Ctrl+N— создать новый документ
***
—Хочешь уйти отсюда? — Голос казался знакомым. Он не помнил, где слышал его, но точно был уверен в том, что уже слышал. Но где же? Поток бессвязных размышлений прервал басистый смех. — Ну конечно же ты хочешь. Все хотят. Каждый вздох вызывал ненависть. Хотелось закончить все сразу, но даже в мыслях это казалось чем-то диким. Всё же, больше хотелось продлить удовольствие. Заставить помучаться. Безумный крик полный боли и отчаяния заполонил всё пространство, заставляя его смеяться громче, чем обычно. Это было прекрасно.***
Мадара устало морщился, пытаясь отогнать от себя тяжесть трудовых будней. Это новое дело было ему словно кость в горле. Полиция передала все заявления о пропавших без вести. Люди пропадали каждый день, казалось, ничего необычного, но именно эта группа людей пропала при странных обстоятельствах. Это наводило только на одну мысль — в городе появился новый маньяк, который уже больше трех лет безнаказанно похищал чужие жизни. Не было трупов — только перепуганные родственники пострадавших, чьи допросы были прикреплены к каждому личному делу жертвы. Каждый пропавший начинал странно вести себя примерно за неделю до самого похищения, но никто не говорил, что же его беспокоит. Спустя неделю человек просто пропадал, будто его и не было вовсе — оставались вещи и воспоминания. Это было ново, это было странно и это было совершенно не вовремя. У главы криминалистического отдела АНБУ и так висело несколько незавершенных дел, новое было сродни нарастающему снежному кому. Мадара не хотел признавать, но он зашивался на работе. Телефонный звонок, прервавший тишину в его кабинете, заставил Учиха выдохнуть. Мужчина прекрасно знал, кто ему звонит и о чем пойдет диалог. Он провел бледной ладонью по усталому лицу, посеревшему от недосыпа, после чего взял телефон в руку, прислонив тот к уху. — Учиха, слушаю. — Пробасил мужчина, облокотившись локтем на свой стол — хороший и массивный стол из настоящих пород дерева. Мадара привык окружать себя качественными вещами. Он приставил два пальца к виску, изображая пистолет. Застрелиться ему хотелось, как никогда. — Новое дело идет в приоритет. — Произнес грубый бас по ту сторону, заставив Мадару поморщиться, словно от зубной боли. — Я поговорил с Хаширамой, он дал согласие на создание команды, которая будет заниматься расследованием. — Учиха усмехнулся. Это не было похоже на Тобираму. Раньше он всегда выступал против подобных команд, но видимо дела действительно шли слишком паршиво. — Я подберу людей. — Только и сказал Мадара, собираясь завершить диалог, но Тобирама усмехнулся. Учиха знал обоих Сенджу еще со школьной скамьи и догадывался, нет, он был уверен в том, что эта усмешка не сулит ему ничего хорошего. — Я уже собрал команду. Сейчас скину на почту. — В телефоне послышались гудки — Сенджу не был мастером прощаний. Он уже передал основную информацию. Раздраженно рыкнув, Учиха ударил несколько раз по клавиатуре, сощурившись от яркого света монитора, вышедшего из спящего режима. В углу экрана мелькал значок в виде бежевого конверта. Учиха кликнул по иконке, вчитываясь в список имен. Он узнавал некоторых, но пару имен видел впервые. Поморщился, когда дошел до последнего имени в списке. Некий Оотори Юкимура, новый начальник отдела по борьбе с киберпреступностью. Киберы, как их сокращали все отделы, с самого начала были нелюбимы другими агентами АНБУ в любом подразделении любого города Японии. Те словно специально выводили остальных из себя и единственные, с кем они поддерживали дружеские отношения — другие киберы. Он зашел в общую базу данных, вводя имя сотрудника, но, как и ожидалось, вся информация была скрыта — Киберы охраняли свою информацию подобно секретным архивам. Недовольно цокнул, беря в руки телефон и набирая номер Тобирамы. — Я не уберу кибера. Его одобрил Хаширама и уже вызвал из Саппоро. Он получил копию дела и уже начал изучать. Через два дня будет в Токио. — Мадара закатил взгляд обсидиановых глаз, чувствуя раздражение. — Они поубивают друг друга. — Это единственный кибер, работавший в поле. Чтобы его убить, нужно постараться. — Мужчина удивленно приподнял тонкую темную бровь. — Что кибер забыл в поле? — Он вышел на Нефрита и участвовал в задержании. — Мадара молчал, думая. Он не расследовал дело Нефрита, маньяка, который за много лет бездействия власти переполошил несколько крупных городов. Он знал, что его поймали около четырех лет назад — не вдавался в подробности. Тогда его семья уже распадалась, он больше занимался разводом с женой и дележкой имущества, нежели работой. — Хашираме стоило больших трудов уговорить именно этого кибера вернуться в Токио. — Что же в нем такого важного? — Просто знай, что убрать его не получится. Диалог вновь прекратился. Учиха встал с места, задумчиво положив руки на стол. Посмотрел на время, поморщившись. Он уже должен был быть на родительском собрании.***
Мадара не любил родительские собрания. Не видел смысла в них, но все же приходил каждый раз, внутренне надеясь, что произойдет что-то из ряда вон выходящее. Этой школе не хватало немного движения, хоть какого-то. Он нашел нужный кабинет в корпусе начальной школы и молча сел за парту своего ребенка. Другие родители не окликали его, прекрасно зная, что Учиха нелюдимый родитель, не поддерживающий связи. Вдохнул запах, собираясь с мыслями. Пахло смесью парфюмов, хлоркой и безысходностью. Да, он отчетливо ощущал этот запах. Обернулся, разглядывая пришедших. Были практически все, лишь за ним пустовало место с табличной «Оотори Рьюджи». Он нахмурился, пытаясь вспомнить эту фамилию. Перевелся в середине года? Фамилия не давала покоя. Будто он уже слышал её сегодня, но не мог вспомнить, где именно. — Здравствуйте, дорогие родители. — Заговорила учительница начального класса 3-С, Амари Юи, женщина средних лет, вечно поправляющая пучок светлых волос на своем затылке. Учиха кивнул без тени улыбки, ожидая услышать тему собрания. Предполагал, что очередной фестиваль, где понадобится помощь родителей. — Прошу прощения за опоздание, попала в пробку. — Раздался женский уставший голос. Амари-сенсей удивленно обернулась, кивая пришедшему родителю. В класс зашла девушка, не женщина, девушка, снимая на ходу кожаную куртку черного цвета. Она отличалась от пришедших мам — выглядела слишком тонкой, бледной и даже не думала улыбаться присутствующим. Прошла, держа ровную осанку, не смотря ни на кого. Она села за Мадарой, устало вздохнув. Мужчина буквально ощутил ауру усталости, которая распространялась от неё, но все же сосредоточился на голосе учительницы, которая вещала об успехах детей. — Кто родитель Учиха Индры? — Он поднял руку, равнодушно взглянув на женщину, даже не обратив внимания на то, что она едва заметно покраснела, вновь поправив гульку на голове. — Индра делает большие успехи, я хотела бы спросить, вы занимаетесь с ним дополнительно? — Он кивнул, не обращая внимания на похвалу. Учительница обратилась к другому родителю и через некоторое время вновь посмотрела в его сторону, но уже без особой улыбки. — Оотори Рьюджи? Вы его сестра? — Нет. Я его мама. — Односложно ответила девушка, не обратив внимания на поднявшийся гомон. Для многих было дикостью, что девушка, которой было около двадцати пяти, имела восьмилетнего ребенка. Мадара мысленно подсчитал — родила в семнадцать? — Рьюджи рассказывал, что у вас с ним несогласия на счет предмета «Математика». — Амари-сенсей улыбнулась, скрыв недовольство за маской вежливости. — Ваш сын не желает решать задачи так, как этого требует система образования. — Что ж, это проблема. — Ровно согласилась девушка. Мадара буквально ощутил, как она усмехнулась. — Это проблема системы образования, что она не может найти подход к каждому ученику. — Но позвольте, другие дети так же не понимают его решений. — Возразила женщина, на что Оотори склонила голову, чуть подавшись вперед, тем самым опираясь на парту так, что Учиха обволокло её парфюмом. По обонянию ударили ноты кардамона, смешанные с имбирем и сандалом и мускусом. Это был тяжелый, но великолепный запах, Учиха без проблем понял, что он достаточно дорог. Кем бы не была эта девушка — она имела вкус и была обеспечена. — Но ведь ответы всегда совпадают? — Усмехаясь, спросила она, на что женщина кивнула, не смея это отрицать. — Он решает обыкновенные задачи используя элементы высшей математики! — По классу прошел новый гул, на что девушка обреченно выдохнула, на мгновение опустив голову. Она взглянула на учительницу исподлобья, бледные, чуть припухшие губы растянулись в улыбке. — Он понимает материал? — Учительница кивнула. — Он просит вас объяснить? Ну так какие претензии? — В предыдущей школе он решал так же? — Без тени улыбки спросила женщина. — Да. И не было никаких претензий. — Так почему же вы перевели его сюда? — Ну было бы очень странно, если бы я переехала без сына, вы не находите? — Тихо рассмеялась мама Рьюджи. Вновь прошлись шепотки. Еще и мать-одиночка. Первым не выдержал отец девочки, что сидела в первом ряду, возле окна. — Неужели так сложно считать по той программе, которую даёт учительница? — Вспылил он, обернувшись. Оотори молча встала с места, взяв в руки куртку. Она оглядела собравшихся. — Я не намерена вступать в скандал, тем более поддаваться на столь низкую провокацию. Мой сын не испытывает трудности с математикой. — Она перевела взгляд на учительницу. — Какие-то еще претензии? — Он часто говорит фразами на латыни. — В классе наступила тишина. Мадара опустил голову, чтобы скрыть за длинными смолянистыми прядями усмешку. Оотори рассмеялась, посреди этой тишины хрипло и иронично. — Это мешает его японскому? Это мешает детям его понимать? Кто-то из ваших детей приходил домой и говорил «я не понимаю своего одноклассника, потому что он использует латынь»? — Вновь молчание. Она посмотрела на учительницу, продолжая снисходительно улыбаться. — Ему интересна математика, ему интересна латынь. И к вашему сведению, я тоже не знаю, как решать ту задачу по «вашей» системе. — О какой задаче идет речь? — Спросил Учиха, догадавшись, что ребенок очевидно решил одну задачу со звёздочкой, от которых он тоже периодически переходил на нецензурную лексику. И из этого раздули целое представление. Ему понравилось. Хоть что-то новое. — Про водителя автобуса. — Она улыбнулась. — Мой сын решил. Не за пять минут, но все же решил. А ваш ребенок? — Она посмотрела на отца девочки, который притих. — И в завершение хочу сказать. Cujusvis homĭnis est errāre, nullīus, sine insipientis, in irrōre perseverāre. Перевод найдете в учебнике по философии. Всего доброго. — Она вежливо кивнула, медленно выйдя из кабинета, оставляя после себя шлейф парфюма. Мадара не мог вспомнить лица этой девушки — запомнил лишь ровную спину, спрятанную за черной облегающей водолазкой и смолянистыми ровными волосами, достающими до поясницы. Амари-сенсей недовольно поморщилась, будто от зубной боли. — Вот же выскочка. Скажу своему сыну, чтобы не общался с её сыном. А то вырастит таким же умником. — Сказала чья-то мама и Учиха устало выдохнул, вставая со своего места, на что незамедлительно отреагировала учительница. — Учиха-сама, вы уже уходите? — Удивленно и даже расстроенно проговорила Амари-сенсей. — Да. Мне пора. — Односложно ответил он, не став продолжать, что самое интересное уже закончилось. Он вышел из кабинета, ускорившись. Появилось желание догнать эту девушку. Фамилия не давала покоя, но мужчина уже слишком устал, чтобы воспринимать информацию. На парковке моросило. Он заметил черный внедорожник, к которому направлялась родительница. Фары мигнули, несколько раз, прежде чем машина была снята с сигнализации. Он достал из кармана темного пальто упаковку тонких сигарет. — Docendo discĭmus. — Произнес он, усмехнувшись. Девушка обернулась не сразу. Она сложила куртку на пассажирское сидение, воткнув ключ в зажигание. Обернулась, согласно кивнув. Сумрак скрыл её легкую улыбку. — Это было красивое представление. — Я рада, что смогла внести разнообразие в вашу жизнь. — Она кивнула, будто поблагодарив, после чего посмотрела на часы, на тонком серебряном ремешке. Мадара смог различить лишь отблеск. Она достала из машины упаковку тонких ментоловых сигарет и хромированную зажигалку. — Ваш сын… Не думали перевести его в другой класс? — Рьюджи не хочет проскакивать несколько классов. Я ценю его желания. Если хочет считать ежиков — пусть считает. У него еще будет время побыть взрослым. — Ровно проговорила она, делая затяжку. Никотиновый дым успокаивал. — И сколько классов перескочили вы? — Взгляды обсидиановых глаз встретились. Она вежливо улыбнулась и только сейчас Мадара понял, что улыбается она так же, как и в классе — из чистой вежливости. Подобно прочной маске. — А какая теперь разница? Все равно я вернулась к тем же истокам — моего ребенка подгоняют под рамки нормальности, чтобы другие дети не чувствовали себя ущемленными. Errāre humānum est. — Проговорила она, вновь открыв машину, чтобы достать пепельницу. — Не боитесь, что у вашего ребенка будут проблемы с другими детьми? — Это их проблемы. Если бы ему было плохо от недостатка общения — он бы сказал мне. — Заверила девушка. Учиха усмехнулся. — Дети часто недоговаривают. — Как и взрослые. — Вновь посмотрела на часы. — Прошу прощения, но мне пора. Всего доброго, Учиха-сама. — Она кивнула, садясь в машину. Учиха кивнул, отходя от автомобиля, позволяя Оотори выехать с парковки. Дождь и ветер лишили всех запахов — пропали даже табачные нотки. Он подошел к своей машине, замирая. — Оотори. Кибер. — Все же вспомнил мужчина, но не придал этому значения. Тобирама уверил, что кибер появился только через два дня.***
Он зашел домой, устало выдохнув. Во всем доме горел свет, но все равно отсутствовало то, в чем он так нуждался — уют. Взгляд упал на фотографии, висевшие на стене — все никак не мог найти время, чтобы убрать свадебные фотографии. — Тадаима. — Произнес почти шепотом, на выдохе, разуваясь. — Окаэри, отец. — Раздался детский голос из гостиной. Голос был спокойным, даже равнодушным. В его семье как-то не было принято проявлять радость или же другие чувства. Не всегда, но зачастую. Мадара не помнил даже смеха собственного сына. — О, а вот и папа приехал. Как прошло собрание? — Учиха Обито выглянул из той же комнаты, широко улыбнувшись. Он наблюдал за тем, как его кузен снимает с себя пальто и поправляет темно-синюю водолазку, проходя в комнату, где Обито сидел с его сыном. — Как все прошло? Ты рано. — Заметил Индра, подняв на отца взгляд обсидиановых глаз. Точная маленькая копия. Он не видел в своём сыне хоть что-то от бывшей жены. Только его. И это пугало. — Я ушел пораньше. Индра, позади тебя сидит мальчик. Рьюджи, верно? — Да, Джи-джи-кун. Он классный. — Едва заметно улыбнулся его сын, вспомнив об однокласснике, но лицо вновь стало спокойным. Мадара посмотрел на длинную челку цвета темного каштана, вновь коря себя за то, что не может найти время чтобы отвести ребенка к парикмахеру, но кажется Индра брал с него пример, даже не испытывая неудобств от длинных волос. Мадара сел напротив, в другое кресло, убрав свои спутанные длинные волосы за спину. — У него проблемы в школе? — Индра пожал плечами. — Учительница почему-то его не возлюбила. Я слышал, как она обсуждала с другими учителями его маму. Говорят, слишком молодая и без мужа. Джи-джи говорил, что они с мамой переехали, потому что маму кто-то достал. — Процитировал он слова друга. — А папа? — Он сказал, что папа умер, когда ему было два года. — Индра произнес это чуть тише, на что мужчина кивнул. — Вы дружите, раз ты так сокращаешь его имя? Как давно он перевелся? — Быстро перевел он тему, чтобы ребенок не грустил. — Да что ты прицепился к нему с расспросами? Иди ешь. — По-доброму нахмурился его кузен, до этого подпирающий дверной проем. — Обито, завали. — Отмахнулся отец семейства, получив смешок в спину. Индра кивнул. — К нему все так обращаются, это тоже не нравится Амари-сенсей. Она говорит, это неуважительно. — Мадара был согласен с учительницей, но оставил свое мнение при себе. — И что он отвечает? — Что-то на латыни, она потом еще сильнее ругается. — Довольно улыбнулся маленький Учиха. — Он правда перевелся где-то месяц назад. А еще ему разрешили ходить в кружок радиолюбителей в средней школе, потому что он очень умный. — Ты хочешь с ним дружить? — Отец, с ним хотят дружить все наши одноклассники, я не успеваю его догнать после школы. Он быстро убегает куда-то. — Протянул Индра. Мадара усмехнулся, слегка сощурившись. Он был уверен, что после запрета некоторых родителей, желание только усилится. Дети обладали особенным даром — желать то, что им запрещали, даже под угрозой лишиться пальцев. — А он не рассказывал, кем работает мама? — Индра мотнул головой, прежде чем отец встал с кресла. — Ладно, беги купаться. Мальчик слез с кресла, побежав на второй этаж дома. Обито с улыбкой посмотрел на убегающего ребенка, после чего последовал за Мадарой на кухню. Тот вытащил из холодильника продукты, понятия не имея, что же такого приготовить. — Тебя так заинтересовал ребенок или его мамочка? — Не удержался от шутки Обито, включая кофеварку. Мадара слегка закатил глаза, выдохнув. — Что же такого произошло на собрании, что ты впервые вернулся, не плюясь ядом? — Появился один человек, который поднял настроение. — Ясно, мама этого Джи-джи произвела на тебя неизгладимое впечатление. Роковая красотка? — Мадара попытался вспомнить внешность девушки, но в памяти были только темные глаза, выделяющиеся на бледной коже и черные как смоль волосы, которые послушно лежали на спине девушки, даже не колышась от ветра. — Когда свадьбу играем? — Сладко протянул его кузен, поставив на стол две чашки крепкого кофе без молока и сахара. Хоть в кофе их вкусы сходились. — Пошел ты, Обито. — Усмехнулся Учиха, сделав себе сэндвич, и направился к столу. — Обито только пожал плечами, почесав мелкие шрамы на правой стороне лица — напоминание о детском походе в горы. Повезло, что рядом был учитель и лучший друг, которые вытащили его из завала и что любовь его жизни уже в детском возрасте умела оказывать первую помощь. — Тебя Рин искать не будет? — Обито широко улыбнулся. — У неё сегодня смена.***
Тьма окутывала каждый уголок этой квартиры, отделанной в силе модерн. Лишь с хлопком выключателя, темнота позорно растворилась, обещая вернуться через некоторое время. — Тадаима. — Тихо произнесла она, прислушиваясь. Она слышала шум телевизора — Рьюджи играл в приставку, очевидно, не услышав дверной хлопок. Она сняла с себя куртку и сапоги, проходя на кухню. Есть не хотелось, но организм уже который раз напомнил ей о том, что на одних сигаретах и кофе долго не продержится. Она включила кофемашину, заглядывая в холодильник. Повсюду были соблазны в виде сладостей, которые её сын ел в нечеловеческих количествах. Она достала несколько онигири. — Ты уже вернулась? — Раздался мальчишеский удивленный голос. Она обернулась, устало улыбнувшись. Ей было стыдно, что ребенок предоставлялся сам себе, пока она заканчивала дела с переездом. Можно было попросить отца или брата присмотреть за сыном, но мальчик отказывался, заявляя, что в восемь лет он уже способен позаботиться о себе. Она верила ему, считая доверие один из ключевых факторов взаимоотношений с ребенком и мальчик всеми силами старался доказать, что оказанное ему доверие ненапрасное. — Ты поужинал? — Рьюджи кивнул, приближаясь к матери. Она оглядела ребенка, прежде чем обнять его — с каждым годом он становился все больше и больше похожим на своего покойного отца. Тот же миндалевидный разрез глаз, те же сиреневые глаза и белоснежные короткие волосы, уложенные ветром в хаотичную прическу — единственное, что отличало его от покойного. — Я съел пирожные. — Она тихо рассмеялась. — И немного риса. — Протянул он без особого удовольствия. — Предлагаю тебе выпить чай, пока я тоже поем, а после пойдем вместе спать, хорошо? — Джи-джи согласно кивнул, перестав обнимать родительницу. В кармане брюк завибрировал её мобильный. — Оотори Юкимура, слушаю. — Ровно произнесла она, услышав писк кофемашины. Бледная тонкая рука достала кружку, пока девушка слушала спокойный мужской бас, действующий на неё слишком усыпляюще, информировал о делах. — Я поняла вас Тобирама-сама. Я выйду в понедельник. Да, разумеется, я подготовилась. — Она досконально изучила все дела и тех, кто был включен в группу расследования. — Нет, не нужно, за последний месяц я слышала его слишком часто, не нужно переключать меня на вашего брата. — Она усмехнулась, кинув в кружку два кубика сахара — единственная сладость, которую она могла себе позволить. Тобирама тихо рассмеялся — Юкимура была невыносима на работе как Кибер, но вне работы могла стать прекрасным собеседником. — Вы уже окончательно переехали? — Она подтвердила, поднеся бежевую кружку к губам. — Тогда примите мои поздравления. Я не стал разглашать данные о вашем положении и о вашем поле. Вы же любите обескураживать людей. — Юкимура тихо засмеялась, начиная приготовления чая для сына. — Для всех вы появитесь в Токио через два дня. — Я понимаю. Но возникли некоторые обстоятельства. Сегодня я наткнулась на Учиха Мадару. — Он понял, что вы кибер? — Юкимура ответила отрицательно. — Тогда не беспокойтесь. Даже если он узнал о вашем ребенке, он не станет распространятся об этом. — До свидания, Тобирама-сама. — Юкимура завершила вызов, разворачиваясь к сыну. Он громко поблагодарил за приготовленный чай. — Прости, это по работе. — Мальчик согласно кивнул, посмотрев на свою маму. Она понимала его без слов. — На ночь есть вредно, но ладно. Можешь взять пирожное. — Рьюджи широко улыбнулся, спрыгнув с черного хайтековского стула и в ту же минуту оказался возле холодильника.