***
Несмотря на его обещание, Лань Ванцзи не ожидал, что этот человек появится через неделю. Мужчина разговаривал с Лань Хуанем странно вежливым и мягким голосом, но в тот момент, когда он заметил Лань Ванцзи, стоящего в дверном проёме, ведущем в заднюю комнату, его лицо просветлело, вернулся озорной взгляд, и он прислонился к стойке. — Привет! Не знаю, помнишь ли ты меня, но я приходил сюда на прошлой неделе и спрашивал, как сказать «пошёл нахер» моему будущему зятю с помощью цветов. Как мог Лань Ванцзи забыть его? В течение всей недели этот мужчина был единственным, о чём он думал, его голос и улыбки преследовали его даже во сне. Лань Ванцзи был так погружён в свои мысли, что его брат спросил мягким, ненавязчивым тоном. Лань Ванцзи не ответил ни на один из его вопросов, не зная, как он себя чувствовал, но у него было ощущение, что брат нашёл все ответы в тот самый момент, когда мужчина вошёл в их магазин. — Так вот, он получил цветы, и я почти уверен, что он также понял скрытое сообщение, — продолжил мужчина со смехом, не подозревая о внутреннем смятении Лань Ванцзи. — Он из тех парней, которые разбираются в цветах, но он не мог сказать ничего грубого, потому что твой букет был таким красивым. Мой брат дал мне трёпку за эту шалость, но что ж, он это сделал даже без причины. О, и моей сестре так понравился её букет! Она прислала мне фотографии сегодня утром, и они всё ещё выглядят красиво. Лань Ванцзи радостно промычал, но вопросительно посмотрел на него. Конечно, он пришёл не только для того, чтобы похвалить его работу. Мужчина ухмыльнулся, явно счастливый тем, что пробудил его любопытство. — Мне нужен букет, который сказал бы моему брату, что ему действительно нужно кого-то найти для себя. Сможешь ли ты это сделать? Тихо угукнув, Лань Ванцзи принялся за работу, а мужчина продолжил рассказывать ему всё о своём брате, следуя за ним по магазину, пока он говорил. Иногда он останавливался в своём рассказе, чтобы спросить его о цветах, которые он собрал. Лань Ванцзи мог чувствовать взгляд своего брата на них, но он упорно пытался игнорировать его. Он мог разговаривать с покупателями — просто решил не делать этого. На этот раз, когда он показал свой букет мужчине, ему ответили заливистым смехом и улыбкой, которая оставила его в оцепенении до конца дня. Лань Хуань, должно быть, чувствовал, что его брат ещё не готов говорить об этом, потому что он оставался тихим, но на его лице был мягкий понимающий взгляд, обещавший расспросить его обо всём.***
После этого мужчина возвращался по крайней мере раз в неделю, и вскоре Лань Ванцзи узнал его имя. Вэй Усянь. Вэй Ин — хотя он ещё не осмелился называть его так. Сначала Лань Ванцзи был раздражён, потому что, каким бы красивым он ни был, Вэй Усянь никогда не переставал говорить. Независимо от часа или дня, Вэй Усянь никогда не останавливался. С того момента, как он входил в магазин с весёлым «Лань Чжань!», пока Лань Ванцзи работал, звучал нескончаемый поток вопросов и историй, разрушая мирную гавань, которая когда-то была цветочным магазином. — Вчера вечером я поел суп из корней лотоса и свиных рёбрышек, который приготовила моя сестра, он просто восхитительный! Я принесу тебе его однажды, Лань Чжань. Тебе нужно попробовать, это… Ах, у меня нет слов, он потрясающий! — Лань Чжань, почему ты выбираешь эти цветы? Что они означают? Можешь ли ты меня научить? — Я случайно не рассказывал тебе о том, как мы с братом и сестрой ходили на озеро и съели все семена лотоса, которые смогли найти? К концу дня нам было больно передвигаться, но это того стоило. Я отвезу тебя туда однажды! — Ах, Лань Чжань, я такой тупица! Можно я здесь немного посплю? Прошлой ночью я вообще не мог заснуть, потому что за окном лаяла собака. Каждый раз, когда я закрывал глаза, она преследовала меня во сне, тьфу! В какой-то момент, Вэй Усянь стал его любимым временем недели. Лань Ванцзи не знал, когда это случилось, но вместо того, чтобы бояться, он начал с нетерпением ждать того момента, когда услышит знакомый голос, зовущий его по имени в волнении и восторге. Болтовня, которая когда-то приводила в ярость, стала источником радости и веселья. С тех пор это вошло в привычку. Вэй Усянь приходил за час до закрытия, устраиваясь на стойке и рассказывая свои воспоминания или последние приключения. Он часто пил чашку кофе, когда говорил, в то время как Лань Ванцзи ходил, собирая цветы и на ходу отвечая ему. Иногда Лань Ванцзи заканчивал работу немного раньше, чем обычно, чтобы выпить чаю с Вэй Усянем. Это заканчивалось тем, что они ужинали, а затем Лань Ванцзи, будучи вежливым, отвозил его домой. — Эр-гэгэ, — сказал Вэй Усянь однажды во время ужина, с яркой улыбкой протягивая ему рисунок, — у меня есть кое-что для тебя! Я посмотрел значение цветов, прежде чем нарисовать их, так что надеюсь, что всё правильно. Но ты должен сказать мне, если на рисунке что-то не так, и я это изменю. Я не хочу случайно оскорбить тебя, ха-ха! Лань Ванцзи посмотрел вниз и почувствовал, что его сердце пропустило удар, когда он увидел, что это был его портрет. И портрет был захватывающим. Ошеломлённый этим, он скользнул взглядом по тонким, но выразительным мазкам, восхищаясь талантом Вэй Усяня. Вэй Усянь нарисовал его за работой, его рука держала цветок лотоса. Волосы были подняты вверх в причёске, с которой он обычно ходил, но вместо ленты в его волосах были милые цветы. Лань Ванцзи почувствовал, как кончики его ушей начали гореть, когда он узнал цветы, и их значение сразу же пришло ему в голову. Утончённая красота, добродетель и терпение. Его губы расплылись в весёлой улыбке. Он определённо проявил огромное терпение, выдерживая непрекращающуюся болтовню Вэй Усяня с первых дней их встречи. Лань Ванцзи понятия не имел, когда начал влюбляться в Вэй Усяня, но он знал, что в этот день влюбился в него во второй раз.***
Спустя почти год после того как он впервые вошёл в жизнь Лань Ванцзи, Вэй Усянь ворвался в магазин с разъярённым выражением лица. У него были напряжённые плечи, глаза, горящие нескрываемым гневом, и он спросил что-то, что выражало его глубочайшую ненависть к человеку, оскорбившему его семью. Лань Хуань обменялся взглядами с Лань Ванцзи и исчез в задней части магазина, дав им уединение, которое, как он чувствовал, им было необходимо. Вэй Усянь был необычно тихим, поэтому после момента беспомощности Лань Ванцзи начал напевать песню, которую сочинил сам, чтобы заполнить тишину. Он был бесконечно благодарен за то, что его проницательный брат оставил их наедине, поскольку Лань Хуань точно знал, для кого предназначена эта песня. Как он и хотел, к тому времени, когда он закончил работу, Вэй Усянь больше походил на самого себя. Напряжение покинуло его тело, огонь в его глазах вернулся к своему обычному теплу, и на его лице появилась слабая улыбка. Поэтому он пожелал Лань Ванцзи хорошего вечера.***
На следующей неделе Вэй Усянь не пришёл. Он не пришел ни на следующей неделе, ни через ещё одну неделю. Спустя месяц Лань Ванцзи забеспокоился сильнее, чем мог себе представить. Через два месяца он начал думать, что, возможно, больше никогда его не увидит. После трёх месяцев он сожалел, что не успел высказать свои чувства Вэй Ину. В тот же день во время ужина Лань Хуань осторожно и нежно расспрашивал его об этом, и Лань Ванцзи рассказал ему всё. Его брат с сочувствием слушал, кое-как находя нужные слова, хотя они не могли помочь ситуации. Позже Лань Ванцзи лёг спать, чувствуя себя чуточку легче.***
Шесть месяцев спустя, Лань Ванцзи снова был один в цветочном магазине. Он стоял спиной к двери, переставляя цветы, которые напоминали ему о Вэй Усяне, когда знакомая мелодия достигла его ушей. Его руки застыли в воздухе, прежде чем надежда, яркая и всепоглощающая, захлестнула его сердце. Он обернулся — и у него перехватило дыхание, когда он обнаружил Вэй Усяня, склонившегося над стойкой с лёгкой улыбкой на лице. — Лань Чжань, у меня новая просьба, — сказал он игриво, но его улыбка не достигала глаз. Сбитый с толку, но ошеломлённый Лань Ванцзи только ободряюще кивнул, решив не доверять своему голосу. — Я хочу… Я хочу цветов. Для себя. Ты можешь это сделать? — мягко спросил Вэй Усянь. Просьба не была странной сама по себе, но поскольку Вэй Усянь никогда раньше не обращался к нему с таким желанием, Лань Ванцзи смотрел на него некоторое время, прежде чем снова кивнуть. Несмотря на его первоначальное удивление, цветы появлялись у него в букете естественным образом, пока он ходил по магазину. Он представлял этот букет тысячи раз раньше, мечтая в магазине или во сне, когда ему снились до боли знакомые улыбающееся лицо и озорные глаза. Когда Вэй Усянь перестал приходить, он обнаружил, что мечтает куда чаще, напевая свою песню. Каждый раз букет был разным, хотя некоторые цветы в нём никогда не менялись. Он решил, что, как и его песня, этот букет будет секретным признанием. Прошло несколько минут, прежде чем Лань Ванцзи заметил тишину в магазине. Он сделал паузу, сбитый с толку, затем взглянул на Вэй Усяня, определив источник проблемы. Вместо того, чтобы заполнять тишину своим бесконечным лепетом, Вэй Усянь казался погружённым в свои мысли с отсутствующим блеском в глазах. Не было той обычной весёлой атмосферы, которая, казалось бы, всегда окружала его и делала комнату светлее. Он казался… скучным. Лань Ванцзи никогда не мог себе представить, что когда-нибудь будет ассоциировать это слово с Вэй Усянем. Борясь с неприятным ощущением неправильности, укоренившимся в его костях, Лань Ванцзи попытался придумать, что сказать. Видя Вэй Усяня в таком состоянии, он вспомнил о последнем его визите в магазин, прежде чем тот исчез. Единственная разница заключалась в том, что сегодня в его молчании не было ни гнева, ни обиды. Лань Ванцзи заколебался, а затем начал напевать свою песню во время сборки букета, надеясь, что это поможет успокоить тех демонов, которые беспокоили его на протяжении этих месяцев. Он успел спеть лишь первые ноты, когда услышал удивлённый вздох со стороны. Сбитый с толку, он оглянулся на Вэй Усяня, надеясь, что не перешагнул черту, и обнаружил, что тот смотрит на него, слегка приоткрыв губы. — Та песня! — вскрикнул он, и к его глазам вернулось немного света вместе с улыбкой. — Ты знаешь эту песню? — Мгм. — Я тоже её знаю! Она застряла в моей голове, когда я… — Лань Ванцзи затаил дыхание, гадая, сможет ли он узнать, что с ним происходило, но Вэй Усянь исправился. — Она застряла у меня в голове на несколько месяцев! Я спрашивал всех о песне, и никто её никогда не слышал. Кто это написал? Где же ты это услышал? Внезапно занервничав, Лань Ванцзи притворился, что сосредоточился на сборке цветков, чтобы дать себе несколько секунд на размышления. Сейчас было неподходящее время, чтобы раскрывать свои чувства. Что-то пожирало Вэй Усяня изнутри, притупляя его веселую энергию и радостный свет, который всегда присутствовал в его глазах. Сам Лань Ванцзи был слишком ошеломлён, чтобы должным образом вести романтическую беседу с ним. Поэтому он решил пока скрыть некоторые вещи. — Я сочинил её, — наконец ответил он. Краем глаза он наблюдал, как Вэй Усянь удивлённо уставился на него, затем на его лице появилось радостное выражение. На какое-то мгновение все его заботы исчезли напрочь. Сердце Лань Ванцзи пропустило удар, и он безмолвно поклялся, что сделает всё возможное, чтобы снова вызвать улыбку на лице Вэй Усяня. — Боже мой, Лань Чжань, ты полон сюрпризов! — весело произнёс Вэй Усянь, ярко улыбаясь, и прыгнул, усаживаясь на стойку. — Как называется песня? Ты играешь на музыкальном инструменте? Я заметил гуцинь в задней части магазина, он ведь твой? Засыпанный всеми этими вопросами, Лань Ванцзи мягко улыбнулся, потянувшись за следующими цветами. — Я играю на гуцине, и он мой. Музыка была, по-видимому, безопасной темой для обсуждения, потому что Вэй Усянь с энтузиазмом начал говорить о своей флейте; о том, как скучно и легко проходили уроки музыки и как он поставил своей личной целью побесить своего брата, играя вокруг него грустные романтические песни, пока тот не найдёт себе кого-то. Заметив печаль, стремительно покидающую глаза Вэй Усяня, когда он говорил, Лань Ванцзи намеренно замедлил свои движения, чтобы дать им больше личного времени. Он также задал несколько вопросов, чтобы продолжить их обсуждение. Вэй Усянь ни разу не заикнулся о своём исчезновении, но Лань Ванцзи не стал настаивать. Ему это не нужно. Если Вэй Усянь захочет сказать ему, он будет рядом, чтобы выслушать. А до тех пор, он просто счастлив вернуть его. В конце концов Лань Ванцзи не мог больше откладывать своё дело. Неохотно он вернулся к стойке, добавил последний штрих в виде красной ленты, затем передал букет Вэй Усяню. — О, Лань Чжань… — пробормотал Вэй Усянь, нежно забирая у него цветы. В этот момент их пальцы соприкоснулись, и они оба остановились. Лань Ванцзи поднял глаза и обнаружил, что Вэй Усянь уже смотрит на него, а его серые глаза наполнены эмоцией, которую он не осмелился назвать. — Это прекрасно… — Вэй Ин… — его имя вырвалось с мягким вздохом, полным нежности и мольбы. Он почувствовал, как пальцы Вэй Усяня дёрнулись, на мгновение сжав его. Движение было почти незаметным, но искры прокатились по его руке, а сердце трепетало в груди со скоростью крыльев бабочки. Лань Ванцзи не знал, как долго они стояли так, глядя друг на друга, но момент был прерван звуком колокольчика, когда покупатель вошел в магазин. Выйдя из оцепенения, они оба отступили. Вэй Усянь прижал букет к груди, а Лань Ванцзи не смог отвести взгляд. Вэй Усянь всегда был красив, но теперь на его щеках красовался очаровательный румянец, из-за которого Лань Ванцзи чувствовал себя самым счастливым человеком в мире, видя такого Вэй Ина. — Я должен… Я должен позволить тебе поработать, — сказал Вэй Усянь с нервным смешком, а его глаза метались между ним и букетом цветов. — Спасибо за цветы, они… как всегда, прекрасны. До скорой встречи. — Увидимся на следующей неделе, — ответил Лань Ванцзи скорее по привычке, чем по желанию, и застыл, когда понял, что сказал. Вэй Усянь тоже остановился, на секунду выглядя печальным, затем выражение его лица смягчилось, и он улыбнулся. — Увидимся на следующей неделе, Лань Чжань. На этот раз его улыбка достигла его глаз.***
Неделю спустя Лань Ванцзи продолжал поднимать взгляд каждый раз, когда открывалась дверь. Он знал, что Вэй Усянь, скорее всего, придёт к концу дня, но не мог с собой ничего поделать. Мысль о том, что он снова увидит его, была захватывающей, хотя он не мог отрицать того, что часть его чуть-чуть волновалась. Что, если он не придёт? Что, если он снова исчезнет? Его сердце болезненно сжалось, но, к счастью, брат отвлёк его новым заказом прежде, чем он успел потеряться в своих мыслях. Лань Хуань тоже был чуточку отвлечён, по-своему. Иногда он останавливался во время сбора букета, или его взгляд задерживался на Лань Ванцзи с загадочной улыбкой на губах, но когда он попытался спросить его, брат только качал головой и менял тему разговора, так что он не стал настаивать. Оставались считанные минуты до конца рабочего дня, но Вэй Усяня всё не было видно. Сдерживая разочарованный вздох, Лань Ванцзи подошел к входной двери, чтобы запереть её, но та распахнулась, и знакомая фигура чуть не упала внутрь. — Лань Чжань! Привет! — воскликнул Вэй Усянь, каким-то образом ярко улыбаясь, несмотря на то, что тяжело дышал, положив руки на колени. — Извини, что опоздал. Я… Я опоздал на автобус, затем следующий автобус попал в пробку, поэтому мне пришлось бежать сюда всю дорогу, но… да. Я здесь! Добрый день, Лань Сичэнь! — Добрый день, Вэй Усянь. Лань Ванцзи оглянулся и увидел своего брата, улыбающегося Вэй Усяню с огоньком в глазах. Двое мужчин, казалось, вели молчаливую беседу, в которую Лань Ванцзи не был посвящён. Всё ещё ласково улыбаясь, его брат приподнял бровь, а Вэй Усянь покраснел и кивнул с улыбкой. Затем Лань Хуань исчез в задней части магазина, к удивлению, очень довольный. Полностью сбитый с толку, Лань Ванцзи снова повернулся к Вэй Усяню, но не знал, что спросить, поэтому просто ждал. — У меня новая просьба, — взволнованно объявил Вэй Усянь, подходя к нему. Лань Ванцзи ободряюще кивнул. — Я хочу… — Вэй Усянь замолчал, словно колеблясь, затем решительно приподнял подбородок. — Я хочу такой букет, чтобы сказать кому-то, что они действительно великолепны. Что он действительно великолепен. — Вэй Ин… — Ты мне нравишься, Лань Чжань, — настойчиво продолжал он, как будто теперь, когда слова начали течь, он не мог их остановить. — Нет. Ты мне не просто нравишься. Я обожаю, я люблю тебя. И… И мне жаль, что я ушёл и заставил тебя побеспокоиться, но я теперь никуда не уйду. Я буду твоим, если ты захочешь меня. Лань Ванцзи уставился на него, на мгновение потеряв дар речи из-за прилива эмоций, захлестнувшего его. Он так долго представлял себе этот момент, что казалось, будто он сейчас спит. Но всё было реально. Вэй Усянь стоял прямо перед ним, держал его за руку и смотрел на него своими яркими, полными надежды глазами. Лань Ванцзи также мог видеть намёки на нервозность в том, как сжимались его пальцы, или в том, как он закусывал губу, словно пытаясь удержаться от очередной бесконечной болтовни. «Зная его — всё так и было», — нежно улыбнулся Лань Ванцзи. Лань Ванцзи, вместо того чтобы выразить свои чувства словами, позволил своим действиям говорить за себя. Потянув его за их переплетённые руки, Лань Ванцзи притянул Вэй Усяня ещё ближе, а затем наклонился, чтобы поцеловать его. Он поднял свободную руку, нежно обхватив его лицо, гладя его так, словно он был самым драгоценным человеком в мире. По крайней мере, для Лань Ванцзи так и есть. Когда Вэй Усянь тихонько ахнул от удивления, Лань Ванцзи подумал о том, чтобы отодвинуться. Но следующее, что он помнил, — это бесконечные поцелуи. Вэй Усянь выпустил свою руку, таким образом обхватывая его шею обеими руками, явно пытаясь прижаться к нему как можно ближе, а Лань Ванцзи пришлось положить руку ему на талию, чтобы поддержать его. — Я люблю тебя, — пробормотал Лань Ванцзи, когда они отодвинулись, чтобы не задохнуться. Его глаза были тёплыми и мягкими от любви. Он был вознаграждён ослепляющей улыбкой и еще одним пылким поцелуем в ответ. Лань Ванцзи казалось, что он ощущает радость и волнение Вэй Усяня на своих губах, и он улыбнулся, в отместку страстно целуя его. В конце концов они снова отодвинулись, хотя было ясно, что ни один из них не был готов отпустить второго — потому что Вэй Усянь держал руки на его шее, а Лань Ванцзи всё ещё держал его лицо ладонями. Вэй Усянь улыбался ему, его серые глаза ярко сияли, а губы опухли от их поцелуев. Переполненный любовью, Лань Ванцзи улыбнулся ему в ответ и нежно провёл большим пальцем по его красной щеке, чувствуя, что его сердце может разорваться от счастья, когда Вэй Усянь наклонился к его прикосновению. — Лань Чжань, я ещё даже не подарил тебе цветы, — упрекнул он с игривой улыбкой. — Нет необходимости, у меня уже есть тот цветок, который я хочу. Вэй Усянь разинул рот, затем его лицо покраснело ещё больше, и он спрятался в чужой груди, когда из него вырвался красивый смех: — Лань Чжань! Ты не можешь просто так говорить такое! Моё сердце не выдерживает! Нежно улыбаясь, Лань Ванцзи хмыкнул и поцеловал его в лоб. — Я предупрежу тебя в следующий раз. Вэй Усянь радостно рассмеялся, но те поддразнивающие слова, которые он собирался сказать в ответ, были потеряны после поцелуя Лань Ванцзи. После этого между ними не требовалось никаких слов.