Упадок Будущего

Все в большом зале смотрели на Рональда в огромном ужасе, сам юноша понимал что тяжелого разговора не избежать! Игнотус просто сказал это предатели крови что с них взять! А вот лорд Уэсли хотел было отказаться от рода Уизли, как Судьба попросил не торопиться с этим решением! Сам Гарри рассказывал Моргане и Мерлину что происходило на тот момент по его воспоминаниям и ощущениям, Мерлин объяснил что если был бы Сириус Блэк хоть немного вменяемым всего — этого можно было избежать! Как и когда появился Судьба они не заметили но обрадовались и попросили передать Хельге и Невиллу некоторые растения, а еще Салазару ингредиенты для его опытов! — Дядя снова исчез, не люблю когда он так часто делает, — проговорил Игнотус. — Он скорее всего сейчас около наследника, — заметил Кадмус. — Все верно, и да Игнотус я буду специально это делать ради тебя, — с искорками озорства в глазах проговорил Судьба, подходя к Невиллу и вручая ему корзину с растениями, и такую же он подарил Хельге. Посмотрел на Салазара и произнес: — Слизерин, твой подарок ждет в родовом гнезде, и это вам от Гарри, почему эти растения и индигриенты спросите сами у него на перерыве. — Глава была окончена, думаю следующую главу стоит почитать леди Уэсли, — проговорил Годрик. — Моя леди прошу, — проговорил лорд Уэсли призывая книгу у Годрика. — Мои дорогие племянники и родственники Гарри Поттера, прошу держите свою магию под контролем, наш потомок это все пережил и отпустил, но не забыл, — проговорил Судьба давая сигнал читать миссис Уэсли. Проснувшись в воскресенье, Гарри не сразу осознал, что накануне произошло. В голове все перепуталось. Но сейчас он поговорит с Роном, и Рон, конечно, поверит ему. Гарри отдернул полог — постель Рона пуста. Наверное, ушел завтракать. — Рональд, думаю не стоит говорить что я о тебе на данный момент думаю, — проговорил Годрик. — Нет мастер, я все понимаю и мне правда очень стыдно! — ответил пунцовый парень. Молли посмотрев на юношу поняла как многое она упустила в воспитании детей, а именно в Рональде и Джинни. Гарри оделся и по винтовой лестнице сбежал в гостиную. Его появление встретил гром аплодисментов. Куда деваться? Идти в Большой зал? Там гриффиндорцы обрушат шквал приветствий, как на героя. Остаться здесь? Опять пристанут братья Криви, вон уже машут. Нет, сейчас надо все обсудить с Гермионой. И Гарри решительно двинулся к выходу, толкнул портрет, выбрался на площадку и нос к носу столкнулся с Гермионой, державшей в руке многоэтажный бутерброд, завернутый в салфетку. — Привет. — Гермиона, развернув салфетку, протянула Гарри еду. — Это тебе. Может, прогуляемся? — Хоть один человек додумался принести ему еду, молодец Гермиона, — похвалила Аннабель, а девушка вспоминая разговор с Гарри сильно покраснела, что и отметила миссис Певерелл. — Надеюсь вы, мисс Грейнджер не отвернулись от Гарри, — прокомментировала Ровена. — С радостью, — благодарно согласился Гарри. Спустились на первый этаж, не заглянув в Большой зал, пересекли холл, вышли наружу и быстро зашагали по лужайке в сторону озера. Корабль стоял у причала, отбрасывая на воду черную тень. Утро выдалось прохладным, они шли, жуя тосты, и Гарри без утайки поведал все Гермионе. Гермиона, к его облегчению, не усомнилась ни в едином слове. — Конечно, ты тут ни при чем, — кивнула Гермиона, выслушав рассказ о сцене в комнате с камином. — Видел бы ты себя со стороны, когда Дамблдор объявил: «Гарри Поттер»! Но кто, кто же это сделал? Грюм прав, Гарри. Ученикам не под силу обмануть Кубок и переступить линию Дамблдора… — Ну Слава Магии! — тихо прокомментировала Хельга. — Значит верный друг! — сказала Ровена. — Ты видела Рона? — перебил ее Гарри. — Да… во… во время… завтрака, — замялась Гермиона. — Все еще думает, что это моих рук дело? — Нет… наверное, нет. Кажется, не совсем… — Как это не совсем? — Гарри, неужели тебе не ясно? — всплеснула руками Гермиона. — Он просто слегка завидует! — Рон, ты серьезно завидовал Гарри? — уточнил Кадмус. — Было такое, — ответил Рон, видя нацеленные на него недобрые взгляды. — А, скажи-ка мне Рон, ты дружил с Гарри настоящей дружбой или ради выгоды? — спросил Салазар. Парень сильно побледнел и покраснел, но собрался с силами и проговорил: — Да возможно с начала, это была выгода, но позже понял что Гарри мне дорог как друг! — Завидует, — с сомнением протянул Гарри. — Чему завидовать-то? Хочет выставить себя идиотом перед всей школой? — Пойми, Гарри, — принялась терпеливо объяснять Гермиона, — ты всегда в центре внимания… — А, хотел ли этого сам Гарри, ты не подумала об этом? — спросила Аннабель. — И, тем более я уверена если бы ваше пугало не выбрало семью Поттер юноша жил бы спокойнее, — заметила Лариэйн. Гарри хотел возразить что-то резкое, но Гермиона, не дав ему, продолжала: — Знаю, ты не виноват. Слава тебя не прельщает. Но пойми и Рона. Дома старшие братья, все они в чем-то его превосходят. Ты, его лучший друг, — знаменитость, он всегда в тени, когда вас видят вместе. Рон смирился с этим, никогда даже не заикнется. Но история с Кубком — это уж чересчур. — А, в чем вина Гарри? Хочет очень внимания пусть учиться хорошо, и стремиться к славе, — проговорил Годрик, сверля взглядом Рональда и Гермиону. — Да и семью не стоит упоминать при Гарри, уверен он многое бы отдал для обретения семьи, и высокую цену заплатит род Поттер в будущем за происходящее сейчас, — прокомментировал Судьба. — Мой лорд, почему именно наш род? — Все просто Линфренд, потомок получил очень много даров от многих из моих сестер и братьев, и Высшие его благословили, а вы должны понимать что везде нужен баланс, — ответил Судьба, и обводя взглядом судебный зал продолжил: — Но отвечать род будет после 7 поколения, — серьезно закончил повелитель Судьбы. — Только этого не хватало! Передай ему, я с радостью с ним поменяюсь. Пусть узнает, каково это — куда ни пойдешь, люди всюду таращатся на твой шрам… Рональд только сейчас начал обдумывать что именно чувствовал сам Гарри, и почему его друг никогда не пользовался своей славой. Он только начал понимать что у него живая и любящая мама, недалекий папа, есть братья и сестра. Парень обдумывал и анализировал свое отношение к семье и роду. Судьба внимательно посмотрел на юношу улыбнулся уголками губ. — Не собираюсь ничего передавать. Поговори с ним сам. Это единственный выход. — А я не собираюсь бегать за ним, как нянька, учить уму-разуму! — крикнул Гарри, спугнув дремавших на дереве сов. — Может, он поверит, когда я сверну себе шею… Поймет, какое это удовольствие — Турнир! — Да, веселого мало. — Вид у Гермионы был на редкость озабоченный. — Знаешь, что надо сделать? Немедленно, как придем в замок? — Дать Рону хорошего пинка. — А, Гарри сильно разозлился, — подметила Хельга. — Не то что разозлился, он был разочарован тем что его лучший друг отвернулся от него, — проговорила Ровена. — А, знаете, что странно, у Гарри в наследии есть черты которые не прощают предательств, но юноша простил Рона, и его спутник Мерфи это подтвердил когда защитил миссис Уизли, так что Рон мой тебе совет будь искренен с ним, — проговорила Лариэйн. Парень кивнул и посмотрел на леди Эвансдейл. — Написать Сириусу. Обо всем. Он просил все сообщать ему, держать в курсе дела. Как видно, предвидел что-то подобное. Я захватила с собой перо и пергамент. — Ничего не надо писать. — Гарри обернулся: не подслушивает ли кто? Кругом ни души. И он продолжил: — Сириус сейчас же приехал только потому, что у меня слегка заболел шрам. Напиши я ему о Турнире, он опять примчится. — Но это его решение. — В голосе у Гермионы появился кремень. — Он все равно об этом узнает. — Как? — Турнира не утаишь. — Гермиона говорила очень серьезно. — Турнир Трех Волшебников — знаменитое состязание. Ты тоже знаменитость. Удивлюсь, если в »Пророке» еще не вышла статья »Гарри Поттер — чемпион Хогвартса». Ты значишься в половине книг о Сам-Знаешь-Ком. Поверь, будет лучше, если Сириус все узнает от тебя самого. — Здесь я согласна с мисс Грейнджер, — проговорила Ровена. — А, что бы сделал Сириус? Как всегда ничего, — проговорила Лариэйн. — Может все — таки помог бы Гарри, — задумчиво проговорила миссис Уэсли. — Ладно, напишу. Ты права. Гарри бросил в озеро последний кусок хлеба, из воды высунулось огромное щупальце, схватило еду и исчезло. А друзья поспешили обратно в замок. — Профессор Флитвик, вы же тоже связаны магически с замком? — спросила мадам Боунс. — Да мадам Боунс, вы что — то хотели? — А, что стало с кальмаром? — Он находится на территории школы, но может свободно плавать в подземный океан, он защитник школы от нападения подводного царства и жителей морей и океанов как подземного так и обычного. Маги посмотрели друг на друга и начали перешептываться о об океане и его жителях. — Какую сову послать? — спросил Гарри на лестнице. — Сириус просил больше не посылать Буклю. — Попроси у Рона Сычика. — Ни за что, — отрезал Гарри. — Можно взять школьную. — Надеюсь Букля не сильно обиделась, — заметила Хельга. Вошли в совятник, Гермиона дала Гарри кусок пергамента, перо и чернильницу и пошла ходить вдоль насестов, разглядывая почтовых сов. Гарри примостился у свободной стены и начал писать. Дорогой Сириус! Как ты просил, сообщаю тебе последние новости из Хогвартса. Ты, наверное, уже знаешь, что в этом году состоится Турнир Трех Волшебников. Так вот, в субботу вечером меня выбрали четвертым чемпионом, от Хогвартса. Понятия не имею, кто бросил в Кубок мое имя, я, конечно, не бросал. Другой чемпион от Хогвартса — Седрик Диггори из Хаффлпафф. Гарри поставил точку и задумался: может, рассказать крестному о своих тревогах, поселившихся в сердце со вчерашнего вечера, но не нашел подходящих слов. И, обмакнув перо в чернила, коротко закончил: Надеюсь, у вас с Клювокрылом все в порядке? Гарри — Стоит научить парня зачарованному письму, — заметил Игнотус. — Не только этому, — проговорил Кадмус. — Стоит еще ввести в школьную программу основы каллиграфии и шифрования письма, — прокомментировал Игнотус. — Я обещаю что на педагогическом совете мы с директором и преподавателями обсудим, — сказал заместитель директора школы, получив кивок от братьев Певерелл. — Все, Гермиона, написал. — Гарри поднялся с пола и отряхнул с мантии солому. На плечо села Букля и протянула лапу. — Прости, я не могу тебя сегодня послать. Возьму одну из этих, — сказал он, оглядывая школьных сов. Букля громко ухнула и так резко взлетела с плеча, что оставила на нем царапину. Опустилась на насест, повернувшись к Гарри хвостом. Так и сидела все время, пока Гарри привязывал пергамент к ноге большой сипухи. — Ох, Гарри, как сильно он обидел свою сову, — горько проговорила Хельга. — Интересно, как она его простила, хотела бы я с ней пообщаться, — заметила Лариэйн. — Думаю если Гарри позволит то можно будет, я узнаю у парня и появлюсь тут, вы пока читайте, — сказал Судьба и исчез. Сипуха улетела. Гарри хотел было погладить Буклю, но та сердито щелкнула клювом и села под самый потолок, чтобы Гарри не мог к ней прикоснуться. — Сперва Рон, а теперь ты, — пробурчал Гарри. — Не моя это вина. А вы никак не можете этого понять. — А, вот это именно вина Гарри, — снова вставила комментарий Хельга. — Стоит с ним поговорить еще раз, так сказать для общего развития, — подметила Лариэйн. Напрасно Гарри думал, что скоро все свыкнутся с его чемпионством и дела как-то наладятся. На другой день начались уроки, и он не мог больше избегать учеников других факультетов. Они, как и гриффиндорцы, считали, что Гарри сам бросил в Кубок свое имя, с той только разницей, что в их глазах это не делало Гарри героем. Хаффлпаффцы, обычно дружившие с Гриффиндором, теперь изменили отношение ко всему факультету. Это понятно, они считали, что Гарри покусился на славу их чемпиона Седрика Диггори. Хаффлпафф не был избалован победами, а Седрик, как никто, завоевывал им награды. Однажды и вовсе обыграл Гриффиндор в квиддич. — Что это значит? — резко развернулся Антиох и посмотрел на представителей всех факультетов, ученики сильно съежились и смутились. — Антиох, ты же понимаешь что это вина бывшего директора и деканов факультетов, — проговорила Ровена. — А, что мы могли сделать? — спросила профессор Стебль. — Вы были обязаны провести беседу в факультете и объяснить что это не вина Гарри Поттера, и еще попросить их относится к нему более менее сдержанно, а может даже оказать моральную поддержку юноше так как он самый младший и неопытный, — заметила леди Блэк. Гарри убедился в этом на первом же уроке травологии. Его приятели Эрни МакМиллан и Джастин Финч-Флетчли молчали весь урок, хотя вместе работали у одного подноса — пересаживали прыгучие луковицы. Одна луковица, вырвавшись из рук, больно стукнула Гарри по лицу, и хаффлпаффцы, неожиданно для него, ехидно прыснули. Даже профессор Стебль явно его сторонилась, понятное дело — глава Хаффлпафф. — О, про что это я говорила? А, да поведение учеников, но зачем сдается мне? Что если деканы показывали пример поведения с юношей, что уже говорить об юношах и девушках, — ехидно заметила Магента Блэк, а сама профессор Стебль опустила голову, она не подумала о самом Гарри и его чувствах, и то что у него не осталось совершенно никого. С Роном он так и не помирился. Гермиона в Большом зале садилась между ними и, как могла, поддерживала беседу. С ней бывшие друзья говорили, но друг на друга старались не смотреть. Он всегда с радостью ожидал уроков Хагрида. Но не сейчас: очень уж не хотелось встречаться со слизеринцами. На первый урок защиты Малфой, как и следовало ожидать, явился с издевательской ухмылкой. — Эй, парни, смотрите, кто здесь. Сам чемпион Гриффиндора! — увидев Гарри, обратился он к верным телохранителям Крэббу и Гойлу. — Захватили блокноты? Спешите взять автограф! Ему недолго осталось быть среди нас, грешных! На Турнирах выживает — кошмар! — половина участников. Сколько надеешься протянуть, Поттер? Держу пари, десять минут первого тура — и тебе конец! — Наследник Драко Люциус Малфой, вы понимали что говорили с последним представителем рода Поттер? — неожиданно спросил Судьба, он прекрасно знал ответ, но хотел понять что ответить юноша. — Да сэр. — И вы умышленно желали смерти последнему представителю рода? — Да сэр. — Лорд Арманд Малфой! Вы же понимаете что если бы Гарри Пооттер умер на турнире трех волшебников, а в нашем случае четырех, то ваш род потерял не просто лордство, а получил и печать отверженного? — Да лорд! — Что вас ждет Драко Люциус Малфой, зависит от седьмой книги, а еще Высших! — грозно проговорил Судьба сверкая золотыми глазами. Лорд Арманд Малфой сидел опустив голову ему было предельно стыдно за своего потомка перед Линфрендом. Сам лорд Поттер посмотрел на юношу и просто похлопал по плечу друга. Крэбб и Гойл угодливо заржали, а Малфой притих: из задней двери хижины вышел Хагрид, нагруженный шаткой башней из клеток, в каждой — здоровенный соплохвост. Хагрид объяснил, что соплы убивают друг друга из-за избытка подавляемой энергии. И, ко всеобщему ужасу, повелел: чтобы дать ей выход, каждый ученик должен надеть на соплохвоста ошейник и совершить с ним длительную прогулку. У задания был только один плюс — Малфой потерял дар речи. — Вывести их на прогулку? — Он заглянул в одну из коробок. — Интересно, а на что мы нацепим ошейник? Вокруг жала? На хвостовое сопло или на присоску? — Очень просто, посредине, — показал Хагрид. — Только это… наденьте перчатки из… э-э… драконьей кожи. А ты, Гарри, поди сюда, подсобишь мне управиться вот с этой зверушкой… — Стоило мистеру Хагриду объяснять все внятно, — проговорила Аннабель. — Желательно было вообще просто предоставить информацию для чего он их вывел, какие их особенности, каким кормом кормить, и не в коем случае не подпускать детей младше четвертого курса, — заметил Кадмус. На самом же деле он хотел побеседовать с Гарри наедине. Класс отправился выгуливать »зверушек». А Хагрид повернулся к Гарри. — Так, значит, ты будешь участвовать… — начал он, сдвинув лохматые брови. — Турнир Трех Волшебников… Чемпион школы… — Один из двух, — поправил его Гарри. Из-под бровей тревожно блеснули черные глаза-жуки. — Ты не знаешь, кто тебе так удружил? — Значит, ты веришь… веришь, что это не я? — В порыве благодарности Гарри чуть не бросился ему на шею. — А то как же, — кивнул Хагрид. — Ты сказал, что не ты, и я поверил. И Дамблдор тоже, и все… — Знать бы, кто это сделал! — Конечно, хорошо что он ему поверил но все же стоило поддержать юношу, — проговорил Игнотус. — Все? Да и не все ему поверили, — проговорил злой Антиох. Оба посмотрели на луг — ученики рассыпались кто куда. Соплохвосты были уже три фута в длину. И силы хоть отбавляй. От мягкотелых, бесцветных пресмыкающихся не осталось и следа. Теперь на них был толстый серый, вроде брони, панцирь. Походили они на помесь гигантского скорпиона и вытянутого краба, но голова и глаза еще толком не обозначились. Этими мощными существами управлять было очень трудно. — Похоже, прогулка им по душе, — довольно улыбнулся Хагрид. Это он о соплохвостах, понял Гарри. Ученики были явно не в восторге. То и дело из сопел вырывался огонь, толкая переросшего скорпиона вперед, и сопровождающих волокло по земле метра три. Несчастные пытались подняться на ноги, но это им почти не удавалось. — Ох, уж не знаю… — Хагрид вдруг тяжело вздохнул и с беспокойством взглянул на Гарри. — Ты — участник Турнира… Вечно с тобой что-нибудь стрясется… — Это вина не Гарри, это умело построенный план развития одного из представителей школы, — заметил Кадмус. Снейп и Дамблдор сидели и тихо переговаривались, если Северус переживал за дуэль, то бывший директор обдумывал как добраться до Гарри Поттера, и подчинить его. Он понимает Хаффлпафф, как это ни обидно. Они ведь болеют за своего чемпиона. От слизеринцев ничего, кроме злобных выходок, он и не ждал. Они его терпеть не могут. Именно благодаря Гарри Гриффиндор обыгрывал их в квиддич и занимал первое место в межфакультетских соревнованиях. Но Рейвенкло — они-то могли бы болеть и за Седрика, и за него. Но нет. По-видимому, большинство считает, что он хотел обманным путем стяжать себе еще большую славу. И конечно, Седрику роль чемпиона подходит куда больше. Он так красив: темные волосы, серые глаза, прямой нос. Еще неизвестно, кем больше восхищаются — им или Крамом. Он сам видел, как шестикурсницы, охотившиеся за автографом Крама, умоляли Седрика расписаться у них на сумках. — Рассуждения Гарри верны, — заметил лорд Блэк. — А, знаете что меня больше всего сейчас раздражает что маги — преподаватели ни проявили ни капли сочувствия и понимания, никто не поговорил с юношей, никто не успокоил и не поддержал его, — заметил Салазар. — Понятно что дети обозлились, но вот взрослые, — с грустью проговорила Лариэйн. Ответа от Сириуса не было. Букля никак не желала сменить гнев на милость. Предсказания профессора Трелони с каждым днем становились все более зловещими. А на уроке профессора Флитвика он так плохо применял манящие чары, что один из всего класса — не считая, конечно, Невилла — получил дополнительное домашнее задание. Гермиона весь урок притягивала к себе все, что было в классе, — губки для доски, луноскопы, корзины для мусора, они летели к ней, как будто она волшебный магнит. — Это совсем не трудно. Просто ты плохо сосредотачиваешься, — утешала его после урока Гермиона. — Ты не догадываешься почему? — мрачно спросил Гарри. — Неудивительно, мисс Грейнджер сейчас как вам колдуется? — спросила Аннабель. — Все просто легко, такое чувство будто у меня прибавилось очень много энергии, я колдую сейчас как живу, — ответила девушка, а Аннабель улыбнулась, Кадмус хоть и фыркнул но жену мило обнял. Мимо как раз шел Седрик в окружении девушек с глуповато восторженными улыбками на лицах. При виде Гарри они округлили глаза, как будто столкнулись в коридоре замка с соплохвостом. Ну и пусть таращатся! Вот двойной урок зельеварения — это действительно сущая пытка! Полтора часа в подземелье со Снейпом и слизеринцами, а от них пощады не жди: как он посмел стать чемпионом Хогвартса! Он уже еле вынес одну пятницу. Гермиона сидела рядом, все время твердя шепотом: »Не обращай внимания, не обращай внимания». И сегодня, конечно, будет не лучше. Никто ничего не мог сказать, Антиох вертел в руках кольцо и его взгляд прям кричал что Снейпу придется очень плохо. Представители факультета Слизерин понимали что дома их всех ждет встряска от лордов. Гермиона получила записку от Виктора Крамма где юноша поддержал её, и написал слова восхищения. После обеда они с Гермионой спустились в подземелье, возле двери лаборатории толпились слизеринцы, у каждого на груди большой значок. »Неужели ГАВНЭ?» — мелькнула безумная догадка. И тут же ее опровергла ярко горевшая в полутьме коридора надпись: Седрика поддержим — он Настоящий чемпион. — Нравится, Поттер? — заметив Гарри, воскликнул Малфой. — Но это еще не все! Полюбуйся! Он нажал на значок, красная надпись исчезла, ее сменила зеленая: Гарри Поттер, ты смердяк, Задавала и дурак. Слизеринцы загоготали. Все, как один, нажали на значки, и на Гарри отовсюду теперь смотрели блестящие зеленые буквы. Гарри невольно залился краской. — ЭТО УЖЕ СЛИШКОМ!!! КУДА СМОТРЕЛИ ТАК НАЗЫВАЕМЫЕ ПРЕПОДАВАТЕЛИ??? — прогремел голос лорда Поттер. — Мистер Поттер… — Я ЛОРД МАГИИ РОДА ПОТТЕР! — Простите лорд Поттер! Мы не могли вмешаться, был прямой запрет от бывшего директора школы! — проговорила Септима Вектор. — Очень смешно! — язвительно бросила Гермиона, презрительно глядя на группу слизеринских девчонок во главе с Пэнси Паркинсон, смеявшихся громче всех. — Верх остроумия! Рон стоял у стенки вместе с Дином и Симусом. Конечно, он не смеялся, но и не вступился за Гарри. — Дать тебе, Грейнджер? — Малфой протянул Гермионе значок. — Ой, не дотрагивайся до меня. Я только что вымыл руки. Видишь, какие чистые. Не хочу испачкаться о какую-то грязнокровку. Судьба сам применил магию на наследнике рода Малфой, он наслал чары на юношу иллюзию в виде грязных рук и одежды, и объяснил что это спадет как юноша научиться следить за своими мыслями и словами. И Гарри не выдержал. Подавляемый гнев прорвался наружу. Не отдавая себе отчета, он выхватил из кармана волшебную палочку, и слизеринцы, в испуге отпрянув, бросились наутек. — Гарри! — предупреждающе крикнула Гермиона. — Что ж, давай сразимся. — Малфой невозмутимо вынул свою волшебную палочку. — Грюма здесь нет, защитить тебя некому. Начинай, коль такой храбрый. Долю секунды они смотрели друг другу в глаза и затем одновременно крикнули: — Фурункулюс! — Дантисимус! Из палочек выскочили лучи, на полдороге столкнулись и срикошетили. Луч Гарри угодил в физиономию Гойла, луч Малфоя — в Гермиону. Гойл взвыл и схватился за нос, который покрылся огромными безобразными нарывами. Гермиона прижала ладонь ко рту и залилась слезами. — Гермиона! Что с тобой? — воскликнул Рон, бросился к ней и отнял ото рта руку. Зрелище предстало не из приятных. Верхние резцы у Гермионы, которые и без того выдавались, стали вдруг расти с ужасающей быстротой. Секунду-другую она походила на бобра, но зубы все росли, перешагнули губу и уже достигли подбородка. Гермиона в ужасе их ощупала, и из груди у нее вырвался отчаянный вопль. — Это просто ужасно! — проговорила миссис Уэсли. — Бедная девочка, — заметила Ровена. — Главное во время обратится к целителю, — запереживала Аннабель. — Отчего здесь такой шум? — проговорил убийственно вкрадчивый голос. У дверей лаборатории появился Снейп. Слизеринцы начали наперебой объяснять. Снейп указал длинным желтым пальцем на Малфоя: — Рассказывай ты, Драко. — Поттер на меня напал, сэр. — Мы напали друг на друга одновременно! — возразил Гарри. — А его луч попал в Гойла. Видите? Снейп осмотрел Гойла. Лицо у того походило на иллюстрацию из домашнего пособия по ядовитым грибам. — Ступай в больничное крыло, — распорядился Снейп. — Смотрите, что Малфой сделал с Гермионой, — воззвал к нему Рон. Гермиона пыталась руками прикрыть растущие зубы, но они уже коснулись воротника мантии. Подошедшие слизеринки тыкали в нее пальцем из-за спины Снейпа, кривляясь от едва сдерживаемого смеха. Снейп холодно взглянул на нее. — Если и есть какие-то изменения, то весьма незначительные, — заключил он. — АХ, ТЫ!!! Аннабель не зря уважали в былые времена женщина не произнеся не слова послала на Северуса Снейпа проклятие, мужчина почувствовал как у него не просто растут зубы, а они чернеют, а еще меняют цвет и растут медленно причиняя боль. Судьба посмотрел на Аннабель и объяснил что чары спадут в течении тридцати минут. Нет он мог конечно снять их, но он очень хотел преподать урок этому магу. Гермиона громко всхлипнула, повернулась на каблуках и побежала к лестнице, ведущей наверх. Гарри и Рон, к счастью, вместе заорали на Снейпа. К счастью, потому что оба их голоса эхом отдавались в гулком каменном коридоре, и учитель точно не слышал, что именно они обрушили на него. Но общий смысл до него дошел. — Угомонились? — шелковым голосом молвил Снейп. — А теперь слушайте: минус пятьдесят очков Гриффиндору. Поттер и Уизли останутся после урока, я объявлю, в чем будет состоять наказание. А теперь в класс. Не то будете наказаны на неделю. В ушах у Гарри звенело. Такая несправедливость! Заклясть бы самого Снейпа. Пусть рассыплется на тысячу слизняков! Гарри прошел в конец класса и бросил сумку на парту. Рона тоже трясло от гнева. На миг Гарри показалось, что у них с Роном нет никакой размолвки, но только на миг! Рон сел рядом с Дином и Симусом, а Гарри опять остался один. В другом конце класса Малфой, повернувшись спиной к Снейпу нажал на значок и хихикнул. Зеленая вспышка »Поттер смердяк» опять развлекла слизеринцев. — Желание Гарри очень интересное, — загадочно проговорил Антиох, а Судьба посмотрел на племянников проговорил: — Антиох, не смей, ты прекрасно знаешь законы этого мира магии, ты должен понимать что Магия сама лично будет присутствовать на вашей дуэли, и Хель тебе не сможет помочь. — Дядя, не переживай, я буду осторожен! — НЕ СМЕЙ! — Да понял я, понял! Кадмус и Игнотус незаметно показали друг другу жест который понятен только им троим. Судьба посмотрел на своих близких и поняв что эти мужчины могут такое устроить, накинул на них магическую сеть которую дала Хель чтобы контролировать сыновей. Гарри сидел на уроке и воображал всякие ужасы. Вот он применил к Снейпу заклятие Круциатус (интересно, как его применяют?). Снейп падает навзничь, извивается, как паук, дергает руками и ногами… — Неудивительно, что парень начал обдумывать план мести, — проговорил лорд Поттер. — Ну и фантазии у юноши, — прокомментировал лорд Уэсли. — Нормальные фантазии, или вы думаете что парень обязан был терпеть все издевательства так называемого мастера зельеделья? — риторически спросил Игнотус. — Займемся противоядиями! — Настоящий Снейп обвел класс злобно поблескивающими глазками. — Составы у вас готовы? Теперь осторожно заварите их. После чего выберем кого-нибудь и попробуем на нем их действие. Его глаза встретили взгляд Гарри. И Гарри понял: Снейп сейчас отравит его. Ему отчетливо представилась картина: он схватил свой котел, подбежал к профессору и опрокинул посудину на ненавистную голову… Мечты о расправе над Снейпом прервал стук в дверь. — Только пусть попробует, я сам создам такое зелье что ни магически ни магловским способом не выявить и отравлю, — прошипел Салазар, Лариэйн пыталась успокоить брата, в это время в замке у Гарри, Мерлин пытался пробить купол Судьбы. Моргана успокоившись заметила что купол не отражает заклятия, а впитывает их. Сам же Гарри посмотрев на крестного попросил своего помощника по дому предоставить зелье спокойствия. Моргана, попросив разрешения вышла во внутренний дворик и все её более ничего не волновали как маленькие драконята, как рассказал сопровождающий что это карликовые драконы, но их особенность не в росте, а именно в шкуре, когда приходит время менять шкуру что они делают раз полгода, то место где снимается шкура насыщается магией и получает шанс на свой источник, поэтому территория дома Гарри так сильно отличается от многих в мире. Предки вида Гарри старались уберечь и спасти многих магиков и магических животных и растений. Сам Гарри может только находить редких и исчезающих магических животных, либо магиков, или же растений и сохранять, а потом со временем помогать им адаптироваться если они захотят на территории магического мира. Но очень мало уходит во внешний мир. Пока спутник Морганы рассказывал о самом месте жительства Гарри и территории, к Моргане подлетел очень маленький дракончик и укусив её в палец проговорил: — Я нашел свой род! Мы с вами подружимся леди рода Де Эссекс! Моя подруга тоже пойдет со мной! — Рада приветствовать вас! Но как вас зовут? — Меня зовут Нат, а мою подругу Кат! — О, вам очень повезло леди Де Эссекс, могу сказать что со шкуры вашего хранителя можно будет шить или использовать как вам удобно! — проговорил спутник Морганы. Сама женщина очень обрадовалась и пошла к Гарри и к мужу смотреть что же происходит в доме. В класс шмыгнул Колин Криви и, одарив Гарри сияющей улыбкой, подошел к Снейпу. — В чем дело? — сухо спросил декан Слизерина. — Простите, сэр, но Гарри Поттера вызывают наверх. Снейп, нагнувшись, приблизил к Колину крючковатый нос, и улыбка сползла с восторженного лица малютки. — Поттеру предстоит еще час работы с зельями. Наверх он поднимется после урока. Колин покраснел. — Сэр, сэр, его ждет мистер Бэгмен, — испуганно проговорил он. — Все чемпионы должны идти. Их, по-моему, будут фотографировать. Фотографировать! Ну зачем, зачем он это сказал! Гарри кинул взгляд на Рона, тот демонстративно смотрел в потолок. — Хорошо, хорошо, — прошипел Снейп. — Оставь, Поттер, здесь сумку. Ты мне еще будешь нужен. — Пожалуйста, сэр, Гарри надо взять сумку с собой. Все чемпионы там… — Очень хорошо! — рявкнул Снейп. — Бери свою сумку и вон с моих глаз! Гарри перекинул сумку через плечо и пошел к двери. Вслед ему на всех столах слизеринцев зажглись зеленые буквы: »Гарри Поттер, ты смердяк». — И зачем стоило отправлять именно этого мальчишку? — раздраженно спросил Годрик. — Просто мальчик проходил мимо, в этом не было злого умысла, — проговорил Судьба. — Да уж, не думаю что это хорошая идея, — сказала Хельга. — Ты про что Хельга? — уточнил Салазар. — Про фотографии, критики еще больше добавиться, как парень справится? — ответила женщина, и посмотрела на братьев которые бурно обсуждали под куполом свои мысли и идеи. — Как удивительно, правда, Гарри? — затараторил Колин, стоило только Гарри закрыть за собой дверь. — Только представь себе, ты — чемпион! — Да, удивительно, — тяжело вздохнул Гарри, поднимаясь в холл. — А для чего они будут фотографировать? — Думаю, для »Пророка». — Только этого не хватало! Известность моя растет. — Желаю удачи, — попрощался у двери Колин. Гарри постучал и вошел. Он очутился в небольшой аудитории. Большинство столов сдвинуты в конец, образуя в центре пустое пространство. Три составлены вместе перед доской и накрыты длинной бархатной скатертью. За ними пять кресел. В одном сидит Людо, беседуя с незнакомой ведьмой в алой мантии. Виктор Крам, по обыкновению, задумчиво стоит в стороне от всех. Седрик и Флер беседуют. Вид у нее довольный, не то что в день приезда. Она то и дело откидывает голову, и длинные белокурые волосы на свету красиво переливаются. Пузатый коротышка с большой черной камерой, слегка дымившейся, краем глаза любуется ею. Увидев Гарри, Бэгмен вскочил и радостно запрыгал к нему. — А вот и четвертый чемпион! Входи, Гарри, входи! Не волнуйся, это просто церемония проверки волшебных палочек. Сейчас подойдут члены судейской бригады. — Как интересно? — Что именно? — Проверка волшебных палочек, а если маг колдует без палочки? — уточнил Годрик. — В наше время лорд Гриффиндор таких магов нет, — ответила мадам Боунс. — Надеюсь вы ограничители на палочки не ставите? — уточнил лорд Малфой. — Еще как ставят, когда мы посмотрели на палочку Гарри были в ужасе, мало того что ограничители по магии в палочке, там еще очень много было разных рун которые не совместимы, я была удивлена как парень ей колдовал, — заметила Лариэйн. Маги посмотрели друг на друга и призадумались над палочками в руках. — Проверка волшебных палочек? — озадаченно переспросил Гарри. — Необходимо проверить, в каком они состоянии, нет ли поломок. Это ваш главный инструмент в соревнованиях. Специалист в этой области сейчас наверху с директором. После церемонии вас будут фотографировать. Познакомься, Рита Скитер. — Бэгмен жестом указал на женщину в алой мантии. — Она делает небольшой материал о Турнире для »Пророка». — Не такой уж и небольшой, Людо, — поправила Рита, впившись взглядом в Гарри. — Ой, что сейчас будет?! — Это женщина такое понапишет, — прокомментировала Септима Вектор. — Узнаем, и будем делать выводы, — проговорил лорд Малфой, а женщина фыркнула на него, что не осталось незамеченным от лордов Уэсли и Блэк, а Линфренд лишь подшутил над ними. Волосы у нее уложены в причудливое сооружение из тугих локонов, нелепо сочетающееся с массивным подбородком; очки отделаны драгоценностями, толстые пальцы, сжимающие крокодиловой кожи сумочку завершаются длиннейшими ногтями, покрытыми пунцовым лаком. — Нельзя ли до начала церемонии взять у Гарри коротенькое интервью? — обратилась она к Бэгмену, не отрывая от Гарри глаз. — Самый юный чемпион, несомненно, прибавит статье живости. — Разумеется! Гарри, ты не возражаешь? — М-м, — протянул Гарри. — Вот и отлично. — Красные когти железной хваткой вцепились Гарри в руку повыше локтя. Журналистка потащила его из комнаты и толкнула соседнюю дверь. — Там очень шумно, — сказала она. — Побеседуем лучше здесь в тихой, уютной обстановке. Гарри растерянно взглянул на нее: они оказались в каморке для ведер и швабр. — ЧТО-ТО Я НЕ СЛЫШАЛ ЧТО МОЙ ПОТОМОК ДАЛ СОГЛАСИЕ! — жестко обратился с вопросом Кадмус к Людо Бэгмэну и Рите Скитер. Женщина сейчас понимала что от её ответа зависит будущее. Поэтому женщина молчала и обдумывала вариант ответа. Бэгмен очень съежился и не смог ничего ответить. — Входи, тут отлично. Вот так. — Рита осторожно опустилась на перевернутое ведро, усадила Гарри на картонную коробку и закрыла плотно дверь. Каморка погрузилась в темноту. — Что ж, приступим. Раскрыв крокодиловую сумочку, она извлекла горсть свечей, волшебной палочкой повесила в воздухе и зажгла. — Гарри, ты не против Прытко Пишущего Пера? Так я смогу более естественно говорить с тобой. — А что это такое? Рита Скитер широко улыбнулась. И Гарри сосчитал у нее во рту три золотых зуба. Рита вынула из сумочки длинное ядовито-зеленое перо и свиток пергамента. Растянула его между ними на ящике из-под универсального волшебного пятновыводителя миссис Чистикс. Сунула в рот кончик пера, пососала и с явным облегчением поставила вертикально на пергамент. Перо, слегка подрагивая, закачалось на кончике. Проба… Я — Рита Скитер. Репортер «Пророка». Гарри взглянул на перо. Не успела Рита открыть рта, как перо само понеслось по пергаменту: Рита Скитер — привлекательная блондинка сорока трех лет. Ее острое перо проткнуло немало раздутых репутаций. — Отлично, — сказала Рита, оторвала сверху кусок пергамента, скомкала его и сунула в сумочку. — Так-так, — наклонилась она к Гарри. — Что же побудило тебя стать участником Турнира? — М-м, — опять протянул Гарри. Хотел было что-то сказать, но перо уже строчило: Безобразный шрам, подарок трагического прошлого, портит во всем остальном очаровательное лицо Гарри Поттера, чьи глаза… — Не обращай на перо внимания, Гарри, — приказала его обладательница. Испытывая непреодолимое отвращение, Гарри перевел взгляд на Риту. — Почему ты решил бросить в Кубок свое имя? — Я его не бросал. Я не знаю, как мое имя попало в Кубок огня. Я не подходил к нему. Рита Скитер вскинула густо очерченную бровь. — Тебе ничего не будет, Гарри, не бойся. Мы все знаем, что ты нарушил запрет. Но, пожалуйста, не волнуйся. Наши читатели любят бунтарей. — Но я и не думал ничего нарушать. Я не знаю, кто… — Что ты чувствуешь перед состязаниями? Взволнован? Нервничаешь? — Я… я еще не знаю… Да, наверное, нервничаю… — сказал Гарри, и внутри у него екнуло. — В прошлом несколько чемпионов погибло, — жестко произнесла Рита. — Ты об этом подумал? — Но ведь говорят, в этом году будет не так опасно. Между тем перо на пергаменте все строчило и строчило, туда-сюда, туда-сюда, как на коньках. — Разумеется, ты и раньше сталкивался со смертью. — Она пристально смотрела на него. — Что ты тогда испытывал? — МИСС СКИТЕР! — Я была обязана именно это задать и написать эту статью, — проговорила бледная женщина. — МИСС СКИТЕР, ВЫ БУДЕТЕ ОТВЕЧАТЬ ЗА ЭТО ЗАПОМНИТЕ! — Годрик был очень разгневан, Ровена пыталась его успокоить, но именно эта ситуация его сильно раздражала. — М-м, — в который раз протянул Гарри. — Может, полученная в детстве травма тебя подстегнула? И ты захотел как-то себя проявить? Подтвердить свою славу? Не потому ли ты поддался искушению… — Не поддавался я никакому искушению, — начал сердиться Гарри. — Ты помнишь своих родителей? — сменила тему Рита. — Нет. — Как тебе кажется, они бы обрадовались, узнай, что их сын — участник Турнира Трех Волшебников? Гордились бы тобой? Беспокоились? Или бы это им не понравилось? Гарри разозлился. Да откуда ему знать мнение родителей, останься они в живых?! А эта ведьма так и сверлит его взглядом. Гарри нахмурился и, стараясь не видеть ее глаз, смотрел, что пишет перо. Когда наша беседа затронула его родителей, эти изумрудные глаза наполнились слезами. Он едва их помнит. — Нету меня в глазах никаких слез! — крикнул Гарри. Рита Скитер не успела ничего ответить — дверь отворилась, Гарри от яркого света замигал и обернулся: в проеме двери стоял Альбус Дамблдор и глядел на репортера »Пророка» и его жертву, едва умещавшихся в тесном чулане. — Дамблдор! — возликовала Рита Скитер. Перо с пергаментом в мгновение ока исчезли с коробки пятновыводителя, когти журналистки поспешно защелкнули застежку на крокодиловой сумочке. — Как поживаете? — Рита встала и протянула директору Хогвартса крупную мужскую длань. — Надеюсь, вы видели мою летнюю статью о Международной конференции колдунов? — Отменно омерзительна, — блеснул очками Дамблдор. — Особенно меня потешил мой собственный образ выжившего из ума болтуна. Рита Скитер нимало не смутилась. — Я только хотела подчеркнуть старомодность некоторых ваших идей и то, что многие простые волшебники… — Был бы счастлив узнать подоплеку ваших инсинуаций, Рита, — сказал Дамблдор, — но боюсь, придется перенести нашу беседу на другое время. Сию минуту начнется церемония проверки палочек, а один из чемпионов упрятан в чулан для щеток и веников. — Бесцеремонная особа! — Почему никто её, не вызвал на дуэль? — спросила Лариэйн. — Или почему никто из вас не подал на нее суд, с Гарри Поттером понятно, но вы же маги? — проговорила Хельга. Маги молчали, министерские работники понимали почему не было разбирательств с этой особой, им был выгодно иметь своего журналиста. Радуясь избавлению от Риты Скитер, Гарри поспешил вернуться в класс. Чемпионы сидели на стульях у двери, и он занял место рядом с Седриком. За накрытым бархатной скатертью столом уже восседали четверо судей: профессор Каркаров, мадам Максим, мистер Крауч и Людо Бэгмен. Рита расположилась в углу вынула из сумки начатую статью, разгладила ее на колене и, пососав кончик Прытко Пишущего Пера, водрузила его стоймя на пергамент. — Позвольте представить вам мистера Олливандера, — обратился к чемпионам Дамблдор, заняв место за столом судей. — Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям. Гарри повернулся к окну. Там стоял пожилой волшебник с большими светло-серыми глазами. Да ведь это его старый знакомый! Именно у него три года назад Гарри купил свою волшебную палочку. — Мадемуазель Делакур, начнем с вас, если не возражаете. — Мистер Олливандер вышел на середину класса. Флер Делакур легкой походкой подошла к нему и протянула палочку. — Хм-м, — протянул Олливандер, повертел ее в длинных пальцах как дирижерскую палочку. Из палочки посыпался сноп розовых и золотых искр. Мастер поднес ее к глазам и внимательно рассмотрел. — Ясно, — сказал он спокойно. — Двадцать сантиметров, не гнется, розовое дерево. Боже милостивый! Содержит… — Волос с головы вейлы, моей гран-маман. Вот почему она так похожа на вейлу! Надо будет сказать Рону, подумал Гарри и тут же вспомнил, что они с Роном поссорились. — Да… да, — сказал Олливандер. — Я никогда не использовал для палочек ее волос. Слишком уж они получаются темпераментные. Но каждому свое, и если она вам подходит… — Отличная палочка мисс Делакур, — проговорил Игнотус, он как артефактор понял о чем говорил мистер Олливандер. Мистер Олливандер пробежал пальцами по палочке, проверяя, нет ли царапин или каких неровностей. — Орхидеус! — воскликнул он, из палочки выскочил букет орхидей, и он протянул их Флер. — Мистер Диггори, ваша очередь. Флер полетела на свое место, по пути одарив Седрика улыбкой. — А-а, узнаю свое изделие, — заметно оживился мистер Олливандер, беря палочку Седрика. — Прекрасно ее помню. Содержит один волос из хвоста уникального экземпляра жеребца-единорога — около двух метров в холке. Чуть не проткнул меня рогом, когда я дернул его за хвост. Тридцать пять сантиметров, ясень, хорошая упругость. Регулярно ее чистите? — Вчера вечером полировал, — улыбнулся Седрик. Гарри взглянул на свою палочку — вся в отпечатках пальцев! Попытался полой мантии незаметно стереть их. Из нее сразу же посыпались золотистые искры. Флер Делакур свысока глянула на него, и Гарри все оставил как есть. Мистер Олливандер выпустил из палочки Седрика серебристую спираль дыма на весь класс, остался ею вполне доволен и пригласил на середину комнаты Крама. Все внимательно слушали описание палочек некоторые призадумались над своими палочками, студенты вспоминали самого Седрика, некоторые ученицы пытались скрыть свои слезы. Судьба посмотрел на всех и пустил чары по большому залу. Виктор Крам встал, повел плечами, ссутулился и вразвалку подошел к мастеру. Протянул палочку и, сунув руки в карманы, нахмурился. — Хм-м. Ежели не ошибаюсь, творение Грегоровича? Прекрасный мастер, хотя стиль не совсем тот, какой… Ну, это ладно… Он поднес палочку к глазам и тщательно рассматривал ее, вертя так и этак. — Да… саксаул и сухожилие дракона? — метнул он взгляд на Крама. Крам кивнул. — Толстовата, довольно жесткая, двадцать семь сантиметров… Авис! Палочка из саксаула выстрелила как ружье, из дула выпорхнула стайка щебечущих птичек и вылетела в окно навстречу солнцу. — Отлично, — сказал Олливандер, возвращая Краму его палочку. — Кто у нас еще остался?.. Поттер! Гарри поднялся с места, прошел мимо Крама и протянул свою палочку. — О-о! — расцвел мистер Олливандер, глаза его вдруг вспыхнули. — Я очень хорошо ее помню. И Гарри тоже помнил. Словно это было вчера. Летом, три года назад, они вместе с Хагридом зашли в магазин мистера Олливандера купить волшебную палочку. Хозяин сделал все необходимые измерения и стал протягивать ему палочку за палочкой. Гарри перебрал, кажется, все волшебные палочки, взвешивая их на ладони, пока не нашел ту, что нужно, — вот эту самую палочку из остролиста, одиннадцать дюймов длиной, содержащую перо из хвоста феникса. Мистер Олливандер тогда несказанно удивился, что Гарри и палочка так подошли друг другу. «Любопытно, любопытно», — бормотал он. И объяснил почему только после вопроса Гарри. Оказалось, что перо феникса от той же самой птицы, что подарила сердцевину волшебной палочке Волан-де-Морта. Этого Гарри никому не рассказывал. Он любил свою палочку, а что до родства с палочкой Темного Лорда, ну и пусть: с тетей Петуньей то же самое. Так получилось, и ничего не поделаешь. Только бы мистер Олливандер не упомянул об этом сейчас: услыхав такое, Прыткое Перо от избытка чувств взорвется. Мистер Олливандер изучал его палочку дольше всех. Наконец пустил из нее фонтан вина и возвестил, что палочка по-прежнему пребывает в безупречном состоянии. — Конечно долго, там было столько всего накручено, — проговорил Игнотус. — Какая сейчас у Гарри палочка? — спросила ученица факультета Гриффиндор. — А, кто именно сказал что у Гарри палочка? — А, что нет? — удивленно спросила Гермиона. — Нет, чем колдует Гарри, это только его дело, в отделе злоупотребления магией он уже отметился, они именно знают чем колдует парень, — ответил Кадмус. — Благодарю всех, — сказал стоящий за судейским столом Дамблдор. — Возвращайтесь на занятия. Хотя, пожалуй, можете идти обедать, урок вот-вот кончится… Ну, наконец-то сегодня случилось что-то хорошее. Гарри уже собрался уходить, но толстяк с камерой вскочил и прокашлялся. — А снимки, Дамблдор, снимки! — заволновался Бэгмен. — Всех судей и участников! Что вы скажете, Рита? — Да, конечно. Сначала всех вместе, — она опять впилась взглядом в Гарри, — а потом по отдельности. Фотографу пришлось-таки изрядно потрудиться. Мадам Максим заслоняла всех, какой ракурс ни возьми, а ему отойти некуда, чтобы великанша попала в кадр. В конце концов ей пришлось сесть, а все остальные встали вокруг. Каркаров наматывал на палец козлиную бородку, чтобы получился еще один завиток. Крам, привыкший фотографироваться, занял место позади, не хотел выпячиваться. Фотограф желал выдвинуть на первый план Флер, но Рита опередила его, поместив в центр Гарри. А когда снимок был готов, настояла, чтобы участников Турнира сняли еще и по отдельности. Наконец все были отпущены. Гарри пошел обедать, Гермионы все не было, — наверное, уменьшает зубы в больничном отсеке. Поел один и пошел в свою башню, думая по дороге о манящих чарах. В спальне был один Рон. — К тебе сова прилетела, — буркнул он и махнул в сторону кровати Гарри. На подушке его поджидала большая сипуха. — Спасибо. — Снейп определил наказание — завтра вечером работать у него в классе. — И, не взглянув на Гарри, вышел из комнаты. Гарри хотел побежать за ним — поговорить? Или дать затрещину? Неплохо и то и другое. Но ответ Сириуса перевесил. Гарри подошел к сове и отвязал письмо. Гарри, — писал Сириус. — Я не могу сказать в письме все, что хочу: слишком опасно, вдруг сову перехватят. Нам нужно переговорить с глазу на глаз. Сделай так, чтобы мы могли встретиться у камина в вашей гостиной в час ночи с 21-го на 22 ноября. Я, как никто, знаю, что ты сам себе лучший страж, а рядом с Дамблдором и Грюмом вряд ли кто отважится причинить тебе вред. Но кто-то, явно могущественный, замыслил недоброе. Ведь твое имя попало в Кубок под самым носом у Дамблдора. Будь начеку, Гарри. Я по-прежнему хочу знать обо всем необычном, что происходит в замке. О 22 ноября дай мне знать как можно быстрее. Сириус — И это крестный?! — Хватит! Мы все прекрасно знаем что было с Сириусом Блэком, — заметила Хельга. — Рональд, же не предал друга, а просто обиделся, честно говоря я юношу понимаю, — проговорил Игнотус. — Интересно что за бред будет написан в статье? — риторически спросила Ровена. — Может быть попросить Мерлина, о браслете как у Перси? — заметил Салазар. — Идея хорошая, но вы поймете что мисс Скитер будет наказана в конце четвертого курса, — проговорил Судьба.