Однажды в один из этих прекрасных солнечных дней!

Шум раздался внезапно. Это произошло уже в разгар ночи, и первым делом Хуа Чэн просто перевернулся на кровати с одного бока на другой. Одна его нога вылезла из-под одеяла, и парень почувствовал как его обдает легким ветерком. Он согнулся в позу эмбриона и подтянул коленки повыше, закутываясь по новой. Шум повторился. Еще раз и еще. И тогда Сань Лан завозился и нахмурился, приоткрывая глаза. Он вытянул руку вперед и дотянулся ей до тумбочки, где лежал его мобильный, который он поставил заряжаться на всю ночь. Стоило дернуть за провод посильнее, как он выскочил из разъема и тихо ударился сперва об угол тумбочки, а потом об пол. Парень зевнул и зажмурился, нажимая кнопку сбоку от экрана. На всю комнату загорелся яркий белый свет, и как только Хуа Чэн более-менее пришел в себя, он выдвинул всплывающее окно настроек и настроил яркость на минимум, просто чтобы посмотреть, который сейчас час. Время на циферблате говорило о том, что уже половина пятого утра. Парень нахмурился и фыркнул, откидывая сотовый на соседнюю подушку, громко зевнув. Он обхватил ту, на которой лежал головой, руками, а потом прижал ее к себе, выдергивая из-под затылка и обнимая, плотно зарываясь в ткань носом.  Фэн Синь, подобно сыну, кое-как смог подняться с кровати в соседней комнате и слабо потянулся, вставая и принимая сидячее положение. Мужчина протер рукой заспанное лицо и шумно вздохнул, когда понял, что сейчас ему предстоит не только сидеть, но еще и подниматься, а потом идти вниз и помогать этому алкоголику добираться до спальни. Но делать было нечего. Как никак Вэнь Нин и Сычжуй пригласили его выпить и отметить повышение, они и Минцзюэ с собой тащили, но тот смог от них отделаться с помощью Яо, который мегерой вопил из трубки, что их сын видит отца только по воскресеньям и вообще начинает забывать, как он выглядит. Му Цин считал, что это явная подстава. А еще он слышал своими ушами, как сам Минцзюэ шептал в трубку слова благодарности. Яо пока еще был в декрете и на работу заявлялся редко, но когда приходил, то устраивал взбучку всем отделам. Следовательно, когда он начинал орать в трубку и угрожать тем, что он может не только кричать через телефон, но и лично заявиться и преподать урок всем присутствующим, чтобы не отнимали у него семейное счастье – все просто соглашались и отпускали начальника.  Порой все-таки Минцзюэ с ними выходил и оставался отмечать, но в большинстве своем он сам старался убежать домой. Семья все-таки. Хотя… Вообще-то у Му Цина тоже семья, и по-хорошему, он, как и его закадычный друг, воспользовался той же отмазкой, вот только у него сын уже вырос, а муж вообще его не собирается ругать за подобные посиделки. Фэн Синь и сам был бы не прочь посидеть, но только его задержали допоздна, поэтому он отказался. Таким образом, вся ответственность свалилась на плечи бедного альфы, и поначалу, когда они только засели, все было хорошо, но потом Лю Минъянь приехала забирать своего мужика и каким-то чудесным образом сама оказалась их еще одним хорошеньким собутыльником. Девушка подливала себе и подливала, так что спустя несколько часов подмога была нужна, чтобы вытащить не всех парней, а ее одну. Таким образом, Му Цин вместе с Вэнь Нином, Сычжуем, Цзинь Лином и Лю Минъянь проторчали в кафе до четырех и только недавно смогли-таки оттуда уехать. Это уже было пятое по счету заведение, потому что они переходили по улице с одного ресторанчика к другому, так как часы работы были не вечные. Даже там, где они сидели, вот-вот должно было закрываться, они работали сегодня дольше чисто из-за того, что был выходной день. Тридцать первое октября, суббота.  Му Цин кое-как умудрился не напортачить и вызвать себе домой такси, а когда выбрался из машины и дошел до крыльца, просто грохнулся вниз и ломанулся в пол носом. Это был первый большой бум. Второй бум произошел, когда альфа вставил ключи, открыл дверь и упал лицом уже в прихожей, приземляясь своим бренным телом на коврик с надписью «добро пожаловать». Третий и четвертый возникли, когда Му Цин снимал с себя обувь, пятый, когда альфа опрокинул вешалку, и так постепенно пьяный мужчина смог доползти до гостиной, где на него и смог наткнуться его муж.  Фэн Синь шумно вздохнул и потер себя пальцами за переносицу, массируя складочку меж бровей. Он плотно зажмурил глаза, а когда Му Цин перекувырнулся и оказался уже не на животе, а на спине, не сдержался и тихо хохотнул с него. Альфа согнул ноги в коленках и присел на корточки, постукивая супруга пальцем по лбу.  Му Цин открыл глаза и посмотрел на него, пытаясь сфокусировать взгляд.  – Ну, привет, – улыбнулся Фэн Синь.  – Мнмм-мм.  – Ты живой?  – Не очень, – честно признался Му Цин.  – Вижу, – согласился мужчина. – Так… Один ботинок валяется в коридоре, как я посмотрю. Куда второй запустил?  Му Цин промямлил что-то очень похожее на «не знаю» и сразу же попытался подняться. Сделать это у него не вышло ни с первой, ни со второй, ни даже с третьей попытки. Он просто напрягал мышцы рук, приподнимался вверх на согнутых локтях, а потом они разъезжались в разные стороны, и он падал обратно на пол. После шести таких неудачных попыток пришлось смириться и улечься поудобней. Фэн Синь за этим наблюдал и явно получал удовольствие. Не часто в последнее время можно было увидеть подобные концерты. Обычно, если вспомнить время их молодости, они могли нажираться и быть в таком состоянии хоть каждый день. Сейчас уже себе этого позволять было нельзя. Во-первых, потому что у них ребенок, о котором надо заботиться. Во-вторых, потому что с возрастом приходит ответственность и понимание, что на тебе также лежат и все домашние и прочие дела. Ну, и, в-третьих, потому что им уже далеко не восемнадцать, чтобы печень выдерживала подобные нагрузки. Поэтому они могли напиваться и напивались, кайфуя от удовольствия и избавляясь от забот, только на праздники. К такому ритму жизни привыкаешь, да и не сказать, что они слишком уж хотели так же тусоваться, как двадцать лет назад. Плюсом к этому служил тот факт, что Фэн Синь сейчас наслаждался зрелищем, потому что не часто можно было узреть только одного из них в нулину. На праздники они ходили в основном вместе, поэтому и напивались на пару, следовательно… Пьяными и невменяемыми были оба, тут уж никак подстебать друг друга не получится. Оба хороши. – Эй… – проворчал Му Цин.  Фэн Синь слегка приподнял брови вверх и наклонил голову на бок.  – Ты меня поднимать собираешься?  – Вот еще… – Что!?  – Ты тяжелый.  – Конечно, я тяжелый! Я груда мышц! С какой стати мне быть легким и невесомым?!  – О-оо… Пошла в ход твоя самооценка, – улыбнулся альфа. – Еще какой ты?  – Я? Да я самый лучший.  – Точно.  – Не веришь?  – Да я верю, верю, – посмеялся Фэн Синь.  Му Цин этим ответом не впечатлился. Он недовольно скрестил руки на груди и надулся, и пока его муж сидел и смеялся над ним, он решил, что не будет с ним разговаривать и обидится. Было самое подходящее время для этого. Фэн Синь знал эту схему, поэтому не купился. Как только он заметил, что Му Цин затих и отвернулся от него в другую сторону, он решил оставить его поваляться в одиночестве. Альфа поднялся с корточек и выпрямился в полный рост.  Посмотрев по сторонам и привыкая к темноте, Фэн Синь смог заметить, где лежит второй ботинок, который его альфа в невминозе запустил, куда глаза глядели. Он быстро прошел в коридор, потом зашел на кухню и после того, как все собрал и прибрался, поднял вешалки, приводя прихожую в божеский вид. Курточки рядом с другой верхней одеждой тут не было. Ну, потому что Му Цин не сумел ее с себя снять и валялся в гостиной одетый. Фэн Синь решил, что за то время, пока он тут возился, альфа уже должен был оттаять, поэтому с готовностью вернулся обратно к нему и присел на пол рядом с его головой. Мужчина вытянул руку вперед и слабо потыкал надутую щечку, шепотом приговаривая: – Пойдем спатеньки…  – Не пойду, – обиженно просопел Му Цин.  – Давай, давай. Пойдем со мной, мы тебя сейчас поднимем, потом разденем, уложим в кроватку, ты отоспишься, а потом утром будешь мне говорить, что ты бросаешь пить раз и навсегда.  Фэн Синь улыбнулся и провел рукой по его волосам, стягивая с них резинку и распуская хвостик, который уже перекосился и съехал к низу. Му Цин на это движение отреагировал, но все равно продолжал корчить из себя недотрогу. Альфа слабо повел плечами и покосился глазами вверх.  – Я не ребенок, ты в курсе?  – Конечно, в курсе, я видел цифру в паспорте.  – Да иди ты! – Не ори, Хуа Чэна разбудишь. Как думаешь, он отреагирует, если увидит тебя здесь валяющего посреди ночи?  – Да никак… – фыркнул Му Цин и зевнул.  – Воо-от, смотри, ты уже зеваешь. Давай вставай, пойдем спать.  – Не хочу.  – Отнесу тебя на ручках, – усмехнулся Фэн Синь и начал подниматься, подхватывая мужа за кисти и пробуя заставить его хотя бы сесть.  – На ручках?  – Точно, – кивнул мужчина. – Прямо по лесенке, но сперва, давай снимем с тебя куртку, было бы хорошо, если бы она была еще и чистой, ты нигде по дороге не падал?  Му Цин, не сопротивляясь, сел и позволил стащить с себя верхнюю одежду, а потом задумчиво промычал, качая головой в разные стороны.  – Не помню.  – Плохо, но стирать все равно будешь сам.  – Эй… – А чего ты хотел?  – Любви и понимания.  – А кто ж тебе этого не дает?  – Ты, – нахмурился Му Цин.  – Я? – улыбнулся альфа и встал в полный рост, унося курточку и вешая ее на вешалку в прихожей. – Не-еет, ты точно неправильно рассуждаешь.  – Я неправильно? Да я самый правильный человек в мире, – возмутился Му Цин. – А если я самый правильный, то и все слова у меня правильные и рассуждения соответственно.  – Интересная логика, – хмыкнул Фэн Синь себе под нос и подошел обратно к нему.  Му Цин продолжал сидеть на полу, и, судя по его состоянию, подниматься самостоятельно он действительно не собирался. Пришлось напрячь все свои вялые после сна мышцы и мускулы, чтобы взгромоздить это упрямое тело себе на спину. И пока Фэн Синь с ним шел, этот невменяемый еще и умудрялся сопротивляться. Они несколько раз чуть не упали то на диван, то в коридоре, то прямо на лестнице. Хорошо еще что по второму этажу и мимо спальни сына прошли без приключений. Как только мужчины оказались у себя в комнате, Фэн Синь как можно быстрее дошел до кровати и скинул туда свою ношу, быстро подходя к выходу и закрывая дверь на защелку. Еще не хватало, чтобы Му Цин своими криками тут шуму понаделал.  Хотя тот пока не кричал. Фэн Синь развернулся посмотреть, что там происходят за странные звуки и копошение, и увидел, как Му Цин просто пытается сам себя раздеть. Получалось у него это плохо. Мало того, что в одежде запутался, так еще и волосами своими умудрился как-то обмотаться, и теперь лежал и скулил от боли. Фэн Синь цокнул языком и мягко закатил глаза, подходя к этому дурачку и помогая ему освободиться.  – Давай руку, вот молодец… Так, а эту сюда… Вот и все.  – Мгм… Спасибо.  – Пожа- – Это ты виноват.  Фэн Синь фыркнул.  – Вот ты охреневший.  – Ага, я такой, – довольно заулыбался альфа, а потом наклонился вперед и обхватил мужа руками за талию, утыкаясь ему носом в живот. – Самый охренев… – …ший человек в мире. Да, я в курсе.  – А? Откуда?  – Не поверишь, но, думаю, у меня шестое чувство, – улыбнулся Фэн Синь и посмотрел на него сверху вниз, поглаживая по макушке.  – М-мм… Тогда ладно.  – Хах. Какой же ты милый, когда пьяненький, я уже начал забывать каково этого, встречать тебя вот так после попоек.  Му Цин что-то тихо мурлыкнул себе под нос, а потом замолчал на пару минут. Все это время он продолжал удерживать мужа на месте и не давал ему куда-либо отойти. Фэн Синь и не особо собирался от него убегать. На Му Цине все еще был надет низ, поэтому ему в любом случае пришлось бы остаться рядом и помочь снять штаны. Он так и стоял в темноте, продолжая прочесывать рукой длинные пряди волос, пока, наконец, Му Цин не очнулся. Он вздрогнул и задрал голову вверх, моргая несколько раз.  – Что такое? – спросил Фэн Синь.  – В туалет хочу.  – Начинается, – протянул альфа. – А в коридоре ты не мог об этом вспомнить? Мы бы зашли туда по дороге.  – Нет.  Фэн Синь нахмурился.  – Будешь под себя все делать.  – Ладно.  – Чтоб тебя… – выругался мужчина. – Может, ты сможешь хотя бы встать? Обопрешься мне на плечо, и я тебе помогу дойти. Таскать тебя на спине довольно проблематично.  – Понеси, как принцессу.  – Вот еще. Так носят только на свадьбе.  – Тогда выходи за меня.  – Ну, ты вовремя опомнился, конечно, – засмеялся Фэн Синь. – У нас за горами двадцать пять лет совместной жизни, а еще ребенок взрослый. Возвращение блудного папы, и где ж ты был?  – Вышел за хлебом.  Фэн Синь кивнул головой и вздохнул.  – Точно подмечено... ладно. Давай, залезай мне на спину.  – Хочу, как принцесса!  – Но ты не принцесса! Принцессы не весят сотню, как твое тело! Ты себя в зеркало видел, киборг-убийца? – Я особая разновидность принцесс, – хихикнул мужчина и, пьяно кокетничая, быстро-быстро заморгал глазками. – Специальный сорт лично для тебя.  – И кто только покупается на подобные трюки соблазнения?  – Ты.  – Верно, – кивнул альфа. – Ладно, иди сюда. Только не вырывайся, иначе уроню. Му Цин с готовностью закивал и довольно заулыбался, когда его подняли вверх и стали держать за спину и под коленками. Фэн Синь смог вынести его из комнаты, открывая ее, и занес супруга в ванную, благо та была напротив. Когда же Му Цин стал возиться с джинсами и молнией, пришлось помочь ему и с этим, и пока мужчина сидел на белой крышке, Фэн Синь окончательно стянул с него штаны и унес их в спальню. Он внимательно осмотрел их в тусклом свете перед окном и, убедившись, что этот полудурок каким-то чудесным образом действительно дошел в целости и сохранности, нигде не упав по дороге, аккуратно сложил вещь и положил ее в шкаф. Фэн Синь уже собирался закрыть выдвижную дверь, когда внезапно позади себя он почувствовал чужое дыхание на затылке, а потом крепкие и сильные руки стиснулись вокруг его талии. Когда и как Му Цин успел все сделать и вернуться обратно – известно одному всевышнему. Фэн Синь поражено попытался развернуться, но все было тщетно. Альфа держал его даже крепче обычного. Только вот почему и откуда у него силы взялись?  – Эй, ты че творишь?!  – Пошли трахаться.~ – Так, а вот сейчас вопрос.  – М-мр?~ Фэн Синь резко двинул ему одной рукой по плечу, и когда Му Цин, не ожидая подобного подвоха, отлетел от него и попятился назад, плюхаясь спиной на кровать, альфа подошел к нему ближе и навис сверху: – Это еще с чего вдруг?  Му Цин зашипел, потирая ушибленное место, и вместо того, чтобы ответить, выпятил вперед нижнюю губу и обиженно потряс ей, показывая указательным пальцем на плечико.  – Больно.  – Конечно, больно. Я же тебя приложил так, чтобы и было больно. По-другому ты бы от меня не отошел.  – Поцелуй, где болит.  – Хах, да вот еще, – улыбнулся Фэн Синь и обошел кровать, забираясь на нее со своей стороны.  Му Цин внимательным взглядом проследил за ним, и как только альфа оказался в горизонтальном положении, он сразу же подорвался с места и пополз ближе к нему. Фэн Синь в принципе подозревал, что так сейчас будет. Это происходит постепенно и сопровождается определенными стадиями. Сперва Му Цин пьяный заявляется домой, потом, когда он уже оказывается раздет, выясняется, что он либо хочет в туалет, либо его тошнит, либо он жутко захотел просушить горло. И Фэн Синь должен это как-то быстро удовлетворить. Потом он обычно после этого сразу вырубается, но в определенных случаях, как сейчас, альфа пьяный до нужной степени и находится в такой кондиции, что периодически на него накатывает прилив бодрости. А если он уже лучше соображает, то пока у него пик физической активности, и он не может спать, что нужно делать? Правильно – приставать и лапать своего муженька! Это же дело чрезвычайной важности. Фэн Синь свято надеялся, что он уснет, но, видимо, сегодня не тот случай. Он шумно вздохнул и немного отодвинул от себя одеяло, делая так, чтобы оно съехало вниз. Му Цин лежал у него под боком и гипнотизировал жутким взглядом, требуя внимания к своей персоне.  – Ну, чего тебе?  – Ты на меня напал, я заявлю на тебя и скажу, что это домашнее насилие.  – Кто кого еще насилует, дорогой.  – Не понял.  – Ну, ты, например, насилуешь мне мозг на протяжении всех лет совместной жизни, но я же не жалуюсь.  – Ты еще и обижаешь меня! Морально! Я требую компенсации. Немедленно.  Фэн Синь мягко посмеялся и улегся поудобнее на бок, чтобы смотреть мужу прямо в глаза. Тот тоже лежал на боку, повернувшись к нему лицом, таким образом, им было очень удобно переговариваться.  – Ну, и что же ты хочешь? – спросил Фэн Синь.  – Целуй.  – От тебя перегаром несет. Не хочу.  Му Цин состроил недовольную мордочку, всем своим видом показывая, что если его требования выполнены не будут – он заплачет. И… в таком состоянии, черт его знает, может быть, он действительно может так сделать. Фэн Синь никогда не проверял на самом деле. Он просто обычно любил его подразнить тем, что ничего он делать не будет, и когда его муж надуется и обидится на него изо всех сил – он все обязательно выполнит. Разве можно отказать себе в подобном удовольствии? Это как то отнимать, то давать игрушку котенку. Весело, до жути.  – Ну, ну, ладно… – хихикнул мужчина. – Где поцеловать?  – Где болит.  – И где болит.  – Сердечко болит, – возмущенно засопел альфа. – Ты меня не любишь.  – Кто тебе сказал эту ерунду?  – Ты.  – Не было такого, ты чего обманываешь меня?  – Не любишь.  – О, Господи…  Фэн Синь притянул его к себе и принялся гладить по спине, зарываясь носом в волосы на макушке.  – И почему не люблю?  – Обижаешь меня… не целуешь меня, издеваешься надо мной, не даешь побуянить, а еще… ботинки мои на место из кухни возвращаешь.  – Так ты, засранец, все-таки знал, куда ты его запустил?  – Пхе-хе-хе-хе, – посмеялся Му Цин и завозился на месте. – Я целился.  – Куда ты целился, дурень? В холодильник?  – В вазочку с печеньками на столе.  – И на кой черт ты захотел ее сбить?  – Хотел печеньку.  – И ты думал, что, если ты ее собьешь, то печенье каким-то чудесным образом прилетит из кухни прямо к тебе в руки?  – Нет, – протянул Му Цин. – Я хотел, чтобы оно упало на пол, и там бы я подполз и съел его. Я умный.  Фэн Синь вздохнул и продолжил его ласково гладить.  – Конечно, умный.  – Я самый умный.  – Самый-самый, – согласился альфа. – Самый умный мужчина на планете, правильно?  – Да.  – Успокоился?  – Нет.  – А теперь что? Скажешь опять, что я тебя не люблю?  – Не любишь.  – И почему?  – Не знаю.  – Очень хорошо, – протянул Фэн Синь и слегка отстранился назад, чтобы поднять лицо мужа вверх и посмотреть в эти бесстыжие глаза. – Не знает он. Какой же ты подхалим. Так и просишь, чтобы я тебе сейчас доказал все действиями, да?  – Да, – довольно заулыбался Му Цин.  – И лежит лыбится. Серьезно трахаться хочешь?  – Хочу.  – Пять утра на улице.  – Самое время для утреннего секса.  – Вот еще. Утром надо спать, – сказал Фэн Синь и потрепал его по голове. – И сейчас ты у меня ляжешь на подушечку, закроешь свои чудесные глазки и заснешь. Договорились?  – Нет.  – Опять нет. Так ведь до бесконечности спорить можно.  – Ага.  – Му Цин, милый, ну, засыпай, я сейчас не в состоянии заниматься физической активностью. Пришел бы ты на час или два пораньше, тогда еще можно было бы. Му Цин недовольно захныкал и завозился, прижимаясь к мужу сильнее и просовывая свое бедро между его ног.  – Да, да, ты расстроен, я понимаю… Давай, успокаивайся. Кто хороший мальчик?  – Я... – Вот именно.  – Ты меня не лю- – Ага, не люблю.  – Что?!  – Ну, ты же сам так сказал, я решил с тобой согла- – Ты любишь меня! Очень любишь!  – О, а теперь, значит, ты решил дать задний ход? – посмеялся мужчина и перевернулся, ложась на спину. – Нет уж, давай до конца. Я тебя не люблю. Никогда не любил. Вообще-вообще никогда.  – Нет, ты меня любишь!  – Чем докажешь?  – Всем!  – М-мм, гениальный ответ.  – Я знаю! – Ну, ладно, ладно, не дуйся, иди ко мне, можешь лечь на меня, я тебя пообнимаю.  Му Цин слегка повозился на месте, а потом решил снова обидеться. Кажется, сейчас он понял, что над ним просто подшутили, поэтому альфа завернулся в свою часть одеяла и отодвинулся к самому краю. Фэн Синь вздохнул и подождал немного. Он решил посмотреть, приползет ли этот дурачок к нему обратно, но, кажется, Му Цин решил обидеться основательно. Либо же он просто заснул. Хотя судя по тому, что он иногда дергался и ворочался – он был в сознании. Фэн Синь слегка приподнял одеяло и просунул под ним руки к мужчине, притягивая его к себе на середину. Когда же Му Цин оказался на прежнем месте, но лежал все еще к нему затылком, Фэн Синь потянулся к нему и чмокнул несколько раз альфу в макушку. Му Цин стал сигналить, что он идет в верном направлении. Он уже расслабил плечи и позволял себя гладить по бокам, и поэтому спустя пару минут Фэн Синь смог одной рукой надавить ему на плечо и развернуть к себе. Как только их взгляды пересеклись, мужчина наклонился к губам напротив и поцеловал их. Он поднял руку вверх и опустил ее Му Цину на щеку, удерживая того на месте и не давая ему увлекаться. Они пролежали так несколько минут и проведя по нижней губе языком в последний раз, Фэн Синь отстранился. Му Цин дернулся к нему, собираясь продолжить, но его остановили, прижимая указательный палец ко рту.  – А нет.  – Но я- – А нельзя.  – Но мы могли б- – Не-а, – улыбнулся альфа. – Даже не думай. Я тебя знаю. С тобой позднее пяти начнешь, так ты отрубишься на середине, а потом будешь весь следующий день ходить и извиняться. Поэтому спи. Могу еще раз поцеловать, но полезешь в трусы, и я тебе все твое хозяйство отобью.  Му Цин захныкал.  – Жестокий! – Очень, – согласился мужчина. – Не расстраивайся, ладно? Потом наверстаем. Дам тебе полежать снизу и побалдеть, пока я буду делать всю работу. Му Цин загорелся этой идеей и восторженно пропищал:  – Ви-и-ии! Правда-правда?  – Правда, но… Контролируй свои конечности, а иначе прикую наручниками к кровати, ты меня понял?  Му Цин быстро-быстро закивал головой, и Фэн Синь ему мягко улыбнулся, чмокая в губы еще несколько раз. Они наконец улеглись спать по-нормальному, и уже спустя несколько минут комната погрузилась в долгожданную тишину и спокойствие.