Однажды в один из этих прекрасных солнечных дней!

Сюэ Синчэнь возвел глаза к потолку. Еще минута и он взорвется, а ведь омега считал себя поистине добрым человек. Этот альфа его до ручки доведет своими фразочками. – Повтори, – прорычал мужчина. – Что я опять не так сказал? – Повтори, – с нажимом потребовал Синчэнь. Маленький Рин сглотнул и попытался сделаться невидимым. Он уже оторопело прижался спиной к стенке и старался не дышать. Сюэ Ян цокнул языком, скрещивая руки на груди. – Мне не нравится твой тон. – Мне тоже много чего не нравится. – Например? – Например? – усмехнулся омега. – Например то, что каждый спор ты решаешь тем, что советуешь ему бить других людей! – Серьезно? То есть ты опять начинаешь? – Я не начинаю, я продолжаю, это ты начинаешь, а потом мне приходится раз за разом разговаривать с тобой на эту тему. – Так может уже признаешь, что это бесполезно? – Предлагаешь воспользоваться твоими методами и стукнуть тебя сковородкой? – Синчэнь, ты преувеличиваешь. – Ах, ну да… Прости за грешную душу, сковородка тебя с сотрясением оставит, а мне, как любящему мужу, ты нужен во вменяемом состоянии. Кулак подойдет, да? – Синчэнь… – Да ты достал меня, Ян! Сколько можно?! Одно и то же, и так по кругу! В этот раз Сюэ Ян, который старался не повышать голоса, взбесился не на шутку и прорычал на всю комнату, ударяя кулаком по столу. Тот заходил ходуном, приподнимаясь на ножках. Рин сразу же зажмурил глаза и закрыл уши руками, пугаясь еще сильнее. – Ты считаешь меня животным! А я всего лишь говорю ему, как следует поступить с теми, кто его обижает! – Всегда можно найти выход с помощью слов! Неужели до тебя не доходит то, что он не хочет никого бить?! – Мне плевать, что он не хочет! Когда вопрос стоит ребром, есть слово надо! – Выметайся отсюда! – Сам уходи! – Прекрасно! – Отлично! Сюэ Ян развернулся лицом к окну в небольшой кухне, а Синчэнь засеменил и пулей промчался до спальни, закрываясь там, громко хлопая дверью. Кажется, будь у него чуть больше физической силы, а не просто глухой злости, и с потолка бы посыпалась штукатурка. Сюэ Ян вздохнул. Рин рядом со стенкой наконец подал признаки жизни. А ведь все начиналось нормально. Родители совершенно не были злыми, они наоборот смеялись до того, как он пришел с дополнительных занятий и заявился на кухню. Так получилось, что, когда Сюэ Рин возвращался домой, на пути стояла стайка старшеклассников, и какой-то альфа, дабы выпендриться перед омегой и показать всей остальной своре – какой он крутой, решил, что унизить и поколотить ребенка – прекрасная идея. Сюэ Рину всего десять лет. Он не может полноценно дать сдачи взрослому человеку, поэтому мальчик просто снес несколько ударов, падая на землю и царапая себе все коленки с ладонями. Когда он пришел домой и показался родителям в таком виде, естественно у тех моментально возникли вопросы, и естественно их мнения разделились. Сюэ Синчэнь говорил о том, что Рину нужно было попытаться смягчить ситуацию разговором, а вот Сюэ Ян настаивал на том, что Рин должен был дать сдачи в ответ и показать всем, что его нельзя обижать. Разговоры о битье и раздаче тумаков одолели Синчэня. Он никогда не решал вопросы с помощью физической силы и ко всему искал лояльный подход. Вот все и обернулось скандалом, потому что раз за разом его муж не хотел мыслить подобным образом. Рин шмыгнул носом, и Сюэ Ян мигом обернулся, смотря на того сверху вниз. Взрослый вздохнул, качая головой, и подошел к оставленным пластырям и вате, пропитанной антисептиком. После чего он тихо подозвал ребенка к себе. Мальчик послушно пристроился рядом, опуская глаза в пол. Он чувствовал себя виноватым, потому что в любом случае никогда не следовал ни одному из советов родителей. Для битья он был слишком неумелый, а для разговоров слишком пугливым. Сюэ Ян подул ему на руку, когда рана защипала, и тот шикнул. – Прости… – Тебе не за что извиняться, – протянул Сюэ Ян. – Но вы поругались из-за меня. – Мы бы и без тебя поругались на эту тему. – Но я правда не мо- – Я знаю, знаю… – мужчина тяжело вздохнул, прикрывая глаза. – Понимаешь… Я же не… Я не имею ввиду то, что тебе следует пойти и поколотить всех без разбора, конечно, об этом речь не идет, а он меня не понимает. – Папа? – Да, – кивнул Сюэ Ян. – Он никогда не сталкивался с тем, что тебя избивает толпа за то, что ты им просто не нравишься. А я испытал это на своей шкуре и не раз, и не два. И я понимаю, что конфликтные ситуации нужно решать словами и разговорами, но… Есть случаи, когда говорить бесполезно. Когда какому-то ебантяю- – Папа! – Кхм, да… Когда кому-то вдруг взбредет в голову: «О! А не поколотить ли мне того пацана!», из его чугунной черепушки это никуда не денется. И он пойдет и поколотит, потому что так либо недоглядели родители, либо воспитала улица. Дети бывают очень злыми, и чаще всего они не контролируют себя в такие моменты, поэтому с ними бессмысленно решать все мирными переговорами. Как тебе следовало с ними говорить? Вот как? Мне очень интересно знать, как у твоего папы это в голове выглядит. Ты подходишь и начинаешь им затирать расприи про то, что обижать маленьких плохо? И что дальше? Да они тебе в глаз дадут, потому что решат, что ты слишком дерзкий. – М-мм… Но бить я тоже не могу, они же сильнее. Так я только еще больше покалечусь. – Слушай, Рин… – Сюэ Ян посмотрел ему в глаза. – Если уж попадешь в действительно безвыходную ситуацию, когда их много, и поймешь, что и давать сдачи бесполезно, и разговорами ничего не решить, убегай. Понял? Так быстро, как можешь. И пока будешь бежать не оглядывайся, а то замедлишься и упадешь. – А если кто-то захочет ударить в замкнутом пространстве? – Я в любом случае уже записал тебя в следующем месяце на уроки по самообороне. – Что?! – Того. Мне надоело, что ты такой дохлый. – Ну, спасибо, – угрюмо пробубнил мальчик. – Я любя. – Не вижу в этих словах ни грамма любви. – О-оо, вы посмотрите, какие мы важные, – посмеялся Сюэ Ян, щелкая его по носу. – Ну, пап! – Пап, пап, – передразнил мужчина. Пару минут Сюэ Ян продолжил сидеть на корточках и обрабатывать содранную кожу, а в конце еще раз прошелся обеззараживающим средством, залепляя все пластырями. – Ну все, жить будешь. – Папа… Сюэ Ян уже встал и отошел от него, начиная выкидывать мусор, сортируя его по разным пакетам. – Чего? – Вы же помиритесь? – Мы-то? – Я не хочу, чтобы вы разводились. У Сюэ Яна аж ножницы из рук выпали, которые он как раз собирался убрать. Мужчина охнул и еле успел схватит те на лету, пока они не грохнулись на пол. – Ч-че? Развестись? – В моем классе у одной девочки родители тоже очень часто ссорились. Она говорила, что они постоянно кричали друг на друга, а теперь они развелись. Она одни выходные проводит с мамой, а другие с отцом. Поэтому… Я не хочу, чтобы вы разводились. – Не так уж часто мы ссоримся, – пробурчал Сюэ Ян себе под нос в свое оправдание, а потом откашлялся, все-таки убирая ножницы на место и смотря на сына. – Твой папа, Рин, он… понимаешь, принцесса. – Что? – Ага, самая настоящая. – А есть какое-то подтверждение его статуса крови? – поинтересовался ребенок. – Мы можем претендовать на трон? – Да я ж не в этом смысле, – отмахнулся Сюэ Ян. – Папа слишком мягкий и наивный для этого мира, куда ж я его оставлю одного? – А-ааа… – Ага, вот подстерегут его в подворотне, а он с ними разговаривать начнет. Не дай бог, предложит чай попить. Если я не буду рядом, то он оттуда на каталке вперед ногами уедет, а так. Жив и цел останется. Понимаешь, к чему я? – Не совсем, но суть я уловил. Ты его защищаешь. – Точно. – Только защищаешь? Ты разве его не любишь? – Рин, да что ты… С метафорами стоит еще поработать. Я не его охранник, успокойся. Сейчас ты пойдешь к себе делать уроки, а я пойду и поговорю с ним. Ребенок фыркнул, когда его спровадили к себе в комнату. – Почему меня всегда прогоняют? – Хо-хо! Иди, иди, потому что я слишком стесняюсь говорить при всех. – Тебе стоит порепетировать. – Обязательно. – Я буду зрителем, давай начнем прямо сейчас? – Умный, да? – Когда это я был глупым? – обиделся мальчик. – Я дам тебе конфету, если свалишь. – Ладно. Сюэ Ян проводил его удаляющуюся маленькую фигуру долгим взглядом и мысленно поставил галочку, что ему стоит поговорить с Синчэнем об этих манипуляциях. Он же к ним не сам пришел, наверняка кто-то его научил. Осталось только выяснить, кто это был, а там дело за малым. Сам же Сюэ Ян выждал еще десять минут. Он успокаивался сам, потом слушал, как Рин начал читать вслух книжку, а потом услышал шуршание в спальне, что означало, что Синчэнь тоже себе места не находит, но все еще злится. Ждать дальше смысла не было, поэтому он пошел. Стоило альфе тихонько прокашляться и тихо постучать в дверь, приоткрывая ее и делая первый шаг в спальню, как его щека тут же начала пылать. Он замычал от боли, облокачиваясь плечом о стенку, и зажмурил глаза, закрывая лицо руками. Это было настолько неожиданно, что он даже не услышал хлопка от пощечины. Это было супер неожиданно для обоих сторон, потому что как только Синчэнь сделал что хотел, омега тут же подлетел к мужу и испуганно уставился во все глаза. – Прости, прости, прости, прости! Я не думал, что правда ударю! Боже, прости! Очень больно? Ян, дай посмотреть! Давай я лед принесу. Сюэ Ян сдавленно промычал, потому что вообще это, черт возьми, реально больно. Его не погладили, а хорошенько так огрели. Сковородка отдыхает. Он кивнул головой, и Синчэнь тут же убежал на кухню за льдом. Сюэ Яна усадили на кровать, закрыли дверь в спальню и наказали сидеть со льдом в обнимку ближайшие полчаса, чтобы точно не было никакого отека. – А ты хорошо держишь удар… Спасибо, что хоть не кулаком. – Прости. – Да ладно, но ты… Не делай так больше. Больно. – Я не буду, я сам не ожидал. Когда понял, что рука замахнулась, было уже поздно ее убирать, только немного притормозил. – То есть это еще и не со всей силы было? – Конечно нет! Спятил, что ли? Сюэ Ян сглотнул, чувствуя, что он сильно недооценил мужчину. Омега увидев это лицо, усмехнулся. – Тешишь себя надеждами, что я слабый и не смогу за себя постоять? – Уж простите, но я никогда не видел, что ты кого-то бьешь. Ну… мне пару раз подзатыльники давал, но это же в шутку было. – Вообще-то иногда они были сделаны по-серьезному. – Ты понял. Омега вздохнул. – Ну, а кто тебе сказал, что я не могу ударить? Если я постоянно говорю о том, что бить людей плохо, это же не значит, что в случае покушения на мою жизнь я буду просто стоять столбом. – Ты омега. – Ха? Я мужчина. Сюэ Ян посмотрел в пол. – Ладно, ладно… Виноват, но и ты тоже не прав в том, что было на кухне. – Я знаю. – Ой ли? – Краем уха я слышал, о чем вы разговаривали. – Слышал? А я думал, ты стоишь и смотришь в стенку, дуясь на весь мир. – Так ты меня со стороны видишь? – А как я еще должен тебя видеть? Сюэ Синчэнь не сказал, но то как он отвел взгляд и слегка покраснел – было многообещающим. – В общем, я слышал, потому что у нас нет звукоизоляции. Конечно я бы услышал. – И о чем подумал? – Что не правы были мы оба, а твоя мысль в конце об уходе от конфликта мне понравилась. – Убежать? – Ну, да. – А если замкнутое пространство? – Я все равно считаю, что лучше поговорить. – Мы сходим с тобой к психологу, он это исправит. Синчэнь зарычал. – Я не спятил. – Твоя позиция мне не нравится. – А мне не нравится твоя агрессия. – Что? – удивился Сюэ Ян, тыча себя пальцем в щеку. – Я здесь пострадавшая сторона! Это меня избили и унизили! – Великое дело, – фыркнул омега. – Я оскорблен. – Ну-ну. – И обижен. – Ну, конечно. – Ты собираешься извиняться? – Я же уже сказал тебе «прости», как минимум раз десять! Сюэ Ян отвернулся от него и упал на кровать, предпочитая лечь спиной к мужу. Совесть внутри Синчэня скрипела и выла, поэтому не прошло много времени, как он опустился на край рядом с альфой и погладил того по плечу. – Ян, ну правда… Прости, пожалуйста. Я случайно. Я был очень зол. – Ага. – Ну, Ян. Столько лет прошло, и такое впервые было... Сюэ Ян почувствовал по голосу, что перед ним вот-вот начнут рыдать, поэтому уступил. – Ладно. – Точно? – Да, да, точно. – Ты правда записал его на курсы по самообороне? – Правда, на почте есть квитанция за первый месяц оплаты, можешь посмотреть на моем ноутбуке. – Я не против, если он туда пойдет. – А как же «разговоры»? – Избиение и самооборона это разные вещи, сколько еще ты будешь склоняться к такому древнему методу решения вопросов? Сюэ Ян ему не ответил. Они все еще оставались в спальне, а его все еще гладили по плечу. Боль в щеке постепенно отходила на второй план. Это было хорошо.