Авалон 5.0

Камеры были везде. Зеленые глазкИ магических следилок весело ― или нагло, кто их разберет, ― подмигивали Артуру, когда он просыпался, и внимательно наблюдали, как он засыпал. В остальное время они очерчивали круг его допустимого поведения ― шаг влево, шаг вправо, стоять на месте. Вырваться из этого замкнутого круга было невозможно, или Артур пока не нашел способа. Смерть не лишила его ни наблюдательности, ни осторожности, и к чужому ― затаенно-опасному ― присутствию привыкнуть никак не удавалось. Авалон принял его в свои смертоносные объятия, поместив в центр магической паутины, пронизывающей все обозримое пространство. Найти слепое пятно в перекрестье невидимых взглядов потусторонних наблюдателей казалось удачей, пока недоступной. Стоило задеть точку их пересечения ― тело пронизывало болью, и Артур падал как подкошенный. Умереть он не мог, поскольку уже был мертв, но приходил в себя после этих «уроков» медленно и мучительно и только дав себе мысленный приказ: «Забудь! Это фантомная боль, ты больше ничего не чувствуешь». В действительности Артур был благодарен ― и за эту боль, и за беспомощность. В чужих руках он стал марионеткой, с которой писали образ великого короля ― непобедимого воина, благородного защитника, лидера нации. За этими навязанными картинками терялась его настоящая личность, его настоящие устремления. ― Зачем вам это надо? ― спросил Артур, когда Моргана, нынешняя королева Авалона, вышла к нему из своего туманного запределья. Он уже понял, что каждый его шаг, каждый вздох, каждая отчаянная попытка сохранить себя, поступить наперекор фиксировалась, отмечалась, рассматривалась со всех ракурсов и точек зрения. Вырваться из дарованного свыше посмертия, просочиться сквозь наблюдательную сеть хозяев Авалона было нереально. Не сейчас. ― Там… ― Моргана подняла палец вверх, ― …это любят. Информация об ушедшем короле ценится на вес золота. Все считают, что ты только и ждешь момента, чтобы вернуться. Там ― в мире людей, куда Артуру путь был заказан. ― Вы морочите им головы? ― презрительно скривился Артур. ― Мы даем им надежду. Легенды, предания, мифы. Людям нравится думать, что это все правда. Но ты-то понимаешь, Артур, ― Моргана склонилась к нему, обдав запахом тошнотворной затхлости. ― Чем значительнее результат, тем большую жертву надо принести. Ты ― идеальная жертва. ― Мерлин знает? ― Артур поднял голову. ― Он тоже ждет. Во время одного из первых своих «бунтов», прорываясь напролом, грудью на камеры слежения, Артур увидел картинку, от которой сжалось сердце. Мерлин с отчаянно-грустным лицом, бродящий по берегу озера ― одинокий и потерянный. Его губы шептали что-то, и Артур без труда опознал свое имя. Эта картина помогла ему собраться и преодолеть отчаяние. — Он же тебя сюда и отправил, ― засмеялась Моргана, тысячелетняя жрица Старой религии. ― Из лучших побуждений, как ни странно. Если хочешь, мы ему покажем… ― Нет, ― почти выкрикнул Артур. ― Не надо. Он сам ему покажет, когда выберется из этого… лживого зазеркалья. ― Хорошо. Но в следующий раз думай, прежде чем делать глупости. Он подумает. Артур подумает и обязательно что-нибудь придумает. Кто-то же должен исправить то, что они с Мерлином натворили.