***
Шан Цинхуа не врал, ему действительно надо было в аптеку. А все дело в том, что как раз в начале недели, когда он отправился покупать Хуа Чэну мороженое за то, что этот малыш был просто до безумия милым и его хотелось тискать все время, как только он появлялся в поле зрения, они тогда немного переборщили. А точнее переборщил Мобэй Цзюнь. Хуа Чэну досталось два маленьких рожка, Цинхуа взял себе обычный пломбир, а вот альфа, немного подумав, скупил чуть ли не половину ларька. Продавщица была в восторге, а вот бета шел рядом и удивлялся, что мало того, что Мобэй Цзюнь был нехилым сладкоежкой, так в него еще и столько холодной еды могло влезть за раз. Обычно, когда он сам откусывал мороженое, у него бывало зубы сводило из-за перемены температур, но вот загадка. Мобэй Цзюнь шел рядом и поедал сладость, как семечки, совершенно не чувствуя лишнего дискомфорта. Так и получилось, что на следующий день он слег с простудой. И теперь Шан Цинхуа стоял на пороге его дома, свободный от других дел и с пакетом лекарств в руке. Альфа отнекивался, что с ним все будет в порядке, но его состояние ухудшалось с каждым днем, таблеток у него в доме не было, поэтому Шан Цинхуа взял все в свои руки. Он не хотел, чтобы на его совести был труп, поэтому с этим вредным ребенком в шкуре взрослого нужно было срочно что-то делать. Мобэй Цзюнь был уложен с вечера в постель и под строгим наказанием был обязан ни за что не вставать из нее и ждать, пока парень придет с занятий. Поэтому, когда Шан Цинхуа открывает дверь в спальню с позитивным настроем, его улыбка на лице замирает и постепенно с каждой секундой, проведенной в пустой комнате, становится все больше похожей на гримасу. Бета сжимает ладонь в кулак, врезаясь костяшками в стенку. – Убью его… Убью, убью, убью, убью… Мобэй! Не дай бог, ты опять торчишь в кабинете! Цинхуа кидает пакет с лекарствами на прикроватную тумбочку, а потом с громкими шагами спускается вниз. Как только его рука ложится на ручку, и он заходит в рабочую зону, его с порога окутывает волна дыма. Парень сразу же зажимает нос рукой и кашляет. – Кха-кха-хка!.. Ты больной?! Мобэй Цзюнь снова чихает несколько раз, что-то тихо бормоча себе под нос и вытаскивает изо рта сигарету, туша ее в пепельнице рядом с другими. Его усталый взгляд отрывается от монитора, и он спокойно мычит: – Немного. Мне уже лучше. – Почему здесь все в дыму?! Ты не мог открыть окно и проветрить?! Альфа тут же откидывается на спинку кресла и недовольно хрипит: – Сам сказал, что если буду сидеть на сквозняке, то простужусь только сильнее. – А еще я сказал лежать тебе в кровати до моего прихода, но ты же меня не послушался! – Лежать скучно. – Я тебе покажу скучно… – Цинхуа быстро размахивает руками перед лицом и проходит к столу, стаскивая Мобэй Цзюня за руку и уводя за собой наверх. Спустя несколько минут и тонну возражений, которые мужчина успевает выдавить из себя, он уже снова лежит под одеялом и недовольно прожигает в Цинхуа дырку. – Как только уйдешь, я снова встану. – Не встанешь. – Встану. – Значит останусь здесь ночевать. – Вот еще. – Заткнись и лежи молча, пока я читаю инструкцию к таблеткам. Мобэй Цзюнь недовольно повозился под одеялом и перевернулся на бок, закрывая глаза. – Чего ее читать? Просто берешь и даешь мне выпить одну штуку. – Самый умный, да? – Конечно. Уж поумнее тебя буду. – Тихо. И лежи смирно. – А я лежу. – Мобэй… Ты меня нервируешь. На одно слово – десять. Альфа хрипло засмеялся и приоткрыл один глаз, смотря на парня снизу вверх. – А я специально. Цинхуа вздохнул и поставил упаковку с первыми таблетками обратно на тумбочку. Он вышел из комнаты и также быстро вернулся в нее обратно. В его руке появился стакан с теплой водой, и парень немного подтолкнул альфу в бок, чтобы он подвинулся и позволил ему присесть к нему на постель. Как только Цинхуа вытянул руку вперед и дотронулся до лба мужчины, тут же нахмурился. – И ты еще говоришь, что тебе стало лучше? У тебя же жар. – Пройдет, просто выпью холодной воды, давай сюда стакан. Цинхуа шлепнул его по руке, и Мобэй снова недовольно забурчал, убирая ее обратно под одеяло. – Ты когда болел в последний раз? – Не помню. – Оно и видно, ты же как младенец. Кто же таким способом пытается жар сбить? – Шан Цинхуа покачал головой и дотянулся до тумбочки, вытаскивая из трех упаковок по две таблетки и протягивая их Мобэй Цзюню. – Зачем так много? – Почитал бы инструкцию и понял. Альфа привстал, принимая сидячее положение, и начал заглатывать по одной пилюле, запивая их водой из стакана. Из-за того, что та была комнатной температуры, мужчина морщился, но бета на его кровати был непреклонен, поэтому возражения не принимались. Пришлось выпить все так, как было. После этой процедуры его снова уложили в кровать, и Цинхуа тщательно заправил все края одеяла, чтобы не было просветов. – На инструкции написано, в каких дозах следует принимать лекарство. Надо же не бездумно пихать в себя все, что видишь. Я учел возраст, пропорции тела. Рост и вес. И дал тебе столько, сколько необходимо. А теперь лежи и спи. – Мне жарко, зачем ты заправил все концы? – Чтобы ты вспотел. – Вот уж спасибо, я только с утра принимал душ, а теперь придется делать это еще раз. – Успокойся, – улыбнулся Цинхуа, протягивая руку и поглаживая хмурого альфу по волосам. – Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать к ночи и завтра. Может быть, через пару дней пойдешь на поправку, и я отведу тебя в ванную. – Я умею ходить. – Конечно, умеешь, а знаешь, что еще ты умеешь? Вести себя, как полный идиот. – Я тебя выгоню, не забывай, что это мой дом. Оскорбления хозяина, под чьей крышей ты находишься, плохая идея, так что- Цинхуа мягко засмеялся, привлекая внимание Мобэй Цзюня. До этого закрытые глаза теперь слегка приоткрылись, и мужчина посмотрел на лицо напротив себя. Шан Цинхуа наклонился к нему ближе и подул альфе на кончик носа, заставляя поморщится от такого действия. Бета тихо хихикнул и зашептал: – Если бы не я, ты бы уже загнулся и лежал у себя в кабинете, похороненный под слоем дыма. Не будь букой и слушай, что тебе говорят. Ладно? Мобэй фыркнул, отворачиваясь и полностью закутывая себя в одеяло. Шан Цинхуа спокойно выпрямился и опустил руку на этот большой кокон предположительно в то место, где должно было находится плечо, и провел по нему рукой несколько раз. – Отдыхай. Когда болеешь, надо как следует отдохнуть.***
Се Лянь и Лань Сичэнь переглянулись, а потом одновременно повернули головы в сторону Хуа Чэна. Уроки закончились, но альфа отпросился и сказал, что ему нужно будет остаться в классе на подольше, так как сегодня его день дежурства, и ему нужно стереть с доски, полить цветы, которые стояли вдоль подоконников, и еще как следует подмести пол и помыть его. Таким образом, он отсутствовал около сорока минут. Теперь же запыхавшийся ребенок, который бежал со всех ног и старался не упасть по дороге, стоял в дверях класса и сжимал в руках маленькое живое существо. – Он сломал крыло! Надо помочь ему, – тараторил мальчик. – Я пошел выносить мусор, и он сидел прямо рядом с помойкой, его кошка хотела съесть, но я его забрал. Мы же сможем помочь ему? В руках у Хуа Чэна был живой маленький черный галчонок, которого он сжимал и судорожно вытягивал вперед прямо в лица ребят. – Кар! Кар! Кар! Се Лянь почувствовал, как им прибавляется новая головная боль. Он выступил вперед и попытался успокоить Хуа Чэна, который казалось готов был вот-вот расплакаться от напряжения. – Хуа Чэн, Хуа Чэн, тихо… – Мы же ему поможем?! Поможем, да?! – Поможем, конечно, только… – Кар! Кар! Кар! – Перестань для начала его так сжимать, ты давишь ему на больное крыло, я думаю, ему больно. – Ой. Хуа Чэн тут же разжал руки, и птица полетела на пол. Птенец тут же распахнул оба своих крыла, даже несмотря на то, что одно было сильно повреждено, и со всех ног поскакал вглубь класса между партами. Лань Сичэнь поспешил закрыть окно, чтобы птица случайно не выпрыгнула в него и не навредила себе еще больше. Се Лянь затянул Хуа Чэна внутрь кабинета и закрыл за ним дверь. – Я не подумал… Я сделал ему очень больно? – Только не плачь, не сильнее, чем ему было, – сказал Се Лянь, смотря, как птица шастает между стульями и пытается понять, что за чертовщина происходит вокруг нее. – Ты спас его от кота, думаю это заслуживает похвалы. – Надо было и кота принести. – Мы не будем брать кота в живой уголок, у нас нет разрешения на это. – Тогда возьмем его? – Хуа Чэн указал на черную прыгающую точку, которая продолжала голосить, когда Лань Хуань попытался подойти к ней ближе. – Кар! Кар! Кар! Се Лянь поджал губы. – М-мм, не думаю, что ворона сможет тут ужиться. – Почему нет? – Она же не домашняя канарейка или попугайчик. Думаю, когда мы сможем ее выходить, она просто улетит. – Вот как… Хуа Чэн грустным взглядом посмотрел на галчонка, который снова оказался пойманным, и которого укладывали на парту, чтобы посмотреть насколько все серьезно. Се Лянь вместе с ним подошли ближе к Лань Сичэню, чтобы тоже увидеть, как сильны повреждения на крылышке. Птица продолжала вырываться и вела себя очень непослушно, но на вопрос Хуа Чэна, почему она сопротивляется, Се Лянь лишь мягко улыбнулся: – Она боится. – Но мы же не хотим сделать ничего плохого. – Я понимаю, но она же не человек, чтобы знать наших намерений, – сказал мальчик. – Только представь, что ты бы повредил себе руку, и какой-то другой вид существа пришел бы и забрал тебя к себе. Ты был бы ростом с кошку, а они выше и больше тебя, говорили бы на непонятном языке, осматривали бы тебя и трогали. Любому стало бы страшно, так и с ним. Он тоже боится, что его сейчас просто добьют, или еще что похуже. Хуа Чэн понимающе замычал. Он сделал шаг вперед и вытянул руку, выставив два пальца. Ворона тут же в ответ на такое приближение клюнула ребенка по ним, отчего он зашипел. Се Лянь спохватился и попытался остановить эту затею, но Хуа Чэн только покачал головой и попробовал снова. С четвертой попытки животное утихло и вжалось головой в собственное тело, а рука мальчика благополучно приземлилась на ее макушку, слабо поглаживая по гладким перышкам. – Надо попить ему принести. – Да, надо бы, – кивнул Се Лянь. – А что с крылом? Лань Хуань внимательно осмотрел поврежденное место и ответил: – Лучше отнести его в вет клинику. А то мы сделаем только хуже, если начнем помогать, рассчитывая на свои силы. – Да, верно. Хуа Чэн, присмотришь сегодня за классом и покормишь Жоэ? – Я? Ее? – расстроенно простонал альфа. – А где Вэй Усянь? Разве он не должен был быть с вами? – Он пошел относить книгу в библиотеку. Скоро придет. Можешь попросить его помочь тебе. – Как давно он ушел? – Минут двадцать назад. Лань Сичэнь вместе с Се Лянем быстро собрали свои вещи и, дав все нужные наставления, вышли из класса, оставляя Хуа Чэна одного. Альфа шмыгнул носом и покрутился на месте, оглядывая помещение. Он прошел в конец кабинета, где стояла клетка с черепахой, и присел возле нее на корточки. – М-мм… Двадцать минут… Библиотека же совсем рядом, что он там так долго делает?..