Веселая жизнь

«Ломанные кости» всегда были слишком правильными. Устранять тех, кто вредит простым людям, — забавный девиз для гильдии наемных убийц. И вообще, раз уж берешься за работу, то почему бы не получать от нее удовольствие? Лунарр вот получал. Нравилось ему, чего греха таить. Пробираться через охрану, упиваясь собственной силой и ловкостью. Выслеживать врага, используя все свои навыки. Прижимать жертву к стенке — во всех смыслах — чтобы увидеть, как в чужих глазах появляется страх, когда цель понимает неотвратимость своей смерти. И убивать. Лунарр неплохо обращался с ножами. Главе гильдии, Розе, он, конечно, проигрывал два боя из трех, но та вообще была двинутой на голову, и похоже, выросла с оружием в руках. А еще задвигала речи про все эти «лишние жертвы, которых нужно избегать», «убивать только того, чья вина доказана»... Нихрена она не понимала, их глава. Когда нож входил в чужое тело, Лунарр чувствовал, как оно сопротивляется, как дергается, пытаясь уйти от удара, — это длилось мгновения, но в эти мгновения он держал чужую жизнь в своих руках. Ловил звук чужого дыхания, мгновенную тень боли на лице, запах крови, выступающей из раны, последний стон, если он был. Каждый раз становилось жарко, как в постели с хорошей девкой. Хотя нет, смерть была намного лучше любой, даже самой роскошной девки. Обычно все заканчивалось слишком быстро — их добренькая глава не любила, когда они мучили цель. Впрочем, иногда случались заказы, в которых даже она отступала от своих принципов. Последним стал какой-то граф из Хайланда, который повадился таскать в свое поместье молоденьких крестьянок и убивать их. Когда они нашли в подвале залитую кровью комнату с большим крюком на потолке, Лунарр сам предложил показать графу все прелести его развлечений. И Розе тогда согласилась. Лунарр надолго запомнил, как граф мычал сквозь кляп во рту, пока Лунарр раскрашивал его тело. Сначала наискось по груди, едва нажимая, но так, чтобы выступила кровь, — ровными аккуратными порезами, один за другим, как следы от когтей зверя. Ужас в глазах графа появился уже тогда, но Лунарру этого было мало. Он провел ножом по его животу — вертикально, от выступающих ребер до самого пояса дорогих штанов. Не слишком глубоко — ведь граф наверняка не торопился со своими девками, — но достаточно, чтобы увидеть, как лезвие вскрывает кожу и входит в мясо. Кровь из этой раны потекла струей — красной горячей струей, и Лунарр наклонился вперед, втягивая ноздрями манящий запах, спросил негромко: — Нравится? Граф задергался, попытался отодвинуться, но Лунарр удержал его. Это было только начало, он собирался сделать так, чтобы на этом теле вообще не осталось целого места. Разрисовать плечи и руки – таким же красным и чистым цветом, добраться до белоснежной гладкой спины, посчитать ножом позвонки. Можно даже вытащить кляп, чтобы послушать, как эта высокородная скотина орет и молит о пощаде. Вот только Розе не дала. — Заканчивай, — приказала она, когда Лунарр надрезал левый бок. В комнате к тому времени уже воняло не только кровью, но и мочой — похоже, граф обделался от ужаса. Лунарр скрипнул зубами, выпрямился, встретился взглядом с белыми, совершенно безумными глазами графа, и послушно перерезал ему горло, от уха до уха, даже не пытаясь уклониться от брызнувшей из раны крови. Жар сжигал изнутри, требовал выхода, но Розе стояла за спиной вместе с лучшими бойцами «Костей». — Ты перестарался, — сухо сказала Розе, когда они выбрались из замка и добрались до спрятанных в лесу лошадей. Лунарр к тому времени успокоился достаточно, чтобы хмыкнуть: — Око за око, сама говорила. — Это не повод превращаться в таких же монстров, как они, — бросила она, вскакивая в седло. Лунарр не думал, что у них есть право считать чудовищами тех, на кого они охотились. К чему все эти игры в благородство, когда каждый из них давно уже по локоть в крови? Вот только однажды он действительно стал чудовищем. *** Их новая цель, принцесса Хайланда, оказалась крепким орешком, видать, не зря ее наставницу считали лучшей копейщицей в обоих королевствах. Девчонка блокировала каждую атаку Лунарра да еще и успевала бить в ответ. Приходилось уворачиваться и уклоняться, и видят боги, это было похоже на танец. Лунарр бил снова и снова и чувствовал, как губы его разъезжаются в радостной улыбке. Она была прекрасна, эта принцеска. Лунарр был уверен — когда он сможет пробить ее защиту, дотянется наконец до белого горла и вскроет его точным ударом, получит отличный последний взгляд. Это будет незабываемо. Мир вокруг качнулся, тело обдало сухим жаром, а потом Лунарр почувствовал, как его кости сдвигаются, меняясь, и это было по-настоящему больно. Но совсем недолго. Кажется, что-то случилось с его зрением: цвета стали слишком яркими, а эта принцесса, она теперь словно светилась изнутри. И смотрела на него с непередаваемым удивлением во взгляде. Совсем, совсем не так, как хотелось бы, подумал Лунарр и захихикал. От Розе, прятавшейся на одном из деревьев поблизости, рвануло недоумением и растерянностью. — Кто ты? — спросила принцесса, даже не пытаясь нанести удар. Глупая, глупая девчонка, все это время она стояла и ждала, а ведь могла бы и убить. Какая интересная. — Ты станешь моим главным блюдом, — сообщил Лунарр, чувствуя, как внутри пляшет неуемное, шипучее веселье. Тело было легким, почти невесомым, телу хотелось движения. — В следующий раз. Он даже не удивился, когда прыжок поднял его над вершинами деревьев. *** Изменившийся мир оказался скучным. Нет, это просто Лунарр теперь чувствовал и видел слишком многое: темную пелену скверны, накрывавшую столицу и живущих в ней людишек, чудовищ, которые появлялись иногда в небе — хёма, так их называли, Лунарр откуда-то знал это. И тех, кого люди вообще не видели — серафимов. Лунарр их теперь чувствовал и видел, но обходил стороной — они были слишком чуждыми. Убивать тоже стало неинтересно. Правила «Ломанных костей» больше не касались его — нового и сильного, живущего в другом мире, и, вернувшись в столицу, Лунарр поймал какого-то прохожего в первом же переулке. Прижал его к стенке дома, легко удерживая одной рукой, и достал свой любимый нож. Лезвие прочертило тонкую линию по дрожащей шее, пощекотало нервно дергающийся кадык, и чистый, яркий цвет выступившей крови заволокло темной пеленой скверны, рожденной из чужого ужаса. Лунарр разочарованно отшатнулся. Это было совершенно не то — расплывающаяся в облаке скверны фигура, в которой не осталось ни капли воли. — Скучно, — вздохнул Лунарр, отпуская свою жертву и запрыгивая на крышу ближайшего дома. Прохожий осел на землю и зарыдал — Лунарр отлично слышал это, хотя и был уже довольно далеко. А вот принцесса сопротивлялась бы до последнего, подумалось Лунарру. С принцессой было бы весело. Он рассмеялся и метнулся по крышам — искать свою цель. *** С принцессой Алишей и правда оказалось интересно. Он пару раз нападал на нее, но скорее так, чтобы воскресить в памяти азарт того, первого боя, и ни разу всерьез не пытался убить — теперь Лунарр бы смог, но уже как-то не хотел. Вокруг принцессы происходило много, очень много занятных дел, даже наблюдать за ней было весело. Знакомство с Пастырем, сражения с хёма, попытки помочь чумному городу, решение пойти на войну — Алиша каждый раз удивляла его, заставляя вскипать его кровь. А что говорить про попытки «Ломанных костей» устранить ее! Это было прекрасно само по себе, потому что на деле принцесса была такой же идеалисткой, как и Розе. Если не большей, ведь она вообще отказывалась убивать, даже «ради великого блага». — Забавно, как же это все забавно, — хихикал Лунарр, наблюдая за стычками этих двоих. Когда они договорились, он даже расстроился немного. Несколько раз Лунарр пытался поговорить с ней — Алиша так смешно напрягалась, когда слышала от него очередной неудобный вопрос. Но все равно находила ответ. Упертая. Раз за разом, получая новый удар судьбы, она продолжала двигаться дальше. И оставалась все такой же чистой, без следа мутной скверны. Пожалуй, это было даже красиво. *** Лунарр и сам не понял, зачем он поперся на Север, точно не за Пастырем этим. Просто там, среди большого сражения, должно было случиться что-то интересное. Тем более, принцесса Алиша так долго готовилась. Наверное, Лунарру хотелось еще раз увидеть ее в бою. Алиша не разочаровала его. Все они, спутники этого мелкого Пастыря. Было что-то завораживающее в том, как они раз за разом пытались пробиться сквозь скверну Повелителя Бед. Словно были готовы на все, чтобы дойти до конца. Это было действительно весело. Настолько, что Лунарр сам не заметил, как ринулся в бой с местными хёма — немыми и безмозглыми сгустками скверны, совсем непохожими на него. Он жег этих тварей, забыв про то, что их слишком много в этом проклятом краю, и только смеялся громче, когда они налетали снова. Он и раньше, когда был человеком, не любил отступать, а теперь и вовсе терпеть не мог. И поэтому поднимался раз за разом, пока не осталось сил даже стоять. А снег оказался мягким. Лунарр лежал в нем, чувствуя холод, от которого почти отвык после превращения, и смотрел на небо — там, над скалами, летали стаи хёма. — Интересно, смог ли я быть полезным? — прошептал Лунарр, не очень понимая, с кем разговаривает. Пастырь и его люди давно ушли вперед и сейчас сражались где-то в горах. В любом случае, было весело, правда, принцесса? Низкое мутное небо молча сыпало на него белым холодным снегом. Лунарр вздохнул и улыбнулся. Наверное, все было верно.