью, начиная играть в хороших друзей. но пришлось столкнуться с серьезным взглядом напротив. - будет лучше, если ты избавиться от этого, я не лучший вариант, знаешь, вокруг много бесподобных людей, они все... - ты! ты мне нравишься! - перебил оскар скомканную триаду. - да не нравлюсь! тебе показалось! - закричал етао. - это же мои чувства, как мне могло показаться, - оскар убавил тон, сказав это совершенно спокойно. - мы даже не знакомы толком, - ху опустил голову, сверля взглядом свои ботинки. - мы пересекались и до этого на всяких прослушиваниях, но, конечно, я хочу узнать тебя лучше, только позволь мне, - ван схватил парня за ладонь, нежно поглаживая ее большим пальцем. - я не подхожу тебе, - етао теперь разглядывал их руки. - дай мне шанс, - прошептал ему в ответ. и етао чмокнул того в щёку, почти не осязаемо придерживаясь за рукава чужого пальто. он безмерно боялся нагружать человека своими проблемами, вынуждать того уделить ему внимание, но оскар своим взглядом будто пытался сказать, что это совсем не бремя, и расплывшись в улыбке, аккуратно приобнял его за плечи. ван хотел разделить с ним его горести, потому что етао заслуживал счастья.