Однажды в один из этих прекрасных солнечных дней!

Рано утром Фэн Синь стоял с большим гнездом из волос на голове и пытался застегнуть пуговицы на черной рубашке сына, попутно стараясь слушать, как Му Цин что-то кричит ему с кухни. Кажется, это были слова о том, что он забирает себе обед, и придется сегодня вечером заскочить в магазин, чтобы купить говядины. Хуа Чэн строил недовольное лицо на протяжении последнего часа и пытался сделать все возможное, чтобы уговорить родителей никуда не ходить. Естественно это не увенчалось успехом. Оба мужчины игнорировали все его попытки, поэтому сейчас мальчик был расстроен пуще прежнего. Фэн Синь с закрытыми глазами зевнул и застегнул последнюю пуговицу, поправляя одежду. – Цвет этой формы специально подбирали, как для похоронной церемонии? – пробурчал альфочка, отходя от сонного отца и подходя к зеркалу в прихожей. Он осмотрел себя со всех сторон, и хоть форма сидела на нем прекрасно и подходила по всем параметрам, лишь украшая ребенка, Хуа Чэн все равно был недоволен. Му Цин выглянул с кухни и кинул сумку с пакетом рядом с сыном, начиная быстро обуваться. – Давай скорее. Завтрака я не дам, но дам денег. Сходишь в столовую и купишь перекусить, – альфа сунул руку в карман, протягивая ребенку две смятые купюры. Хуа Чэн взял деньги и засунул их к себе в сумку, которая так же валялась неподалеку, как и его пакет со сменкой. Он, переступая с ноги на ногу, топтался на месте, смотря, как его отец пыхтит и пытается как можно быстрее обуться. Когда же Му Цин заметил, что сын не горит желанием надевать на себя ботинки, он плюнул на собственные приготовления и подтянул альфу к себе. – Прими свою участь.  – Не хочу туда идти. Можно я пойду к Мобэю? – Мобэй не твой друг, чтобы ты ходил к нему, когда тебе вздумается, – ответил альфа. – Он взрослый человек и работает. Не следует так часто приходить к нему и отвлекать от дел. Если он захочет, чтобы ты пришел к нему, он сам тебя позовет. – Но Цинхуа вчера сказал, что придет к нему сегодня. Почему ему можно, а мне нельзя? – Потому что Цинхуа тоже взрослый и наверняка придет, чтобы помочь ему с чем-нибудь. Хуа Чэн шмыгнул носом, поднимая сумку с пола и перекидывая лямку через правое плечо. Он прислонился к стенке и теперь во всю смотрел, как собирается его родитель. Фэн Синь к этому моменту все-таки соизволил открыть свои глаза и подошел к ним обоим. – И надо было поднимать меня в такую рань? Как люди вообще могут вставать раньше десяти и выглядеть такими бодрыми? Му Цин усмехнулся и потрепал его за щеку. – Проводи нас и спи, сколько хочешь, в свое удовольствие. – М-мм… – Фэн Синь снова зевнул и протер рукой лицо. – У меня собеседование в одиннадцать. – Ну, тогда спи до десяти, а потом собирайся и выходи. Тебе позвонить и разбудить? – Позвони, если хочешь слушать мое нытье. Му Цин улыбнулся, приглаживая свои волосы и смотря на себя в зеркало, заканчивая все приготовления. Через несколько секунд он уже был полностью готов и собран, чтобы выходить. Развернувшись к мужу и быстро поцеловав его в щеку, мужчина подхватил свои вещи и кивнул Хуа Чэну на выход, открывая входную дверь. Фэн Синь что-то пробурчал им напоследок, а потом закрыл дверь обратно, щелкнув замком, и медленно поплелся в спальню, досыпать и досматривать прерванный сон.  Двое альф подошли к машине, и Хуа Чэн залез на заднее сидение, укладывая свою сумку и сменку на колени. Его скрещенные на груди руки и нахмуренные брови говорили о том, что в любую минуту, если его еще хоть что-то расстроит, он явно готов отстегнуть ремень безопасности и выброситься из машины. Му Цин сел за руль и завел мотор, выезжая на дорогу. Посмотрев в зеркало, он узрел полную трагедию на лице ребенка, поэтому засмеялся. – Хуа Чэн, – мужчина покачал головой, поворачивая руль. – Ты не на виселицу идешь. Это всего лишь школа.  – Не хочу. – Помнится, когда мы только тебя отдавали в школу впервые, ты наоборот несся туда с искрящимися глазами. Ты так любил проводить время с одноклассниками, что уходить оттуда не хотел. А занимался с каким рвением. Мы с твоим отцом тогда так были удивлены, что ты хорошо учишься, что даже поначалу не поверили. Думали, ты просто списываешь или пользуешься шпаргалками. – Учиться… интересно. – Особенно каллиграфии, да? Хуа Чэн не ответил. Он просто сел и уставился в окно, наблюдая за небом и смотря, как они постепенно выезжали из частного сектора. Однообразные домики сменились маленькими забегаловками и большими высотками. Солнце поднималось над горизонтом, окрашивая все небо в красивые лиловые цвета. Их иномарка остановилась на светофоре и, пока горел зеленый, пешеходы быстро пересекали перекресток по зебре. Му Цин повернулся к сыну и похлопал его по коленке, дотягиваясь рукой до ноги. – Ну, ты чего? Уверен, тебе очень понравится в этой школе. Знаешь, у них все классы совмещены, и если ты захочешь после среднего звена пойти в старшее, тебе придется только корпус сменить на соседний, а не переводиться в другую школу. Правда, здорово? – Не здорово, – упрямо твердил ребенок. – Хочу домой. – Ты все равно туда не поедешь, как бы ты мне тут не ныл. – Но почему?! – Потому что как ты себе это представляешь? – Му Цин нажал на педаль газа, и они тронулись вперед. – Мы переехали не просто так. От моей теперешней работы до нашей прошлой квартиры ехать четыре часа в одну сторону. Представь, что утром и вечером на дорогах пробки. Это еще, как минимум, час к общему времени на дорогу. В день я бы тратил десять часов на езду. Это слишком много. Мы просто не можем вернуться, понимаешь? Это неудобно. Здесь же все близко. До твоей школы на машине пять минут, а до моей работы полчаса.  Хуа Чэн мозгом все прекрасно понимал, но он ребенок, а ребенок скучает по своим друзьям, которых знал больше шести лет. Конечно же, ему тяжело с ними прощаться и начинать все сначала. Поэтому он только еще больше нахмурился и пробурчал: – Ну, и ну ее, эту работу. – Пха-х-а-ха! Очень логично. А платить за счета у нас кто будет? Ты? – Ну… Нет. – Ну, тогда разговор закончен, – Му Цин улыбнулся и припарковался рядом с воротами. – Смотри, сколько тут людей. И все они могут стать твоими новыми друзьями. Помнится, в той школе ты ходил в кружок механиков и даже смог подружиться с несколькими старшеклассниками.  Хуа Чэн приподнялся на сидении и посмотрел в окно, видя, как мимо их машины и со всех сторон в школу собираются ученики, идя к спортивному полю.  – Помню. Но я ходил туда всего месяц. Механика не такая уж интересная. – Согласен, – кивнул альфа. – Может быть, здесь ты выберешь такой кружок, которых не было в той школе? Я уже говорил тебе про живой уголок, можешь записаться туда. Ты частенько в детстве просил нас завести собаку. – Вы сказали, что я ваша собака. – Ты наша говорящая собака, – улыбнулся Му Цин и повернулся назад, дотягиваясь до макушки ребенка и проводя по ней несколько раз. – Давай, беги. У вас торжественное поднятие флага, а потом, как переобуешься, обязательно подойди к стенду, чтобы тебя отвели в твой класс. И не теряйся, если вдруг не будешь что-то знать из школьной программы. Ты же у нас умный парень. Быстро все схватишь и вольешься в коллектив. Хуа Чэн хмыкнул и, состроив недовольную мордочку, попытался пригладить волосы обратно, что ему так и не удалось. Густые и черные пряди торчали во все стороны, чем заставляли Му Цина умиляться еще больше. Его ребенок – одно сплошное очарование. Даже когда он злился или был чем-то недоволен, Му Цин все равно хотел прижать его к себе и затискать, как следует. Хуа Чэн подтянул к себе сумку с пакетом и открыл дверь, вываливаясь из машины. Он махнул отцу рукой и остался стоять на месте, провожая иномарку взглядом.  Как только авто с альфой скрылось из виду, ребенок хмыкнул и поплелся ко входу, осматривая территорию. Его глаза быстро перемещались с одного встречного ученика на другого. Му Цин был прав. Здесь действительно находились не только младшее и среднее звено. Старшеклассники тоже проходили мимо этого корпуса и направлялись от него к соседнему большому зданию, что стояло вдалеке. У всех детей на плечах были сумки и портфели, некоторые тащили с собой еще и пакеты, в которых наверняка была форма для занятий физкультуры вместе с ланч-боксами и обувью. Хуа Чэн уже жалел о том, что его родители не смогли дать ему сегодня с собой домашней еды. Есть стряпню в столовой он никогда не любил, а родители всегда настаивали на том, чтобы он покупал горячие блюда, а не спускал все на чипсы и печенья с газировкой.  Альфа медленно переставлял ноги и двигался вперед. Когда его глаза пересекались с кем-то еще, этот человек удивленно таращился на него еще с минуту, а потом махал рукой. Хуа Чэн фыркал. Подумаешь. Ну, гетерохромия у него, и что здесь такого? Он больше всего не любил, когда именно из-за этой особенности все стремились с ним дружить. Видите ли, это очень необычно и красиво, и такого друга надо обязательно иметь в своем списке с контактами, просто чтобы похвастаться другим, что он есть и дружит с ними. Хуа Чэн никогда с такими людьми долго не общался. Любой такого не потерпит. Альфе было важно, чтобы дружили с ним, потому что он Хуа Чэн, а не потому что он Хуа Чэн, у которого гетерохромия и один глаз темнее, чем другой. Альфа дошел до развилки и посмотрел, как все постепенно стекаются на стадионе. Ребята создавали идеальные колонны и готовились к торжественному поднятию школьного флага, что знаменовало начало новой учебной недели. Хуа Чэн выдохнул и решил сменить свой курс. Он зашел в здание школы, прошел к шкафчикам в раздевалке и отыскал на одном из них свое имя. Альфа переобулся и, взяв свою сумку, пошел к ближайшему окну, откуда бы был виден стадион. Он не был трусом и прятался не потому, что боялся нового окружения. Просто сейчас ему настолько сильно не хотелось здесь быть, что он, логично, забил на то, чтобы встречать со всеми этими людьми новую неделю. Он не хочет ходить в эту школу и не хочет учиться с его новыми одноклассниками, так зачем же ему с ними делить такие важные минуты?  Именно поэтому, когда прогудела музыка и белое тканевое полотно начало развеваться на ветру, он просто хмыкнул себе под нос и развернулся, начиная идти к стенду. Он прошел пост охраны и маленький крутящийся турникет, видя, как рядом с большим белым полотном уже стояло два человека. Один из них был чуть повыше ростом, а другой примерно по росту и возрасту соответствовал Хуа Чэну. Но каково же было удивление альфы, когда эти двое развернулись к нему лицом и были, как две капли воды, похожи друг на друга. Отличий в них действительно было не так уж много. Один был младше, другой старше. Один был бетой, другой альфой. Один ему улыбался, а другой держал нейтральное выражение лица. Хуа Чэн замедлил свой шаг, а потом подтянул лямку и ускорился, оказываясь рядом с ними. – Здравствуй, – мягко сказал ему парень.  Хуа Чэн кивнул ему головой. – Ага. Привет. – Ты ведь Хуа Чэн, верно? – бета выступил вперед и поклонился. – Мне очень приятно, меня зовут Лань Сичэнь, ученик второго класса средней школы, а это мой родной брат Лань Ванцзи. Вы вместе с ним будете ходить в один класс, к которому я вас сейчас провожу. Вам очень повезло. В свое время я сам учился у этого учителя. Он очень добрый и справедливый со всеми, поэтому я уверен, вам двоим здесь очень понравится.  Хуа Чэн снова кивнул. – Ага. Он посмотрел на Лань Ванцзи, но тот все еще стоял и хранил гробовое молчание. Альфа мысленно фыркнул от этого. Его отец, кажется, ошибся. Если их вдвоем с Лань Ванцзи определили в один класс очевидно, что это будет класс, где одни альфы, и если все они, как один, будут такими же, как этот самый Лань Ванцзи, то Хуа Чэн определенно не хочет ходить сюда и завтра останется дома, привязав себя веревкой к кровати. Лань Сичэнь повернул голову к альфе и, увидев, что Хуа Чэн смотрит на его брата, улыбнулся.  – Не обращай внимания, Ванцзи не очень разговорчив, он только недавно приехал из заграницы, где все это время проходил специальное обучение. Поэтому он еще не привык и ведет себя так холодно. – О, понятно. Ну, если все обстоит именно так, то Хуа Чэн уже не так раздосадован. Они втроем сдвинулись с прохода и пошли в сторону лестницы, начиная подниматься на третий этаж. Как только лестничные пролеты остались позади, двое альф и бета начали идти по коридору, в котором Хуа Чэн успел побывать буквально вчера. Они прошли мимо двери Лин Вэнь, и мальчик проводил ее скучающим взглядом. Лань Сичэнь остановился в самом углу, показывая на дверь нужного кабинета. Прямо рядом с ним висела табличка с номером класса «5-1». Лань Ванцзи без лишних слов открыл дверь и скрылся за ней, заходя внутрь, но как только Хуа Чэн уже последовал за ним, Лань Сичэнь опустил руку на его плечо и сказал: – У тебя очень красивые глаза. Альфа моментально поменялся в лице. Его плечи заметно напряглись, а взгляд стал куда холоднее, чем был изначально. – И что же не так с моими глазами? – спросил Хуа Чэн. – О, нет-нет, ты не так понял, я не хотел тебя обид- – Ты меня не обидел, Лань Сичэнь, – перебил его альфа. – Если бы ты меня обидел, я бы вообще не стал с тобой разговаривать. Ты просто меня взбесил. Не надо ничего говорить про мои глаза. Я и без твоего упоминания знаю, что они отличаются от других и выделяют меня. Если ты захотел со мной подружиться, чтобы потом таскать везде за собой и показывать, что у тебя такой необычный друг, можешь сразу забыть об этом. Лань Хуань пораженно моргнул и отвел взгляд в пол. Он закусил губу, очевидно не ожидая, что на его комплимент, который он говорил совершенно искренне и от чистого сердца, отреагируют подобным образом. Видимо, в прошлом Хуа Чэн уже не раз прошел через подобное отношение к нему, поэтому теперь не очень любил, когда о его глазах делали хотя бы малейшие упоминания. И все же, как бы не разозлился на него альфа, Лань Сичэнь поднял голову и улыбнулся ему. – Прости, я не должен был тебе этого говорить.  Хуа Чэн внимательно взглянул на бету и, не видя ничего в его позе, кроме раскаивания за содеянное, кивнул. – Ладно, ничего… Все в порядке, – альфа почесал шею и поправил свою рубашку. – Просто это… Настроение плохое. И ты извини меня. – О, понимаю, так бывает. Первый день в новой школе, конечно, тебе сейчас не очень легко. Но постарайся привыкнуть. Здесь очень здорово, если тебе вдруг станет что-то непонятно, или ты захочешь тут все осмотреть, приходи ко мне в класс, и я обязательно тебе помогу. – Мм-м? Ладно. Если что я приду. – Хорошо. Удачи, Хуа Чэн! Еще увидимся! Лань Сичэнь помахал ему рукой и развернулся, уходя туда, откуда они пришли. Альфа проводил его уходящую спину, а когда его рука уже почти легла на ручку кабинета, Хуа Чэн неожиданно одернул ее и быстро отошел от двери назад.  Что будет, если он прогуляет сегодня уроки? Домой идти нельзя, ибо отец еще там, да и уйдет он лишь ненадолго, а у него расписание до четырех часов. К Мобэй Цзюню сунуться тоже не вариант, да и он не знает, где живет Цинхуа. Он мог бы убежать к нему в университет и потратить деньги с завтрака на проезд на маршрутке, но сейчас, в отличие от школы, университет не работает. Поэтому идти Хуа Чэну некуда. Просто так слоняться по улицам – его остановит какой-нибудь полицейский и по школьной форме вернет обратно, так какой смысл уходить с территории школы вообще? Хуа Чэн пытался думать быстрее, но так ничего дельного и не сообразив, просто развернулся и побежал прочь. В конце концов, если отсюда нельзя уйти, то можно просто спрятаться в тех же кустах и просидеть до конца занятий. Учителя такое без внимания обязательно не оставят. Они может и смогут стерпеть день или два, но вот на третий определенно позвонят его родителям и сообщат о том, что ребенок прогуливает уроки. И все. Все складывается просто прекрасно! Му Цин и Фэн Синь поймут, наконец, что никак не смогут на него воздействовать, ведь не будут же они каждый день отпрашиваться с работы, чтобы сопровождать их ребенка за руку, а потом сидеть рядом с ним на всех уроках и следить, чтобы Хуа Чэн не сбежал? Разумеется не будут! Отсюда следует только один вывод. Его родители признают, как их сыну здесь плохо, соберут вещи, и они всей семьей вернутся домой! Этот план был идеален. 

***

Хуа Чэн кинул свою сумку в шкафчик к обуви и быстро выбежал на улицу. Сразу же после того, как его ноги коснулись асфальтной дорожки рядом с крыльцом, над головой прозвенел звонок, и уже спустя пару минут рядом с альфой территория окончательно избавилась от назойливых голосов детей и подростков. Хуа Чэн вдохнул поглубже воздух и зашагал вперед. Он решил обойти всю территорию самостоятельно и заодно не напрягать потом Лань Сичэня с экскурсией. Пусть бета и был лишь во втором классе, но все же средняя школа – это средняя школа, и там всем следовало хорошо учиться и не отвлекаться на подобные занятия. Отец ему не раз говорил, чтобы сын, пока идут уроки, не забивал болт на школьное расписание, развлекаясь с друзьями, ведь для подобных занятий у него есть кружки и выходные. А потом оба его родителя спустя два года обучения выпучили глаза, когда их сын оказался по успеваемости на первом месте среди всех начальных классов. После такого Хуа Чэн не знал, можно ли ему отступаться от правила в будущем, но сейчас он об этом не так много думал.  Ему предстоит целый год обучения в начальной школе, прежде чем он сдаст промежуточные экзамены, потом итоговые и, наконец, перейдет на еще одну ступеньку вверх. Его уже никто не будет называть младшеклассником, и люди станут воспринимать альфу по взрослому.  Когда Хуа Чэн завернул за угол, и прошел вперед, обходя большое и выпуклое пристроенное помещение, то обнаружил, что слышит шум.  Он остановился, прислушиваясь и начиная идти, как можно тише. Его внутренние чувства обострились до предела, и мальчик, спустя пару метров, зашел за кусты, приземляясь на корточки и начиная передвигаться уже ползком. Если в мире животных хищники предпочитают охотиться таким путем, то сейчас Хуа Чэн определенно выследил свою антилопу. Этой самой антилопой оказался парень. Он сидел, сгорбившись, на заднице совсем рядом со зданием и что-то старательно пытался сделать. Судя по звукам и его пыхтению, а еще инструменту, который поблескивал в его руках при попадании на него солнечных лучей, он пытался что-то открутить. Хуа Чэн выглянул сильнее, прищуривая глаза. Стена, что шла в том месте, где они оказались, была без всяких стыковок и швов. Обычная гладкая бетонная поверхность, однако, именно в том месте, где сидел парень, было отверстие, и когда Хуа Чэн смог получше его рассмотреть, то понял, что вентиляция, видимо, ведет как раз в помещение с бассейном. Но вопрос оставался в силе. Что делал этот парень – непонятно. Зачем ему инструмент? Чтобы открутить решетку? Но какой смысл? Щель слишком маленькая, туда даже Хуа Чэн не смог бы пролезть, будь она открыта. Внезапно тот самый парень, который был занят все это время своей кропотливой работой, вздернул голову и уставился прямо Хуа Чэну в глаза. Альфа. Сомнений нет. – Даже спрятаться не попытаешься? – фыркнул старшеклассник, растягивая губы в ухмылке.  Хуа Чэн пожал плечами, перебирая листики от куста между пальцами. – А зачем? Ты ведь все равно понял бы, что я здесь. Ты же альфа, значит и нюх у тебя хороший. Парень вновь усмехнулся и цокнул языком, отворачиваясь от мальчика и возвращаясь к своему занятию. Поскольку этот юноша больше ничего не сказал, Хуа Чэн решил, что он может подойти поближе. Держаться в стороне за кустами больше не было смысла. Его раскрыли, а если не стали прогонять, значит тут все еще можно находиться. Тогда если можно, то и поближе подойти не станет проблемой. Как только Хуа Чэн сократил между ними расстояние, то заметил то, чего он не видел раньше. Парень все так же продолжал орудовать отверткой, откручивая маленькие болтики и кидая их в траву рядом с собой, а прямо рядом с ним по другую сторону, стояла большая коробка, накрытая плотной серой тканью. Из-под ткани раздавалось копошение, что наводило на мысль, что там скрыто что-то живое. Хуа Чэну стало еще более непонятна вся сложившаяся ситуация, поэтому, не собираясь ходить вокруг да около, он прямо спросил: – Что ты делаешь? – А на что это похоже? – Ну… – Хуа Чэн постучал себя пальцем по подбородку, в задумчивости хмуря брови. – Ты открываешь вентиляцию? – Именно. – Но зачем? И что в этой коробке? – Если так интересно, открой, да посмотри, – фыркнул парень. Казалось, этого юношу вообще ничего не смущало. Они оба были в школьной форме, черные брюки и рубашки. Спереди на их груди была отштампована эмблема с гербом школы, и естественно, этот старшеклассник должен был понимать, что, поступая настолько опрометчиво, ведь его застали на месте преступления, Хуа Чэн мог спокойно на него донести. Маленький альфа обошел парня и присел на корточки, спуская плотную ткань с одного края коробки. – Портить чужое имущество – нехорошо. Папа говорит, что так делать нельзя. – А ты у нас папочкина дочка? – Я не девочка. – А то я не вижу. Ну-ка, пацан, глянь на меня. Парень без всякого предупреждения резко схватил Хуа Чэна рукой за подбородок, разворачивая ребенка лицом к себе и начиная внимательно того разглядывать. Альфе естественно такое отношения к себе не понравилось, и он попытался вырваться, но в таком положении ему было не по силам тягаться с куда более взрослым человеком, нежели он сам. Хуа Чэн судорожно дернул головой, в ответ на что пальцы на его лице сжались сильнее, доставляя еще больший дискомфорт. – Мне больно! Пусти! – А глазки-то какие, ты только посмотри на себя, – улыбнулся парень, продолжая пялиться на мальчика. – Вырастешь, все девчонки на шею кинутся. Эх, ну что за несправедливость жизни, а? Кому-то достается подобная внешность, а кому-то сущая неурядица. Эй, мелкий, кто твои родители? Хуа Чэн нахмурился, сбитый с толку. – Альфы? – Да нет же, дуралей. Кто они? Модели? Актеры? Бывшие мальчики из бойзбенда? Почему у них родился настолько красивый сын, а? Хуа Чэн резко дернулся назад, и его, наконец, отпустили. Он сразу же начал открывать и закрывать рот, массируя и разминая челюсть. Хватка этого странного парня была действительно сильной и очень цепкой. Но его поведение было все еще очень непонятным. То он улыбается, то резко начинает жаловаться на жизнь и обвинять Хуа Чэна. С этим парнем точно все в порядке?  – Кстати, я тебя здесь раньше не видел. Ты новенький? – Угу. – В каком классе учишься? – Меня определили в класс 5-1. Парень неожиданно и резко повернулся обратно к Хуа Чэну и прильнул к нему вплотную, чуть ли не сталкиваясь с ребенком лбами. Старшеклассник растянул губы просто в сумасшедшей улыбке. – 5-1? Серьезно 5-1? Пха-ха-ха-ха! Вот так тебе повезло, это же класс Сяо Синчэня! Эй, хочешь провожу тебя к нему? Кстати… А чего это ты не на занятиях? – А ты? – Я? – парень улыбнулся. – Я прогуливаю. – И почему ты так радостно об этом говоришь? – Потому же, почему и ты тут такой радостный стоишь и не уходишь, – ответил альфа. – Давай, смотри, что в коробке, а потом поможешь мне, раз сам сюда пришел. Хуа Чэн недоверчиво поморщил носик, а потом отвернулся и сдернул ткань с одного из четырех углов. Оказалось, что это была не коробка, а клетка. А в этой клетке действительно сидело живое существо. И не одно. Тут было, как минимум, двенадцать небольших курочек, которые спали, тесно прижавшись друг к другу. Глаза ребенка сразу же заблестели от восторга, и он упал на колени рядом с птицами, облокачиваясь сверху на клетку руками. – Курицы! Живые! Какие милые! Можно их погладить? Где ты их достал? – Где достал, там уже нет, – парень открутил последний винтик и откинул тяжелую чугунную решетку в сторону.  Он похлопал свои руки друг об друга, смахивая таким способом с них грязь, и для большей чистоты протер ладони о поверхность штанов, вставая на ноги и подходя к курицам. – Погладить хочешь? А не боишься? Они цапнуть могут. – Клюются только петухи. Парень улыбнулся шире. – А вот это действительно суровая реальность, пха-ха-ха! Ладно, давай, помоги подтащить. Хуа Чэн, все еще завороженный зрелищем из милых и симпатичных толстеньких куропаток перед своими глазами, без всяких возражений вскочил и начал подтаскивать клетку к открытой вентиляции в стене. Они установили ее таким образом, что дверца, что открывала птиц, находилась как раз плотно приставленной и направленной внутрь общего здания. Поэтому как только они отодвинут задвижку в сторону, все эти курицы не побегут в разные стороны, а упадут вниз и побегут дальше, разбегаясь по всему бассейну, где сейчас шло занятие. – Эй, пацан. Тебя как зовут? – Хуа Чэн. А ты кто? Ты выглядишь старше меня. – Конечно, я старше тебя. Я в третьем классе старшей школы. В этом году выпускаюсь отсюда, – улыбнулся парень. – Меня зовут Сюэ Ян. Сюэ Ян спокойно отошел от клетки на пару шагов и замахнулся ногой, со всей дури пиная ее и заставляя куриц мгновенно проснуться и переполошиться. Хуа Чэн вздрогнул и отшатнулся от столь резкого звука. Сразу же после Сюэ Ян не стал стоять и быстро открыл дверцу, позволяя птицам убежать в щель. Не прошло много времени, пока парни простояли в молчании, когда из окон, что были на самом верху и приоткрыты, раздался крик мужчины и остальных детей. Сюэ Ян заулыбался сильнее, откидывая голову подбородком кверху и позволяя себе так постоять некоторое время. Со стороны казалось, как будто он сейчас не сделал пакость, а выиграл какую-то особо ценную награду. Хуа Чэн отошел от легкого оцепенения и пришел в себя, понимая, что они только что натворили. Его глаза распахнулись от ужаса. – Ты… Зачем ты это сделал?! Нас же заругают! Сюэ Ян опустил голову вниз и подмигнул ему. – Заругают, только если найдут. – О чем ты говоришь?! – Ты дурак, если так и останешься здесь. И еще больший дурак, если пойдешь помогать всем их ловить. Пошли за мной, – Сюэ Ян развернулся и махнул рукой, подзывая мальчика к себе. – С той стороны есть низкое окно. Оттуда будет лучший обзор. Посмотрим, как эти малышки там всех развлекают. Хуа Чэн пораженно смотрел вслед уходящему парню, пока его ноги окаменели и примерзли к теплой земле. Он даже не знал, что делает. А теперь все обернулось тем, что он стал соучастником всего этого беспорядка. Ему всего-то и надо было, что тихо провести этот день, прячась на территории школы, но становиться хулиганом – не входило в его планы. Хуа Чэн сглотнул и боязливо посмотрел по сторонам, боясь, что учителя уже в пути и вот-вот поймают их обоих. Ничего не оставалось делать, кроме как быстро сорваться с места и побежать вслед за Сюэ Яном. Старшеклассник довольно улыбнулся, обнаруживая маленького альфочку рядом с своей ногой. – Да не дрожи ты так. Я всего лишь немного повеселился. – Так поступать плохо! Ты и меня в это втянул! Сюэ Ян пожал плечами, вообще не заботясь о произошедшем. Он закинул руки за голову и спокойно двигался вперед, огибая территорию крытого бассейна вместе с мальчиком. Хуа Чэн же в таком легком настрое пребывать отказывался, поэтому продолжал злиться: – Тебе должно быть стыдно! Папа говорит, надо делать только хорошие вещи! – А разве я не сделал хорошую вещь? – Что?! – Хуа Чэн, какой ты жестокий. Я же дал этим курочкам свободу. Они сидели и томились взаперти, и вот теперь по одному моему доброму жесту, они обрели волю и сейчас весело резвятся и бегают в свое удовольствие. Разве это не доброе дело? Хуа Чэн удивленно похлопал глазами, не зная что на такое возразить. Все, что он смог сделать, это просто начать заикаться от негодования: – Ты… Да ты… Да как ты… Сюэ Ян, видя такую бурную реакцию, захихикал себе под нос. Они дошли до окна, которое действительно располагалось не так высоко, и старшеклассник быстро подхватил мальчика под руки, подкидывая его вверх и помогая залезть на выступ подоконника. После чего он сам быстро подтянулся на руках и пристроился рядом с ним. Две пары глаз уставились внутрь и парни прильнули к стеклу. Курицы преодолели все препятствия разделяющие их от школьников и сейчас бегали по всему помещению бассейна. Несколько из них даже упали в воду, и их пытались выловить учитель вместе с уборщицами. Их перья летали по всему помещению и Хуа Чэн не сдержался, не в состоянии скрыть улыбку и начиная тихо посмеиваться. Сюэ Ян перевел на него взгляд и похлопал по спине несколько раз, резко спрыгивая вниз с подоконника. – Ну бывай, Чэн-Чэн, я пошел. – Что?! – Хуа Чэн резко развернулся и потеряно уставился вниз. Хоть тут и было невысоко, все же спрыгивать ребенку было страшно. – Погоди! Куда ты?! Ты вот так просто оставишь меня здесь одного?! – А тебе что три года? – Нет, но… – Ну тогда сам разберешься, – отмахнулся парень. – Хотя… Если спрыгнешь и сможешь меня обогнать вон до тех кустов, я, так и быть, отведу тебя в одно очень интересное место. Хуа Чэн нахмурился и скрестил руки на груди. – Ты меня обманываешь! – Вовсе нет, – улыбнулся Сюэ Ян. – Я даже бежать не буду, а пойду просто быстрым шагом. Ну, так что? Согласен?