Однажды в один из этих прекрасных солнечных дней!

Мобэй Цзюнь поднялся из-за стола, когда все пошло по пятнадцатому кругу. Остальные альфы его прекрасно понимали. Минцзюэ схватился за голову и простонал: – Одна и та же песня… Одна и та же. Уже почти час прошел, я больше не могу…  Му Цин кивнул головой, смотря, как троица, стоящая в центре комнаты и похоже не собирающаяся это прекращать, вполне бодра и весела, как в самом начале, когда они только пришли сюда.  – Если они включат ее еще раз, меня стошнит.  – Цинхуа, Яо, Минъянь, завязывайте! – закричал Фэн Синь.  Двое омег и бета посмотрели на него настолько удивленными глазами, что альфа почему-то почувствовал на себе вину, хотя было очевидно, что виноватым он не был. И все равно эти печальные взгляды, заставляли кошек внутри него заскрести когтями прямо по сердцу, поэтому, сдавленно застонав, мужчина махнул рукой и встал с дивана, собираясь попросить, чтобы им принесли еще выпить. Если они срочно не накидаются в хлам, то умрут, а эта назойливая мелодия будет крутиться у них на похоронах.  Цинхуа проследил взглядом за Мобэй Цзюнем, который стал рыться у себя по карманам пальто в поисках пачки сигарет, и улыбнулся, отдавая подруге микрофон в руки. Хвостиком начиная следовать за мужчиной так, чтобы он его не заметил, эти двое покинули комнату вслед за Фэн Синем.  Когда в очередной раз песня закончилась, и Яо уже было хотел поставить ее заново с самого начала, Минъянь внезапно улыбнулась и провозгласила: – Поехали в клуб!  Минцзюэ и Му Цин посмотрели на нее, как на сумасшедшую.  – То есть глотки вы себе надорвали, теперь хотите ноги в кровь сбить? – спросил альфа.  Яо недовольно надулся и скрестил руки на груди. Он поставил обычную акустику на задний фон, чтобы не сидеть в тишине, а сам плюхнулся на диван, принимаясь вести себя довольно подозрительно. Минъянь упала на другой конец и дотянулась до тарелки с едой, чтобы хоть чем-то себя занять, а вот другой омега скрестил обе ноги, закинув одну на другую в районе щиколоток, и покачал ими вперед и назад. Минцзюэ, который сидел к нему ближе всех, первым заметил такие перемены настроения и нахмурился. Альфа толкнул Му Цина в бок и кивнул головой в сторону Мэн Яо.  – Э-ээ… Это он типа обиделся на нас?  – Не знаю… – протянул Минцзюэ. – Но выглядит мило.  – Да для тебя он в любом виде выглядит мило, даже когда орет на ультразвуке, как гарпия.  Минцзюэ посмеялся. Вдвоем с Му Цином они начали пристально следить за тем, что еще выкинет Яо. Но прошло еще несколько минут, и он просто продолжал делать то, что делал, пока в комнату не вернулся Фэн Синь. За ним следом шла официантка и держала новую бутылку с выпивкой. Мужчина поблагодарил ее и отпустил, открывая крышку на ходу. Подойдя к столу, он попросил Му Цина и Минъянь пододвинуть все бокалы и принялся разливать спиртное. Девушка обрадовалась больше всего, и как только ее стакан был налит до краев, она бросила еду и начала пить.  Му Цин вытянул руку и остановил ее, когда заметил, что Минъянь намеревалась осушить емкость залпом.  – Тихо, тихо. Ты же так отрубишься в два счета.  – Кто учил тебя пить? – спросил Фэн Синь, садясь с другого бока от девушки.  Лю Минъянь задумалась над тем, что бы ответить, и постучала себя тонким указательным пальчиком по нижней губе, тихо бормоча: – Брат всегда пил только так.  – И кто твой брат?  – Альфа.  – И сколько ему?  – Ему? Хм-мм, я думаю, он ровесник Мобэй Цзюня.  – Понятно, – усмехнулся Му Цин, делая небольшой глоток из своей кружки. – Ему можно так пить, у него организм крепче чем твой по физическим данным. Ты же омега, девушка к тому же, пей спокойно и по чуть-чуть.  – А еще лучше бы, чтобы ты перешла на обычный сок, у тебя вон уже глаз дергается последние полчаса, – усмехнулся Фэн Синь и указал рукой девушке на правую сторону лица.  Минъянь охнула и сразу же начала ощупывать себя.  – Какой ужас… – в страхе прошептала она. – Тушь не потекла?  – Мне кажется, она вообще не понимает, о чем мы. – В этом и есть вся суть девушек, – ответил Фэн Синь. – Помнишь, как у Минцзюэ в универе была подружка, эй, Минцзюэ, ты помнишь, как у теб… Что ты делаешь?  Не Минцзюэ, который все это время оставался сидеть и наблюдать за тем, как будет себя вести Мэн Яо, заметил новые изменения в парне. Яо продолжал сидеть и дуться еще какое-то время, а потом неожиданно повел плечом назад и запрокинул на него голову, начиная молча гипнотизировать альфу взглядом. При чем взгляд был не обычный, а вымогающий. Минцзюэ даже ущипнул себя, потому что… Ну, не мог Яо так себя вести, его поведение очень сильно походило на то, как если бы омега выпрашивал что-то у своего альфы. Неважно что, просто пытался таким странным образом просить разрешения на любую вещь. И это было… странно. Необычно. Яо раньше никогда себя так не вел. Омеги вели себя так лишь со своими парами, с которыми состояли в отношениях. К тому же, чтобы повести себя так, необходимо, чтобы омега находился в нужном состоянии.  Все дело в природе. Альфы – это крыша, которая стоит на вершине всех сущностей. Альфы доминируют в паре, они показывают себя главными и лидерами. А омеги и беты – те, кто им подчиняется. Конечно же, это все сугубо на уровне инстинктов у животных. Люди так явно себя в обществе никогда не вели. Единственная причина, когда они могли так проявить себя целиком и полностью, были периоды перед гоном и течкой. И касались эти перемены поведения исключительно альф и омег. Перед гоном альфы с парами становились чересчур ревнивыми и напористыми, если не принимали нужных лекарств, чтобы заглушить порывы организма. Омеги же… становились мягче. Настолько мягче, что если в повседневной жизни они позволяли себе спокойно кричать на свою пару, тыкать ее или указывать, перед течками омеги становились покладистыми и предпочитали подчиняться тому, что говорили им их альфы. Они ощущали себя в безопасности рядом с ними, постоянно терлись об них, ища поддержки и ласки, и Яо сейчас… Он определенно вел себя так, как будто просил разрешения.  Омега продолжал сидеть в своей новой позе с запрокинутой головой вверх, а потом, видимо, решил, что это не действует, поэтому перешел к следующему этапу. Яо снова выпрямился и подполз ближе к Минцзюэ, и пока альфа пребывал в откровенном шоке и полном восторге, наблюдая за этой картиной наяву, а не в своих снах, мужчина уткнулся лбом в его плечо и начал тереться об него. Поэтому, когда Му Цин и Фэн Синь окликнули его, альфа повернулся к ним с улыбкой, которая практически доходила до ушей.  – Я в раю, меня не трогать.  – Нихрена себе, – присвистнул Му Цин, наклоняясь вперед и только теперь замечая, что творится по ту сторону сидений. – Что это с ним?  – Наверное, у него скоро течка, и он просто пока не принял таблеток, – сказал Фэн Синь.  Пока эти двое отвлеклись, Минъянь довольно облизнулась и начала пить из своего стакана. Лю Минъянь была омегой и поэтому ей не было интересным разглядывать то, как вел себя другой омега. Девушка просто веселилась и кайфовала от того, что ее наконец прекратили ограничивать в принятии алкоголя. Правда Фэн Синь оказался куда более глазастым, чем она думала, поэтому стоило ей сделать третий глоток, не отрываясь от бокала, как мужчина выхватил из ее рук стакан и отставил в сторонку, пригрозив пальцем, чтобы она прекратила усугублять свое состояние. Все-таки, если посмотреть на разницу в возрасте, Лю Минъянь была вдвое младше, чем Му Цин и Фэн Синь, поэтому мужчины воспринимали ее как того же Хуа Чэна, который был для них ребенком. Они и Сюэ Яна воспринимали, как ребенка. И даже Шан Цинхуа, который крутился вокруг них и Мобэй Цзюня, для альф по возрасту подходил в еще одни сыновья.  Как только Яо прекратил тереться, Минцзюэ недовольно фыркнул, но оказалось эта процедура была лишь началом. После того, как на альфу не подействовало это упрашивание, Яо решил, что надо применить новое. При этом, Яо забыл о том факте, что ему бы хорошо было сказать вслух то, о чем он вообще просит, но вероятно, омега просто был слишком пьян. И Минцзюэ впервые был так доволен этим фактом. Когда мужчина протрезвеет к завтрашнему утру, он точно будет рвать на своей голове остатки волос, что позволил себе так себя вести. Но сейчас Яо это не волновало. Пока на него в удивлении таращились три пары глаз, омега мурлыкнул и перелез к Минцзюэ на колени, заставляя бедного альфу чуть ли не заплакать от счастья.  – О-оо, нет, только не реви, ты же мужик, – фыркнул Му Цин, посмеиваясь и откидываясь на спинку дивана, наблюдая за происходящим.  Фэн Синь рядом с ним тоже улыбнулся и поржал над другом.  – Бедный, бедный Минцзюэ. Тебе вообще как?  – Я сейчас умру. И знаете… – прохрипел альфа, когда Яо продолжал об него тереться, как кот. – Это будет самая лучшая смерть из всех… Сфоткайте его кто-нибудь, он же потом не поверит, что так делал.  – Я вообще удивлен, что он так делает, – протянул Му Цин, доставая телефон из кармана. – Разве омеги не делают подобные вещи исключительно со своими парами?  – Не обязательно, – улыбнулась Минъянь, все еще тщетно пытаясь пробраться через руки Фэн Синя и украсть у него свой стакан.  Альфа ее останавливал.  – Не обязательно? – переспросил Му Цин.  – Мы так делаем, когда… Хм-мм, как бы вам объяснить, – протянула Минъянь, поправляя свою юбочку. – В общем, он так делает, потому что подсознательно считает тебя своей парой. Поэтому, когда ты сказал, что мы никуда не пойдем, он обиделся и сел именно рядом с тобой. Он хорошо играет обиженного и попрошайку.  Минцзюэ захотел завыть, когда Яо принялся покусывать его шею, и, от греха подальше, резко вцепился в его плечи и оторвал от себя, отодвигая на приличное расстояние.  – Яо! Ты… Ты, блин… Ты изверг! Нельзя так делать!  Яо похлопал глазами, а потом хихикнул, снова начиная строить вид обиженного кота. Только в этот раз, он все-таки открыл рот и тихо спросил: – Мы пойдем в клуб?  – Нет.  – Пожа-алуйста, – протянул омега, наклоняя голову и трясь о сильные руки, которые держали его на месте.  Му Цин наклонился к Фэн Синю и прошептал: – Ставлю сотку, что он не выдержит.  – Не выдержит и без того понятно, сколько по времени дашь? Я скажу, что минуты три.  – Три? Да не-е, Минцзюэ кремень, думаю, минут пять точно выдержит.  – Вы в курсе, что я вас вообще-то отлично слышу? – зарычал Чифэн-Цзунь, поворачиваясь и одаривая друзей злобным взглядом.  Оба альфы спокойно пожали плечами и посмеялись.  – Придурки, – рыкнул мужчина. – Пойдем в клуб. Можно?  Минцзюэ, который отвлекся на своих друзей, которые по всей видимости помогать ему вообще не собирались и лишь ржали, и смотрели, чем же все закончится, упустил тот факт, что Яо нужно держать покрепче, потому как инициатива из него прет через край. Стоило альфе отвернуться на секунду, как его хватка ослабла, и Яо сразу же вывернулся из нее и снова подполз к альфе под бок, начиная мурлыкать свою шарманку.  – Можно мы пойдем? Можно? Можно?  – Нельзя, никуда ты не пойдешь, – ответил Минцзюэ с нажимом. – Ты вообще себя видел? Да ты же грохнешься прямо на танцполе.  – Я буду хорошо себя вести.~ – Блин, Яо… – Минцзюэ закрыл лицо руками и захныкал, пытаясь сдерживаться. – Перестань, ты слишком милый.  – Я говорил, что три минуты.  – Еще не все потеряно.  – Дайте мне выпить, – замычала Минъянь. – Пожа-алуйста. Можно? Можно мы пойдем?  – Яо! – Я буду хорошим.  – Н-ннн… Яо приподнялся на руках и, опираясь ими о спинку диванчика, навис над альфой. Он уставился ему в глаза и, не моргая, начал наклоняться вниз. Все ниже и ниже, ниже и ниже, пока между ними не осталось небольшое расстояние в толщину человеческой ладони. Омега мягко улыбнулся и снова мурлыкнул: – Можно?  – А… Ага, – тупо кивнул Минцзюэ, как болванчик.  – Четыре минуты. Мы оба проиграли.  – Черт. Вечно мне не везет в азартных играх, – выругался Му Цин.  Лю Минъянь хихикнула, смотря, как Яо, получив свое, резко отстранился от альфы и вскочил на ноги, начиная вести себя, как ни в чем не бывало. Минцзюэ пораженно простонал. Его обвели вокруг пальца, и в глубине души он даже остался этим доволен.  – Кстати, а куда Мобэй с Цинхуа пропали?  – Они? – улыбнулась Лю Минъянь. – Вышли подышать свежим воздухом.  – Да? Тогда как раз на выходе с ними и пересечемся. Давайте собираться.

***

На улице было довольно прохладно, поэтому пока Цинхуа крутился вокруг альфы, ему было нормально, но стоило бете успокоиться и прийти в более-менее адекватное состояние, как сразу же стало зябко, и даже его теплая кофта не спасала. Он оставил курточку в комнате, потому что думал, что не будет так сильно мерзнуть. Кто же знал, что он не сможет угадать температуру на улице? Шан Цинхуа встал рядом с Мобэй Цзюнем и выдохнул облачко прозрачного пара у себя изо рта. Когда альфа скосил глаза в его сторону и заметил, что плечи парня немного дрожат, он цокнул языком и кивнул по направлению к главному входу.  – Зайди внутрь, если холодно. Я докурю и приду.  – Нет, я хочу с тобой.  – Ты что боишься, что меня тут украдут? – усмехнулся альфа.  Цинхуа на это покачал головой и прижался к боку мужчины плотнее. Он растянул губы в улыбке и повернулся к альфе.  – Нет, я просто хочу с тобой.  – М-мм, вот как. Смотри, привыкнешь всегда ходить за мной хвостом и такими темпами так же, как и я, уйдешь в самоизоляцию.  – Не-еет, – протянул бета. – Я буду выводить тебя на прогулки.  – О-оо, ну, удачи с этим.  – По-моему у меня неплохо получается.  – Шан, что ты делаешь? – возмутился Мобэй, когда бета начал настолько сильно напирать и облокачиваться на него со своего бока, что мужчину накренило в сторону, и стоять он ровно уже не мог.  – А что я делаю?  – Если тебе холодно, зайди внутрь. Ты пытаешься вжаться в меня, но у меня нет курточки, чтобы тебя накрыть.  – Пусти под рубашку.  – Чего?! Э-ээ! Руки!  Мобэй Цзюнь открыл рот от возмущения, что из него даже выпала недокуренная сигарета, пока Цинхуа на полном серьезе подошел к нему спереди и принялся вытаскивать заправленную рубашку из штанов, расстегивая нижние пуговицы. Мужчина настолько впал в шок от увиденного, что не смог вовремя сориентировать, поэтому и перехватил неугомонного паренька слишком поздно, когда его рубашка уже была расстегнута целиком. Мобэй Цзюнь недовольно зарычал.  – И как это называется?! Совсем крыша поехала?  – Пусти погреться, – хихикнул парень, наклоняясь вперед и падая собой на открывшуюся кожу на груди, принимаясь тереться о нее щекой.  – Шан! Да что ты… Ты чего творишь?! Перестань! Шутки-шутками, а вот так себя вести очень не советую, потом- – Мобэй, – вставил Цинхуа, перебивая альфу и заставляя того замолчать.  Альфа вздохнул и прикрыл глаза, спокойно выдыхая и отпуская руки парня, позволяя тому все-таки прижаться к теплому телу. Шан Цинхуа закрыл глаза и улыбнулся, начиная урчать. Правду говорила Лю Минъянь. Он такой дурак, что не замечал настолько очевидных вещей. Обычно до него быстрее доходит, но тут система дала сбой. Когда сегодня в библиотеке они действительно фотографировали нужные страницы учебника и переписывали те определения, которые потребуются им в будущем для зачета, бета решил спросить подругу: – Признаться ему? Нет, я… Я не могу.  – Почему?  – А вдруг я ему совсем не нравлюсь? – спросил Цинхуа, грустным взглядом смотря на слова, которые он только что переписал на разлинованную страничку тетради.  Лю Минъянь посмотрела на него, как на идиота.  – Ты дурак?  – Нет.  – Тогда… Боже, ты серьезно не видишь? Или ты не хочешь видеть?  – Чего?  Омега закатила глаза, откладывая ручку в сторону: – Правду говорят, что со стороны всегда лучше видно, кто к кому неравнодушен, – сказала она. – Дело в том, что… Мобэй… Он стерпит все, что ты сделаешь. Понимаешь?  – Не очень?  – Как бы тебе… Короче, не важно, какую дурость ты с ним выкинешь, не важно, что скажешь, или что сделаешь. Хоть пирог ему в лицо кинь или начни прилюдно раздевать перед всеми – он ничего тебе за это не сделает. Он простит тебя, смекаешь, к чему я клоню?  – Он просто вежливый?  – Есть вежливость, которую он проявляет по отношению ко мне. Это действительно вежливость. Например, когда довез до дома, или когда приходил сюда и помог тяжесть донести. Или дверь открыл и первой меня пропустил. Это обычная вежливость, которая существует между людьми, когда они хорошо общаются и дружат. Но то, что он позволяет делать тебе – это не вежливость, Цинхуа. Ты с ним ванну вместе принимал, ты ходил по его дому в его одежде. Ты убирался в его квартире и трогал, и переставлял все его вещи, как тебе вздумается. Ты ему готовил. Ты водил его гулять. Ты заботился о нем, когда он болел. Ты… такие отношения, они немного выходят за рамки обычных друзей. Альфы воспринимают это по-другому. Разумеется, если бы это делали мы друг для друга, для нас бы это ничего не значило.  – Ну вот, ты сама ответила на свой вопрос.  – Цинхуа, мы с тобой изначально друг на друга не претендовали. И мы это говорили. И вообще, ну… Черт. Да я больше поверю, что ты с Цингэ будешь, чем со мной.  – Вот уж спасибо.  – Мобэй тебя знает не так давно. И ты сам по началу говорил мне, что он тот еще человек, и что он бывает очень грубым и черствым, но я не вижу, чтобы он вел себя с тобой подобным образом. Блин, да он спал с тобой и пометил тебя! Что тебе еще надо в качестве доказательств?! – Пометил? А что значит пометил? Мне кто-нибудь уже расскажет или нет?  – А ты сам не догадываешься? Если альфа оставляет метку, то- – Ну, это я знаю. Они с омегой пара и все такое. А с запахом-то что?  – Да то же самое, просто сколько альф об этом не спрашивай, они тебе не ответят.  – Почему?  – Для них это не та тема для разговора. Они могут ответить, но в случае если вы очень близкие люди. Очень, очень, – объяснила Минъянь. – Мне брат рассказывал, а когда я спрашивала своих парней, с которыми мы встречались, они не говорили. Цингэ сказал, что если альфа тебе это расскажет, значит это очень большая степень доверия. И еще… Ха-ха, на самом деле альфы очень стеснительные, когда дело доходит до их замашек собственников. Так что возможен еще и такой вариант, что он может тебе это рассказать, но жутко стесняется. На месте Мобэй Цзюня я понимаю, почему он тебе не сказал. Ему стыдно за то, что он себе позволил так сделать.  – Минъянь, да ты скажешь мне или не- – Рассчитывай на то, что это значит, что ты ему очень нравишься. Настолько, что он не хочет тебя ни с кем делить. Запах отпугивает других альф. Чем он сильнее, тем больше влияния оказывает на окружающих. Ты не можешь это почувствовать, но от тебя тогда все шугались на протяжении недели. Мобэй явно перестарался. Он очень сильно приревновал.  – Ревновал? Он? – Ты этого не видишь, но… – девушка мягко улыбнулась и посмотрела в сторону окна. – Присмотрись к нему получше. Он не может сдержать улыбки, глядя на тебя.  Он не может сдержать улыбки, глядя на тебя. Шан Цинхуа и Мобэй Цзюнь все еще стояли на улице. Альфа начал курить новую сигарету на смену старой, и стоило ее кончику загореться, как мужчина убрал зажигалку обратно в карман, а свободной рукой приобнял парня, поглаживая его вдоль спины, начиная с лопаток и заканчивая на пояснице. Из его рта периодически появлялся дым и рассеивался в воздухе, когда на них дул ветер. Цинхуа тихо шмыгнул носом и, еще раз проведя щекой по гладкой и упругой коже, решил поднять голову к верху. Мобэй Цзюнь почувствовал эти перемещения и опустил глаза вниз. На его лице появилась слабая улыбка, и он вопросительно поднял брови, интересуясь, все ли в порядке.  Он не может сдержать улыбки, глядя на тебя...  Мобэй Цзюнь улыбался. Даже несмотря на то, что Цинхуа его раздел и заставил мерзнуть вместе с собой. Любой бы другой альфа уже надавал бы ему по башке за такое поведение, а Мобэй Цзюнь, кажется, даже не злился особо. Шан Цинхуа мягко хихикнул и привстал на носочки. Мужчина как раз вытащил сигарету изо рта и выдохнул новую порцию дыма. Не успел он вновь сделать затяжку, как парень закрыл глаза и вытянулся вверх на полную, в нужный момент дотрагиваясь своими губами до чужих.  Мобэй Цзюнь поражено замер, наблюдая за тем, что Цинхуа вообще делает и зачем. Но кажется, это было не мимолетное касание, потому что парень все также продолжал напрягать ноги и тянуться к нему, не желая прекращать этот контакт. Мобэй Цзюнь отвел сигарету в сторону и решил ему помочь. Он сам наклонился вниз, чтобы бета встал поудобней, и как только подошва ботинок приняла свое нормальное положение, Цинхуа отпустил руками талию альфы, и вместо этого обхватил его за шею, притягивая к себе и молча прося не отстраняться и продолжать. Мобэй Цзюнь закрыл глаза и сделал первое движение губами на пробу. Он не знал, ответят ему или нет, потому что Цинхуа вел себя достаточно нетипично для своего обычного поведения. Вероятно, виной был алкоголь, потому что альфа прекрасно помнил, насколько Цинхуа лип к нему, когда выпивал. Однако, все равно, такое рвение он до этого не проявлял ни разу.  Их губы начали двигаться, и Цинхуа приоткрыл рот первым, пытаясь взять инициативу на себя, но Мобэй Цзюнь сжал ладонь на его талии и начал целовать с таким напором, от которого у неподготовленного парня коленки задрожали и ноги подкосились. Их языки переплелись, атакуя друг друга, то сверху, то снизу, и слюна тоненькой струйкой начала стекать по подбородку. Альфа выкинул вторую недокуренную сигарету себе под ноги, не особо заботясь о том, чтобы сейчас прерываться и искать для нее мусорное ведро. Мобэй Цзюнь схватил парня руками и прижал к себе, принимаясь водить ладонями и оглаживать все изгибы стройного тела. Не прошло много времени, как от беты раздался первый стон. Он вышел приглушенным, пока их рты не отпускали друг друга, и лишь через несколько минут, когда в легких не осталось воздуха, они немного отстранились. Дышать через нос было неудобно, сердце в груди бешено колотилось о грудную клетку изнутри, адреналин в крови просто зашкаливал, и Цинхуа снова потянулся к мужчине. Второй поцелуй вышел еще дольше первого. Затем последовал третий, четвертый, пятый. Они поменялись местами, и Цинхуа оказался вжат в стену, пока альфа напирал на него. С каждым разом их взаимодействие становилось интимнее и грубее. Альфа поднял руку к шее парня и постепенно переместил ее на волосы, стягивая резинку и распуская их, чтобы зарыться пальцами и оттянуть. Пряди разлетелись в разные стороны и плавно приземлились на плечах. Они оба оторвались друг от друга, тяжело задышав в губы напротив. Зрачки в глазах беты были расширены до предела, его руки подрагивали, и Мобэй Цзюнь подумал, что если отойдет от него, то Цинхуа просто упадет на холодный асфальт.  – М-мобэй...  – М-мм?  – Хочу еще... – прохрипел Цинхуа, притягивая альфу к себе за шею и расплываясь в улыбке. – Поехали ко мне, м?  Мужчина фыркнул и выпрямился, принимая нормальную позу и переставая стоять крючком.  – К тебе? И зачем же?  – Как это зачем? – переспросил парень, корча недовольную мордочку. – За продолжением.  – Да ты что, – хмыкнул альфа, отстраняя парня от стены и начиная собирать его волосы руками, чтобы снова сделать из них пучок. – Много хочешь.  – Что? Но ты разве не… Ты же ответил!  – Ответил. И что?  – Но это же… это логично, что дальше надо… надо… – Надо что?  – Надо поехать ко мне! Вот что, – возмущенно запыхтел парень. – Поехали, ну, поехали.  – Нет.  – Почему нет? Ты не хоч- – Придержи коней, – протянул альфа, отходя на шаг назад и теперь начиная приводить себя в порядок, застегивая пуговицы на рубашке. – Ты пьян.  – Это тут при чем? – Мне не надо, чтобы потом на утро мне сказали, что это ошибка и просто алкоголь.  – Я не скажу! – ответил Цинхуа. – Честно, не скажу, я- – Вот протрезвей, потом посмотрим.  – Но я… Мобэй, ты мне нравишься, клянусь! – начал сыпать признания парень. – Очень нравишься. Сильно нравишься. Мне еще никто так не нравился! Я ничего не скажу, я просто хоч- Мобэй Цзюнь захлопнул его рот своей рукой, положив ту поверх губ, и покачал головой. Альфа наклонился вниз, чтобы их глаза встали на один уровень, и улыбнулся, тихо протягивая: – Скажи все это, когда будешь вменяемым, и тогда поговорим. Понял?  – Мпфмп-фпмп!  – Да, да. Именно. А теперь пойдем вну- Дверь позади Мобэй Цзюня неожиданно пришла в движение и на улицу вывалились Лю Минъянь, Му Цин, Фэн Синь, Мэн Яо и Не Минцзюэ, завершая цепочку. Девушка посмотрела по сторонам и, заметив тех, кого они потеряли, сразу же подбежала к ним, протягивая Цинхуа его курточку.  – О, спасибо. А что происходит? Вы все вышли покурить?  – Мы идем в клуб! – улыбнулся Яо, выглядя чрезвычайно счастливым, крича эту информацию.  – Клуб? – радостно переспросил Цинхуа.  – Клуб? – ужаснулся Мобэй Цзюнь. – Какой еще нахрен клуб?  – Не спрашивай, – удрученно промычал Минцзюэ, отдавая мужчине его пальто.  – Идемте, идемте, тут не так далеко! Я открыла навигатор, – протараторила Минъянь, подхватывая Цинхуа и начиная тащить парня за собой силком.  Яо тоже пристроился впереди вместе с ними, а оставшаяся четверка альф была вынуждена плестись следом. Пока мужчины начали болтать между собой, девушка наклонилась к другу и зашептала: – Ну как? Сказал?  – Сказал, – кивнул Цинхуа.  – И что он?  – Велел протрезветь, – грустно протянул парень, опуская глаза в землю.  – Э-ээх, – расстроилась вместе с ним омега. – Ну, до утра ждать не так долго. А как наступит утро, полетишь к нему на кры- – Эй, парень! Сигареткой не угостишь?  Шан Цинхуа и Лю Минъянь замерли, останавливаясь посередине улицы. Пока они шептались, Яо вышел вперед и шел самым первым. На них с того конца двигалась группа людей из трех человек. Когда они подошли ближе и настигли Мэн Яо, оказалось, что все трое были альфами. Му Цин, Фэн Синь, Минцзюэ и Мобэй Цзюнь нагнали Цинхуа с Минъянь и так же встали, смотря на то, что там впереди происходит.  Какой-то слишком уверенный в себе из общей тройки незнакомый парень наклонился к Яо ближе и начал гоготать ему в лицо, пока омега просто стоял и смотрел на него со скучающим видом. Казалось, Яо был совершенно спокоен и вообще не паниковал. Тогда к первому парню присоединился второй. Шан Цинхуа вздрогнул и повернулся к Не Минцзюэ, шипя на него: – Чего вы стоите все? Помогите ему! В ответ на это позади Цинхуа раздался смешок, и бета перевел взгляд на Му Цина, который засмеялся и покачал головой.  – Помочь? Ему? Да он же в совершенстве владеет самообороной. Он даже в пьяном состоянии готов уложить десятерых, если они на него полезут с руками. Сам посмотри.  – Э?  Шан Цинхуа пораженно моргнул, не особо веря этим словам, а потом послушно посмотрел вперед. Яо все так же стоял и ничего не делал, засунув руки в карманы, но стоило третьему парню попробовать его приобнять и положить руку на плечо, как омега резко вывернулся из хватки, развернулся, делая полный оборот, и выставил вперед ногу, ударяя ей точно альфе по внутренней стороне коленей. Не ожидая такого поворота, бедный парень испугался и не смог уклониться. Его ноги подкосились, и он упал лицом вперед, приземляясь на выставленные ладони. Как только его компания увидела, что сделали с их другом, то парни разозлились и кинулись на Яо с кулаками. Омега нахмурился и увернулся от обоих, вынимая свои руки из карманов и замахиваясь, хватая первого за запястье и выворачивая тому руку за спину, пока он не заорал, а второму давая точно в челюсть.  Шан Цинхуа пораженно раскрыл рот, глядя на это своими глазами.  – Чего?!  Минцзюэ улыбнулся, поджимая губы и кивая головой.  – Именно, мой друг, именно. Яо побывал на разных задержаниях, да и в молодости неплохо мог за себя постоять. Так что за него переживать стоит в последнюю очередь. 

***

Сюэ Ян не врал, когда говорил, что он идет спать. Он действительно заперся ото всех этих детей, которые кружили вокруг него на протяжении всего дня, и погрузился в тишину и уединение с самим собой. Это уединение, правда, нарушилось примерно в два часа ночи. Альфа потянулся на кровати и проснулся из-за того, что его живот урчал, и желудок просил есть. Он не ужинал, потому что вместо того, чтобы спуститься и поесть вместе со всеми, он пошел принимать душ, а когда вернулся и посмотрел, остались ли еще порции, оказалось, что все разобрали постояльцы. Он не мог сказать о своей тупости Сяо Синчэню, потому что тот бы потом носился и переживал, поэтому решил тем более лечь спать пораньше. Кто же знал, что его аппетит все-таки напомнит о себе. Пришлось вставать и отправляться на поиски еды. Сюэ Ян открыл свою дверь и просто захлопнул за защелку, не запирая на ключ-карту. Он вышел из номера, прихватив немного денег, которые у него были, и спустился на первый этаж.   Перед тем как выйти, парень накинул на себя сверху куртку, оставаясь в спальных штанах, и обулся. В отеле искать еду бы не вышло, потому что уже слишком поздно, и все было закрыто, но вот если выйти на улицу и попробовать набрести на какой-нибудь круглосуточный ларек поблизости, то там можно попробовать купить какую-нибудь булку, или лапшу. Лучше все-таки булку, потому что за весь свой осмотр отеля Сюэ Ян не нашел ни на одном этаже кулера. Это было странно. Беспокоить персонал и выносить мозг этим вопросом ни им, ни себе альфе не хотелось, поэтому он просто решил уповать на свою удачу. Хуа Чэн, вон, часто был удачливым, а поскольку Сюэ Ян нередко ошивался рядом с ним, может, и ему немного удачи перепало.  И действительно все вышло так, как Сюэ Ян и предполагал. Через двадцать минут поисков он вышел за пределы парка, где был шлагбаум, и смог набрести на сеть маленьких ресторанчиков и кафешек, которые тянулись вдоль главной улицы. Булок у них было хоть отбавляй, поэтому, заказав себе несколько мучных изделий из ассортимента и попросив к ним кружку с чаем, альфа смог наесться и немного утолить голод. С утра ему определенно не стоит пропускать завтрак, и еще ему стоит порыться в вещах Хуа Чэна, потому что каким-то невиданным образом в них всегда находилось немного еды. Родители определенно беспокоились за то, что их сын проголодается, а может быть, они просто знали, что кое-кто залезет в его портфель и попытается свиснуть себе немного съестного. Так вышло, что все разы, когда Сюэ Ян оказывался в доме у семьи Хуа Чэна, он всегда съедал больше всех. Фэн Синь и Му Цин были удивленны таким аппетитом, и возможно им просто стало немного жаль подростка, и показалось, что Сюэ Ян голодает, вот они и стали давать Хуа Чэну порции побольше, а иногда и сразу в двойном размере, намекая, что это все для еще одного человека. Сюэ Ян сначала возражал, но потом подумал, что еда – это ж не деньги. Нет, это деньги, в каком-то смысле, но все равно от нее отказываться хуже. А вдруг испортится, и все труды, выкинутые на ее приготовление, пойдут насмарку? Нет, так не годится. Надо доесть, люди же старались, у плиты стояли. Поэтому подачки в виде еды от Хуа Чэна Сюэ Ян принимал. Другое дело обстояло в том, что альфа не голодал. Он не мог сказать, что его откровенно не кормят, и он не доедает. Просто так вышло, что, когда в детстве в общей столовой у него часто отнимали еду, что-то в его голове все-таки щелкнуло, и он старался есть больше и быстрее, чтобы никто это не отбирал. Со временем страх прошел и эмоциональное состояние стабилизировалось, но большой аппетит остался. Что с ним делать – Сюэ Ян не знал. На ежегодном осмотре у врача ему всегда говорили, что он здоров, поэтому парень оставил при себе этот факт, что он просто любит много поесть. Он же не вредит этим кому-то. Поэтому его аппетит его заботил в самую последнюю очередь. Был и был. Когда Сюэ Ян доел и сделал последний глоток, осушив чашку, он оставил грязную посуду на столе и вышел из кафе, плотнее запахивая курточку и собираясь идти назад. Он быстро сориентировался, куда ему держать обратный путь, и без проблем снова переступил порог отеля. Поднимаясь к лифтам и выходя на своем этаже, Сюэ Ян уже чувствовал, как его снова тянет в сон, вот только, когда парень подошел к своей двери, кое-что ему не понравилось и насторожило.  Он захлопывал дверь, а сейчас она была приоткрыта так, что была видна щель и зазор между ней и дверным проемом. Кто-то решил к нему зайти и обворовать? Но у него нечего красть. Сюэ Ян нахмурил брови и дернул дверь на себя, заходя внутрь. Альфа не стал церемониться с этими вечными вопросами, кто здесь, или что вам от меня надо. Нет. Сюэ Ян просто переступил порог комнаты, закрыл дверь, стянул с себя куртку и резко нажал на выключатель. Здесь было не так просторно, поэтому прихожая одновременно сливалась с главной спальней, если ее вообще можно было так назвать. Все комнаты в этом отеле были двуспальными, но поскольку из старшего звена Сюэ Ян был один, он не мог лечь с кем-то. Ему выделили одну комнату, но с двумя кроватями, которые парень очень удобно сдвинул в одну, общую и большую. Сейчас же, подняв глаза, альфа почувствовал, как правый начал дергаться.  Сюэ Ян шумно выдохнул и присел на корточки, начиная тихо ругаться себе под нос: – Топтались по моей прихожей, скинули одежду с моего стула, заперлись на мою кровать, улеглись на мои подушки… Убью, убью, убью, убью… Эй! А ну, проснулись и свалили отсюда!  Прямо на середине, где изначально было пусто, теперь лежало два человека. Хуа Чэн и Се Лянь попали в затруднительное положение, и когда вышли из комнаты, в которой они собирались с остальными, то не смогли войти обратно. Пришлось действовать по ситуации. Первым делом они решили пойти к Сюэ Яну, а если его не получится разбудить, то к учителям, потому что ночевать в коридоре они не хотели. И вот пока альфа отсутствовал, они очень удобно устроились на кровати, и пока ждали его, заснули. Сюэ Ян зарычал себе под нос и зашипел, подходя ближе. Хуа Чэн лежал рядом с краем, поэтому альфа наклонился и навис над ним, тыкая мальчика пальцем в щеку: – Проснись, проснись, проснись! Это моя кровать, – кричал шепотом старшеклассник.  Хуа Чэн на это даже не отреагировал, он дрых без задних ног, как убитый. Сюэ Яну захотелось застрелиться. И что ему теперь с ними делать? И как ему теперь тут спать? Альфа предпринял еще одну попытку разбудить ребенка. Он схватился за обе его щеки и начал тянуть их в разные стороны, продолжая злобно шипеть: – Проснись… Проснись, проснись, проснись, проснись…  Это не сработало. Тогда Сюэ Ян подцепил его руками за бока и поднял над кроватью, как большую игрушку. Хуа Чэн и бровью не повел. Ребенок так устал и набегался за целый день, плюс ко всему они так долго играли перед сном, что сейчас его сморило, и он отключился, едва его голова коснулась подушки. Се Лянь, лежавший на кровати и свернутый в клубок, выглядел не лучше. Сюэ Ян беспомощно захныкал, опуская альфу обратно на матрас. Хуа Чэн ухватился руками за краешек одеяла и завозился, пытаясь найти удобное положение. Спустя пару минут таких копошений, он пристроился рядом с омегой и засопел. Се Лянь рядом с ним перевернулся на другой бок и, оказавшись нос к носу с маленьким альфой, вытянул вперед руку. Найдя тело, он похлопал его по плечу и боку, и, видимо, таким образом, убедившись, что Хуа Чэн рядом с ним, успокоился и стал спать дальше.  – Во дают… – тихо присвистнул парень.  Сюэ Ян вздохнул и походил вокруг, думая, как теперь ему сюда пристроиться или лучше вообще переложить этих мелких на одну кровать, а самому лечь на другую? Но на большой ему было так удобно, так что альфа фыркнул и одним махом сдвинул эти два мертвых тела в сторону, выключил свет и заперся на постель со своего краю. Отняв у Хуа Чэна подушку и уложив головы детей на одну, альфа немного поворочался на месте и закрыл глаза, думая над тем, как скоро он уснет, потому что Сюэ Ян никогда не спал с кем-то еще. Ему было вполне комфортно лежать и засыпать одному. Однако, на удивление, сон пришел довольно быстро. А уже через полчаса постоянных копошений со стороны Хуа Чэна, который вертелся и елозил по всей кровати, как бешеный муравей, мальчик переместился к парню под бок. Се Лянь перевернулся и попытался во сне отыскать пропажу, но в итоге, он оказался притянут взрослой рукой к чужой груди. Сюэ Ян спал. Он делал все это неосознанно, но таким образом, вся троица оказалась в одном месте, на середине стыка, и, прижавшись друг к другу, мирно посапывала до самого утра.