Меланхолия и рефлексия

Ты знаешь, гореть в тишине не больней. Поверь, говорить в пустоту не приятней. Когда ты сама — пустота, то мертвей Тебя только розы в обертке помятой. Ты слышишь дыханье и пение птиц Ты видишь, ты гладишь, ты чувствуешь кожей, Но там, в глубине, ничто не говорит. Ничто не находит там отклик до дрожи. И не объяснишь, и не скажешь себе Ему, или ей, никому, даже ветру, Что за чертовщина творится в тебе. Что, все хорошо? Ну да ладно, не верьте. Ты просто горишь, и звенит тишина, Ломает до хруста твои перепонки. Залить бы вином, зачеркнуть имена И сделать себя до прозрачности тонкой. Чтоб видеть, чтоб слышать, что там, в глубине, Чтоб рваться, где тонко, ломатся, где слабо. Но чувствовать! Слышишь? Снова в себе Ту самую, нежную, девичью слабость. А там уж каркасом её оградить. А там, если знаешь где, то залатаешь. Но только не так, не гореть в тишине. Не деревенеть, принимая усталость.