Настоящее чудовище

В подвале почти совсем темно: свет, проникающий сквозь далекую дыру под потолком, слишком слаб для этой просторной клетки. Впереди слышится едва заметный шорох, словно кто-то осторожно крадется там, в темноте. Вельвет встает, прижимаясь спиной к стене, и ждет. Они всегда предсказуемы, те, кого запускают к ней в этот подвал. Этот такой же — бросается, едва подкравшись, полосует воздух острыми когтями там, где только что была Вельвет. Вельвет, подскочив сбоку, бьет его правой, демонической, рукой — когти раздирают толстую шкуру, и в воздухе разливается запах свежей крови. Горячие брызги попадают в лицо, Вельвет слизывает их с губ и усмехается, чувствуя знакомый, привычный уже голод. Монстр верещит и пытается отскочить, но она не дает — прижимает его к стене, вдавливая в камень. Демоническая рука пульсирует, и пустота внутри разрастается, тянется к живому теплу пойманного гома. — Пощади, — просит тот невнятно, толстые, ороговевшие пластины вокруг рта мешают говорить. Вельвет хохочет — громко, в голос, — и сжимает руку. Когти впиваются в тело, пластая его, стену и пол заливает красной кровью. Гома хрипит, дергается, пытаясь вырваться, но Вельвет не пускает. Плоть расходится под острыми лезвиями, запах сырого мяса бьет в ноздри. Гома кричит — тонко, совсем по-человечески, и, кажется, Вельвет успевает увидеть слезы в его глазах. А потом она поглощает его — всего, до последнего кусочка, и голод отступает. До следующего гома, которого ей подбросят тюремщики. Вельвет отходит в сторону от лужи еще теплой крови — запах ее слишком привычен и знаком — и садится на пол в углу подвала. Камни вокруг нее покрыты вонючей коркой, оставшейся от сотен предыдущих визитеров, но Вельвет давно не обращает на нее внимания. Она и сама с ног до головы в засохших бурых пятнах. Вельвет утыкается носом в колени, прижимая к груди левую, уже ставшую обычной, руку. На пальцах еще осталось что-то красное и липкое, и она машинально слизывает это. Вельвет старается не вспоминать, что тот, кого она только что убила и съела, тоже когда-то был человеком. Монстр, чудовище, гома — так проще. Вельвет закрывает глаза, воскрешая в памяти ту ночь. Алая луна встает над миром, и клинок Арториуса снова входит в грудь ее брата. Вельвет кричала тогда, почти не чувствуя боли от превращения, которая раздирала ее тело. Ненависть накрывает ее с головой — яростная, холодная, затмевающая боль в руке, запах старой крови вокруг и вкус чужой плоти во рту. Жертва, необходимая для спасения человечества, так сказал Арториус. Вельвет плевать на эти красивые слова, одно она знает точно: однажды она выберется из этого подвала, найдет убийцу своего брата и отомстит. Ради этого она готова на все, даже стать страшнее любого чудовища в этом мире.