Оборотень айдол-тян

"Серёга" Время действия: следующий день Место действия: клиника, кабинет врача-психотерапевта. Сидя за столом напротив, Юн Ми общается с врачом. Сижу, смотрю как давно уже знакомый мне врач Ким Чен Сёк, держа пальцами листок с результатами пройденных мною тестов, задумчиво его разглядывает. Чен Сёк позвонил мне на следующий день после шоу и настоятельно потребовал явиться пред его врачебные очи в ближайшее время. Пришлось ставить в известность Ён Э. Та, сначала, было, не поняла, но потом, вспомнив про мои старые проблемы с головой, дала указание Ки Хо выкроить мне время для этого посещения. Вот, выкроили. Врачу о шоу — рассказал, о жизни — поговорили, сейчас сижу, жду оглашения вердикта. Пока ехал в клинику, позвонил из машины Ён Э. В кабинете устанавливается понимающая тишина. —... Вернёмся к тебе, — нарушая ее, говорит Чен Сёк, — знаешь, человеческое тело, это огромная химическая фабрика, в которой одномоментно протекают миллионы различных реакций. Мне жутко интересно, какая из них вдруг пробудила в тебе столь большое человеколюбие? Врач с вопросом смотрит на меня, ожидая ответа. — Э-э? — озадаченно произношу я, не поняв столь неожиданного вопроса. — Твой поступок не сходится с созданной мною твоей психо-матрицей, — видя, что его не поняли, поясняет Чен Сёк, — согласно ей, ты практична, достаточно консервативна и не рискуешь ради риска. Что произошло, Юн Ми? Откуда этот всплеск человеколюбия? Пфф… мысленно выдыхаю, смотря на доктора, — ну да, я же столько ему тестов сделал… Он уже, наверное, знает меня лучше, чем я себя… — Знаете, доктор, — говорю я, — не нужно искать материалистическую основу в движениях души. Это было повелением сердца. — Правда? — скептически отзывается на это доктор, смотря на меня. — Я стараюсь быть полезной людям, — поясняю я ему. — И решение пришло к тебе как «вспышка»? — спрашивает доктор. — Ну, в общем, да, — соглашаюсь я, вспомнив, как говорил на шоу о внезапном озарении. Врач неодобрительно качает головой из стороны в сторону, показывая, что такие озарения ему не нравятся. — Может, это всё же было — не твоё решение? — спрашивает он, — Может, это было решение кого-то из агентства? Кто-то подсказал? — Нет, — вздыхаю я, — никто не подсказывал. Сама придумала. — Тогда, это меня настораживает, — говорит доктор, — столь большая импульсивность в принятии решений, а также их немедленное воплощение в жизнь, не имеют под собою ничего хорошего… Доктор опять задумчиво смотрит на меня, и я решаю перевести разговор на другую тему. — Чен Сёк-сии, — обращаюсь я к нему, — подскажите, мне вот только что пришло в голову, что можно спросить у вас… Сейчас я участвую в подготовке благотворительного концерта, против суицидов у школьников… Скажите, может есть какие-то психологические приёмы, которые позволят усилить эффект от выступления? Который можно использовать прямо на сцене? Вижу по глазам врача, что он перестал думать обо мне и заинтересовался подкинутой темой. — Странно, — говорит он, — что, организовывая концерт и проводя мероприятия, затрагивающие душевное состояние людей, никто не обратился перед этим за советом к врачам-психиатрам… А зачем? — с иронией думаю я, — Мы и сами, с усами. Что там эти «психи» могут знать? Хе-хе… Итак времени нет, а ещё слушать как они умничать будут … — Как я понимаю, времени уже не осталось, — помолчав, говорит врач. — Совершенно верно, Чен Сёк-сии, — вежливо наклоняю я голову. — Хм, — хмыкает мой собеседник, поднимая глаза к потолку и задумываясь. — Самое очевидное, если стоит задача сконцентрировать внимание на чём-то конкретном… — спустя пару секунд говорит он, опуская глаза, — именно для тебя, участницы концерта, это… "Артур" И чего этому психотерапевту не понравилось? Нормальный, на скорую руку, на коленке состряпанный план был.. Никакой "импульсивности". "Серёга" Сидим в одном из кабинетов, беседуем с Сан Хёном. Менеджер Ки Хо вспомнил, что у бывшего президента FAN'а много знакомство среди корейских знаменитостей шоу-бизнеса. Вот и озадачили господина Сан Хёна моей проблемой. Как ни странно, тот сразу же дозвонился до какого-то своего знакомого и договорился о записи и участии в концерте. Сейчас сидим и ждём приезда этого "Джон Хвана". Попутно Сан Хён пытается донести до меня деликатность обращения с такой "звездой". ... — Юн Ми, — говорит Сан Хён, — я нашёл тебе исполнителя на твою песню, как ты просила. Менеджер Ки Хо говорил тебе уже об этом? — Да, господин президент, — киваю я, — старший менеджер меня предупредил. Я посмотрела свою минусовку. Считаю её вполне рабочим вариантом. Если что-то менять, то уже конкретно под исполнителя. Если это будет нужно, — подумав, добавляю я. — Господин Джон Хван, — говорит Сан Хён, — весьма известный в Корее человек. Старшее поколение его знает благодаря его замечательному талану исполнителя песен трот. Кроме того, Джон Хван, друг моего отца, друг моей семьи. Сделав паузу, СанХён испытующе смотрит на меня, пытаясь понять, доходят ли до меня его слова? Вот чёрт, теперь ещё с каким-то дедушкой возиться… а как показывает мой, пусть небольшой, но опыт, корейские старички — весьма капризны. Особенно, если у них ещё и деньги есть. Ну, блин, Сан Хён, опять подсунул проблему! Что, попроще исполнителя найти не мог? — Юн Ми, — проникновенно произносит президент, не отрывая от меня взора, — Если ты огорчишь господина Джон Хвана, выкажешь неуважение или выведешь этого уважаемого человека из себя, то тебя не смогут понять. Ты меня понимаешь? — Понимаю, господин Сан Хён, — вздыхаю я и спрашиваю, — а нельзя ли найти какого-нибудь другого исполнителя? Попроще? Я совсем не имею опыта работы со знаменитостями такого уровня. Как бы… чего ненароком не вышло… — Попроще — значит популярности песни будет меньше, — говорит Сан Хён, — господин Джон Хван из-за своего возраста практически перестал выступать, но, если он снова выйдет на сцену, уверен, что многие люди захотят услышать его голос. Ведь его голос — голос их молодости. Ты же знаешь статистику? Сан Хён с вопросом смотрит на меня, ожидая ответа. Я медлю с ответом. — По статистике, — не став ждать, что я скажу, продолжает Сан Хён, — поддержку тебе оказывает молодёжь. Старшее поколение недовольно твоим неуважительным поведением. Если такой человек, как Джон Хван исполнит вместе с тобою песню, написанную тобой, то, думаю, это может заставить пожилых людей изменить о тебе своё мнение. Пусть не полностью, но это может смягчить ожесточение в их сердцах… (несколько позже. Юн Ми и менеджер группы «Корона») — Госпожа Юн Ми, — обращается к девушке менеджер, — вы следите за своей персональной страничкой в сообществе группы? — Нет, а что такое, менеджер Ким? Менеджер морщится. — У вас много зарегистрировавшихся поклонников. Для того, чтобы поддерживать их интерес, вам нужно показывать на своей странице — активность. Что-то писать, отвечать на вопросы. Иначе, количество подписчиков будет падать. — Но… господин Ким, — в некоторой растерянности отвечает ему Юн Ми, — вы же знаете, что мне сейчас не до этого! Что, без меня этот вопрос решить некому? — Хейтеры, — понимающе кивает её собеседник, — У многих мемберов, после этого бывают проблемы психологического плана. Особенно, у новичков. Поэтому, агентства обычно назначают специального человека, который пишет на страничке звезды, создавая ей положительный имидж. Вашей страничкой должна была заниматься стажёр. Но она сейчас занята организационными вопросами в ваших проектах, а у вас — наплыв подписантов. Что же делать… Менеджер задумывается, опустив голову, потом поднимает взгляд на Юн Ми. — Я попрошу ваших сонбе, помочь вам. Думаю, Кю Ри легко с этим справится. Я скажу ей, чтобы она помогла написать вам небольшой пост с благодарностью к поклонникам. Я скажу ей. — Эээ… — несколько озадаченно произносит Юн Ми и предлагает, — я могу сама это сделать, менеджер Ким. Зачем беспокоить Кю Ри-сонбе? — Не волнуйтесь, это не доставит ей большого беспокойства, — отвечает менеджер, — она часто пишет на своей странице и умеет это делать. Тем более, раз она лидер группы, то обязана заботиться обо всех её участниках. Я скажу ей. Менеджер кивает с выражением на лице — «вопрос решён, вопрос закрыт». — Ээээ… — спасибо, господин менеджер, — не совсем уверенно благодарит Юн Ми. Время действия: поздний вечер. Общежитие «Корона». Место действия: Общая комната. Девочки собрались у телевизора, занимаясь под телек своими делами. Юн Ми сидит на полу и, кривясь, периодически отпивает из пластиковой бутылочки светло-зелёную овощную смесь, богатую витаминами и полезными микроэлементами. На телевизоре включен канал с информационно-аналитической передачей. Гость, приглашённый в студию, вместе с ведущей, обсуждают скандальный выпуск шоу «Сильное сердце». «… - ну, а вот как, по-вашему, в чём цель образования?» — обращается ведущая к своей гостю, — … «как вот лично вы, видите эту цель?» — «Я вижу её так же, как её видят все преподаватели Кореи…», — отвечает ей её собеседник, мужчина, примерно, лет сорока на вид. В очках и дорогом костюме, делающим его похожим на современного преподавателя одного из престижных университетов, — «… Цель образования, вовсе не в том, чтобы как можно больше напихать в головы учеников нужных им знаний. Это невозможно, поскольку мы не знаем, чем будет заниматься конкретный ребенок, когда вырастет. Цель образования, к большому удивлению некоторых школьниц, рассуждающих с экранов телевизора о том, чего они не понимают, заключаешься совсем в другом. Цель образования — научить ребёнка учиться…» — Правильно! — громко комментирует слова гостья Ин Чжон, — Всю жизнь нужно учиться! А говорить, что учиться не надо — совершеннейшая глупость! Сказав это, Ин Чжон бросает быстрый взгляд на Юн Ми. Та, в ответ кривится и в очередной раз подносит к губам бутылку с зелёной кашицей внутри. — Давайте посмотрим что-нибудь другое, — предлагает Сон Ён и просит Бо Рам, — онни, дай мне, пожалуйста, пульт. — Не надо переключать! — категорическим тоном возражает Ин Чжон, — Я хочу послушать, что говорят умные люди! А то, после развлекательных шоу в голове ничего не остаётся, кроме смеха. — «… но, всё-таки…» — говорит ведущая гостью, — «… ведь действительно, каждый взрослый вам скажет, что он учил в школе много всего, что потом ему не понадобилось в жизни. Может, стоит и вправду — уменьшить число изучаемых предметов? Зачем учить то, что потом не используется?» «…Да, действительно…» — со снисходительной интонацией в голосе, кивая, говорит гость, — «… кому нужны в работе синусы, косинусы и интегралы? Статистика показывает, что таких людей набирается не более пяти процентов от всех работающих. Но дело в том, что в школе учат синусы и косинусы не для того, чтобы потом использовать их в будущем. Их изучают для того, чтобы школьник научился логически мыслить, делать выводы, анализировать. Стихи заучивают не для того, чтобы в старости блеснуть своими познаниями, а для развития памяти. Уроки физкультуры не сделают учеников знаменитыми спортсменами, а просто направят формирование организма так, чтобы он вырос более здоровым и развитым. … Знаете, как говорят в Корее? "Чтобы научиться играть на каягыме, нужно играть на каягыме". И здесь, то же самое. Чтобы научиться учиться — нужно учиться. И причём, при этом изучать нужно обязательно что-то сложное для понимания. Вещи и понятия, которые не существуют в реальном мире. Которые нельзя пощупать руками, взвесить, измерить. Которые существуют только в виде математических формул, теорем, систем уравнений. Которые заставляют мозг напрягаться, а значит — развиваться…» Юн Ми заливает в этот момент в себя последнюю порцию овощной смеси и, снова скривившись, смотрит на экран телевизора. Ин Чжон бросает на неё взгляд и, решив, что выражение на лице Юн Ми относится к словам гостья передачи, решает «вставить свои пять копеек». — Правильно! — говорит она, — нужно развиваться! Говорить, что школа не нужна — глупость! Ин Чжон опять смотрит на Юн Ми. Та, продолжает кривиться после выпитого из бутылки. «— … Воу!..» — восклицает ведущая, — «а я всегда думала, что знания, которые учат в школе, они для того, чтобы потом с их помощью — зарабатывать.» «— … Нет…», — опять снисходительно отвечает ей её гость, — «… зарабатывании денег, это, можно сказать — побочный продукт школьного обучения, которое ставит перед собою задачу интеллектуального развития индивидуума, обучению его умению учиться.» «… То есть, всё, чему учат в школе — нужно? Даже если это не пригождается?» «… Да. И многие это понимают. А когда вы вдруг слышите, что кто-то говорит, что я не использую того, что я изучал, и значит — это было не нужно, знайте, что это либо ребёнок, либо, недалёкий взрослый. То, что в ходе обработки этой «ненужной» с их точки зрения информации, их мозг развился и приобрёл новые способности, они, почему-то, в расчёт не берут. Наверное, считают, что у них это само получилось…» (ведущая с готовностью хихикает шутке) «… и надо не забывать ещё один аспект школьного обучения…» — говорит гость, — «как узнать, к чему у вас есть склонность? В чём вы талантливы? Способ здесь только один — попробовать всё. Никто ничего лучшего ещё не придумал. Вот эта девочка предлагает удалить из школьной программы — химию. Как вы тогда узнаете — если у вас склонность к химии, или, её у вас нет?» «… Ну, она, насколько я помню, предлагала не удалить, а сократить программу…» — возражает ведущая. «… всё ерунда…» — взмахивает в её сторону рукою гость, — «предметы разные, время, на то, чтобы понять, есть ли у вас к ним склонность, тоже нужно затратить разное. Скажем, со склонностью к литературе, или истории, вы можете определиться за пару месяцев. А с математикой, или физикой, придётся потратить несколько лет. Там и объёмы другие и сложность изучения — иная…» «… но это можно будет сделать в университете?» — спрашивает ведущая, — «… может, действительно? Не надо химию в школе?» «… а как тогда ученик узнает о химии, если он её до этого в школе не изучал?» — удивлённо отвечает на её слова гость — «он же даже не будет подозревать о существовании подобной науки! Как он её тогда выберет для изучения, если он о ней до этого не слышал?» «… хороший вопрос…» — кокетливо улыбается в камеру ведущая, — «… ответ на который, как я полагаю — всем очевиден…» Ин Чжон, громко и насмешливо, хмыкает на всю комнату. «… а как вы расцениваете предложения, прозвучавшие на шоу?» — задаёт следующий вопрос ведущая. «… дешёвый популизм, с целью привлечения к себе внимания…» — отвечает гость, — «… разговоры о сложных вещах без понимания их сути. Предложение бездарного реформирования десятилетиями выстроенной системы образования. Причём, конкретных предложений — как, и что мы получим в итоге, я так и не услышал…» Ин Чжон опять громко хмыкает. Следом за ней, так же с ироничной интонацией, хмыкает Кю Ри. - Хрень какая-то, — недовольно произносит Юн Ми, поднимаясь на ноги, — лишь бы языком молоть… Держа пустую бутылочку в руках, она направляется в сторону кухни, провожаемая взглядами группы, большинство из которых — злорадные. — Менеджер Ким сказал, чтобы я проследила, как ты написала у себя на странице благодарность своим фанатам! — кричит ей в спину Кю Ри, — Иди, тогда и напиши, раз ты такая умная и всё знаешь! На секунду притормозив, Юн Ми уходит, не обернувшись. Кю Ри поворачивается к телевизору. — Проверять не будешь? — спрашивает у неё Сон Ён и имея в виду указание менеджера Кима. — Вот ещё, — хмыкает в ответ та, — я ей сказала, пусть пишет. — А если она глупость напишет? — спрашивает Сон Ён. — Её проблемы, — пожимает плечом Кю Ри, — напишет глупость, быстрее избавимся. В «Короне» дур нет! - А вы ничего не перепутали? - ошарашенно спрашивает Бо Рам. - Кто от кого избавляться в итоге будет, если что? В ответ она получает испуганно-понимающие взгляды и гробовое молчание. (в это время, в доме мамы Юн Ми, где смотрят ту же самую передачу) Сидящая на полу перед телевизором Сун Ок берёт с пола мягкую зелёную подушечку и молча кидает её в телевизор. — Ты чего делаешь? — изумляется сидящая рядом с нею мама. — А чего он про Юн Ми говорит, что она — дура? Мама открывает рот, чтобы что-то сказать, но не находит слов. Посидев несколько секунд с открытым ртом, она его молча закрывает. (чуть позже, общежитие группы «Корона». Юн Ми, с недовольным видом смотрит в экран ноутбука, который она держит на коленях) Чё б они все понимали! Я им про Фому, а они мне — про Ерёму! Я же не про то говорил! А они — «отказ от образования! Отказ от образования!» Дураками прикидываются… Сижу, на коленях комп держу, собираюсь выполнить обещанное менеджеру Киму — взять на своей странице своих «старых кошёлок» в «подруги», самому записаться к ним в «подруги» и отписаться фанатам. Кю Ри послала указание менеджера Кима лесом… Ну и фиг с ней, сами, с усами…Так, где тут моя… Вот! И сколько у меня поклонников? О! Сто пятьдесят три миллиона, семисот двадцать три человека! Хм, однако… Действительно, следует отписаться этим замечательным людям… а, сколько у поклонников у моих «ведьм»? БоРам — 17 560, Сон Ён — 38 032, Джи Хён — 32 129, Хё Мин — 44 239… Что это у неё тут за картинка с овощами? Смотрю на загруженное на страничку Хё Мин фото, на котором она, улыбающаяся, рядом с выложенными на белой прямоугольной тарелке овощами. «Мой обед» — гласит надпись под фотографией. И приписка — «Мое сердце такой же формы, как этот сладкий картофель!». Нда-а, картина маслом, как говорится… Если это весь обед… Пусть картошка формой напоминает хоть чёрта лысого, калорий ей это никак не прибавляет… Вот и поклонники ей тоже самое пишут: «Ты, наверное, голодна?», «Прекрати сидеть на диете», «Онни, это все, что ты собираешься съесть?». Действительно, если это всё, что ты собираешься съесть, то так и ноги протянуть недолго…, впрочем, от меня в агентстве требуют того же. Питаться силосом и походить на скелет. Сейчас вот, на ночь, вместо хорошего куска мяса давился миксом на сельдереевом соке. Такая гадость! Бррр! Так, Ин Чжон — 43 762 подписчика… Популярна, старушка. Но, от меня отстала, хе-хе… А у неё что тут намалёвано? Ага, Хё Мин фото выложила, а эта — рисунок… романтический… Художница, значит… Разглядываю картинку, выполненную в детской манере. Лист разделён пополам, слева нарисован спящий мальчик, справа — спящая девочка. От их голов поднимаются вверх маленькие облачка, сливаясь в самом верху в большое облако, в котором, взявшись за руки, они, похоже, гуляют. Под картинкой подпись — «Мечта». Читаю восторженные комментарии фанатов: «Ой, как мило!», «Прекрасный сон!», «Нуна, хочу погулять с тобою так же!», «Замечательный рисунок!». Сдвинув в бок челюсть, скептически рассматриваю произведение. Девочка в облаке нарисована в каком-то чёрном балахоне… Косы в руке не хватает… Копия — смерть с косой будет! Вообще, как-то девочка не удалась. Совсем. Ухмылка зверская. Ин Чжон с себя, что ли, малевала? Рука — без пальцев. Обрубок просто какой-то… Художница не умеет рисовать пальцы? Зато язвить она может прекрасно… У парня, смотрю, тоже, пальцев на руке нет … Инвалид… Хм! Хм? Однако… а не оставить ли мне, здесь, тоже, комментарий? По-дружески, так сказать? По-сестрински… Время действия: следующий день, утро Место действия: общежитие «Короны» Утро началось с визга. — Ты, ты! — в возмущении кричала ворвавшаяся к нам в комнату с Кю Ри Ин Чжон. Ещё при этом, схватившись руками за край моего «второго этажа», она яростно трясла общую кровать. — Ты чего?! — испуганно закричала снизу разбуженная Кю Ри, — Что случилось?! Пожар?! Землетрясение?! — Ах, ты …!!! — продолжала орать Ин Чжон, найдя-таки нужные слова. Неприличные. Я прижался к стенке, чтобы она меня не достала, соображая — «откуда она узнала, что это — я?». Я же писал, как аноним? В конце концов, Ин Чжон притомилась прыгать в попытках достать меня. — Отвали, — сказал я ей, глядя на неё сверху, — а то заболеешь! — Чем это я… заболею? — спросила, опять подпрыгивая и приземляясь, Ин Чжон. — Переломом челюсти и сотрясением мозга! — пообещал ей я. После этого Ин Чжон ещё попрыгала с большей энергией, но, в общем, прибежавшие на крики остальные девчонки уговорили её прекратить разборки. Эх, грехи мои тяжкие, — думаю я, вылезая из машины перед входом в агентство, — чё ж так неудачно-то вышло? Наверное, не эпик, но Ин Чжон завелась конкретно. И девочки, тоже все на её стороне. Воистину, язык мой — враг мой! Нет бы — промолчать! Нет, блин, это не наш метод! Сегодня будет трудный день, — решаю я, поднявшись по ступеням и входя в двери. "Артур" Да, вот этот весь дебилизм прямо указан в ЦУ Гуань-Инь, по пунктам. И приходится им следовать... блин! Так что, маскируемся и изображаем зачуханную "корейскую школьницу". Ещё и "отвод глаз" с лёгким "Конфундусом" пришлось в небольшой модификации на всех встречных-поперечных кидать, чтоб о недавнем нашем выступлении не вспоминали, и нас неким фоном воспринимали. А то такие резкие перемены поведения и внезапные поступки могут окружающих на ненужные мысли навести. "Серёге" хорошо. Он от всей это хрени далёк и сам по себе на неё внимания не обращает. Воспринимает всё как должное. Чего-то там у него блокируется, при обработке входящей информации и её анализе. Проделки Гуань-Инь, понимаешь. А я в эти тонкие настройки влезть не могу. Ну, может, теперь и смогу, но пока разберусь что там к чему и в какую сторону верньеры крутить, оно уже и не надо будет. Всё уже случится, что можно было бы подстройкой избежать. Так что я туда и не лезу. Так... Наблюдаю, запоминаю и выводы делаю на будущее. Дурдом, одним словом. "Серёга" (незадолго до этого, агентство «FAN Ent.») — Что она сделала? — не понимает Ён Э, направляясь по коридору к своему кабинету. — Прокомментировала рисунок Ин Чжон, — говорит идущий рядом и чуть сзади неё Ки Хо, и протягивает открытый планшет. — Вот, посмотрите, госпожа президент, — предлагает он. Ён Э останавливается, берёт в руки устройство, несколько непонимающе смотрит на рисунок, потом опускает глаза ниже и читает комментарий под ним:«Агдан: Мне одной кажется, что это у парня — не рука?» Ён Э обегает глазами нарисованного парня, на секунду «притормаживает», соображая, потом громко хмыкает, поняв, что имела в виду Юн Ми. Потом начинает смеяться. Ки Хо стоит рядом, неуверенно улыбаясь. (там же, чуть позже) — А вот и малыш Сан Хён! — раздаётся чей-то довольный голос. — Дядя Хван! — восклицает, останавливаясь, Сан Хён, — Почему вы здесь? Мы же с вами договорились о встрече на более позднее время? Или я, что-то путаю? — Знаешь, Сан Хён, — вставая с кресла и делая шаг в его сторону, говорит Джон Хван, — после твоего звонка у меня вдруг появилось столько энергии! Воспоминания о прошлом просто заполнили меня от макушки до пят! Ты не поверишь, но я почувствовал себя вновь молодым! Захотелось вдохнуть подзабытый запах грима, услышать, как гудит зрительный зал в ожидании начала концерта… — Я сегодня проснулся раньше почти на полтора часа! — радостно улыбаясь, восклицает Джон Хван, — И сразу начал собираться к тебе. Словно на школьную вечеринку! Он довольный, смеётся, смотря на растерявшегося Сан Хёна о протягивает ему руку для рукопожатия. — Нет! — поправляет он себя, — Словно за новогодним подарком! Ну-у? Где моя новая песня? Где эта замечательная девочка? Я послушал её классические композиции! Скажу тебе, это что-то! Где она? — Ээ… Дядя Хван, рад видеть вас в такой великолепный форме, — говорит пришедший в себя Сан Хён с уважением отвечая на рукопожатие, — очень приятно, что мне удалось вас порадовать. А что касается госпожи Юн Ми… Она должна сейчас приехать. Я хотел сначала переговорить с ней, но раз вы раньше приехали… — Здравствуйте, — негромко произносит в этот момент Юн Ми, осторожно заглядывая в двери и кланяясь, — прошу простить меня, если я не вовремя, но, господин Сан Хён, вы назначили время… — А! Вот и она! — разворачиваясь к Юн Ми и указывая на неё рукой, произносит Сан Хён, — Вот эта замечательная госпожа Юн Ми! У печально выглядевшей Юн Ми от его слов круглеют от удивления глаза и вся её фальшивая грусть куда-то враз исчезает с лица. — Господин Джон Хван, позвольте представить вам владелицу "FAN Entertainment", "Знамя Халлю", кавалера ордена "Яшмовой короны", покорителя "Hot 100 Billboard", айдола, участницу группы «Корона», госпожу Пак Юн Ми, — представляет Сан Хён Юн Ми и поворачивается к ней, — Юн Ми-сии, это Ким Джон Хван, давний друг моей семьи. Познакомьтесь. — Очень приятно познакомиться, господин Джон Хван, — кланяясь, произносит официальные слова Юн Ми «дедушке» с интересом смотрящего на неё. — И я рад с тобою познакомиться, — кивает он ей и говорит, — можете обращаться ко мне — дядя Хван, госпожа Юн Ми. — Спасибо, дядя Хван, — кланяется Юн Ми. — Мне понравилась её музыка, — поясняет своё решение «дядюшка» удивлённо смотрящему на него Сан Хёну. — А вам нравятся мои песни? — обращается он к Юн Ми. — Ав-у…. — растеряно произносит Юн Ми широко раскрыв рот и слегка клацнув в конце зубами. «Что говорить?» — читается в её взгляде, которым она смотрит на Сан Хёна. Возникает секундная пауза. — Не слышала ни одной моей песни? — удивляется дядя Хван, правильно поняв причину заминки. — Э-э, понимаете, — начинает объяснять Сан Хён, — к сожалению, при всех талантах, у госпожи Юн Ми имеется недостаток, как нехватка времени. Поэтому она пишет то, без чего было совсем не обойтись… — Да, — понимающе кивает Джон Хван, — Время такое. Нужно знать то, о чём мы, в молодости, даже подумать не могли. И как быстро всё меняется. Раньше мои песни звучали из каждого радиоприёмника. А теперь, школьницы уже их и не знают… Джон Хван грустно вздыхает. Сан Хён, слегка выпятив челюсть, смотрит на Юн Ми. — Зато, мне выпала честь услышать легендарного исполнителя «вживую»! — начинает спасать та положение, — Я же буду вас продюсировать, господин Джон Хван. И всё услышу. Даже лучше, чем по радио! — Продюсировать? — вытаращивается на неё «дядюшка», — Меня?! — Она имела в виду другое, — начинает объяснять он, — она просто даст рекомендации. Дело в том, что, когда она придумывает песни, у неё в этот момент возникает зрительный образ, как её исполнять. Поэтому, её всегда интересно выслушивать. Образы у неё получаются весьма зрелищными. — А-а, вот оно в чём дело, — кивает Джон Хван, окидывая Юн Ми ещё одним оценивающим взглядом. В этот момент Юн Ми, немного наклонив голову к плечу, стоит с таким видом, словно пытается припомнить, когда с ней в жизни случалась такая штука, о которой только что сказал Сан Хён? — Ну, так может, посмотрим песню? — предлагает Джон Хван, — Интересно, какой образ видела Юн Ми. Сан Хён, дай нам старшего, и мы пойдем, начнём работать. Сан Хён бросает взгляд на стоящую с удивлённым видом Юн Ми, потом, смотрит на «дядюшку». Юн Ми смотрит на него с видом "чего ты ещё отчебучишь, после чего тебя можно будет убить?". Сан Хён вспоминает "кто есть кто" здесь и пытается выкрутиться из щекотливого положения, в которое загнал себя сам: — Э-э... А знаете, уважаемый Джон Хван, — говорит он, — мне только пришла в голову замечательная мысль, что я не могу вас никому доверить кроме себя. Ваша песня должна стать главным бриллиантом концерта и хитом всей Кореи. Это очень важно для моего... бывшего агентства. Поэтому, продюсировать ваше возможное выступление буду я — самолично. Чтобы сделать всё на самом высшем уровне, дядя Хван. — Спасибо, Сан Хён, — несколько прочувственно благодарит «дядя», — очень приятно, что ты так заботишься обо мне. Время действия: этот же день, ближе к вечеру Место действия: улица, недалеко от станции метро — Зачем ты вышла меня встречать, ма-а? — недовольно спрашивает Сун Ок, — Я же уже не маленькая! — Когда другие матери ходили встречать своих детей из школы, я работала, — отвечает ей мама, — теперь, когда кафе закрыто, у меня появилась такая возможность. Ну и что, что моя дочь уже выросла и учится в университете? Для меня она всегда останется маленькой девочкой, которой я не додала своей любви. — Ладно, ма! — возмущается Сун Ок, — Всё ты мне дала! Не говори ерунду! — Что, работницы, так и не вернулись? — наклонившись вперёд и заглядывая маме в лицо, спрашивает она. Мама отрицательно качает головой и просит: Дай мне твою сумку. Я понесу. — Да ты чего?! — возмущается Сун Ок, повернувшись боком и прикрывая сумку телом, — Я сама понесу! Ещё не хватало, чтобы ты мои сумки таскала! — Дай матери что-то для тебя сделать! — Ма, ну неудобно! Люди станут говорить, что я плохая дочь. — Дай хоть пакет понесу! — Ну, хорошо. На! Довольные друг другом, мама с дочкой идут по улице, заворачивают за угол и выходят на площадь, на краю которой строится торговый центр. «Скоро — открытие!» — приветствует их большой транспарант, закреплённый растяжками на его стене. Мама и Сун Ок останавливаются, смотря на новое здание. Секунд пять длится молчание. — Не знаю, как теперь жить будем, — вздохнув, произносит мама, — получится ли одной работать? Тебе ещё целый год учиться… Сун Ок надувает щёки и пару секунд грозно смотрит на конкурента. Выдыхает. Плям-плям! — блямкает у мамы сотовый, сообщая о пришедшей СМС. Мама лезет за телефоном, смотрит на экран. Время действия: примерно где-то же в это время Место действия: «FAN Entertainment», небольшая комната со стоящим у стены музыкальным центром. Присутствуют — Сан Хён, Джон Хван, Юн Ми. — Может, всё же, лучше начать с «минусовки»? — держа в руках несколько листов с текстом и нотной записью песни, с сомнением в голосе предлагает Юн Ми. — Зачем? — спрашивает Сан Хён, направляясь к музыкальному центру с CD-диском в руке. — Знаете, господин Сан Хён, бывает так, что первое впечатление оказывается самым сильным, — объясняет своё предложение Юн Ми, — исполнитель, услышав первый, не лучший вариант, не может потом избавиться от исполнения в услышанной манере. Сан Хён останавливается и оборачивается к Джон Хвану с вопросом во взгляде. — Включай, Сан Хён, включай, — маша рукой, командует ему с дивана «дядя Хван», — ничего страшного не случится. Я всегда пою по-своему, ты же знаешь. Успокоенный его словами Сан Хён продолжает свой путь к музыкальному центру, а Джон Хван поворачивается к Юн Ми. — Дай мне твои листки, деточка, — просит он. Юн Ми, держа двумя руками за края, с поклоном подаёт ему листки. — Ага, — говорит Джон Хван, смотря на верхний лист, — ноты. — Включать, дядя Хван? — спрашивает в этот момент Сан Хён, поставив диск. — Включай, — кивнув, говорит ему тот, отвлекаясь от бумаг. Сан Хён жмёт кнопку «Пуск» и, с пультом от музыкального центра в руках, возвращается к дивану, на котором рядышком сидят Юн Ми и «дядюшка». Садится к ним. К этому времени короткий гитарный проигрыш перед песней заканчивается, и, из колонок, звучат первые слова певца. Юн Ми и Сан Хён, повернувшись к Джон Хвану, внимательно следят за его лицом, пытаясь понять — нравится ему, или, нет? «Дядюшка» — чуть наклонив голову, слушает с явно выраженным выражением удивления. Песня добирается почти до конца, начинается длинный гитарный проигрыш. Поняв, что стихов больше не будет, «дядюшка» опускает голову и начинает перебирать листки, которые ему дала Юн Ми, разыскивая текст. Сан Хён, вытянув руку с пультом в направлении проигрывателя, нажимает клавишу — «Стоп». — Удивительно, — произносит Джон Хван в наступившей тишине, — а я-то думал, чего меня так сюда потянуло… Сан Хён и Юн Ми выжидательно смотрят на него, ожидая продолжения. — Несколько слов, а так точно передано мои ощущения от жизни за… — Джон Хван на несколько секунд задумывается, — … за последние пару лет. Видно, я должен был их услышать… — Ты написала? — обращается он с вопросом к Юн Ми, после небольшой паузы. — Да, — коротко подтверждает та. — Откуда у тебя это? — спрашивает «дядюшка», — Ты ведь ещё молода, чтобы ощутить, как… как быстро утекает жизнь. Джон Хван вопросительно смотрит на Юн Ми, ожидая ответа. — Я уже умирала, — просто объясняет та, как ей в голову пришли такие слова, — десять минут клинической смерти после автомобильной аварии. Думали, не выживу. — Вот оно что, — понимающе кивает Джон Хван с уважением смотря на Юн Ми, — тогда, понятно. — Где «минусовка»? — спрашивает он, поднимаясь на ноги и держа в руке листок со словами песни, — Включите. Музыка не в стиле трот, но я попробую спеть. — Второй трек, — отвечает Сан Хён, направляя пульт в сторону музыкального центра, — скажите, когда будете готовы, я включу. — Включай, — командует Джон Хван, пробежав глазами текст. (позже) Довольная Юн Ми увлечённо рассказывает мужчинам, как она подставляет себе будущий сценический номер. … - Дядюшка Хван — плотный, — говорит она. — Да, я хорошо кушаю, — смеясь и кивая, соглашается с ней «дядюшка». — … будет классно добавить ему брутальности… — … Что добавить? — наклонив голову, прищуривается «дядюшка», прислушиваясь к незнакомому слову. — … Самцовости. Сексуальности. Красная рубашка с большим воротом, на выпуск… Юн Ми, ещё раз, оценивающе обегает «дядюшку» глазами. — … расстёгнутая на груди, будет смотреться — во! — Юн Ми выставляет вперёд сжатый кулак с оттопыренным большим пальцем, — И светлые брюки! — … Хех! — довольно восклицает Джон Хван и обращается к Сан Хёну, — А девушки ещё видят во мне что-то сексуальное! — Не будет ли это слишком, для ваших давних поклонниц, дядя Хван? — с сильным сомнением в голосе спрашивает у него тот, видя, что идея «дядюшке» понравилась. — Нормально! — машет на него рукой «дядюшка», — Пусть видят, что я не старая развалина, а ещё даже очень ого-го! Все трое, находящиеся в комнате, смеются. — Дядя, — обращается к Джон Хвану СанХён, — Госпоже Юн Ми нужно ехать на фотосессию в «VELVET». Раз всё у нас хорошо, пусть она едет, работает. А мы, с вами… Может, пивка? «Дядюшка» благосклонно кивает. (Юн Ми только что вышла из комнаты. Джон Хван несколько секунд смотрит на закрывшуюся за ней дверь. Потом поворачивает голову к Сан Хёну.) — В ней есть огонь, — говорит «дядюшка», не уточняя, что именно он имеет в виду под «огнём» и добавляет, — Сан Хён, ты взял на себя большую ответственность… Он строго смотрит на президента агентства. Тот, вздыхает в ответ. — Я позабочусь о ней, — серьёзно обещает он, — не беспокойтесь об этом, дядя Хван. Время действия: поздний вечер дня Место действия: общежитие «Короны», общая комната. Юн Ми, вернувшаяся после съёмок в «VELVET» только что закончила извиняться за свою вчерашнюю шутку. Группа, полукольцом стоя перед ней, закончив внимать, молча смотрит на «кающуюся грешницу». «Грешница» смотрит на группу. Пауза затягивается. — Ты всегда такая ненормальная? — нарушая тишину наконец спрашивает Кю Ри у Юн Ми. — Я не «ненормальная», — отвечает та, — Я — «особенная». Все опять на неё таращатся. — Всем спасибо, всем хорошего вечера, — говорит Юн Ми, — если ко мне вопросов больше нет, я пошла смывать с себя краску и спать. — Что за краска? — спрашивает Сон Ён. — В «VELVET» ерундой занимались, — отвечает ей та. — В «VELVET»? — удивляется Сон Ён, — Это же модельное агентство? Что ты там делала? — Моделью подрабатывала, — отвечает Юн Ми, проходя мимо её. Теперь девочки смотрят уже в след ушедшей Юн Ми. — Ничего себе, — озадачено говорит Бо Рам, — она уже и в модельном агентстве снимается… (несколько позже. Там же, в общежитии «Короны», общая комната. Девочки расположились по диванам и креслам, у каждой в руках — планшет) — «Словосочетание — «группа «Корона» стало сегодня самым популярным в корейских поисковых системах…» — довольным голосом читает со своего планшета Сон Ён. — А словосочетание — «большая мечта», в топ не попало? — невинным голоском интересуется со своего места Хё Мин. — Эй, ты! — приподнявшись на диване, восклицает Ин Чжон, — Знаешь, что я с тобою за это сделаю?! — Значит, наша популярность — выросла? — спрашивает Бо Рам, не отрываясь от планшета. — Больно нужно иметь такую популярность, — говорит Ин Чжон, заваливаясь обратно на диван, — нам есть, что показать, кроме своего тела. Пусть другие, надеются только на скандалы. В этот момент, с влажными волосами, в комнату входит Юн Ми. Девочки замолкают и начинают за ней наблюдать. Юн Ми подходит к зеркалу и, взяв с него расчёску, начинает причёсываться. Девочки переглядываются. — Что, тебе было всё равно, учиться в «Кирин» или, нет? — удивлённо спрашивает ХёМин. — Сначала, нет, потом — да, — отвечает Юн Ми. Девочки ошарашено переглядываются. — А почему? — пытается узнать причину Хё Мин. — Скучно там, — отвечает Юн Ми и, чуть подумав, добавляет, — и для меня — бессмысленно. — А у тебя, в «Кирин», друзья были? — спрашивает Бо Рам. Юн Ми опять задумывается на пару секунд. — Нет, — говорит она, — ко мне ещё не успели привыкнуть, как я уже ушла из школы. — Ни с кем даже не разговаривала? — изумляется Бо Рам. — Почему? — опять приостанавливает расчёсывать волосы и, смотря в зеркало, удивляется в ответ Юн Ми, — Разговаривала. Но, это были деловые отношения. Это — не друзья. … — А Ли Хе Рин? — спрашивает меня Кю Ри, — Разве вы — не подруги? Опять задумываюсь, отставив расчёску в сторону и смотря в зеркало. Хе Рин… Чёрт его знает, что у нас с ней? Может, это тоже, деловые отношения? С её стороны… — Сложный вопрос, — отвечаю я, вновь пуская в дело расчёску, — что есть — дружба? Кто его, знает… — Ну, а в предыдущей школе? — не отстаёт Кю Ри, — В которой ты училась до «Кирин»? У тебя, были — подруги? — Не помню, — отвечаю я. — А-а, — понимающе трясёт головою Кю Ри, видимо, интерпретировав мой ответ, как нежелание говорить, что подруг тоже не было. Что-то мои старушки сегодня разговорились, — думаю я, — вроде, окончательно решили разбежаться, а их — на разговоры потянуло. Почему? Может, ушёл «эмоциональный зажим»? Решение — принято, нервы — расслабились, можно и поговорить… — А, чёрт! Расчёска застревает зубьями у меня в волосах. Сегодня в «VELVET» с ума сходили. Сначала, всё шло нормально. Нормальная одежда, без всяких придумок. Потом, началось «творчество». Притащили что-то вроде парика из новогодней мишуры. Одели мне на голову, стали дуть вентилятором. Парик оказался лёгким, вентилятор — мощным. Пару раз он просто сдувал с моей головы это сомнительное украшение. Потом, стало ещё хлеще. Сказали, что собираются использовать мою физиономию в рекламе красок и сейчас будем пробовать. Нарядили меня в грубо обрезанные шорты с махрами по низу, майку и кроссовки с высокими носками, из предыдущей фотосессии, завели за батарею банок с красками разных цветов, дали в руки валик. Опять, встань так, сяк, наперекосяк. Отщёлкали. Потом открыли банку с зелёной краской, сказали — «макай в неё валик и с серьёзным лицом катай им по себе! А мы — снимать будем!». Я озадачился. Краска, не вонючая, но всё равно — краска! Как её потом оттирать, если на лифчик попадёт? Ну, ладно. Вспомнил про желание стать "настоящим айдолом", умничать не стал. Давай по себе валиком катать. Катал, катал, как просили, потом, с меня стали требовать, чтобы я добавил в образ — сексуальности. Это, меня, озадачило ещё больше… Не, ну я понимаю, что если даже к рекламе макарон добавлять сексуальности, то макароны будут продаваться — бойчее. Но! Я — и сексуальность? Как-то вот, до этого момента я об этом не думал… Некогда было. А вот теперь меня мучает вопрос — что я продаю? Себя? Или, образ? И надо ли это мне? А деньги? Задумываться глубоко над этим вопросом я на фотосессии не стал. Чтобы от меня быстрее отвязались, вспомнил, какие фотки девчонок мне нравились в прошлой жизни и постарался их повторить. Ракурс, там, поворот головы … Нашёл полное понимание у съёмочной группы. Фотограф стремительно щёлкал затвором, стремительно меняя позиции съёмки. Его помощник тоже, стремительно таскал вокруг меня локальный источник света. Креативный менеджер не вмешивался, как-то удивлённо наблюдая за процессом со стороны. Быстро отсняли нужного материала, вот только в конце угораздило меня поправить рукою волосы. Рука оказалась в краске. Теперь у меня башка, тоже, в краске. Чёёёррт! — Ты зря так сильно чешешь волосы, — говорит мне Сон Ён, — пока они у тебя крепкие, ничего страшного. Но, потом, когда тебе будут мыть голову каждый день и делать укладку, корни волос станут слабыми. Если будешь так сильно их чесать, растеряешь половину. Давай, я покажу, как надо. Озадаченно смотрю в зеркало на вставшую с кресла и идущую ко мне Сон Ён. Какой-то сегодня странный день… — Садись, — говорит Сон Ён, продвигая ко мне стул, — так будет удобнее. С опаской сажусь. — Расслабься, — говорит мне Сон Ён, — не напрягайся так. — У меня там краска, — предупреждаю я её. — Сейчас посмотрим, — обещают мне и моей головы осторожно касаются пальцы Со нЁн. Мм… какие у неё мягкие пальцы… Ммм… массажик… (пару минут спустя. Подняв в правой руке вверх щётку для волос, Сон Ён отступает на шаг назад. На стуле, перед зеркалом, наклонив голову к левому плечу, спит Юн Ми) — Ребёнок спит? — насмешливо хмыкает Ин Чжон, увидев эту картину. — Ладно тебе, — тихо говорит Сон Ён, — она ещё действительно, ребёнок. — Вредный и пакостный, — говорит Ин Чжон. — Скорее, одинокий, — произносит Сон Ён, по-доброму смотря на спящую Юн Ми. — А?! Что?! — вскрикивает, дёргаясь в кресле проснувшись, Юн Ми. — Я что, — заснула? — изумлённо оборачивается она к Сон Ён, стоящей сзади неё с расчёской в руках. — Только не говори, что ты слишком устала, — с насмешкой смотря на всполошенную Юн Ми произносит Кю Ри, — это слишком банально. Придумай, что-нибудь… оригинальное. Юн Ми озадаченно смотрит на неё, так, словно действительно собираясь что-то придумать. Смотрит секунд пять, потом начинает неспешно клонить голову вбок, продолжая неотрывно смотреть на Кю Ри. — Что? — спрашивает та, ощущая себя неловко под странным взглядом Юн Ми, — Что ты так смотришь? Наклонив голову к плечу, Юн Ми не отвечает, смотря на Кю Ри. — Опять «зависла» — с неудовольствием произносит Ин Чжон и советует, — Кю Ри, будь осторожнее ночью. Она конкретно «странная». Ещё задушит во сне. В глазах у Кю Ри появляется озабоченность. Время действия: утро следующего дня Место действия: «FAN Entertainment». В кабинет президента Ён Э заходит его хозяйка, следом за неё поспешает Ки Хо. — Что за проблемы с «VELVET»? — недовольно спрашивает Ён Э, входя в двери кабинета и направляясь к своему рабочему месту, — Мы же согласовали с ними контракт? И подписали. Чего они ещё хотят? — Ещё контракт, — говорит Ки Хо, — с Агдан. Ён Э, не дойдя до своего кресла, останавливается и оборачивается к Ки Хо, с которым до этого разговаривала не оборачиваясь. — Вчера, в «VELVET» … Там что-то случилось? — спрашивает он. — Нет, фотосессия госпожи Юн Ми прошла нормально, — отвечает Ки Хо. — Тогда… Откуда у них такое желание? — Ён Э непонимающе смотрит на своего менеджера, — Мне кажется, что у госпожи Юн Ми сейчас не та популярность, чтобы рассчитывать, что рекламодатели станут её заказывать. — Думаю, это из-за результатов фотосессии, — отвечает Ки Хо и сообщает, — госпожа президент, я отправил на ваш почтовый ящик фото, которые мне переслали из «VELVET» и видео, от них же. Возможно, вам будет интересно самой всё увидеть. — Госпожа президент, обращу ваше внимание на то, как проходила съёмка, — переводит разговор на другую тему Ки Хо, правильно всё поняв и решив — «не умничать», — Видео сделано со звуком. Заметили ли вы факт, что Агдан работает самостоятельно? Фотограф только снимает. Она работает самостоятельно, словно у неё большой опыт в этом бизнесе, и она знает, что нужно делать. Ён Э вновь обращается к планшету. Запускает видео ещё раз. Смотрит. — Точно — звук не редактировали? — осведомляется она у Ки Хо. — В письме было сказано, что это не редактированная съёмка, — отвечает тот. Ён Э смотрит на последний кадр остановившегося видео. — И откуда, что берётся? — произносит она, имея в виду Юн Ми, — Когда она только успевает? — Думаю, — говорит Ки Хо, — в «VELVET» хотят попробовать её лицо где-то вне Кореи. В Европе сейчас андрогинная внешность в моде и там никому не интересны связанные с ней скандалы. А образ на фото и видео получается… привлекающий внимание. — Угу, — согласно кивает Ён Э, и констатирует, — сексуальный. Мы это отметили ещё тогда, когда ей подбирали образ. Кстати, госпожа и тогда очень хорошо себя показала. — Как идёт подготовка к концерту? — спрашивает Ён Э, переводя тему, — Проблемы есть? — Всё по плану, госпожа президент. Отставания от плана нет. — Угу, — кивает Ён Э, и интересуется, — никто не отказался от работы с госпожой Юн Ми? Проблем, как со звукооператором, нет? — Нет, госпожа президент. Никто не отказался, о подобных проблемах — не слышал. Госпожа Юн Ми пригнала своих знакомых из "Кирин" и они делают практически всю работу по подготовке к концерту. — Хорошо, — говорит Ён Э. — В качестве афиши концерта выбран вариант, предложенный госпожой Юн Ми. Канат с ниточкой. Организаторы мне прислали финальный вариант изображения. Желаете взглянуть, госпожа президент? — Потом посмотрю, — обещает она, — что ещё? — Через два дня премьера Ли Хе Рин и Пэ Ик Хвана. Скрипичный дуэт на кавер-версию композиции Агдан. Выступление состоится в «Seoul Arts Center», совместно с Новым Сеульский филармоническим оркестром… — Уже? — спрашивает Ён Э, — Как-то я это упустила. Спасибо, Ки Хо. Время действия: этот же день Место действия: «FAN Entertainment», кабинет директора. Ён Э смотрит на Юн Ми, сидящую напротив неё за столом. Юн Ми, в ответ, хмуро смотрит на Ён Э. — Сонбе, — говорю я, — у меня есть идея для концертной песни. Но, мне потребуется помощь. Нужно будет как-то раскачать мне вокал. Ён Э ещё секунды три недовольно смотрит на меня, потом начинает «вникать» в вопрос. — Что за песня? И что вы имеете в виду, Юн Ми-сии, говоря — «раскачать»? — Песня — рок композиция. В принципе, я могу её просто проорать со сцены, но, скорее всего, это выйдет некрасиво. В некоторых местах голос должен звучать сильно. Нужен человек, который понимает, как это делается и может научить за пару дней. — Что ещё за рок-композиция? — откидывается на спину своего кресла Ён Э, — Почему — рок? — В голову пришло, — пожимая плечами, говорю я. Подняв глаза, Ён Э несколько секунд разглядывает верхнюю часть моей головы, ту, которая под волосами. — Нужен ли рок на концерте подобного плана? — с сильным сомнением в голосе спрашивает она. — Слова — хорошие, — объясняю я. Достаю листок с текстом и кладу его перед президентом. — Вот, — говорю я. Президент начинает читать, я смотрю, как она это делает, вспоминая вчерашний вечер в общежитии. У Сон Ён оказались удивительные пальцы. Разрешив ей себя причесать, я и не заметил, как «отрубился». Похоже, массаж верхней части шеи и затылка меня расслабляет до усыпления. Нужно будет иметь это в виду. Хоть проблем со сном у меня нет, но, мало ли? Вдруг бессонница от переутомления накатит? Лучше массаж, чем таблетки глотать. Просыпаюсь я, значит, и обнаруживаю себя по-прежнему сидящим в кресле, девчонки надо мной хихикают, а Кю Ри мне и говорит — «не говори, что ты слишком устала!». И как-то так смачно, эти слова брякнулись в мой только что проснувшийся мозг, что отдались эхом во всём организме, напомнив о чём-то хорошо знакомом, но, увы, забытом. Я задумался, вслушиваясь в это «эхо» и вспомнил отличную вещь, словно специально написанную для подобного концерта и которую можно будет исполнить даже мне. Если, конечно, поднапрячься. В этот момент, Ён Э откладывает листок в сторону и смотрит на меня. — Слова, действительно, хорошие, — помолчав, говорит она, — прямо в тему. Она опять молча смотрит на меня, я тоже ничего не говорю, ожидая продолжения. Время действия: следующий день, около четырёх часов дня Место действия: небольшой зал в основном здании «FAN Entertainment». На сцене, за длинным столом, по центру, в одиночестве сидит Юн Ми. В зале, на креслах, довольно много журналистов с микрофонами в руках, многих из них сопровождают операторы с переносными камерами на плече. Есть даже две стационарно установленные на треногах большие камеры. — Таким образом, — говорит Юн Ми в стоящий перед ней на столе микрофон и, заканчивая свою вступительную речь, — все эти появившиеся в сети видео и фотоснимки хейтеров не имеют ничего общего с реальным положением дел. Школа «Кирин» является отличной школой, оснащённой современными учебными средствами и укомплектованной педагогическим составом высшего уровня квалификации. Я свидетельствую этому, так как сама училась в ней. — У меня всё, — после короткой паузы говорит Юн Ми, — прошу задавать вопросы, если они есть. Кто-то выложил-таки в Сеть хреноватые фото и видео с моих выступлений по-пьяни в "Кирин". Вот, пришлось созывать пресс-конференцию. Ну, не только из-за этого, ещё и моё выступление в "Жестоком сердце" сыграло, в результате чего на "Кирин" попытались лить вёдра помоев, и Сон Бон посоветовал созвать пресс-конференцию и развеять слухи. Ну, и акции "Кирин", которые нам достались от бывших владельцев FAN'а в цене поднимутся. — Разрешите мне? — тут же поднимает руку один журналист. — Да, пожалуйста, — отвечает Юн Ми. — Скажите, — спрашивает журналист, представившись и назвав агентство, которое он представляет, — Хочу вас спросить по поводу фотографий, на которых запечатлено, как вы едите одна. Скажите, Юн Ми, вы были в школе — изгоем? Шшшш… — пролетает после вопроса лёгкий шепоток по залу после его вопроса. — Нет, — отвечает Юн Ми, — это был эксперимент, который я ставила над собой. Вы знаете, что эстрадные исполнители испытывают значительные психологические перегрузки. В «Кирин» есть специальные учебные программы, которые учат, как уметь держать себя в руках во всяких ситуациях. Но они начинаются с первого курса университета, а мне хотелось прямо сейчас. Я прочитала, что проблемой известных звёзд является одиночество. Мне захотелось попробовать, смогу ли я с этим справиться? Вот я и стала, есть одна. Это продолжалось недолго, но кто-то меня сфотографировал в это время и придумал чушь, что я изгой. — А-аа, — понимающе кивают в зале. — И как ваши ощущения? — интересуется журналист. — Очень дискомфортно, — помедлив, словно припоминая, отвечает Юн Ми. Журналисты согласно кивают. — Ну а как вы объясните видео, где вы поёте неприличные куплеты про ёжиков? — задают Юн Ми следующий вопрос, — Вы же не станете отрицать, что в этот момент вы находитесь в состоянии алкогольного опьянения? — Я уже говорила, — произносит Юн Ми замершему и затихшему в ожидании ответа залу, — что в «Кирин», стараниями его замечательного директора господина Сок Гю, собран коллектив высококлассных педагогов, который работает на результат, а не просто по программе. Причём, они работают так с каждым учеником, недаром же в девизе школы написано, что они гранят бриллианты. То, что вы видите на видео, это результат такой работы… — О-оу, — недоверчиво откликается зал, ожидая продолжения. — Когда я пришла в школу, — продолжает свой рассказ Юн Ми, — у меня была проблема с танцами. У меня не получалось учиться. Мой учитель, господин Джу Бон, не мог понять, в чём причина. Но, как я уже говорила, в школе — одни из лучших учителей. Он понял, почему у меня не получается… — … Оказалось, — сделав для повышения интереса небольшую паузу, — продолжает Юн Ми, что я танцевала — «головой», а нужно было танцевать — «телом». Короче говоря, мой мозг следил за всеми моими конечностями, запоминал, куда их ставить и… не успевал делать всё сразу. Господин Джу Бон понял это, и перед занятием дал мне выпить соджу… — Ххххх, — озадаченно выдыхает зал. — Мозг мой, от этого — отключился, — говорит Юн Ми, — а тело стало танцевать, как нужно. С тех пор я научилась учиться танцевать… Юн Ми делает паузу, в зале, в это время, достаточно активно обсуждают столь радикальный метод обучения. — Но, на видео этого нет, — говорит журналист, — там только видно, как вы танцуете на столе и поёте хулиганскую песню. — Это снимали уже после, последствия обучения, — объясняет Юн Ми, — я ведь до этого алкоголя в рот не брала и даже не знала, какой он на вкус. И как он на меня подействует, тоже, не знала. Теперь я знаю — я становлюсь буйной. Юн Ми улыбается, в зале смеются. — Понятно, — говорит журналист, задававший вопрос, — школ «Кирин» — действительно, удивительное место. — Да, — подтверждает Юн Ми, — замечательное и удивительное. Я даже стихи по этому поводу написала. — Правда? — заинтересованно спрашивает журналист, — можете их прочитать? - Пожалуйста, аджосси, — отвечает Юн Ми и декламирует первые строки, — Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана… Юн Ми заканчивает читать, журналисты озадаченно переглядываются, некоторые чешут в затылках — В стихах заложен двойной смысл, — объясняет Юн Ми, видя в зале непонимание, — В них перечислены направления обучения, имеющиеся в школе, — вот смотрите… — …Это было задание, написать мне стихи о школе, — заканчивает свои объяснения ЮнМи. — А, тогда понятно, — с видимым облегчением кивая, произносит журналист и признаётся, — очень необычные стихи. — Какая школа, такие и стихи, — улыбается ему Юн Ми, — директор Сок Гю много сделал, чтобы она стала такой. — А то, что вы по его указанию находились в школьном карцере? Как вы можете это прокомментировать? — подняв руку, задаёт вопрос другой журналист. — Ну, наверное, директор в этом не виноват, — опять улыбается Юн Ми, — наверное, виноват тот, кто попал в карцер. Скажу вам по секрету, с результатом в минус пятьсот девяносто балов за поведение, трудно там не оказаться. — У вас был такой результат? — ахает какая-то молодая журналистка, — Как такое возможно? — Трудности творческого роста, — туманно поясняет Юн Ми. — А как же вас не отчислили? — поражается журналистка. — Директор Сок Гю имеет терпение ангела и верит в своих учеников, несмотря ни на что. В школу «Кирин» ведь просто так не попадают. Там каждый ученик уникален. — А, правда, что вас приняли без конкурса? — Да, совет попечителей школы принял такое решение. — Как вы думаете, это не было его ошибкой? — Уверена, что совет не ошибся. — Скажите, госпожа Юн Ми, у вас много в школе друзей? На миг на лице интервьюируемой появляется выражение растерянности. — Вы знаете, — говорит она, снова уверенно смотря в зал, на спросившего, — я думаю, что провела мало времени в школе, чтобы найти людей, которых я бы могла назвать друзьями. Пока, я завела только приятельские отношения. Например, с Ли Хе Рин, группой «Am kiss», своей соседкой по комнате… Возможно, в дальнейшем, я надеюсь, эти приятельские отношения превратятся в дружбу. Но, для этого нужно время. Посмотрим. Журналист, задавший вопрос, одобрительно кивает на столь разумные слова. — Спасибо, — благодарит он и садится. — Госпожа Юн Ми, — задаёт вопрос следующий журналист, не могли бы вы рассказать о своих творческих планах? Юн Ми на мгновение задумывается. — Вы знаете, — говорит она, — к сожалению, не могу. Причина в том, что разглашение может затронуть финансы «FAN Entertainment». Президент Ён Э сама решает, когда следует озвучить планы своего агентства. Поэтому, могу сказать о них только в общем. Планы у меня — самые грандиозные. Я и дальше планирую покорять вершину мировую музыки, во славу Кореи. Вот и всё, что я могу сказать вам сейчас о своих планах… — Ооо… — с довольным видом кивают журналисты, делая записи в своих блокнотах, планшетах, телефонах — Скажите, — раздаётся следующий вопрос, — а это правда, что вы играли в школе «Кирин» в карты, на раздевание? — Простите, аджосси? — Юн Ми поворачивает голову в сторону спросившего и выставляя вперёд правое ухо, — Что вы сказали? Головы журналистов во всём зале тоже, дружно поворачиваются в сторону задавшего вопрос. — У меня есть совершенно достоверные данные, что вы играли в карты на раздевание. С людьми противоположного вам пола. И которые, старше вас. Вы подтверждаете эти данные? Ууу… — озадаченно гудит журналистская братия, крутя головами то на Юн Ми, то на аджосии, раздобывшего скандальный материал. — У вас неточные данные, — отвечает Юн Ми. — У меня совершенно точные данные! — восклицает журналист, — Есть свидетели, которые могут подтвердить свои слова перед телекамерами! Ага! — выдыхает зал. — Аджосси, — терпеливо повторяет Юн Ми, — ещё раз повторяю, я никогда не играла в карты на раздевание. — Значит, вы настаиваете на явке свидетелей? Непонятно, как может представлять Корею человек, который упорствует в ложных показаниях? Угу, действительно, — кивая, соглашается с ним зал. — Аджосси, — вздыхает Юн Ми, — повторяю ещё раз. Я не играла на раздевание. Я играла на одежду. — На одежду?! — с иронией в голосе восклицает журналист, — Вот как это теперь называется у школьниц?! — Если вы хотите услышать правду, то именно так оно и называется, — кивает Юн Ми, — а если хотите писать свои придумки для повышения продаж вашего издательства, тогда оставайтесь глухи к словам того, кто в этом участвовал, это ваше право. Однако, в этом случае будьте готовы к тому, что я подам на вас в суд за клевету на несовершеннолетнюю с требованием компенсации за оскорбление чести, достоинства и деловой репутации. У меня тоже, как и у вас, есть на это право. После выплаты компенсации и оплаты судебных расходов, прибыль вашего издательства может оказаться не столь велика, как вы сейчас себе представляете. Возможно, вам даже придётся лично доплатить, чтобы компенсировать его убытки! Ооо, — крутит головами зал, — Да она крута! Не стоит тыкать в неё пальцами! — То есть, вы рассчитываете выиграть дело? — кричат из другого угла зала. — Уверена, что юристы агентства «FAN Entertainment» и компании «Sea group» легко докажут многоуважаемому суду всю абсурдность и лживость подобных заявлений. В зале смеются. — «Sea group»?! — раздаётся из зала вопрос человека, который, похоже, вообще не в теме и до сегодняшнего дня писал исключительно репортажи о прогнозах на урожай риса в корейской глубинке, — а причём тут «Sea group»?! — Я там знаю… кое-кого, — многозначительно отвечает Юн Ми, смотря в зал. В зале откровенно ржут. К бедолаге, только что приехавшему с полей, наклоняются соседи и быстро, на раз два, объясняют, кто тут кого знает и почему. Все остальные, сидящие дальше, с удовольствием наблюдают за этим процессом. — А-а! — с отрытым ртом кивает тот после объяснения, с изумлением смотря на Юн Ми. — Я ответила на ваш вопрос, господин? — обращается Юн Ми к журналисту, задавшему вопрос про игру на раздевание и всё ещё стоящему на ногах. — То есть, факт игры в карты, вы не отрицаете? — не сдаётся тот. — Игра в карты не запрещена на территории «Кирин», — спокойно отвечает Юн Ми, — откройте школьные правила и сами убедитесь в этом. Я ничего не нарушила. — Возможно, что это так, — говорит журналист, — однако, если вы айдол, согласитесь, что это не тот поступок, которым могут гордиться ваши поклонники. — Я не прошу их гордиться этим, — пожимает плечами Юн Ми, — я вообще, никого не прошу что-то делать для меня. Если я кому-то нравлюсь, то я нравлюсь и так, без всяких просьб. А если не нравлюсь, то вряд ли просьбами это исправить. — То есть, вы не будете говорить — «Пожалуйста, любите меня?» — уточняет журналист. — Когда я буду выступать с группой — буду говорить, — обещает Юн Ми, — а когда буду выступать соло — не буду. — Вы будете выступать соло? — раздаются удивлённые вопросы, — Когда? — Как только госпожа Ён Э решит, что я готова для этого, — обещает Юн Ми. — Ну а вещи, которые вы выиграли в карты? — не унимается въедливый журналист, не расставаясь с надеждой на скандал, — Вы ведь продали чужие вещи? — Вы сами только что сказали, что я их выиграла, — с лёгкой гримасой недовольства отвечает Юн Ми, — значит, я продала свои вещи, а не чужие. О чём вы спрашиваете, аджосси? В зале с удовольствием смеются над коллегой, сморозившим глупость. — Давайте уже закроем тему с этой игрой, — предлагает Юн Ми, — наверняка ведь есть ещё вопросы. — А за что вы попали в карцер? — спрашивают из зала, — Не за карточную игру? Юн Ми устало вздыхает. … — Может, я расскажу вам о новой музыке? — Лучше расскажите нам, как вы познакомились с господином Ким Чжу Воном! Пффф…! … — Может быть, есть какие-нибудь другие вопросы? — Скажите, вы поступили в школу «Кирин» без конкурса. Это потому, что вы знакомы с господином Ким Чжу Воном? Пффф… … — Вы уже назначили дату помолвки? … — Семья жениха согласна с тем, что вы не получите высшего образования? … — Ваш сценический ник — Агдан. Вы — курите? … — Что вы думаете о бывших девушках вашего жениха? Вы с ними встречались? … — У вас что, других вопросов нет?! — возмущённо вопрошает Юн Ми зло смотря на журналистов. Ууу, — разочарованно отзывается пишущая братия, скрывая удовольствие от того, что таки вывели её из себя. … — Я приведу вам неоспоримый аргумент, что всё, что говорят плохого про меня и школу — выдумки, — говорит Юн Ми и спрашивает у журналистов, — скажите, господа, вам нравится классическая музыка, которую я написала? — Да… да… красивая музыка… — раздаются голоса в зале. — Известно, что всякий человек, который подвергается травле, нападкам или длительной агрессии со стороны других людей, находится в подавленном состоянии, — говорит Юн Ми, — его психика угнетена. Задайте сами себе вопрос. Если бы моя психика была угнетена, смогла ли я бы тогда, написать такую красивую музыку? — Эээ… — озадаченно напрягают в зале мозги, но, напрягать их, нет особой нужды, ибо, ответ — очевиден. Время действия: позже Место действия: агентство «FAN Entertainment» — Да, вот так, — одобрительно говорит мне Джон Хван, — ты должна чувствовать, словно вот тут вот, голос что-то поддерживает. Он показывает на себе ребром ладони где-то в районе солнечного сплетения. Джон Хван, по просьбе Сан Хёна, пытается научить меня издавать громкие звуки. Вот, пробую. Выступление Джон Хвана мы с ним отрепетировали, я показал, как владею электрогитарой, исполнив на ней соло из его выступления. «Старейшины», прослушав, сдержано меня похвалили. Сан Хён тоже присутствует. Смотрит за процессом, решив не оставлять меня с «дядюшкой» наедине ни на минуту. — Молодец, — хвалит меня «дядюшка», после того, как во мне кончается воздух, — уже лучше. Лучше-то лучше, но чувствую, как связки у меня в горле реально напряжены. Может, пора заканчивать? — Потренируешься потом сама, — словно услышав мои мысли, говорит мне Джон Хван, — отдохнёшь и… сама повторишь. Хорошо? — Хорошо, — кивнув, сразу соглашаюсь я. — Только не перенапрягайся. Ты в самом начале пути. Твоё певческое дыхание ещё не поставлено. Вообще, лучше бы так не делать и начинать, как принято. Но ты настаиваешь… — Простите, сонбе, — кланяюсь я «дядюшке», — но я действительно надеюсь на то, что песня может спасти чью-то жизнь. — Понимаю, — кивает головой дядя Хван и вздыхает, — в жизни частенько приходится нарушать разумные правила… — Мы сделаем фонограмму, — обещает Сан Хён, — госпожа Юн Ми будет петь под фонограмму. — Но мне всё равно хоть раз нужно будет её спеть, господин Сан Хён, — напоминаю я об очевидном факте. — Записывать фрагментами легче для исполнителя, — отвечает мне бывший президент FAN'а, можно делать перерывы для отдыха. — Хорошо, — кивает Джон Хван, — в этот раз, пусть будет так. Юн Ми, обращу твоё внимание на один момент. Ты, начинающий исполнитель. И как всякий молодой певец, совершаешь ошибки, которые до тебя совершили тысячи таких же начинающих. Попробуй прислушаться к моим словам. И может быть, последовать моему совету… Джон Хван внимательно смотрит на меня. Я вежливо наклоняю голову, показывая, что готов внимать. — Ты слишком концентрируешься на себе, когда поёшь, — говорит дядюшка, — это не удивительно. Ты не умеешь петь и все твои силы, и внимание сосредотачивается том, чтобы делать это как можно лучше. Но… это неправильно. Пение, весь его процесс, подразумевает, что ты делаешь это для людей. Для твоих слушателей. Если ты сосредотачиваешься на себе, то тогда, ты поёшь для себя. Ты понимаешь, о чём я говорю? Я наклоняю голову в бок и смотрю на дядюшку Хвана с выражением, которое, как я надеюсь, показывает, что не очень. — Ты — отдельно, слушатели твои — отдельно, — излагает упрощённо свою мысль Джон Хван, — многие так поют. Но, это не приносит им успеха. Ты знаешь, что мир построен на обмене энергией? С готовностью киваю в ответ. Да, слышал, специально не вникал, но данная идея выглядит разумной. — Смешиваясь, энергии вступают во взаимодействие, — продолжает свою лекцию мой неожиданный учитель, показывая перед собою руками процесс «смешивания» — и тогда, из двух разных энергий получается третья, новая энергия. В случае сцены, это энергия успеха. Внимательно смотрю на Джон Хвана, начиная догадываться, куда ведут его умозаключения. — В своей жизни я неоднократно проверял это на себе, — говорит Хван, — когда ты устал, чем-то отягощён и от этого не вступаешь в контакт со зрителями, это, почти всегда провал. Ну, или, равнодушие. Зато, когда ты попадаешь в унисон с залом — ощущения от этого, можно сравнить с эйфорией как от свидания с любимым человеком. Ты отдаёшь себя без остатка, но возвращается к тебе — ещё больше! И вот ты сидишь после концерта, словно после выматывающей тяжёлой работы, без сил. Стакан, из которого пьёшь, стучит по зубам, потому, что дрожат руки, а на тебя накатывает волнами удовлетворение от того, что ты был един со столькими людьми. Невероятные ощущения! Киваю смотрящему на меня «дядюшке», припоминая его выступления, записи которых я не так давно посмотрел в попытке составить быстрое впечатление о нём, как о певце и познакомиться со стилем «трот». Да, на них он всегда был бодр и энергичен, а зал, так же бодро его поддерживал. — Я поняла, о чём вы говорите, — говорю я и спрашиваю, — уважаемый господин Джон Хван, вы можете меня этому научить? — Ах-ха-ха! — смеётся тот, откидываясь в кресле и показывая на меня рукой Сан Хёну, — Ты только посмотри на неё! Схватывает всё прямо на лету! Жаль, что она не моя внучка! — Нет, — говорит он, обращаясь ко мне, — я не могу тебя этому научить. Я вопросительно смотрю на дядюшку, как бы спрашивая — «а к чему был тогда этот спич?» — Этому тебя никто не научит. Этому, ты можешь научиться только сама. Я могу подсказать тебе несколько приёмов, которые, когда-то помогли мне. Всё остальное, будет зависеть от твоего желания и способностей, — говорит он. — С благодарностью приму все ваши советы, сонсен-ним, — говорю я и кланяюсь, под одобрительным взглядом Сан Хёна. — Первое, — говорит Джон Хван, — всегда помни, что ты должна передавать своё настроение в зал. Какую бы ты песню не пела, весёлую, или, печальную, ты должна свои эмоции от песни направить наружу. Из себя. — Я не могу точно сказать, как это сделать, — говорит он, — это ты должна почувствовать сама, что твои чувства идут от тебя к людям. Как только ты этого добьёшься, то дальше будет уже легче. Приём, которым ты можешь воспользоваться, обучаясь, заключается в следующем. Выбери, для начала одного человека. И пой, только для него, как будто в зале никого больше нет… Джон Хван несколько раз подносит к своей груди руку с раскрытыми пальцами, делая движения от себя «наружу». — Тебе нужно установить связь со слушателем, — горит он, — сейчас такое называют «энергетический канал». Я говорю, чтобы тебе было понятнее. В моё время это называлось «захватить внимание слушателя». Ну да. В моей музыкальной школе об этом тоже говорили, но до практики дело не дошло… — Второе, — говорит Джон Хван, — на сцене у тебя должно быть всегда хорошее настроение. Следи за своим здоровьем. В больном теле сложно найти энергию, которой можно поделиться… — И третье, — говорит Джон Хван, — люби своих слушателей. Люби, как дорогих тебе людей. И не потому, что они приносят тебе деньги и популярность. Слушатели дают гораздо большее. Они дают смысл твоей жизни как певца. Без них, ты окажешься в пустоте. Это очень страшно, вдруг оказаться не нужным. Джон Хван строго смотрит на меня. Я киваю, думая, что, похоже, карьера дядюшки знавала взлёты и падения. — Жаль, что ты этого сейчас не понимаешь, — с сожалением произносит он, видимо не увидев на моём лице нужного выражения и вздыхает, — в молодости этого почти никто не понимает. Все уверенны, что будут жить вечно, под светом звезды удачи… Дядюшка огорчённо качает головой. — Жизнь учит быстро, — говорит молчавший всё это время Сан Хён, оценивающе смотря на меня, — тут главное, чтобы после её первого урока осталось, чем думать… — Я постараюсь впитать вашу мудрость и последовать ей, уважаемый господин Джон Хван и господин Сан Хён, — говорю я, делая поклон. — Я всё ещё надеюсь это увидеть, — говорит мне Сан Хён, — но пока лишь наблюдаю, как тебе непрерывно везёт. — Везенье, это тоже, хорошее качество человека, сабоним, — делаю я короткий поклон головой в его сторону. Сан Хён осуждающе крутит головой, Джон Хван смеётся. — Пусть, — говорит он Сан Хёну, махнув на меня рукой, — молодая ещё. Есть, кому позаботиться. Чудные годы. "Артур" О! Совсем другое дело, когда под руководством знающего человека занимаешься. Сразу стали понятнее многие нюансы работы с нашим голосом. Мы, конечно, метаморфизмом голос и связки меняли, но это было так... паллиатив. Потому что не совсем понятно было, что и как должно работать в этом случае. А тут, после объяснений "дядюшки Хвана" всё стало гораздо понятнее и проще. Так уж и быть, придётся признать, что и от Сан Хёна есть польза. Хотя бы вот в этом его знакомстве с Джон Хваном. Главное под контролем держать этого деятеля, чтоб самостоятельно не наворотил ещё чего, и тогда можно его держать в агентстве "консультантом".