***
В холодильнике было немного молока. Хуа Чэн кинул все свои вещи в прихожей. Кота он тоже там оставил. Тот уже успел куда-то заползти, поэтому, когда мальчик пришел в гостиную и все поставил на пол, то начал ползать на четвереньках и смотреть во все щели и узости внизу и под мебелью. – Кис-кис-кис-кис… Где ты? Кис-кис-ки- – Миу! – А, вот ты где, – ребенок поднял голову и заметил котенка рядом с лестницей. – Иди сюда, я поесть принес. Хуа Чэн подбежал к животному и подхватил того на руки, усаживая перед приготовленной едой и наблюдая, как малыш начал кушать. Котенок был очень голодным. Он вгрызался своими маленькими зубками в куски мяса, как будто это был его последний обед в жизни. А молоко постоянно проливалось, потому что он так и норовил залезть в эту миску вместе с лапами. Хуа Чэн придерживал его, чтобы он смог поесть спокойно, а потом достал телефон и набрал номер отца. Му Цин сидел у себя в кабинете и разбирал бумаги, когда на экране телефона высветилось имя сына, а на заднем фоне показалась их общая фотография. Альфа смахнул пальцем по сенсору и принял звонок. – Хуа Чэн, что такое? Хочешь рассказать, как получил пятерку? – Па-ап, – протянул ребенок. Му Цин напрягся. Этот выпрашивающий тон ему никогда не нравился. Особенно от Хуа Чэна. Потому что обычно, когда мальчик использовал его – он просил невозможного. И альфа не ошибся. – Чт- – Миу! – послышалось пищание на заднем плане. Му Цин отвел телефон от уха и зажал динамик. – ОПЯТЬ?! СУКА! НУ, СЕРЬЕЗНО?! ЭТОТ РЕБЕНОК ВООБЩЕ ПОНИМАЕТ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ РЕЧЬ, ИЛИ ЧТО?! СКОЛЬКО РАЗ ПРОСИТЬ ЕГО НЕ ПРИНОСИТЬ ДОМОЙ ЖИВОТНЫХ?! Я УБЬЮ ЕГО! Я ***** РЕАЛЬНО ЕГО НА ЗАДНЕМ ДВОРЕ ЗАКОПАЮ! Проходящий мимо кабинета в этот момент Цзинь Лин подавился кофе и разлил большую часть напитка прямо себе под ноги. Минцзюэ похлопал его по спине. – Кха-кха-кха! – прокашлялся перепуганный парень. – Что… Что происходит? Не Минцзюэ спокойно оторвал глаза от телефона и посмотрел в сторону кабинета, откуда доносилась вся эта ругань. Альфа пожал плечами и задумчиво протянул: – Наверное, Хуа Чэн опять притащил домой кота. – Опять? – Ага. Он их таскает периодически. А Му Цин всегда говорит «нет». – Тогда, э-ээ… Почему Хуа Чэн продолжает, если ему нельзя? Минцзюэ посмеялся и улыбнулся парню. – Цзинь Лин, он же ребенок. Он думает, что уж в следующий раз это точно прокатит, но нет. Поэтому наступает на одни и те же грабли. – А мне родители разрешили взять Фею, когда я ее притащил. – Ну-у… – Минцзюэ хмыкнул, и они вдвоем продолжили идти в сторону лифта. – Они понимают, что за животным нужен уход, а Хуа Чэн поиграется с ним пару дней и потом забудет. Все ляжет на них. Им это без надобности, у них и своих забот хватает. Поэтому они не разрешают и не разрешат. Будет Хуа Чэн взрослым, пусть заводит дома хоть целый контактный зоопарк, а пока он под их ответственностью – они говорят «нет». – Вот как… Ясно, – протянул Цзинь Лин. – А что, если они заведут кота, и Хуа Чэн все-таки будет за ним ухаживать? – Не думаю. – Почему? – Он хочет собаку. – Тогда зачем носит домой котов? – запутался омега. – Это его логика. Кто бы его еще понимал в этом плане. Смотри-ка, Вэнь Нин держит для нас лифт. Пойдем. – А? Ага. Пока эти двое благополучно уехали с этого этажа вниз, еще несколько человек в страхе обошли кабинет главного начальника стороной. Му Цин орал, как резанный, и спустя пять минут, приходя в себя, он наконец снова придвинул динамик телефона к своему рту. Хуа Чэн на том конце трубки понимающе промычал: – Прокричался? – Хуа Чэн, нет. Выкинь его на улицу, – строго сказал мужчина. Ребенок недовольно забубнил: – Его уже кто-то на нее выкинул. Это сделали плохие люди, которые не понимают, что коты не могут жить без дома. Ты тоже хочешь быть таким же плохим человеком? – Прекрасно, тогда жди нашего прихода, и мы первым же делом поедем и отдадим его в приют. Так тебя устроит? – Ну, пап, – захныкал мальчик. – Он такой маленький. Это не большой кот, это котенок. Можно мы его оставим? Я буду за ним следить. С ним даже гулять не надо! – Нет. – Ну, пожалуйста! – взмолился альфа, растекаясь на ковре в гостиной и пытаясь изо всех сил уломать родителя. – Я буду лучше всех себя вести, обещаю. И не буду хулиганить. И буду убираться в своей комнате. И буду мыть за всех посуду. Я даже готовить научусь и буду делать для вас ужины каждый вечер, чтобы вы не так уставали. Хорошо? – Ну, если ты так хочешь все это делать, ты можешь начать прямо сейчас. Кота мы все равно не оставим, а твой энтузиазм в помощи родителям – похвален, – усмехнулся мужчина. – Да пап, блин! – Это еще что за слова? – Блин – обычное слово, – заворчал Хуа Чэн, продолжая одной рукой гладить котенка, который крутился вокруг него. – Все говорят блин. Все в школе и в- – Мне не важно, что говорят все. Мне важно, что говоришь ты. Ты меня понял? Никаких блинов, чтоб я от тебя не слышал. – *****. – Хуа Чэн! – Ты просил забыть слово блин, я сказал это, а что? – возмутился мальчик, явно при этом очень довольный собой. – Ты всегда это говоришь, когда недоволен. – Мне можно это говорить, я уже взрослый. Станешь взрос-.. Хотя нет, забудь. Тебе никогда его нельзя говорить. Хуа Чэн обиженно поджал губы, закатывая глаза. – Это нельзя, то нельзя. Кота оставить нельзя, говорить свое мнение нельзя, слова использовать некоторые нельзя, гулять допоздна нельзя. Мне что-нибудь вообще можно?! – Не повышайте на меня голос, юноша. – Даже голос повышать нельзя! Почему мне нельзя?! Вы же всегда только и делаете, что на меня орете! Почему я не могу заорать в ответ?! Му Цин стиснул руки в кулаки и заскрипел зубами, плотно смыкая челюсть. – Будешь родителем и поймешь. Неблагодарная козявка. – Сам такой! – Чего-чего ты мне сказал? Хочешь быть наказанным? – Не хочу! Хочу кота дома оставить. – Этот вопрос решенный, я уже сказа- – Тогда я позвоню папе! – Пф-фф, ха-ха, – Му Цин оскалился и засмеялся. – Звони. Он тебе не поможет. Мы не оставим кота дома, а ты сегодня вечером будешь мыть рот с мылом. – Не буду! – Будешь, будешь. Как миленький будешь. Пока ты живешь под нашей крышей, и пока мы за тебя платим, ты будешь делать все, что мы тебе говорим. Уяснил? Хуа Чэн сжал телефон в руке и зарычал. – Отлично! – закричал ребенок и со злости добавил: – Тогда я больше не собираюсь тут жить! Я пошел. Пока. – Что? Хуа Ч… Му Цин отвел телефон от уха, слыша короткие гудки, и удивленно моргнул. Что он такого сказал, чтобы его сын так отреагировал? Конечно, они всегда ругались, когда он притаскивал домой очередную грязную зверушку, строя милые глазки и упрашивая оставить дома пушистика. Часто все доходило до скандалов, криков и наказаний, но Хуа Чэн никогда не зарекался о том, чтобы он куда-то там пошел. Обычно он просто молча начинал грызть ногти на руках и уходил к себе в комнату, дуясь до того момента, пока вечером кто-то из них, либо Му Цин, либо Фэн Синь, приходил к нему в комнату, обнимал и успокаивал. После этого все снова приходило в норму, до очередного нового питомца, которого мальчик находил на улице. Обычно это были коты. Сейчас вот котенок. Му Цин постучал ручкой по столу и фыркнул, думая о том, что Хуа Чэн просто психанул, и когда он вернется домой, тот будет сидеть перед телевизором и строить из себя недотрогу, который обижен на своих родителей до глубины души и никогда не собирается их прощать. Альфа посмотрел на телефон, а потом открыл приложение, которое отслеживало сотовый Хуа Чэна, что они вместе с Фэн Синем ему и установили на случай чрезвычайных ситуаций, когда им потребуется срочно его найти. Как и ожидалось, Хуа Чэн был дома, поэтому мужчина покачал головой и отбросил гаджет на стол, возвращаясь к работе. Надо будет потом написать сообщение Фэн Синю, что история повторяется по тридцатому кругу.***
Хуа Чэн посмотрел на подсветившуюся верхнюю строчку на экране своего мобильника и увидел, что отец проверяет, где он. Это было предсказуемо, поэтому мальчик спокойно кинул телефон на диван под подушку и, все еще находясь под воздействием эмоций, встал с пола. Альфа поднял котенка, который уже начал тереться о его ноги и мурлыкать, и прижал к себе, зарываясь носом в грязную шерстку. Увидев это перед лицом, Фэн Синь бы уже поседел от ужаса. Непонятно, где эта кошка ходила, непонятно, есть ли у нее блохи, непонятно, есть ли у нее клещи, вообще все непонятно. А его родной и единственный сын спокойно стоит и обжимается с этим грязным комком шерсти. Хуа Чэну было все равно. Он погладил маленькое животное и, прижимая его к себе, побрел из гостиной в прихожую. Обуваясь и снова накидывая на свои плечи курточку, Хуа Чэн спокойно вышел из дома и, пытаясь придумать, куда же положить котенка на время, пока его тут не будет, не придумал ничего лучше, как взглянуть на соседний дом. Мобэй Цзюнь ведь не будет сильно возражать? Он все равно не выходит из своего кабинета, поэтому нового жильца даже не заметит. Улыбнувшись и потрепав малыша за ушком, мальчик быстро перебрался через забор и открыл задний выход соседского дома, запуская кота внутрь и закрывая за ним дверь. Альфа выполнил одну из своих маленьких миссий, и пока животное было в безопасности, решил, что теперь пора приступать к следующей. Он не шутил, когда говорил, что пошел. Нельзя ослушаться старших, пока он живет под этой крышей? Ха! Да, пожалуйста. Он срочно переезжает. Домик только нужен побольше. Хуа Чэн вышел на дорогу и припомнил, каким же тогда путем вел его Се Лянь к своим хоромам. В последний раз часы показывали чуть больше пяти вечера, значит, его папа придет домой где-то через час, если отца не задержат, то он будет немногим позже этого. До дома Се Ляня они добирались пешком примерно минут сорок. Это не так долго, плюс можно учесть тот факт, что Хуа Чэн побежит. Это еще больше сократит разрыв. Альфа сделал последние расчеты у себя в голове, и когда картинка сложилась в идеальный пазл, он улыбнулся и довольно щелкнул пальцами. – Я гений, – улыбнулся мальчик. Хуа Чэн развернулся в нужную сторону, слегка наклонился вперед и резко сорвался с места, вспоминая маршрут и нужную ему дорогу.***
Се Лянь сидел у себя в комнате и делал уроки. Он совсем недавно пришел с кухни, принимая свою обычную дозировку, которую врачи постепенно начали снижать, и занимался своими делами. Хэ Сюань сказал, что отец сегодня приедет вовремя, и они вместе поужинают. До назначенного часа оставалось не так долго. Посему мальчик решил избежать перекусов. Он только вышел, чтобы налить себе попить, а когда поднялся по лестнице и заново зашел в комнату, стакан выскользнул из его руки и благополучно упал на пол, разливая бесцветную жидкость. Хуа Чэн выглядел запыхавшимся, в его волосах торчали маленькие листочки, которые непонятно как там оказались, а сам альфа стряхивал с ботинок землю, стоя рядом с выходом на балкон, чтобы не пачкать пол в комнате. Омега потерял дар речи и молча открывал и закрывал рот, как рыба. Когда Хуа Чэн обернулся и увидел Се Ляня, он спокойно поднял руку и помахал ей, как ни в чем не бывало. Се Лянь был в шоке. – Как ты здесь оказался? Хуа Чэн спокойно пожал плечами и указал пальцем на балконную дверь. – Залез. – Моя комната на втором этаже, а по стенам даже изгороди никакой нет, – прошептал Се Лянь. – Как ты залез? – О, ну-у, это не сложно, – отмахнулся Хуа Чэн, решая не вдаваться в подробности. Альфа спокойно поставил обувь стоять на балконе и дальше, а сам прошел внутрь, стягивая с себя курточку и кидая ее на кровать, сам же залезая на нее следом. Когда Хуа Чэн удобно уселся на мягком матрасе, он откинулся назад и с довольной улыбкой сказал: – Буду жить тут. – Что? – ЧТО?! Се Лянь вздрогнул от чужого голоса. Он и не заметил, как Хэ Сюань открыл дверь комнаты. Мужчина стоял позади омеги и услышал слова альфы, как раз когда заглянул внутрь, чтобы предупредить молодого господина о том, что повара уже приступили к готовке, и можно будет скоро спускаться. Чего бета не ожидал, так это снова увидеть здесь этого паршивца, которого бы он предпочел забыть, как страшный сон. Бедный Ши Цинсюань на следующее утро за завтраком даже в глаза ребенка смотреть не мог, постоянно краснея и заикаясь. Дворецкий пытался до него достучаться и объяснить, что альфа все равно ничего не понял, но это на хозяина дома никак не подействовало. Ему было стыдно за себя, и он предпочитал провалиться сквозь землю. Чтобы его увидели в таком положении, да еще и не абы кто, а друг его сына. Ши Цинсюань самый плохой родитель из всех. Поэтому логично, что когда Хэ Сюань просто увидел Хуа Чэна – ему уже поплохело, а когда альфа еще и заявил, что перебирается жить сюда – вот уж извольте. – Какая наглость! – воскликнул мужчина. – С чего это ты взял, что я позволю тебе тут жить?! С чего ты взял, что сам хозяин дома позволит тебе тут жить?! С чего ты взял, что молодой господин позволит тебе здесь жить?! Пошел вон отсюда! Как ты… Как ты вообще сюда вошел?! Сяо-Лянь, как он сюда вошел?! – Он, э-ээ… Хуа Чэн влез через окно. – Мы на втором этаже и тут трехметровые потолки! Хуа Чэн спокойно пожал плечами, как будто такая преграда что-то значила для него. Если хорошо подумать, можно забраться куда угодно, надо только иметь смекалку. Дворецкий замотал головой из стороны в сторону и дернулся. – Так… Пес с ним. Не важно, как ты здесь оказался! Выметайся! – Сюань-гэ, не выгоняй его так, это очень грубо, – протянул Се Лянь, дергая мужчину за кончик фрака, который свисал у него со спины и был длиннее ткани спереди. – Может, сначала стоит спросить, почему Хуа Чэн вообще решил уйти из дома? – Родители сказали, что я им перечу. – Я даже не удивлен, – фыркнул бета. – А еще они не разрешили оставить мне дома кота, которого я нашел на улице. – А вот тут уже я не удивлен, что он кого-то нашел, – сказал Се Лянь. – Мы поругались, и мне сказали, что я не имею права им отвечать и вообще не имею права голоса, и вообще они прикуют меня к батарее и изобьют плетью, поэтому я туда не вернусь. Се Лянь ужаснулся. – Прикуют к батарее и изобьют плетью? – переспросил омежка. – Ты уверен, что они так тебе сказали? Дядя Цин не выглядит таким страшным. – Именно это отец и сказал, – твердил Хуа Чэн. – Слово в слово. – Прекрасно! – Хэ Сюань улыбнулся и хлопнул в ладоши, начиная подходить к альфе и хватая того за шкирку. – Надо срочно вернуть тебя домой и обеспечить осуществление того наказания, которое они тебе дали! Какие замечательные мужчины. Я готов пожать им руку за такую оригинальность. – Что?! Сюань-гэ, не надо! А если его правда изобьют?! – испугался Се Лянь и перехватил сопротивляющегося альфу за руку, не позволяя забрать его из комнаты. – В таком случае, он это заслужил. Они его родители, молодой господин. Поэтому не советую идти против дел, которые происходят внутри семьи. – Хэ Сюань, ты предатель! – Сюань-гэ, а может, мы им просто позвоним и объясним ситуацию? Они поймут и успокоятся. Я могу сам с ними поговорить! Дядя Цин мне улыбался и говорил, что я милый, он не будет на меня злиться. Давайте, я попробую. Хуа Чэн поджал губы и замотал головой из стороны в сторону. – Не надо с ними говорить, они все равно не изменят своего решения. Не вернусь обратно. А если и отсюда выгонят, пойду ночевать в школу. – Но в школе негде спать и есть. Ты не сможешь там жить, к тому же, в школе охрана дежурит, – сказал омега. – Ты не сможешь туда пройти. – Я смогу пройти куда угодно, – улыбнулся ребенок. – Я провожу его, Сяо-Лянь. – Сюань-гэ, не надо! – Хэ Сюань, я все ему расскажу, если ты меня выгонишь! Бета резко замер, разворачиваясь к альфе и приподнимая его над полом. – О-па… – протянул мужчина. – Это еще что за провокация? Думаешь, таким образом шантажировать меня? Взрослого человека? Хуа Чэн фыркнул. – Думаю. Хэ Сюань сцепил зубы и зашипел. Вообще-то у этого засранца шантажировать его очень хорошо получалось. Они скажут Се Ляню о своих отношениях, просто сделают это позже. Сейчас не подходящее время, когда омега будет старше, он на это мягче отреагирует, потому что будет взрослым и будет понимать, что его папа не может всегда жить один и иногда так случается, что взрослые находят себе кого-то еще, помимо их биологических родителей. Если Хуа Чэн расскажет все сейчас, а он мог, ведь слова родителей для него сейчас явно значили мало, будет беда. Бета недовольно нахмурился и опустил мальчика на пол, цокая языком. – Козявка мелкая. – Сюань-гэ! Не обзывай его! – Хе-хе, – Хуа Чэн довольно улыбнулся и отбежал за Се Ляня, прячась за его спиной и оттуда показывая Хэ Сюаню язык. Дворецкий захотел его придушить. – О чем вообще речь? – спросил омега, смотря то на одного, то на другого. – Кому Хуа Чэн должен что-то рассказать? Хэ Сюань промолчал, а Хуа Чэн отошел от него и спокойно ответил: – В прошлый раз, когда я тут был, Хэ Сюань разговаривал по телефону и готовил сюрприз к какому-то событию для твоего папы. Он говорил, что все произойдет зимой, поэтому еще есть время до подарка. Если он меня выгонит, я все расскажу твоему папе. – Сюрприз для папы? – удивился Се Лянь. – В честь его двадцатилетия в шоу-бизнесе? Хэ Сюань мысленно похвалил этого паренька за умение придумывать на ходу и спокойно кивнул головой. Теперь ему, конечно, придется что-то придумывать, но он и так планировал сделать подарок, поэтому – невелика потеря. Отмазка была хорошей. – Да, все так. – О-ох, это же здорово! Сюань-гэ, ты молодец, что такое придумал. Могу я тоже в этом поучаствовать? – Как пожелаете. – Я остаюсь? Бета прищурил глаза и прошипел сквозь зубы: – На одну ночь. Будешь здесь часом дольше, и я скормлю тебя нашим пираньям. А они… очень голодные. Хуа Чэн сглотнул и отступил назад. Се Лянь покачал головой и вздохнул. – Зачем ты пугаешь его? Мы кормим их по расписанию, они не голодные и не злые. Не бойся, Хуа Чэн. Но… Может, мы все-таки позвоним твоим родителям? – Я оставил телефон дома. – Что? Зачем? – Родители могут по нему отследить, где я нахожусь. Узнают, где я, и прибегут сюда. Мне этого не надо. Хочу, чтобы они поняли свою ошибку. Се Лянь поджал губы и грустно произнес: – Но, Хуа Чэн, нельзя же в самом деле заставлять их так беспокоиться. – Папа меня бесит. – Все иногда ссорятся. Ты просто злишься, это нормально. Пройдет час, и ты остынешь, а представь, какого им будет, когда они придут домой и поймут, что тебя нигде нет. Они начнут искать тебя, увидят телефон и сразу же поймут, что ты убежал. Представляешь, как им будет плохо от мысли, что с тобой может что-то случиться? Нельзя так поступать с ними, надо сказать, где ты. Ты помнишь их номера? Хуа Чэн покачал головой. – Только первые цифры. – Лучше бы помнил последние, – фыркнул Хэ Сюань. – Сюань-гэ, мы ведь так не сможем их найти в книге контактов, да? – Боюсь, что нет. Слишком много людей, придется сидеть до утра, легче самому сходить домой за это время. – М-мм… – Се Лянь кивнул и понимающе промычал, пытаясь придумать, что же им делать. – У папы должен быть номер учителей из школы, так ведь? Хэ Сюань кивнул головой. – Да, они есть, – бета указал рукой в сторону выхода. – Они записаны в записную книжку и лежат у него в кабинете. Учителя могут иногда позвонить и предупредить о родительских собраниях. – Можно попытаться связаться со школой, а уж у них есть списки телефонных номеров. Если папа правильно объяснит ситуацию, они должны пойти на уступки. – Не понимаю, почему просто нельзя выйти из дома и пойти к себе? – Не пойду! – возмутился Хуа Чэн. – Ты, мелкий- – Не ругайтесь! – Се Лянь встал между ними. – Сюань-гэ, когда папа придет домой? – Он уже должен быть дома, думаю, в своей комнате принимает ванну после тяжелого дня. Мне позвать его? – Мы могли бы поговорить с ним за ужином? – Думаю, его это устроит. Мы можем спускаться, на столе должны быть накрыты первые блюда. – Хорошо. Хуа Чэн, ты будешь есть? – А можно? Се Лянь улыбнулся и кивнул. – Конечно, можно. У нас много еды, всем хватит. Правда, Сюань-гэ? Бета недовольно повернулся головой ко входу и промычал: – Пускай вымоет руки, я попрошу, чтобы на него принесли приборы.***
Когда Ши Цинсюань вновь увидел знакомое лицо, он сразу же отвел глаза, правда, историю и все, что приключилось с мальчиком, ему пришлось выслушать. Мужчина обеспокоенно покачал головой и позволил себе отчитать ребенка: – Сбежал из дома? Как так можно? Ты подумал о том, что будет с твоими родителями? Дети... Вы думаете о нас только, когда вам хорошо, и вы счастливы, а в моменты ссор устраиваете нечто подобное, что волосы на голове начинают выпадать. Хэ Сюань, принеси мне мой телефон, у меня есть номер члена родительского комитета, а у нее есть выход на Сяо Синчэня, он же твой классный руководитель? Хуа Чэн кивнул, чувствуя себя уже немного виноватым, хотя это же папа на него начал кричать первым. Он просто принес домой котика. Хэ Сюань послушно поклонился и пошел за вещью, которую его попросили доставить. Спустя полчаса все они сидели за столом и ужинали, пока в дверной замок, наконец, не позвонили несколько раз. Шесть, если точнее, и что-то подсказывало, что это были не разносчики газет. Хуа Чэн, чуя своей задницей, что ему сейчас сделают, решил поступить разумно. Поэтому он быстро выкинул на стол палочки и кинулся бежать. Се Лянь закричал ему вслед и слез со стула, пытаясь остановить альфу и убедить, что все будет хорошо, и лучше родителям сперва действительно увидеть сына вживую, чтобы они успокоились и убедились, что с тем все хорошо. Ши Цинсюань же просто встал из-за стола, и пока Хэ Сюань открывал дверь и калитку с раздвижным механизмом, омега подошел к зеркалу, собираясь посмотреть, как он выглядит. Он знал, что родители Хуа Чэна такие же альфы, как и их сын, и выглядеть перед новыми людьми хорошо – это просто сила привычки того, кто рекламирует свое лицо с экранов цифровых носителей. Однако, как только Му Цин и Фэн Синь оказались внутри и их взгляды зацепили Хуа Чэна, им стало вообще не до знакомств. Оба альфы сорвались с места, и Хуа Чэн последовал их примеру. Ребенок высвободил руку из хватки Се Ляня и побежал обратно на кухню, ныряя под стол, пока Му Цин начал его догонять: – БЕССТЫЖИЙ! А НУ, ИДИ СЮДА! – Не пойду! – БИТЬ НЕ БУДУ, Я ТЕБЯ СРАЗУ ЛОПАТОЙ ПО ГОЛОВЕ ОГРЕЮ! ЭТО НЕ БОЛЬНО, ТЫ ДАЖЕ НИЧЕГО НЕ ПОЧУВСТВУЕШЬ! – Лопатой по голове? – испуганно прошептал Ши Цинсюань, наблюдая, как двое взрослых бегают по его дому и пытаются поймать маленького ребенка, который, надо сказать, очень умело уворачивается и продолжает прятаться от них. – Дядя Цин! Подождите, не кричите на него! – Гэгэ, с дороги! – А-а-а-а-аааа! Се Лянь завизжал и кинулся в другой угол, когда Хуа Чэн чуть не налетел на него. Фэн Синь кинулся ему на перерез, и они оба с Му Цином решили загнать бедного мальчика в угол. Но Хуа Чэн смог добежать до лестницы, и когда альфы перегородили ему дорогу, он просто подпрыгнул вверх и зацепился за перила, начиная подтягиваться на них и карабкаться выше. – ОБЕЗЬЯНА НЕДОДЕЛАННАЯ! ИДИ СЮДА! – Папа, одумайся! – Я ТЕ ОДУМАЮСЬ, Я ТЕБЕ СЕЙЧАС ТАК ОДУМАЮСЬ! ТЫ ХОТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО С НАМИ БЫЛО, КОГДА МЫ ПРИШЛИ И НЕ НАШЛИ ТЕБЯ ДОМА, А НАШЛИ ТОЛЬКО ТВОЙ ТЕЛЕФОН, СПРЯТАННЫЙ ПОД ПОДУШКОЙ! ХУА ЧЭН, УЧТИ, КАК ТОЛЬКО МЫ ТЕБЯ ПОЙМАЕМ, ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ О ТОМ, ЧТО ПОЯВИЛСЯ НА СВЕТ! – Да я уже не особо в восторге! – Стойте-стойте, – нервно посмеялся Ши Цинсюань и поднял обе руки вверх, пытаясь утихомирить обоих альф, от которых тестостерон плескал во все стороны. – Давайте мы все выдохнем, успокоимся, сядем на диван и пого- – ДА КАКИЕ МОГУТ БЫТЬ РАЗГОВОРЫ С ЭТОЙ БЕСТОЛОЧЬЮ?! НЕБЛАГОДАРНЫЙ КЛОП! ВООБЩЕ СЛОВ РОДИТЕЛЕЙ НЕ ПОНИМАЕТ! НИКАКОГО УВАЖЕНИЯ К СТАРШИМ! – взревел Фэн Синь и перелез вслед за Хуа Чэном по перилам, начиная гонять его уже по второму этажу. Хэ Сюань единственный, кто из всех собравшихся, чувствовал какое-никакое удовлетворение. Поэтому просто поднес небольшой поднос со стаканом воды к своему господину и предложил омеге попить. Ши Цинсюань открыв рот от шока, кивнув головой, и молча принял подачку. Он и подумать не мог, что за Хуа Чэном явится нечто настолько ужасающее. Теперь-то он понимал, почему мальчик не хотел возвращаться. Его бы определенно убили, сомнений не было. Как он вообще дожил до своих лет и был здоров и весел, да еще и умудрялся говорить, что его родители хорошие? Ши Цинсюань наклонился к бете и предупредил его: – Если что, вызывай полицию. – Один из них следователь, не думаю, что сюда кто-то приедет. – Что?! – Дядя Цин! Дядя Синь! Хуа Чэн! Хуа Чэн выпрыгнул из-за угла и, чуть ли не снося всем своим телом пальму в горшке, упал на четвереньки и развернулся уже на всех четырех конечностях. Он оттолкнулся руками от пола и побежал дальше. Фэн Синь выбежал точно за ним и уже вытянул руку, собираясь его схватить, но альфа резко затормозил и нырнул между ног мужчины, начиная бежать обратно. – ТЫ! МУ ЦИН! КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ПОКАЗЫВАЛ ЕМУ ЭТОТ ТРЮК?! – КТО ЗНАЛ, ЧТО ОН ПРИМЕНИТ ЕГО ПРОТИВ НАС?! – ТЫ ЗНАЛ! Я УБЬЮ ТЕБЯ СЛЕДОМ ЗА НИМ! ХУА ЧЭН, ХВАТИТ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ! ТЕБЯ ВСЕ РАВНО ЖДЕТ НАКАЗАНИЕ! – Не пойду никуда! – ПОЙДЕШЬ! – Нет! – Да! Му Цин, лови его! – Иди к папочке! Альфа резко подпрыгнул вверх, и когда Хуа Чэн начал спускаться по лестнице, он смог зацепится за его кофту, однако, видимо, предположив, что именно так его и перехватят, Хуа Чэн быстро стянул ее с себя через голову, оставаясь в одной футболке. Он сбежал по ступенькам на первый этаж и кинулся бежать. Правда, вот... Впереди был тупик, потому что мальчик плохо ориентировался в доме, поэтому бежать больше было некуда. Позади уже был слышен топот шагов, и Хуа Чэн понимал, что это конец. Се Лянь выскочил перед ним совершенно неожиданно. Омега просто схватил первое, что попало ему под руку, и этим чем-то оказалась плошка с фиалкой, которая стояла на выступе у них для красоты. Омега быстро закрыл собой альфу и вытянул руки вперед, тыкая подбежавшему Му Цину цветком в нос. Альфа удивленно замер и подбежавший к нему Фэн Синь тоже впал в ступор. Мужчины тяжело дышали и наклонились вниз, приседая на корточки. Му Цин принял плошку в руки и покрутил ее, внимательно разглядывая со всех сторон. – Цветок? Се Лянь испуганно закивал, смотря на альфу во все глаза. Ши Цинсюань, который кинулся за сыном, теперь находился в метре от них и раздумывал, стоит ли в случае чего кинуть в альф вазой, если они что-то решаться сделать с его мальчиком. Однако, мужчины просто тупо уставились на плошку, а потом оба выпрямились и отошли от детей. Му Цин взглянул на цветок, потом на Се Ляня, потом снова на цветок, потом снова на Се Ляня, и такие переглядки продолжались на протяжении долгих десяти минут. Фэн Синь повторял за ним. Се Лянь немного не понимал, что происходит. Ши Цинсюань был с ним солидарен. Хуа Чэн смог отдышаться, а вот Хэ Сюань вместо полиции подумывал набирать номер скорой. Му Цин, наконец, подал голос и рассмеялся. Он наклонился вниз и присел на колено. – Даришь мне цветочек? Се Лянь вздрогнул, но кивнул, не понимая к чему альфа клонит. – Фэн Синь, он дарит нам цветочек. Фэн Синь рядом с ним тоже засмеялся. Оба мужчины почему-то вмиг лишились своего грозного настроя и повернулись к Ши Цинсюаню, протягивая ему руки. – Здравствуйте, – сказал Му Цин. – Я Фэн Синь, а это Му Цин, – кивнул альфа в сторону мужа. – Мы родители Хуа Чэна. Ши Цинсюань в шоке поморгал несколько раз, не особо понимая, что именно сейчас произошло, но все-таки наклонился и пожал мужчинам руки, отступая назад. – Э-ээ… С вами все в порядке? – Да, – кивнул Му Цин. – А что такое? – Просто, э-ээ… Я не уверен, можно ли вам доверять заботу о ребенке, в принципе. Вы давно тест на уравновешенную психику сдавали? Хуа Чэн полностью пришел в себя, поднимаясь на ноги и выходя из-за спины Се Ляня. Он совершенно спокойно и без всякого страха подошел к отцу и тот поднял его на руки, прижимая к себе и позволяя обнять. – О чем вы? – удивился Му Цин, заботливо поглаживая альфу по спинке. – Мы абсолютно адекватные, – усмехнулся Фэн Синь, когда ему передали Хуа Чэна по очереди. – Но, вы… Э-ээ… Ши Цинсюань пытался подобрать слова, но у него это плохо получалось. Хуа Чэна снова опустили на пол, и он тоже вел себя совсем по-другому. Омега посмотрел на Се Ляня, но тот выглядел так же шокировано. Это успокаивало. По крайней мере, мужчина понимал, что он точно не сошел с ума, и вся эта беготня и угрозы – были реальны. – Вы же, вы же только что бегали за ним по всему дому и угрожали, что убьете! Почему вы вдруг… Почему вы… Почему?! Хуа Чэн спокойно пожал плечами и ответил, как само собой разумеющееся: – Родители злятся, но быстро остывают. Надо только отвлечь их внимание. Му Цин покрутил в руках фиалку и мягко провел кончиком пальца по ее лепесткам. – Цветок правда был милым. – М-мм, – согласился Фэн Синь. – Ваш сын выглядел просто очаровательно, когда вручал его. Се Лянь вздрогнул, тыкая себя пальцем в грудь. – Я? Му Цин посмеялся и потрепал опешившего мальчика по волосам, приводя их в беспорядок. – Кто еще сможет быстро успокоить альфу, как не омега? – Кстати, – протянул Фэн Синь, пока Хуа Чэн надевал кофту через голову. – А куда ты спрятал кота? Мы нашли молоко и колбасу в гостиной. – Ой, – опомнился ребенок.***
Мобэй Цзюнь распахнул дверь кабинета, когда услышал, как в нее скребутся. Он удивленным взглядом уставился вниз, видя, как маленький котенок заходит в комнату и начинает тереться об его ноги. Изо рта альфы выпала сигарета. – Какого?