Необычная история не менее необычной гусеницы.

Жила себе красивая гусеница. Ну, вот прям очень красивая. Цветы очень хотели, чтобы ее уста раскусили их стебли и мечтали погибнуть под ее лапками. Но гусеница ела только мясо... и бабочек. Так как мяса не хватало, а бабочки реально доставали своим превосходством (которого гусеница не признавала) ее постоянным рационом были бабочки. На завтрак она предпочитала суп из Acronicta alni на первое, на второе она ела беленьких Euproctis similis. Ну а перед сном она выкуривала трубку отборной травы и выпивала пинту крови элегантной, но очень громкой и крикливой Fabriciana adippe. И было всем хорошо.. Ну кроме бабочек, которые хотели бы облетать ее стороной, но вот их было много, так что гусеница никогда не меняла своей "диеты", и кроме цветов которые все так же страдали из-за неразделенной любви. Хотя можно ли это назвать любовью никто не сможет точно сказать — они же хотели, чтобы прекрасная гусеница их съела... И так продолжалось достаточно долго, пока нашей прекрасной бабочке не исполнилось две недели. — Ху ты, блять... — многозначительно просипела гусеница после плотного завтрака. – Надо как-то отпраздновать свой «день рождения», – она поморщилась. Хотя как же тут не поморщиться, ее еще с самого начала предупреждали, что к старости у нее все будет болеть. Правда, они еще говорили кучу всякого бреда. И хоть наша дорогая гусеница и была ярой нигилисткой, но вот т что эти старые придурки говорили ей, когда она еще была маленькой гусеничкой, вполне походило или на бред сумасшедших (что вполне могло быть – им было по полторы недели, а некоторым и без трех дней две), или… или они были правы. В это гусенице никогда не хотелось верить, так что она прямым текстом слала нахуй всех представителей своего вида. Да, у нее были ужасные отношения с ее сожителями и просто с другими гусеницами. Отчасти из-за того что она не собиралась верить в их меланхоличный бред, а отчасти из-за ее диеты… Ну вот как можно поверить в то, что ты в старости не умрешь (в смерь она тоже не верила), а превратишься в одного из тех, кого всю жизнь включала в свой дневной рацион. И вот сейчас она, подумав про их слова, снова сплюнула и решила, что на этот раз забьет сразу три трубки травы. Не очень празднично, но хоть как-то отличит свои дни. И вдруг… – Ебись оно конем, мать вашу. Это что за херня?!?!?!??! – охуевше проорала гусеница. Ее нижняя часть тела внезапно прилипла к листку, на котором она удобно расположилась полежать и погреться на теплом солнышке. – Какого хера происходит, алло, блять ПОМОГИТЕ! – заорала гусеница, видя как белая пленка ползла все выше и выше по ее крупному и упитанному телу. – Я не верю в этот… Она не успела договорить – пелена накрыла ее с головой и она будто паук повисла на листке в коконе. Сперва никто кроме цветов не понял что произошло. Хотя и те целый день удивлялись, что их возлюбленная гусеница, не разделявшая их извращенных фантазий о поедании лепестков, затихла и даже не испускала густые клубы дыма. Следующими заметили странные перемены бабочки. Их внезапно перестала терроризировать странная гусеница, ежедневно убивая сотни их них. Через три дня уже все были в курсе, что гусеница начала свое превращение в бабочку. И стали они одновременно радоваться, и ужасаться. Ибо с одной стороны это, конечно, круто – хоть остепениться и не будет жрать себе подобных. А с другой? Что если у нее от этих разрывов шаблонов снесет так крышу, что она учудит какую-то хуеверть? В общем, все вокруг этого кокона с некогда буйной гусеницей сидели и ждали то ли горя, то ли радости. А сама гусеница в это время крепко спала и думала, что если она сможет выбраться из этой неведомой, но очень удобной и теплой поебенени, то раздаст таких пиздюлей тому кто это сделал что он не сможет двигаться еще, по крайней мере, месяц. И вот, через несколько дней свершилось то, чего все так долго ждали. Кокон, ставший к тому времени полупрозрачным, начал разлазиться. Из него медленно вылезла большая бабочка с черными в красную крапинку крылышками. – Ох, ну нихрена ж себе я поспала, – пробубнила она. – ЧТО С МОИМ ГОЛОСОМ? – вскрикнула бывшая гусеница, поняв, что нее какой-то уж странный голос как для большой и брутальной гусеницы. – ЕбаНЫЙ БАБАЙ, – чуть не грохнулась она, увидев крылья из своей спины. К тому времени на крик слетелись все возможные бабочки и стали смотреть на этот цирк. По-другому это никак нельзя было назвать. Новоиспеченная бабочка билась в истерике и орала такие слова, что во всей округе не нашлось бы существа который решился бы проклясть свой рот такими ругательствами. – Эй, вы! – окликнула гусеница (для удобства мы продолжим ее называть гусеницей не смотря на то, что она стала бабочкой) сидящих рядом с ней бабочек. – Что со мной произошло, ублюдки?! Отвечайте! Я знаю, что вы в этом замешаны!.. ЧТО??? – гусеница узнала в некоторых из бабочек своих советчиков, которые в прошлом которые сулили ей такое несчастье. – Это вы все устроили?? Отвечайте! И хоть гусеница не надеялась на то, что они смогут ответить, но на ее величайшее удивление они отозвались очень тонкими голосами, которые, в прочем, уже никак не отличались от голоса гусеницы: – Это не мы сделали. Мы лишь предупреждали, что это случится. Тебе надо было верить нам! Гребаная недоверчивая сука. – Но как? – чуть не плача проорала на них гусеница. – Я вас убью! – прокричала она и попыталась броситься на бабочек, но не сумела дотянуться до последних. Они же решили не терять времени и поспешно улетели пока не случилось что-то еще хуже. И вот одинокая гусеница-бабочка осталась одна. Она уже успела успокоиться и начала обдумывать будущее. И вдруг в ее крошечной голове зародилась странная идея. Если она с таким удовольствием в прошлом поедала бабочек… то почему бы не попробовать на вкус себя? К тому же она не собиралась изменять своим принципам и не стала бы есть ничего кроме бабочек. – Ну что ж, — подумала бывшая гусеница. Ничего не поделать, принципы это святое! — сказала она и начала поедать свое крылышко с сочным чавканьем. Сперва ей было очень больно и вкус она почти не чувствовала, но потом ей открылся тонкий вкус собственного тела и она не смогла ограничиться одними крылышком…

***

Вот так на глазах безразличных ко всему цветов (у которых так и не поубавилось желания быть съеденными гусеницей) ужасно закончилась жизнь гусеницы. Хоть и нельзя сказать наверняка про «ужасную» смерть, ведь однозначно найдутся те, кому покажется это весьма романтичным и интересным, но одно можно сказать точно – такую гусеницу надо будет поискать. Ведь так красиво прожить свою жизнь и так умереть.… Нет, дорогие мои. Это искусство! Жила себе красивая гусеница…