Тебе никто не навредит

Магия крови пропускала мальчика в в личные покои Снейпа любое время. Гарри робко приоткрыл дверь и просочился в гостиную. Никого. Темпус показывал девять часов вечера — отец наверняка сейчас в своей лаборатории или же в кабинете зельеварения — принимает отработки. Мальчик почти бегом пересёк комнату и скрылся в своей спальне. Трясущимися руками он выложил книги и тетради на стол, тщательно собрал сумку на завтра, проверил, все ли эссе захватил, и бессильно опустился на кровать. Скоро придет Снейп. Гарри выходил встречать его. Что ему делать сегодня? Гарри уныло вспоминал, что обычно он мог обнять отца, а тот ласково касался ладонью его волос. Сегодня он не посмеет приблизиться, а тот не улыбнётся ему. Может быть, лечь спать пораньше? Гарри помнил, что у Дурслей мог забиться в свой чулан и тихо сидеть там. Когда он не был нужен, его не трогали до утра. Возможно, у него получится спрятаться и здесь? Впервые мальчик пожалел, что не живет в спальнях факультета с остальными студентами. Точно! Ему нужно переехать в общие спальни. Там Снейп не сможет… Что именно там не сможет отец, Гарри не мог себе ответить. Решив реализовать оба плана, Гарри быстро принял душ, разобрал постель, затем натянул пижаму и принялся паковать свои вещи. Он сначала опустошил свой рюкзак и сундук, вывалив всё содержимое прямо на пол, и занялся сортировкой, поражаясь тому, сколько хлама может помещаться в обычном сундуке. В конце концов, все необходимые ему вещи поместились в рюкзак: две пары белья, чистая рубашка, запасная мантия, учебники, перья, несколько чистых свитков. Снейп, конечно, купил ему много вещей, Гарри их все пересмотрел и убрал в сундук, вынул из шкафа все мантии, всю обувь и тоже убрал. Он безжалостно оставил в куче на полу всё, что не подходило под описание совершенно необходимых предметов. Раздумывая, оставлять ли себе кулон, что дал ему профессор Снейп перед каникулами, Гарри положил его на стол. Затем сдвинул брови, направил палочку на кучу на полу, сосредоточился… Через минуту хлам испарился. Подумав, Гарри задвинул сундук под кровать, а рюкзак - в опустевший шкаф. Теперь комната приняла совершенно нежилой вид. Только на пустом столе одиноко лежал кулон. *** Снейп устало потянулся, разминая затекшую спину. Как же трудно с детьми. После каникул Снейп почему-то уверился, что у них с Гарри всё будет легко и понятно, — он объяснил, почему наказывал сына, и был уверен, что тот понял его. Он так гордился, когда получил отзыв о нём. Но вот появилась девочка — и сына не узнать. Снейп вышел из камина в своих покоях, с неудовольствием понимая, что вечер сегодня будет долгим, — ему предстоит ещё разбираться с сыном. Но в гостиной было пусто. В кабинете тоже. Обычно Гарри ждал его с книгой в кресле или же за столом — заканчивая домашнее задание. Снейп заволновался, но чары, наложенные на комнаты, сообщали ему, что Гарри здесь. — Гарри! Мальчик поднялся и поплёлся на зов. Снейп стоял посреди гостиной, в своей рабочей мантии, застёгнутый до подбородка, и сурово смотрел на него. — Нам нужно поговорить, молодой человек. Гарри не отвечал, но сейчас Снейп и не ждал ответа. Он медленно расстегнул мантию и убрал её в шкаф. Подошел к камину и уселся в своё кресло. Гарри остался стоять в дверях. Он чувствовал странное опустошение, и мечтал только, чтобы всё закончилось как можно быстрее. — Подойди. Гарри подошёл и молча остановился у кресла отца, глядя прямо перед собой, — Снейп не позволял ему смотреть куда-либо, только прямо в лицо. — Мне не нравится твое поведение, сын. Гарри молчал. «Если я не буду спорить, возможно, от отпустит меня быстрее». — Конечно, помогать друзьям — похвально. Ну так и помогал бы им сам. Я не прошу тебя помогать моим знакомым. «Я не виноват, что их пришло так много, я просто не знал, что делать». — Когда ты пригласил к нам половину курса, я не знал, что и думать. «И заставил меня их выпроводить». — Я мог бы выгнать их. Вместо этого я дал тебе возможность расстаться с ними спокойно и не стал отчитывать при них. «Они поняли, что мне попало, и пожалели меня». — Мне всё равно, почему ты привел их, я не могу и не хочу понимать тебя, пока ты не научишься понимать своего отца. И жалеть тебя не собираюсь. «Но Лизе всё-так помог. Похоже, она была очень довольна». — Мисс Турпин с Когтеврана. Неужели ты думаешь, что чистокровная волшебница не смогла бы освоить пару приемов трансфигурации, если бы приложила немного усилий? «Когда я спросил Лизу, чем ей помочь, она подумала и назвала именно трансфигурацию». — Уверен, ей и в голову не пришло бы просить о помощи тебя — учитывая, что ты находишься в мире магии не с самого рождения, а лишь некоторые годы спустя. «Зачем тогда соглашался?» — Я согласился, во-первых, чтобы мой сын не прослыл лгунишкой и болтуном. Моя репутация мне дорога, знаешь ли. Во-вторых, Лиза ловко разнесет по школе весть о новом заклинании. Я намерен и в дальнейшем пользоваться её услугами, когда мне потребуется. «Всё ясно. Я опять облажался, всё как всегда». — Ты не просто облажался, Гарри. Ты заставил меня всё утро носиться по этажам, разыскивая тебя, — я понятия не имел, что ты просто встанешь и уйдешь, не предупредив! Ты хоть понимаешь, как я волновался? «Вспомни ещё, что я говорил, будто не боюсь тебя и живу, как хочу». — Когда ты пренебрежительно отзывался обо мне, я испытал боль. Неужели ты считаешь, что проявлять неуважение — достойно? «А ещё я вчера не выучил уроки, и факультет потерял кучу баллов». — И какого Мерлина ты решил, что новые друзья — повод не делать домашнее задание? Почему факультет должен расплачиваться за твою дружбу? «Вот и всё. Больше я, кажется, ни в чём не виноват». — Теперь я хочу услышать тебя. Всё, что ты можешь мне сказать. Слушаю. «Как мне всё надоело». — Скажи мне, о чем ты сейчас думаешь? — Как мне всё надоело. Повисла тишина. Гарри уже устал бояться, ему хотелось, чтобы его отпустили. «Выпори меня побыстрее, и я пойду спать». — Это всё, что у тебя есть мне сказать? — Выпори меня. И я пойду спать. Снейп пристально разглядывал неподвижное лицо сына, устремленные прямо на него глаза — и понял, что Гарри его не видит. Взгляд мальчика был странно-расфокусирован. — Послушай, Гарри, — сурово произнес Снейп, — ты должен объясниться. Почему ты так ведешь себя? Я не могу допустить такого неуважения. Я жду, сын. — Мне нечего… Я уже всё сказал. — В таком случае… — начал Снейп и осёкся: Гарри, очнувшись, принялся стаскивать одежду, затем подошел ко второму креслу и лёг животом на мягкий подлокотник. — Поторопись. Холодно. — Какой мне смысл наказывать тебя, если ты не понимаешь, за что? Гарри молча встал и принялся одеваться. — Что ты делаешь? — Когда решишь наказать меня, скажешь. Гарри повернулся и ушел в свою комнату. Он присел на кровать, сжав ладони между колен. Затем прилёг. Послышалось рычание Снейпа: — А ну вернись, щенок! Гарри вернулся. Что это? Снейп никогда не называл его так. Он стоял перед отцом, — опустошенный — и мечтал, чтобы его отпустили. Он не знал, чего такого совершил, за что следует его так распекать. Ну не понимал, и всё. Так пусть всё закончится. Любым способом. Отец расстегивает манжет рукава, медленно заворачивает его, аккуратно... А манжет такой бесконечный, он все заворачивает его... И рука становится почему-то толстой, пухлой, с короткими оплывшими пальцами и мясистым запястьем... Не успел Гарри удивиться, как вторая рука потянулась к нему, удлинняясь, и ухватила за ворот пижамы. Гарри попробовал вырваться, не получилось. Он закричал, но голоса не было. А отец подтащил его к себе, и вдруг лицо его поплыло и отец стал... Верноном Дурслем. Гарри заорал что было сил, задергался, и дядя швырнул его на пол, склонился, злобно усмехаясь, занося кулак и ударяя его по лицу. Перед глазами вспыхнули звёзды и ... *** Гарри проснулся. Он лежал на полу перед кроватью, с которой скатился, уклоняясь от дяди, а из носа часто-часто капала кровь. Голова гудела. Прямо перед глазами из-под кровати торчал угол сундука — видно, об него приложился его многострадальный нос. Гарри поднялся, вытер нос рукавом пижамы и вдруг расплакался — тихо, беззвучно, как научился в чулане, боясь побеспокоить тех, кто мог прийти и обидеть. Наконец, когда он устал икать, утёр лицо тем же рукавом, влез под одеяло и уснул.